Клубника

Так плохо он себя ещё никогда не чувствовал…
Нет, может, когда-то и чувствовал, но он об этом не помнил. По крайней мере, сегодняшние ощущения не шли ни в какое сравнение с его постоянными болячками и недомоганиями. Тело ломило во всех мыслимых и немыслимых местах, голова раскалывалась, лицо горело.
«Неужели и меня эта зараза достала?» – подумал он.
Он достал из ящика письменного стола тонометр и китайский электронный термометр. Он давно уже, втайне от жены, приобрёл второй комплект этих приборов и оставил их на работе. Потому что следить за давлением и температурой теперь надо было постоянно, но, если, приходя домой, сразу бросаться к термометру и тонометру, можно было нарваться на расспросы жены типа «что случилось?» и «как ты себя чувствуешь?». Врать он не хотел, а отвечать правду – значит, подвергать жену лишним волнениям. А это было совсем ни к чему, потому что жена тоже, как и он, была весьма не молодой, а разных болячек у неё было, пожалуй, побольше. Поэтому он и купил запасные медицинские приборы исключительно для рабочего пользования…
Сначала он померил давление. Как это ни странно, давление было идеальным: 120 на 80. Но этого просто не могло быть – голова буквально раскалывалась, а местами, где-то там, внутри, ощущались какие-то пустоты и разломы. Он выждал пять минут и вновь натянул манжету прибора. 120 на 80. Он встал и выглянул из кабинета. В офисе никого не было.
«Жаль, – подумал он, – сейчас бы попросил кого-нибудь тоже померить давление. Чтобы убедиться, что прибор исправен…»
В это время в коридоре послышались шаркающие шаги.
«Тётя Люба! Уборщица!» – мелькнуло у него в голове.
– Тётя Люба, – крикнул он, – зайди ко мне!
– Работай, работай, – ответила тётя Люба, проходя мимо. Она была немножечко глуховата и часто не слышала, что ей говорили. – Работай, не волнуйся. Я у тебя потом вымою…
Когда шаги в коридоре стихли, он опять померил давление. Словно издеваясь, прибор показал 119 на 79.
«Ну, ладно, – подумал он. – Бог с ним, с давлением. А температура?»
Электронный китаец показал 36,6. И через десять минут – 36,6. А голова продолжала раскалываться, и слабость разливалась по всему организму.
«Это я себя настроил, – подумал он. – Надо сейчас внушить себе, что я здоров, и всё пройдёт».
Он попытался убедить себя, что голова у него не болит, но из этого ничего не вышло. Тогда он принял таблетку обезболивающего, и через несколько минут почувствовал себя значительно лучше.
«Вот так, – с удовлетворением подумал он, – они нас так, а мы их – этак!»
Он ещё раз померил давление и температуру и с отвращением убрал коварные приборы в ящик стола.

На улице валил снег. И если утром он просто падал редкими невесомыми снежинками, то сейчас висел стеной, обильно покрывая тротуары и мостовую. И, соответственно, его машину, одиноко ютящуюся на стоянке. Он вздохнул и щелкнул лентяйкой…

Прогрев машину, и очистив её от навалившего снега, насколько это было возможно, он аккуратно выехал на дорогу.
«Сейчас доберусь до дома, – думал он, – выпью чая и спать. Сон – лучшее лекарство. В крайнем случае, выпью ещё одну таблетку…»
Но тут вдруг он вспомнил: днём звонила жена, и он пообещал ей купить после работы клубнику в ближайшем универсаме. Что ж, раз дал слово, надо его держать. Тем более, что езды-то до магазина – пять минут. Он прибавил скорость и на перекрёстке обозначил правый поворот…

Конечно, на стоянке около универсама свободных мест не имелось. А всё, что находилось вне стоянки, было завалено снегом. И припарковаться не было никакой возможности.
«Ладно, – подумал он. – Сейчас проеду вперёд метров пятьдесят, там, наверное, свободно. В конце концов, пятьдесят метров туда, пятьдесят обратно – не расстояние!»
И действительно, через пятьдесят метров нашлось свободное местечко. Он аккуратно припарковался, выключил двигатель и хотел, было, выйти из машины. Но тут острая боль пронзила грудь в области сердца.
«Ну, вот, – поморщился он, – этого ещё только не хватало!»
Он аккуратно, стараясь не делать резких движений, залез в карман, вынул облатку с таблетками, выдавил одну и кинул себе под язык.
«Пять минут, – сказал он себе, – пять минут. Сейчас посижу, и всё пройдёт!»
Он прикрыл глаза, ожидая, пока боль начнёт стихать. И, незаметно для себя, погрузился в лёгкую дрёму. И привиделось ему, будто идёт он по огромному, уходящему к горизонту полю. А поле это – клубничное. И вокруг него тысячи, нет сотни тысяч кустиков клубники, и на каждом висит крупная алая ягода. И он собирает эти ягоды и укладывает их в маленькое берестяное лукошко (и откуда только взялось?). Аккуратно укладывает, чтобы не помять и не повредить.
«Вот ведь, – радуется он во сне, – привезу жене свежей клубники, прямо с грядки! Не какой-то там импортной, а нашей, свежей!»
И не замечает он, что летящий снег уже почти полностью скрыл его машину. И продолжает укладывать в лукошко ягодки: одну к одной, одну к одной, одну к одной…