Старообрядцы как русские религиозные либертарианцы

С конца 20 века в мире, в том числе и в России, всё большую популярность обретает такое социально-экономическое и политическое учение как либертарианство. Оно представляет собой идею необходимости свободного рыночного товарообмена без насилия и государственного принуждения. По мнению либертарианцев, рынок – это саморегулирующийся экономический организм, способный сам по себе решить все материальные проблемы социума. Основной принцип данной философии – свобода индивида. Представители либертарианства стремятся максимизировать политическую свободу и автономию, подчёркивая свободу выбора, добровольное объединение и индивидуальное суждение. Их всех объединяет скептицизм по отношению к государственной власти, но они расходятся в масштабах своей оппозиции по отношению к существующим экономическим и политическим системам. Различные школы либертарианской мысли (анархо-капитализм, минархизм, агоризм и т. д.) предлагают различные взгляды относительно законных функций государственной и частной власти, часто призывая к ограничению или роспуску принудительных социальных институтов. Другими словами, либертарианство это синтез либерализма и анархизма в различных пропорциях, способный включать в себя, помимо этого, элементы консерватизма и традиционализма.
Особое внимание следует уделить консервативным и религиозным направлениям либертарианства. Основным идеологом правоконсервативной ветви либертарианства, стоящего за традиционные буржуазные ценности, без уклона в неуместный, по их мнению, прогрессизм, следует назвать Ханс Хоппе. Свои мысли данный философ высказал, в частности, в книге «Демократия: низвергнутый бог».
Не стоит забывать о роли религиозной трудовой этики в формировании капиталистический отношений и их политико-идеологической надстройки, которой являются либерализм и либертарианство. Ещё в начале 20 века немецкий социолог и экономист Макс Вебер опубликовал труд «Протестантская этика и дух капитализма», в котором он анализировал воздействие религии на капиталистический уклад общества. Вебер приводит объяснения, почему наиболее успешные и богатые бизнесмены Германии и США - это протестанты. Вебер особенно обращает внимание на тот факт, что в Новой Англии 17 века дух капитализма появился раньше, чем сложились капиталистические отношения. Тем не менее, в XIX веке связь между религиозностью и предприимчивостью была утрачена. Помимо этого, стоит обратить внимание на книгу Лоуренса Харрисона «Евреи, конфуцианцы и протестанты». В ней исследуется влияние культуры на экономическое развитие. Изложение строится на основе введенного автором понятия «культурного капитала». Наличие или отсутствие культурного капитала определяет, создает та или иная культура благоприятные условия для экономического развития и социального прогресса или, наоборот, препятствует им.
История старообрядчесва в России начинается с церковного раскола в 17 веке, когда в 1651—1660-х годах Московским патриархом Никоном и царём Алексеем Михайловичем была проведена церковная реформа, целью которой была унификация богослужебной практики Русской православной церкви того времени с греческими церквями, прежде всего — с церковью Константинопольской. Противники реформы были преданы анафеме как еретики на Московском соборе 1656 года (только держащиеся двуперстного крестного знамения) и на Большом Московском соборе 1666—1667 годов. Реформа вызвала раскол в Русской церкви. В результате появились оппозиционные группы раскольников, впоследствии разделившиеся на многочисленные согласия. Царская власть подвергала их жестокому преследованию. Ряд старообрядческих духовных лидеров, таких как протопоп Аввакум, были казнены путём сожжения в срубе.
В 1716 году старообрядцам, для облегчения их учёта, была предоставлена возможность полулегального существования при условии платить «за оный раскол всякие платежи вдвое». При этом был усилен контроль и наказание тех, кто уклонялся от регистрации и выплаты двойного налога. Не исповедующихся и не платящих двойной налог предписывалось штрафовать, каждый раз увеличивая ставку штрафа, и даже ссылать на каторгу. За совращение в раскол (совращением считалось всякое старообрядческое богослужение или совершение треб), как и до Петра I, полагалась смертная казнь, что было подтверждено в 1722 году. Старообрядческих священников объявляли либо расколоучителями, если это были старообрядческие наставники, либо изменниками православию, если они раньше были священниками, и наказывали и за то, и за другое. В зависимости от отношения старообрядцев к священству принято делить их на две группы — поповцев и беспоповцев. Угнетение со стороны имперского правительства и официальной церкви сильно осложняли жизнь старообрядцев, ставило их практически в положение изгоев на своей же родине. Двойное налогообложение и запрет на занятие государственных должностей заставил лидеров староверов искать пути для экономического выживания в сложившихся условиях. Это подстегнуло их к занятию предпринимательским делом, к активному освоению торговли и ремёсел. Трудовая и хозяйственно-деловая этика русских старообрядцев становилась близкой к протестантской, хоть и с поправкой на семейно-общинный коллективизм.  Как и арабским христианам-моронитам в Южной Америке, успеху старообрядцев немало содействовало их отношение к труду и бизнесу. В отличие от многих православных-никониан, староверы ориентировались на напряженную серьезную работу, отличались предпринимательской хваткой. Эффект от этих качеств усиливался семейной и общинной солидарностью. Иерархические структуры семьи и общины нашли отражение в структуре бизнеса, а внутрисемейные и внутриобщинные сети доверия обеспечили мобилизацию финансовых ресурсов и взаимодействие при видении дел. Были периоды, начиная со времён императрицы Екатерины II, когда нажим на старообрядцев смягчался. Государство нуждалось в богатых и крепких налогоплательщиках, купцах и капиталистых крестьянах, основывающих промышленные предприятия. Однако, при Николае I старообрядцев снова начали ущемлять в правах, сочтя их за неблагонадёжный элемент, в некотором смысле даже как «разновидность бунтовщиков-революционеров», а их богатства воспринимались правительством как не вполне законные.
Кстати, в середине 19 века отмечаются попытки русских революционеров-народников, таких как А. Герцен и М. Бакунин, установить контакт с лидерами беспоповцев. Революционеры воспринимали старообрядцев как своих естественных союзников против самодержавия. Как, впрочем, оказалось, что ошибочно. Староверов, даже наиболее радикальных, интересовало духовно-нравственное развитие, а не социальная революция. К тому же старообрядческая буржуазия придерживалась идей и ценностей весьма далёких от социалистических, близких скорее к праволиберальным и минархистским (минимум полномочий государства). От царского правительства им хотелось только, чтобы оно оставило их в покое и не давило в вопросах веры и хозяйственной деятельности. Поэтому союза старообрядцев и народников не вышло. Что, однако, не мешало капиталистам-старообрядцам в начале 20 века, таких как Морозов, спонсировать революционные партии с целью ослабления позиций правительства Николая II и склонения его к уступкам. Из старообрядческой купеческой семьи происходил политический деятель, лидер праволиберальной партии «Союз 17 сентября» Александр Гучков.
Отдельно стоит упомянуть о жизни русских староверов за рубежом. Эмиграция русских старообрядцев за границу началась вскоре после Собора 1667 года и особенно усилилась в правление царевны Софьи и при патриархе Иоакиме. Первоначальными регионами их расселения стали земли Речи Посполитой, земли балканских владений Османской империи (княжества Валахия и Молдова) — Добруджа и Буковина, где они пользовались полной свободой вероисповедания. Старообрядцы-эмигранты не жили обособленно, русские общины за рубежом были прочно связаны с московскими центрами, шел постоянный интеллектуальный и финансовый обмен. С конца 1880-х годов русские старообрядцы начали переселяться в США. Одними из первых в Новый Свет отправились поморские старообрядцы из Сувалок (Польша) и сельских районов вокруг Минска. Первое упоминание о переселении поморских старообрядцев (беспоповцев) в Пенсильванию относится к 1888 году. Старообрядцы работали на шахтах на юго-западе Пенсильвании, а затем переселились в Эри. Кроме того, общины были в Нью-Джерси, Калифорнии и Мичигане. Революция 1917 года и последовавшие за ней гонения со стороны уже Советской власти породили новую волну старообрядческой эмиграции. Большая их часть переселилась в Китай. Старообрядческие деревни в Маньчжурии и Синьцзяне просуществовали до второй половины 40-х годов, когда пришедшие к власти в Китае коммунисты вынудили русских староверов переселиться в страны Латинской Америки. В Бразилии, Уругвае и других южноамериканских странах старообрядческие семьи показали себя как эффективные хозяйственники, обзаведясь богатыми фермами, возделывая поля, строя рыбоводческие пруды и рыбные цеха. Староверы, подобно своим предкам, живут закрытыми семейными общинами, контакты с местным населением сведя до необходимого минимума. Местных стараются даже не нанимать работниками, считая их «ленивыми». Вместе с тем, они имеют гражданство южноамериканских стран и хорошо знают испанский и португальский языки. Это помогает им контактировать с деловыми партнёрами, представителями власти и системы образования. На выборах русские старообрядцы традиционно голосуют за правых политиков, так как знают на своём горьком опыте гонений и раскулачиваний, на что способны пришедшие к власти социалисты и коммунисты. Многие из семей латиноамериканских старообрядцев в начале 21 века вернулись в Россию, получив участки земли на Дальнем Востоке. Процесс возвращения на историческую родину мог быть интенсивнее, если бы не бюрократизм и злоупотребления со стороны российских чиновников, на которые часто жалуются вернувшиеся в Россию старообрядцы.
Русское старообрядчество это уникальное этнорелигиозное явление. Старообрядцам веками приходилось быть людьми второго сорта в своей же стране из-за вопросов веры, будучи поставленными в такое положение своим государем Алексеем Михайловичем Романовым, который руководствовался чисто геополитическими соображениями и проводником политики которого была церковь во главе с патриархом Никоном. Недоверие к властям, к чиновникам приводило их к идеалам «безначалия», жизни по вере и совести вдали от «царства Антихриста». Многие старообрядцы, живущие в сибирских деревнях, отказываются от паспортов, регистрации, пенсии и различных пособий. Они объясняют это господством антихриста в современной России и нежеланием связываться с государством. Это, в некотором смысле, пересекается со взглядами либертарианцев и анархистов о необходимом существенном ограничении или даже свёртывании власти государства как аппарата насилия и принуждения. Разумеется, в наше время старообрядчество, как религиозное сообщество закрытое, догматическое и малочисленное, не способно распространить свои убеждения и традиции на широкие массы российского общества, особенно на молодёжь. Здесь важен именно исторический контекст. Вместе с тем, без старообрядческого купечества невозможно представить появления на русской почве традиций национал-капитализма и правого либерализма, что, несомненно, даёт начало русскому либертарианству вообще и христианскому либертарианству в частности.