Ой, а что это?

    —   Ой, а что это? —    Удивлённо  воскликнула она, только появившись  на белый свет, выскочив  из темной материнской  утробы.

      —     Это белый свет.  —  Ответили ей.

     —       И   что,  мне надо в нём жить?


      Спросила  она, обернувшись вокруг себя, и следом кокетливо поправив несуществующую ещё причёску, добавила:
   
       —       А как?

        И тут же удивлённо захлопала длинными ресницами, обрамляющими  её огромные    голубые  глаза,  ещё наполненные наивностью  и  надеждой на то, что ошиблась.

        Ошиблась, даже  услышав  ответ  про белый свет, про то,  что придётся в нём жить, где-то на уровне интуиции внутри себя почувствовала, что это будет нелегко,  несмотря на то, что свет белый, но в тёмном,  в той утробе,  по любому было сподручней, ведь там ничего не было видно и не было повода что-либо замечать.

      А тут, тут, куда она так неожиданно и незапланированно  для себя   попала,  было всё  видно.  Все, что здесь происходило,  оно,  это всё  лежало, как на ладони, и даже она сама.

   Спрятаться за ту темноту не получалось уже.

     И она, наконец, осознав, что возврата нет, разочарованно вздохнула   и продолжила только что  начатое существование в том ритме, к которому привыкла, находясь в материнской утробе.

     Что означало, что она, если что-то всё же и видела, потому что это что-то было невозможно не заметить, оно же лежало,  как на ладони,    и на том ярком белом свету, то она предпочитала не видеть или делала вид, что не видит, и  каждый  раз сталкиваясь  с таким,  она задавала тот свой вопрос, которым ошеломила всех при своём появлении:

   "Ой, а что это?"


      И точно так же поправляла уже нарисовавшуюся на её  увеличившейся  в размерах голове причёску.

      Её удивлению не было предела, оно,  как показала практика,  было  длинною  в её  жизнь, а жизнь её  казалась бесконечной, ведь она только- только началась, и как  жить она не знала.

    Действительно, а как?

     Как жить так, чтобы ничего не видеть, чтобы следом ничего не делать, ведь ей скажут, напомнят лишний раз, что не заметила и не сделала что -то, а просили.

      И потому,  так как   ничего другого  ей не оставалось, она,  как и раньше, делала огромные удивлённые  глаза,   хлопала ими,  будто только увидела белый  свет, попав  в него из тёмного, а потом, видя,  что не верят, начинала оправдывать  себя и свою манеру поведения тем, что живёт  по какому- то  своему плану, но вот не получается. Появляться  на этот свет она тоже ведь не планировала, а вот  появилась.

      Поэтому, какие к чёрту планы, это так,  для красного словца и в качестве  аргумента, почему снова не заметила, а потом не сделала.

     Время шло, она уже поправляла  целую шевелюру, из которой делала причёску, тяжёлой рукой возрастного человека, кокетливо не получалось, лёгкость ушла не только из неё, но и из жизни. Она всё же пожила на этом белом свете и уже не интуитивно, а воочию убедилась в том, что есть пребывание  на этом свете, который только цветом белый, а на самом деле он чёрный, такой же чёрный, как тот, что был в утробе матери, но там почему -то получалось ничего не видеть, а здесь даже  не замечать не выходило, тут выходило только, что все тайное становилось однажды явным, и постоянно прикрываться тем своим наивным взглядом и вопросом " А как?"  не получалось.

       Она всё  равно,  конечно, пыталась, но её  как неразумное  дитя, хотя она была  уже взрослым человеком, повидавшим виды, тыкали носом в её  же вопрос и,  не дожидаясь ответа, шли дальше,  у них ведь была своя жизнь и тоже свои  планы на эту жизнь, и им было недосуг  вникать в чужие проблемы и отвечать на чужие вопросы, даже касающиеся их общей жизни.

                ***

        Обычно таких людей называют эгоистами, не зная, что в душе  они как раз и не являются таковыми, но на самом  деле, их всегда преследует  тот вопрос " А как?"  И  они продолжают жить по своим канонам,  идя вслед  за этим вопросом, так и не сумев ответить на него, оставляя после  себя  не лучший шлейф воспоминаний, ведь никто  не знает, что всё  дело в том, что такие, повзрослев, так и не сумели ответить сами себе на главный вопрос жизни  —  "А как?"

     А так, они никогда  бы так не поступали, тем более, что в душе они никогда не были эгоистами.

   Но ведь чужая душа, как принято считать, потёмки,  и потому окружающие продолжали  считать её  эгоисткой, не сумев заглянуть к ней в душу и увидеть в ней что- то другое или даже нечто иное.

11.02.2022г
Марина Леванте