Глава 11. Любопытной Варваре...

               

       Лежа в кровати с грязными пятками Женька до сих пор тряслась как осиновый лист. А трястись было от чего.  Мысли в голове носились стаей бешеных собак и не давали хоть сколько-нибудь успокоиться.

       И  напрасно бабкин петух надрывался под открытым окном её комнаты,  время от времени косясь хитрым круглым глазом на колышащийся   за москиткой узорчатый тюль.

       Вскоре по коридору мягко прошлепала на кухню бабка, шикая на путающегося под ногами котёнка.  Потом  дверь в жилые комнаты  прикрылась, а петух, заслышав звуки из кухни,  поспешил под кухонное окно и стал не менее громко созывать кур  на ожидаемые из форточки вкусные крошки.
 
       Всё это проносилось в мозгу девочки не оставляя следов, её мысли скакали вокруг ночного приключения и никак не могли сосредоточиться на чём-то одном. 
Конечно, Женька отдавала себе отчёт,  что посетить дом  сгинувших маньяков, желание, по меньшей мере, опасное.  Ведь в богатый дом не рисковали заглядывать даже цыгане.  А уж они тащили всё, что под руку подвернётся, не особенно заморачиваясь моралью. Но! Цыгане  очень суеверны.

       А Женька нет. Она просто очень, очень любопытна.  И  её странная находка никак не давала ей покоя.  Теперь она была просто уверена,  что зеркало использовалось маньяками для их кровавых ритуалов.  Выросшая на приключенческих фильмах, обожаемых отцом и  квестах, обожаемых ею самой,  девочка просто не могла устоять перед искушением пройти еще один.

       Вот только она совсем забыла, что жизнь-то у неё не виртуальная, а настоящая. И  их не девять, а только одна…  Только сейчас, при радостном  утреннем свете, холодная липкая лапа страха медленно  разжимаясь, отпускала  трепещущее сердечко.  Только сейчас Женька осознала,  как недалеко они с Наташкой  были от смерти. Если уж не от рук, восставших из ада маньяков, то от страха точно. А случилось вот что.
 
       Посетить «обитель зла», как в поселке после всего случившегося стали называть дом Зотовых, Женьке теперь было просто необходимо.   Будучи достаточно взрослой  и грамотной она прекрасно понимала, что вторжение на чужую собственность деяние  уголовно преследуемое.  Но  ведь никто не собирался  грабить.  Только посмотреть. Осталось уговорить Наташку, но дар убеждения у неё тот ещё.

       Та пришла в неописуемый ужас и восторг одновременно.   И вот  поздно вечером они отделились от компании под предлогом «завтра рано вставать»  и, не выходя из парка, свернули на боковую, почти заросшую тропинку.

       Почти заросшую  потому, что несколько дней назад она была совсем заросшей. А потом Женька начала  осторожно обследовать дом на предмет проникновения.   И выбрала путь к дому именно отсюда, из старого, мало посещаемого  больничного парка.  С остальных сторон  было нельзя.  Фасад  выходил на улицу,  с  другого бока дом упирался в огороженные  высоким забором  руины, и сзади  граничил с хозблоком больницы.

       Для девочки ничего не стоило перелезть через высокую кованую ограду парка на усадьбу обители.  А там, через бурьян, к дому. Высоченный серый дом с мезонином был осмотрен и выглядел неприступным.  Застекленная веранда  была заперта,  и в дом из неё вела металлическая дверь. Ещё одна  массивная дверь выходила на открытую веранду  во двор,  напротив гаража. Высокие окна со стеклопакетами не в счет.  Вандализм  неприемлем. Разочарованная девчонка почти отказалась от этой бредовой идеи, когда сидя верхом на  парковой ограде,  увидела  слегка колышащийся тюль на одном из окон мезонина. 

       Вот оно! Окно было открыто на проветривание. И  Женька вернулась к дому.  Надо было только  залезть на  почти плоскую крышу веранды. Но как?  Да по гаражу, он ниже и  между ним и верандой  всего метра полтора пространства двора, можно перепрыгнуть.

       Но всё оказалось не так просто.  Возле гаража стояла железная бочка полная зацветшей воды.  Положив на неё   с трудом оторванную  нижнюю ступеньку  веранды и нагородив  сверху  несколько пластиковых ящиков,  найденных  во дворе, Женька  вскарабкалась на гараж. 

       Нет,  разбежаться и  красиво прыгнуть нечего и думать.  И  тут она вспомнила о небольшом штабеле досок  сбоку гаража.  Слезла.  Вытащила из штабеля достаточно длинную доску   и поставила её к гаражу. Будем надеяться, что она не гнилая. Потом снова забралась на крышу и,  чтобы её не было видно с улицы,  легла на живот и потихоньку стала поднимать доску. Это было очень тяжело, но вот уже больше половины  доски оказалось над крышей и,  Женька,  перехватившись,  навалилась всем телом на  свой край.   Один конец доски оказался на крыше, а второй висел в воздухе.  Но девочка очень устала.  Она перевернулась на спину и пока отдыхала, раздумывала,  что делать дальше.

       Доску надо было развернуть и дотолкать  до крыши веранды.   Проделала и это. Но! Крыша веранды  оказалась   на полметра выше.   Пришлось снова затаскивать доску,  чтобы она не упала под собственным весом. Отчаяние захлестнуло её горячей волной – столько труда напрасно! 

       И слишком долго торчать на крыше она опасалась.  Правда, увидеть её здесь могли либо с улицы, либо из мезонина, либо со спутника.  Тем не менее, быстро собралась с силами  и затянула доску обратно.  Потом  слезла вниз и,  набрав несколько кирпичей, подняла их на гараж.   Опять  дотолкала доску до  веранды и наложила в противовес кирпичей. Теперь предстояло самое тяжелое.
 
       В  последнюю ходку за кирпичами  один из пластиковых ящиков сломался и вся конструкция рухнула, но Женьку  было уже  не остановить. Грязная,  поскольку ползая на животе,  собрала  всю  пыль  с крыши гаража, потная, злая  она,  держась  на дрожащих руках  за край шифера,  с горем пополам слезла на бочку,  а с неё спрыгнула на плитку двора.

       Разворошив штабель,  нашла доску потоньше и покороче и,  упираясь ею в край лежащей  на крыше доски,  кое-как подняла  и втолкнула  её на  крышу веранды.  С грохотом обрушилась  на шифер кладка-противовес  из кирпичей.  Девочка на пару секунд замерла, прислушиваясь к звукам улицы.  Тихо.  Оттащила доску на штабель, подровняла его, как смогла и  села на ступеньку веранды.  Будто вагон угля разгрузила.

       Отдохнув,  вымыла  застоявшейся водой из бочки лицо и руки, отряхнула, обтёрла  грязные  шорты и футболку. Ну и видок! Бомжи умрут от зависти!  Женька  на повышенных оборотах проделала путь домой, стараясь не попасть на глаза бабке.

       На следующий  день по самодельному шаткому  мостику  так же ползком добралась до цели.  Заветное окно было открыто много лет назад.  Только сейчас ей пришло в голову – а вдруг в доме кто-то тайно жил, и открыл окно прямо только что?  Но эту мысль она сразу отмела, так как волна запоздалого ужаса захлестнула с такой силой, что чуть не заставила бросить всё.

       Тюль серый,  напротив  щели  прямо  черная полоса. Несколько сухих коричневых  листиков на  пыльном подоконнике,  одинокий  жирный  паук на грязной, захламлённой  мумиями мух  паутине.

       Женька всегда недолюбливала пауков и  сейчас  не могла просто сдёрнуть паутину рукой.  Подобрала с крыши  сухую тополиную  веточку и накрутила паутину на неё.   Паук успел юркнуть  куда-то за наличник.  Оглянулась, прислушалась, а потом просунула  в щель руку  и нащупала ручку.  Небольшое усилие и  створка открылась…

       Осторожно отодвинув тюль, Женька заглянула в  комнату.  Похоже,  бывшая спальня.  Ничего особенного,  бардак средней степени, пыльно.  Белая дверь  напротив закрыта, но замочной скважины, кажется,  нет.
Однако…. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Нет уж! Одна она сюда не полезет.  Оставалось только уломать Наташку.
                22.01.22

http://proza.ru/2022/02/12/1621