Истории Евсея. Часть 2. Глава 3

       В одном большом селении в провинции Киликия мы задержались больше месяца. Там уже жила Весть о Христе и появились верующие. После встречи первого дня и рассказе о жизни общины Иоанна к нам подошли пять человек и попросили помочь становлению общины в их селении…
       Мы сразу включились в Божье дело: организацию общих трапез с причастием и проведение собраний с исповеданием пред ближними и радостью прощения. На первом таком собрании Алан показал пример смелости и открытости: рассказал о своей жизни дорожного грабителя и о том, что вместе с такими же бродягами, как он, хотел убить меня и Луку.
       Алан встал на колени, попросил прощения у Всеблагого, потом у меня и сказал пред всеми, что не желает больше идти по пути смерти, что приложит все силы стать человеком добрых дел и добрых мыслей. Потом он заплакал, а глаза его светились чистотой…
       Собранием пока ещё небольшой общины мы выбрали достойного диакона. Одного доброго, ответственного, активного, честного человека было достаточно для организации общих трапез, сбора и распределения общих средств.
       Лука вскоре начал пропадать в местной кузне – у него появилась возможность обогатить свои навыки и поделиться приобретёнными. Уже скоро два местных кузнеца, мастер и подмастерье, наслушавшись историй Луки, пришли вступать в общину и принимать веру. Алан был рядом со мной, сам попросил об этом: он хотел слушать, что я говорю, и видеть, что делаю. Мне удалось поработать в кузне только последнюю неделю нашей жизни здесь.
       Общие трапезы с причастием обычно заканчивались беседами об Учителе, о Его Слове – явленном Им Пути Спасения. Бывало, мы вместе читали Весть Иоанна, бывало, я отвечал на вопросы, которых было немало.
       В первую неделю один день посвятили лечению детей и очищению от одержания. По селению полетели слухи: апостол Христа исцеляет болящих и выгоняет бесов так, что они горят красным пламенем. И народ, конечно, повалил к нам. Со второй недели я занимался исцелением через день. Превратил эти дни в общение о вере, о жизни. Человека исцеляет не чудо, а вера. Она освещает путь. Двигаясь по пути веры, человек однажды перестанет болеть. А Сила для движения берётся в молитве, которую дал Спаситель… И людей не требовалось убеждать в силе веры и молитвы, они видели эту силу в действии тут же, при очищении от одержания.
       – Когда будем учиться благодарить Отца, друг друга, желать ближним добра, говорить только правду друг другу, тогда боли уйдут и перестанут приходить, – повторял я эту мысль на каждой встрече.
       Те, кто начинали творить молитву и учились благодарить и не врать, почувствовали результат сразу. И делились этой радостной вестью с ближними. И многие пошли принимать крещение.
       Через селение текла быстрая прозрачная речка. Там и свершилось таинство с троекратным погружением в воду во Имя Отца, Сына Его и Духа Святого, изливающегося ко всем, открытым к Нему…
       – Евсей, хочу принять крещение! – сказал Алан.
       – Рад этому, Алан, – ответил я в ожидании продолжения.
       – Спрошу несколько вещей: что я могу делать и что не могу после крещения. Ведь приму в себя твою веру.
       – Ты вступишь в новый договор с Господом.
       – Я могу молиться пять раз в день, если ты молишься три?
       – Молись, сколько увидишь нужным, молитва даёт Силу…
       – Мне надо будет изменять своё питание и есть, как вы с Лукой? – торопился дальше спрашивать Алан.
       – Как решишь сам. Ты же знаешь, засоряет не то, что съел (хотя, конечно, съесть можно столько всего, что будет очень плохо), засоряет то, что ты думаешь, говоришь, делаешь. Поэтому питайся как хочешь. Только чтобы это не создавало сложностей в нашей дороге… Но ты можешь остаться в этом селении и сделать много благих дел. Здесь будет добрая община. И однажды с чистой совестью войдёшь в Дом Песен.
       – Если ты скажешь остаться, останусь. Если позволишь, пойду с тобой.
       – Я не против, чтобы ты был рядом. Лука, думаю, тоже… Новый Завет Отца – это и новые заповеди, новые действия, новая молитва… Ты готов это взять, чтобы мы и в сердце были вместе?
       – Я должен начать творить новую молитву?
       – Не должен. Ты сам определяешь свой путь. Всегда есть выбор… Чтобы идти со мной, надо быть вместе. И жить одной верой. А в ней есть одна молитва. И она соединяет нас вместе… А ещё со мной идти опасно: Владыка демонов будет мешать. Недавно охотником был ты, теперь охотиться будут за тобой.
       – Демоны всегда мешают, когда выбран путь Блага. Участвовать в твоём сражении – значит, наверняка попасть в Дом Песен. Мне надо идти с тобой и победить его… А как быть с молитвой? Всеблагой, вся хвала Ему, дал главную молитву моему народу через своего пророка, Слово Своё – Заратуштру, хвала Ему. Заратуштра явил Авесту, Первую Весть. Нельзя убавлять и добавлять Учение Заратуштры, хвала Ему. Оно неизменно.
       – Всеблагой Отец снова послал Слово Своё с Новой Вестью, с Новым Заветом, Договором… Разве Заратуштра говорил, что он последний пророк Всеблагого?
       – Заратуштра сказал, что спаситель придёт три раза.
       – Он пришёл, принёс Учение. Решение за тобой. Новый договор – новая молитва! Крещение даст очищение и силы идти по выбранному пути. Но надо идти и исполнять договор: выбирать чистый шаг в дарованных мгновениях. Тогда сила будет расти. Примешь крещение и отложишь исполнение – сила уйдёт. Вера без дел мертва, как тело без духа. Возьмёшься за исполнение Нового – и прежнее будет исполнено.
       – Хочу идти с тобой и дальше. Дай мне молитву. Прости меня, что заставил тебя убеждать. Я должен был услышать сказанное тобой, – Алан прижал ладонь к сердцу и низко поклонился…
       Дом, который принял нас, путников, стоял у реки. Я разровнял рукой влажный прибрежный песок. Подумал, глубоко вздохнув: «Деда нет, теперь надо самому становиться дедом и самому принимать решения». Написал на песке молитву вдоль течения реки.
       – Постарайся выучить, пока песок держит написанное, – улыбнулся и ушёл в дом.
       Алан вернулся быстро. Рассказал без остановки молитву. Удивил.
       – Молодец, Алан. Что за секрет? Как выучил так быстро?
       – Я не учил слова – запомнил твой рисунок. И как рядом с ним бежит речка. И жука помню, который медленно ползёт в конце молитвы. А вначале молитвы пробежала ящерица. А на другой стороне речки пела птица… Наставник, – продолжил Алан, помолчав, – позволь, Евсей, буду называть тебя так – это нужно мне, чтобы не свернуть с этой узкой тропы…
       – И наверняка попасть в Дом Песен, – засмеялся я и обнял Алана. – Зови как хочешь, лишь бы это было тебе в помощь.
       Я чувствовал, понимал, что в нём живёт сейчас вопрос о воде. Верующий перс не может позволить себе ступить в живую воду и осквернить святое творение Целостности. Я видел это переживание в нём. И искал, как помочь. Думал об Оливии, она помогла бы мне сейчас. Представил её ясно, даже почувствовал прикосновение к моей руке. Увидел её улыбку, услышал: «Помогу».
       Мы вышли из дома к реке. Я на всякий случай взял с собой деревянное ведро с ручкой из лозы – для воды…
       У реки стояла девушка, конечно, красивая, и смотрела на написанную на песке молитву.
       – Ты видишь девушку у воды? – спросил я.
       – Где? – встрепенулся перс.
       – Перед нами, она как будто читает молитву.
       – Нет, не вижу. А она красивая?
       – Очень! – сдержал я улыбку. – А персы верят, что у реки есть дух-хранитель?
       – Конечно. Любой перс это знает. Это божества Целостности Всеблагого Ахура-Мазды.
       Я согласно кивнул. Девушка подняла на меня глаза цвета предвечернего неба, пристально посмотрела в меня. Иссиня-чёрные вьющиеся волосы, губы с плавными изгибами, живые, как река…
       – Приветствую тебя, друг Хозяев земель и вод! Сил и здоровья тебе и друзьям твоим на пути вашем! Меня попросила Оливия, подруга моя, помочь тебе. Я Хозяйка этой реки, Хранительница. На этих землях нас зовут Хранителями. Я буду звать тебя Другом Хранителей. Так мы называем тебя между собой… Меня зовут Чиста, так обращаются ко мне друзья – Алану понравится моё имя.
       – Приветствую тебя, Чиста! Восхищён твоей красотой и мелодичностью твоего голоса, – сказал я вслух. – Мне нужна помощь твоя, прекрасная Хранительница вод! Ответ твой приму с благодарностью и уважением ко всем Хранителям Целостности. Если войду для омовения в твои чистые воды, могу ли я осквернить их?
       Алан с большим удивлением и внимательно, слегка открыв рот, смотрел на меня.
       – Лучше попробуй её увидеть, – сказал я ему и указал перед собой.
       – Евсей, друг мой, – улыбалась Чиста. – Ты можешь омыться в этих водах, ничего не выражая словами – благодарность, внимание и уважение есть в твоём сердце! Ты же знаешь, девушки всех возрастов, как и все люди, ждут уважения и внимания. А я молодая девушка всегда – когда-то люди захотели видеть меня такой. А молодые девушки ждут ещё больше внимания и заботы… – Чиста была в игривом настроении красивой горной речки.
       Я подумал, что хорошо было бы Алану слышать и видеть всё это.
       Чиста продолжала свою мелодию более бурным течением:
       – Я Хранительница благого творения Высшего Отца в помощь всему живому на Земле. Мне можно принести неудобства, осквернить на какое-то время мои воды – но лишь на какое-то время. Пока это лишь мгновения. Чьё-то безрассудство – это большие неприятности для самого безрассудного. Я не могу исчезнуть, погибнуть, пока есть Земля. В моих водах всё живое, я живу для живого, жизнь не может осквернить меня…
       Человек умеет творить, он не Хранитель. Если он решил, что может осквернять мои воды кровью живого, грязными мыслями и словами – это безрассудство. Такому человеку не надо омываться в моих водах…
       Человек, подойди ко мне с чистыми мыслями и словами, с вниманием, уважением, благодарностью! Ты же имеешь красивые, сильные молитвы, очищающие тебя и мир вокруг тебя. Обрати доброе внимание на живущих со мной рыб, птиц, змей, улиток, бабочек: они никогда не оскверняют меня, они не умеют этого. И тогда я рада принять тебя в свои воды и наполнить тебя чистотой и силой – я живу для этого.
       Иначе я, девушка, вынуждена буду бороться с человеческой грязью, вымывать её. Это утомительное занятие. И болезненное для человека…
       Мы рождены все в одной Колыбели. И хранить её нам, она – наш Дом…
       Евсей! Друг Хранителей! Всегда рада помочь. Мои сёстры и братья – всегда вам в помощь. Это не только ваша битва с Тьмой за чистоту, но и наша – за жизнь!
       Алан пока не видит меня. Моё приветствие ему. Он хороший человек. Умеет слышать жизнь внутри себя. Это принесёт ему счастье.
       Прошу тебя, Друг Хранителей, омойся в моих водах, принеси мне радость! – Чиста улыбнулась дыханием моей мамы, прикоснулась к моим стопам. Слёзы потекли тихо из моих глаз – омовение началось. Я не смог в присутствии Чисты снять с себя лёгкий хитон… Возблагодарил Отца за дарованную жизнь, опустившись на колени у воды. С благодарностью прикоснулся рукой к живой воде. Дотронулся влажной рукой до лба. Поднялся и зашёл в воду. Не спеша три раза погрузился в ласковую речку, представляя льющийся на меня со всех сторон свет. Мысленно проговорил: Во Имя Отца, Сына и Святого Духа!
       После третьего погружения Чисты уже не было. Рядом со мной в воде стоял Алан.
       – Я всё понял, наставник. Желаю принять крещение через твои руки.
       Я помог Алану лёгким прикосновением трижды погрузиться в реку Чисты. Мы вместе проговорили заветные слова. Так мы с Аланом однажды приняли крещение…
       Тогда я ещё подумал, что такое таинство можно свершать не раз в жизни. Ныне я так и делаю. Да и в то время свершал это чудесное омовение там, где встречалась живая вода…
       Несколько строк о молитве. Она отличалась от современной одной фразой, остальные отличия были несущественные, связанные с нюансами перевода.
       Но эта фраза несла в себе существенное отличие. Ныне молящийся просит Отца не вводить во искушение, но избавить от лукавого. Эта странная фраза входит в противоречие с тем, что когда-то сказал Рабби:
       «Отец никогда никого не искушает. Он любит».
        И в каноническом тексте письма Иакова, брата Господнего, сохранились строчки: «И пусть никто не говорит, подвергшись испытанию:
       «Это меня Бог искушает» – Бога нельзя искусить злом, и Он никого не искушает! Но каждый человек искушает себя сам: его увлекают и манят собственные желания. А желание, зачав, рождает грех. Грех же, созрев, производит на свет смерть».
       Нет цели исследовать, откуда появилась странная строка в молитве. Да это и не важно. Просто скажу, как звучала во времена той моей молодости эта строка. Это будет перевод древнегреческого языка на современный русский: «…оберегай нас от искушения и защити нас от зла».