К Люции - 1

Я был готов к войне и к мору,
К тюрьме и смерти на костре.
Безмолвно внял бы приговору –
Я сам мечтал о топоре.

Или ушёл бы в Палестину,
С мечом и в рубище, босой,
Жизнь прошлую навек отринув,
С покрытой пеплом головой.

Но Вы - Ваш взгляд, рука, объятье,
Изящных пальцев белизна,
И скромное, простое платье,
И кожа, мягка и бледна,

И сильных губ прикосновенье...
Ах, горе, горе, я пропал!
Лишь стисну веки – и виденья,
Как Ваши руки целовал.

Но это Вы - Вы целовали
Мне пальцы, глядя мне в глаза.
И мысли разом замирали,
И я не знал, что мне сказать.

Вы говорили мне о чувствах,
Вы обнимали горячо...
Кивал, кляня себя за трусость,
И только гладил Вам плечо.

Я был готов уйти от мира,
И завершить земную жизнь,
И стать трусливым дезертиром...
Но Вы сказали: "Задержись".

Мне не хватило сил перечить,
Ведь слово Ваше – мой закон.
Я лишь боюсь, что искалечит
Вас ядовитый мой бутон.

Отравитесь, цветок целуя,
Изранив пальцы о шипы,
И растекутся крови струи,
И я увижу – Вы мертвы.

Нет, не такого я исхода
Хочу для Вас и для себя.
Оставьте розу, садоводов
Наймите, пусть те истребят

Розарий с ядом подчистую,
И будьте счастливы, мой друг.
А я отправлюсь в тьму, какую
С недавних вижу пор вокруг,

Какая вьётся дымным змеем,
Какая застит мне глаза,
И от которой всё душнее,
И воздух от которой затхл.

И горло медленно сжимают
Её незримые тиски.
Нет-нет, мой друг, зачем такая
Тебе любовь? Мой путь в пески.

Туда, где ярко светит солнце,
Мысль выжигая и глаза,
На сотни миль где нет колодца,
Лишь золото и бирюза.

Тебе же мягкая прохлада,
И зелень трав, и пенье птиц,
И кто легко под звездопадом
Коснётся ртом твоих ключиц.

Захочешь вспомнить о любившем
В дождливый и холодный март –
Закрой глаза, и ты услышишь:
"Погибла роза – взрос анчар".