Проверка охраны

     1987 год был наиболее трудным в моей армейской службе. С первых дней января мы готовились к заступлению на боевое дежурство. 28 апреля 1987 года этот торжественный момент наступил: полк заступил на боевое дежурство. Но легче не стало, последовала подготовка к проверке ГИМО. Немного облегчило положение дел то, что за неделю до начала проверки полк вывели на плановое боевое дежурство на учебные полевые позиции. Поэтому проверке по некоторым видам боевой подготовки подлежали только свободные от дежурства офицеры управления полка и тыловые подразделения. А на полевых позициях проверяли только боевое дежурство. Конечно, всегда можно накопать недостатки, но проверяющих больше интересовали вид новой техники, внешний вид солдат, вопросы охраны и состояние техники. Да и ездили они на полевые позиции крайне редко. Правда был момент, который мог испортить всю картину. Это выход в поле тыловых подразделений. Все офицеры управления основное внимание сосредоточили на подготовке и организации выхода в поле тыловиков. Приходилось решать много вопросов, начиная от внешнего вида личного состава и до восстановления поврежденной техники.
     Учитывая богатый личный опыт, на время проверки я переселился в полк, благо, мест в офицерской гостинице было много. Было около 12 ночи, когда я пришел в свою комнату, снял форму и одел спортивный костюм. Только собирался умыться, как зазвонил телефон. С КП полка попросили срочно прибыть к ним. Спрашивать, что случилось, я не стал, по открытой связи ничего-бы не сказали. Через пять минут я уже был на КП и слушал доклад заместителя командира дежурных сил.
На КП полка по ЗАС позвонили с ПКП (подвижный командный пункт) полка, который находился на учебных полевых позициях. Офицеры сообщили о странном радиоперехвате. По УКВ (ультракоротковолновая связь) переговаривались два человека:
 -Ты меня видишь?
-Нет, не вижу.
-А пост тебя видит?
-Нет, не видит, а тебя?
-И меня не видит.
-Продолжаем наблюдение.
Тут же, на КП, находился Николай Иванович Быкадоров, начальник штаба полка, который доложил интересную информацию: начальник секретной части полка, отпущенный им в Нижний Тагил к больной жене, встретил в городе своего старинного товарища. Разговорились. Оказалось, товарищ служит в ВДВ. Несколько десантников два дня назад привезли в Тагил, поселили в гостинице и сказали, что они будут участвовать в какой-то проверке в качестве диверсантов. Наш секретчик, вернувшись в полк, сразу доложил Быкадорову, но тот значения этому не придал.
     Выговаривать начальника штаба при подчиненных я, естественно, не стал, хотя втык за этот «ляп» сделать не мешало. Связи с ПКП, по причине пролета американского спутника, не было. Но, до пролета спутника, когда связь была разрешена, успели передать распоряжение об усилении постов охраны на всех полевых позициях. Как известно УКВ связь действует на расстоянии прямой видимости. Из этого можно было сделать вывод, что переговаривались либо невдалеке от полевой позиции ПКП полка, либо около позиции второго дивизиона, который находился километрах в пяти.
Позиция ПКП полка и второго дивизиона располагались на холмах, а между ними была низина. Ситуация была не просто очень серьезной. Даже если это учебная диверсионная группа, проникновение её на позицию-это конец проверки, двойка и серьезные оргвыводы. Но мы были первым полком, вооруженным самым современным на тот момент комплексом «ТОПОЛЬ». И исключать возможности проникновения на позицию посторонних было нельзя. Это все мы обговорили в течении минуты, и решили, что для усиления охраны нужно срочно усиливать полк в поле. А для этого надо было выводить на полевые позиции всех, оставшихся на стационаре. Я снял трубку ЗАС и попросил командира дивизии. «Он отдыхает», -сказала телефонистка. «Тогда начальника штаба», сказал я. Сергей Валерьевич Никитин был еще полтора года назад моим командиром полка. Я доложил ему о радиоперехвате, о встрече секретчика и о своем решении вывести личный состав полка в поле немедленно для усиления охраны. Никитин приказал начать подготовку к выводу. Решение о выводе должен был утвердить лично командир дивизии. Прошло несколько минут. Позвонил командир дивизии. Я повторил доклад, свое решение и сказал, что начал подготовку к выходу в поле. Командир дивизии решение утвердил.
     Машина закрутилась. Личный состав получал оружие, боеприпасы, грузил в машины положенное имущество. Естественно, никакого контроля со стороны проверяющих не было. Это позволило избежать никому не нужной нервотрепки из-за присутствия «контроляторов». В установленное графиками время колонна полка в полном составе вышла в поле. Марш был несложным. Через несколько часов колонны прибыли в установленные планом места. На марше закрытой связи у меня не было, а по открытому каналу докладывали, что охрана усилена, но никаких нарушений не было.
     Мы с Быкадоровым приехали на ПКП. К этому времени была разрешена связь ЗАС. Из дивизионов докладывали о прибытии личного состава и усилении охраны. Стало светать, когда ко мне на позицию приехали офицеры КГБ, работавшие в дивизии. Опросили капитана, который случайно перехватил это «радио». Он был далеко не самым дисциплинированным офицером, но тут сомневаться в его искренности было нельзя. Он был так напуган, что даже голос изменился. Командир второго дивизиона капитан Мазуров Валерий Михайлович придумал интересное решение по усилению охраны. Он собрал весь валежник на позиции и на расстоянии около полукилометра за пределами, и построил из этого валежника на расстоянии сто-двести метров от периметра систем охраны непроходимый забор высотой более двух и шириной пять-шесть метров. Даже днем преодолеть его, не нашумев, не представлялось возможным. Прочесали лес на расстоянии полукилометра от позиций боевого охранения ПКП и второго дивизиона. Ничего и никого не нашли. Офицеры КГБ подняли все свои резервы, опросили местное население. Ничего.   
     Командир дивизии доложил командующему армией о принятом решении. Дальнейшие события стали мне известны из «достоверных источников». Когда на КП армии прибыл руководитель группы проверки, командарм доложил ему о ситуации в моем полку и принятых мерах. Но, как оказалось, в плане проверки этой вводной не было. Более того, «диверсантов» из ВДВ в Нижнем Тагиле «для нас» тоже не было. Вот это уже было очень серьезно. В течении следующих оставшихся до конца проверки дней нам не то, чтобы поспать, толком поесть было некогда. Мы постоянно проверяли систему охраны, меняли места и количество постов, усиливали патрули на гражданских машинах в районе полевых позиций и выполняли ещё целый ряд важных для охраны мероприятий. Никого найти нам не удалось.
     Закончилась проверка, подвели итоги, получили свои тройки, редко четверки, но никаких пятерок и, слава Богу, двоек не было. В установленное время полк вернулся на стационар. Со временем об этом инциденте забыли. 
     Прошел год. Я был назначен преподавателем кафедры тактики в Академию. Прошел ещё год. На командный факультет поступил Валерий Михайлович Мазуров. К тому времени он был уже майором, начальником штаба полка. Однажды мы собрались после рабочего дня в нашей преподавательской. Пришли Валера Мазуров и Игорь Алексеев, с четвертой кафедры. Они оба учились на заочном командном факультете и успешно сдали очередную сессию, за что предлагали выпить. Мы, естественно, отказываться не стали. Мои коллеги знали, что Валера был у меня в полку командиром дивизиона, а перед моим отъездом стал начальником штаба полка. Вспоминали разные случаи из жизни, людей с которыми вместе служили. Я вспомнил и случай, когда засекли радиоперехват. Валера выслушал рассказ, а потом, с улыбкой сказал: «Да, мы тогда тоже устали от проверок охраны, хотя сами виноваты были». «Как сами?»-спросил я. «Так ведь с нас все и началось», - ответил Мазуров и рассказал следующую историю.
     У него в дивизионе было несколько лейтенантов, которые занимались восточными единоборствами. Иногда он привлекал их для проверки подготовки личного состава охраны. В тот вечер два офицера получили небольшие переносные радиостанции, скрытно вышли за пределы полевой позиции и стали наблюдать за действиями солдат на постах охраны. Это нужно было для того, чтобы реально оценить скрытность постов и надежность системы охраны. Естественно, они не могли предположить, что сигналы радиостанций с небольшим радиусом действия смогут перехватить на ПКП полка. Того, что последствия могут быть такими серьезными, с докладом командующему, с привлечением КГБ, они даже не предполагали. А поскольку посвященных в детали было всего трое, сохранить тайну не составило труда. А мы то думали…