Сказка. Глава 32. Опасные приключения

Если отправился на поиски приключений, то не забывай, что от них и помереть можно. 


  Мяун нёсся с такой скоростью, что Ваня еле успевал за ним. При этом домовой как-то умудрялся не растянуться, зацепившись ногой за подвернувшийся корень, не поскользнуться на раздавленном грибе, чуть не упасть в овраг, споткнувшись о корягу... А вот Ваня в полной мере ощутил все эти прелести стремительного бега, больше всего боясь располосовать себе лицо о сухие сосновые сучья и ветки. В конце концов, он совсем выдохся, с ужасом понимая, что скоро упадёт и не встанет. Мяун несколько раз оборачивался, подгоняя, но Ваня уже ничего с собой сделать не мог. Выскочив на поляну, он без сил свалился на траву. Домовой, почти добежавший до противоположного края поляны, остановился и, тяжело дыша, вернулся:

- Слышь, вставай, уходить надо.

- Не могу-у-у,- громко простонал Ваня.

- Тихо ты, - зашипел Мяун, - Лихо услышит. Ну, хотя бы до тех кустов дойди, там спряцемся.

Кое-как поднявшись, Ваня еле добрался на подгибающихся ногах до кустов можжевельника и рухнул, уже не боясь исколоться о колючие листья-хвоинки.

Вдруг неподалёку в соснах послышался шорох, кто-то неспешно приближался. Мяун сдавленно охнул, скинул котомку и, запустив руки во вставшую дыбом шевелюру, яростно зачесался, с отчаянием поглядывая на Ваню. А затем, подойдя к нему почти вплотную, так закрутился волчком, что обломил несколько веточек с мелкими шишковидными ягодками. В ту же минуту всё заволокло дымкой, но быстро просветлело, и они оказались как бы в стеклянном шаре. Удивлённый Ваня хотел потрогать его стенки, но домовой, насупив брови, неодобрительно помотал головой и приложил палец к губам.

Как Ваня ни вглядывался, но рассмотреть того, кто подошёл к поляне, не получалось. Видимо, это неведомое существо услышало хруст сломанных веток, поэтому замерло. Мяун и Ваня тоже сидели тише воды, ниже травы. Так продолжалось до тех пор, пока неизвестный не то пробормотал что-то, не то профырчал. Мяун облегчённо вздохнул:

- Лось это...

Но тут же зажал себе рот рукой, а второй, судорожно зашарив вокруг себя, схватил старую сосновую шишку и, не повредив странное стекло поверхности сферы, бросил туда, где должен был стоять лось. Животное ломанулось назад в сосняк. В этот момент Ваня отчётливо услышал непонятные звуки совсем рядом с тем местом, где они с Мяуном притаились. Домовой, вылупив на Ваню испуганные глаза, беззвучно прошептал:

- Лихо.

Вот это чудище Ваня разглядел во всех подробностях, хотя лучше бы он этого не делал. По виду оно напоминало высокую старуху с косматыми седыми волосами, обряженную в какую-то тёмную хламиду и подпоясанную верёвкой. На её худом лице, покрытом коростой и ссадинами, выделялся крючковатый, массивный нос, хищные ноздри которого то раздувались, то опадали, издавая сопящий звук. Она к чему-то принюхивалась. Изо рта выпирали жёлтые клыки и тянулась по подбородку нитка слюны. Но самым страшным в этом лице был единственный глаз во лбу, будто мутная льдинка застряла в глубоких складках морщин. Старуха вертела головой, разглядывая поляну, казалось, она была в нерешительности. Чаще всего ведьма поглядывала в сторону убежавшего лося, но запах вёл её к кустам можжевельника. Ваня зажмурился от страха, когда её босая, грязная стопа, пальцы которой венчали жёлтые когти, а чуть повыше лодыжки зияла незатянувшаяся рана, опустилась рядом с прозрачной стенкой укрытия. Он почувствовал, как напрягся Мяун, а затем с Ваниной головы сорвали бейсболку. Чуть не вскрикнув, открыл глаза и увидел, как его любимая кепка приземляется на ветку можжевельника чуть подальше от их убежища. Старуха засипела чаще, закрутила головой во все стороны и, наконец, упёрлась взглядом в бейсболку. Чтобы подобраться к ней поближе, чудище опустило ногу в кусты, но тут же отдёрнуло её, будто накололось. Зарычав и больше не предпринимая попыток приблизиться, старуха согнулась и принялась обнюхивать находку и разглядывать кусты. Но, так ничего и не обнаружив, снова уставилась в ту сторону, куда убежал лось.

"Ну, давай же, беги туда. Пожалуйста! " - молил про себя Ваня. И старуха, будто послушавшись, метнулась хромой тенью, скрывшись именно в том направлении.

- Фу... Наконец-то, - вытер вспотевший лоб Ваня и посмотрел на Мяуна.

Домовой сидел на траве, свесив голову. Что-то неестественное было в его позе с безвольно опущенными руками, он напоминал тряпичную куклу. Только что Ване было жарко, а теперь враз окатило холодом.

- Эй, Мяун, ты чего?! - потряс он домового за плечо.

Завалившись на бок, тот прошептал:

- Вытащи меня отсюда скор...

- Что? Что ты сказал? - наклонился над ним Ваня, испуганно глядя в его осунувшееся, бледное лицо.

- Та-а-щи,- еле слышно выдохнул домовой и закатил глаза.

Ваня не знал, что делать, затравленно озираясь и не находя отверстия в сфере, поверхность которой почему-то стала менее прозрачной, покрывшись сероватым налётом. Как отсюда вытащить Мяуна? Он ведь запретил даже касаться её стенок. А вдруг что-нибудь нехорошее произойдёт? "Да уже произошло", - прошептал Ваня, глядя на лежащего без сознания домового. Но ведь он кидал шишку, бейсболку, а ничего страшного не случилось. Решившись, Ваня подхватил под руки удивительно лёгкое тело Мяуна вместе с его котомкой и, рванувшись, выскочил из укрытия, не почувствовав никакого сопротивления. Выдохнув, оттащил домового от колючих кустов, уложил на траву и сам тоже вытянулся рядом. Ноги всё ещё гудели, и напряжение от пережитого никак не отпускало, но сейчас больше всего переживал за Мяуна. Без него он тут точно пропадёт. Лишь бы домовой очнулся. Ведь даже если  удастся разыскать обратную дорогу к дубу, Дубыня, скорее всего, заартачится и не пропустит в проход. "И что тогда будет с дедом, когда он вместо внука увидит полено?" - с горечью спросил сам себя.

- Не увидит,- прошелестело в ответ.

Повернув голову, Веня с удивлением обнаружил, что Мяун, скривившись, жуёт какой-то стебелёк.

- Ну, ты даёшь! Испугал меня похлеще Лиха!- не выдержав, закричал Ваня.

- Цего орёшь? Какое-нибудь пугало приманить хоцешь? Только на этот раз скрыта долго не будет, потому цто скрытцик выдохся и цуть не околел, пока тебя от Лиха прятал. Видать, для целовеков мой скрыт не подходит. Теперь вот и бежать не смогу, только кое-как ногами шлёпать, так цто нецего шуметь. Поднимайся давай и айда, недалеко осталось.

Выплюнув травинку, домовой с натугой поднялся, перекинул через плечо котомку и, глянув на всё ещё лежащего Ваню, с укоризной покачал головой:

- Ты встанешь, аль нет? Ведь не успеем до вецера обернуться.

- Да погоди, ноги что-то трусятся.

- Ишь, нежный какой. Ницего, притерпишься.

Но Мяун хоть и старался идти быстро, всё же было заметно, что сил у него почти не осталось. В конце концов, он нашёл палку с сучком на конце и стал опираться на неё, как на костыль. Ваня предложил понести котомку, но домовой от помощи отказался:

- Ты, целовек, о себе заботься, а мы привыцные, не в такие переплёты попадали... Хотя, по правде говоря, бегать от Лиха мне раньше не доводилось.

- А почему её все так боятся?

- Эта красотка тебе понравилась цто ли?- фыркнул Мяун.

- Да ну тебя. Просто интересно, что ей от нас нужно было?

- Мясца ей захотелось, вот цего.

- Она людей ест? - опешил Ваня.

- Ещё как, с прицмоком, известная лакомка, хотя и зверьём, и местными жителями не брезгует. Но особенно любит разные целовецеские цувства, переживания да воспоминания, прямо слюнями исходит. Набросится на такого бедолагу и цедит его, как корову дойную. Ну, и на цёрный день излишки копит у себя в логове.

- А что это за чёрный день такой?

- Да самый для Лиха неудацный, когда её Леший выследит. Драка между ними в такой день бывает такая, цто деревья с корнями выворацивают. Оцень не любит Леший, когда у него в лесу кто-то самовольницает, вот и нападает на это цудище одноглазое. После такой сшибки Лихо у себя в логове отлёживается, раны зализывает. На охоту долго не выходит, питается тем, цто припасла... Однако погоди, цто-то тут не вяжется. Я ведь, вроде, совсем недавно к жене ходил, она рассказывала, цто за день до этого видела, как Леший с Лихом нещадно друг друга метелили. После цего одноглазка эта еле уползла, а Леший на одной ноге упрыгал. Это цто же выходит: полудохлое страшилище вместо того, цтобы, как обыцно, в своей берлоге здоровье поправлять, опять охотиться решило? И именно на нас... Не нравится мне всё это.

- Может, у неё запасы кончились? - предположил Ваня.

- Как же, - усмехнулся Мяун,- в своём логове она не только зверюшек хранит, но и нескольких здешних уроженцев  на цепи держит, хотя, конецно же, целовек для неё намного вкуснее. Она за этой едой даже в ваш мир пробирается. А как изловит целовека, то долго муцит, пока от него только кости да кожа останутся.

У Вани от этих слов даже мурашки по спине пробежали, но он всё же спросил:

- А что, разве в Межмирье и люди живут?

- Оцень мало. Это те, кто слуцайно сюда церез дозволенные или церез тёмные проходы попадает. Вот и Лихо церез тёмные дыры в целовеций мир пролезает.

-  Тёмные дыры?-  удивился Ваня.

- Так у нас запретные проходы называют, -  пояснил домовой. - Говорят, цто они или сами внезапно появляются, или их кто-то пробивает. Но я про это мало цего знаю.

Мяун остановился и поправил котомку:

- Ну, вот поцти и пришли. Сейцас прогалинка с руцьём будет, умыться надобно, а то цумазые да потные женщинам не по нраву.

И вправду, вскоре открылась небольшая полянка с оврагом, было слышно, как по его дну, журча, бежит ручей. Мяун сразу же стал спускаться к воде, а Ваня задержался, чтобы сорвать несколько ягод земляники. По всей поляне в траве виднелись стелющиеся кустики с красными ягодками. Но не успел он отправить в рот горсточку земляники, как послышался сиплый, плаксивый голос:

- Ой, беда, беда. Сумку обронил, никак не найду. Глазоньки болят, не видят ничего. Кто теперь мне поможет?

На поляне стоял сгорбленный, сухонький старичок, одетый в какое-то разноцветное рваньё. Он то склонялся и шарил в траве, то поднимался и, причитая, вытирал тряпкой глаза. "Откуда этот нищий взялся? Вроде, не было здесь никого. Может, он из нашего мира? Надо бы узнать", - подумал Ваня и направился к деду.

- Кто здесь? - испуганно встрепенулся старик, обернувшись к Ване и уставившись на него слезящимися глазами. - Я тебя плохо вижу. У меня ничего нет, а сам я больной и старый, не трогай меня. Но если ты доброе существо, то помоги сумку отыскать, она где-то рядом со мной лежит.

- Не бойся, сейчас найду твою сумку, - успокоил его Ваня и, подойдя поближе, нагнулся, чтобы осмотреть место. Тут же старик высоко подпрыгнул, как на пружинах, и взгромоздился Ване на плечи, крепко сжав его шею ногами и вцепившись руками в волосы.

- Вот ты и попался, дурачок, - хихикнул ушлый старикашка, - теперь что хочу, то с тобой и сделаю. А если кобениться вздумаешь, то задушу.

И старый хрыч так стиснул шею, что у Вани на мгновение перехватило дыхание, а перед глазами поплыли круги.

- Мяун, помоги! - хотел крикнуть Ваня, задыхаясь от нехватки воздуха и вони, исходящей от грязного негодяя, но изо рта раздался только хрип.

"Неужто этим всё и закончится?" - ожгла последняя мысль перед тем, как Ваня упал на колени...