Шаман

Счастливчик шагал по коридору легко и непринуждённо. Не то чтобы он начал что-то осознавать, нет... Скорее, он просто смирился.
Перед его взором возник очень взрослый на вид парень в инвалидном кресле, вокруг него царила атмосфера уважения и лёгкого суеверного страха, каждый, походящий мимо него, здоровался кивком, не говоря ни слова.
Перед тем как заговорить со Счастливчиком, он трижды постучал своим тонким пальцем по острой скуле.
- Да, я готов к разговору с тобой. – он был высок, черняв, хвостат, узкоглаз, скуласт, худ, бледен и бесконечно загадочен.
Счастливчик начал было рассказывать о том, как он всё забыл, но собеседник прервал прикосновением к руке. Рука у него была ужасно холодная, и такая гладкая… Будто бы из камня.
Меня зовут Шаман – плоское лицо раскроила рана улыбки. Между передних зубов зияла узкая щель, будто созданная для того, чтобы выпускать колечки дыма. Я готов рассказать тебе свою историю.
Счастливчику было неловко стоять перед собеседников в н кресле, и он присел на корточки.
Шаман трижды провёл пальцем по окружности губ, и начал как кружева плести слово за словом витиеватые фразы, глубоким и низким голосом, слегка картаво, словно в речь вплывало мурчанье кота.
Мои родители чем-то провинили своих богов, а быть может, просто запутались, я не знаю. А быть может, это боги запутались, когда плели для меня сеть кровеносных сосудов, отвлеклись, вероятно, на что-то.
Журавли долго не могли понять в чём дело. То я падал без сознания без видимых причин, то у меня буквально подкашивались ноги. Всё время мне было жутко холодно, и я ходил в печатках и носках. Я мечтал о том, чтобы перебирать струны. Чувствовать их крепки поцелуи на своих пальцах… но мне это не дано, я могу лишь только быть в барабан, и то не долго, к несчастью. Когда наконец стало известно, что те, кто создавали меня, запутались, удалось решить эту проблему на время, но всё было не так просто. Мне вообще ужасно непросто….
Шаманам меня прозвали ещё в школе. Я очень часто опаздывал. Это трудно понять, но выходить из дома давалось мне нелегко. Нельзя же вот так вот просто выключить свет, проводка может сгореть. Необходимо погладить выключатель, как кота. Кота тоже нужно погладить. Три раза по голове, пять раз по спине и один раз провести пушистый хвост в кольце пальцев. Если ты хочешь, чтобы что-то случилось, нужно повторить это трижды, а то, чего ты боишься следует мысленно произнести пять раз. Закрывая дверь на ключ нельзя чтобы раздался звон, иначе дверь откроется. Если что-то пошло не так, нужно начать с начала. Сумма цифр номера автобуса не должна делиться на семь, иначе можно попасть в аварию. Если встретится человек в красном – необходимо перейти на другую сторону улицы, иначе – быть беде!
Я мог бы продолжать ещё очень долго, но никому это не интересно.
Ничего так не успокаивает и не придаёт уверенности так, как тактильность. Перед контрольной я долго чертил пальцем узоры на листке с заданиями, перед тем как начать работу. Причём, если это была математика или физика, узоры должны были быть геометрическими, а на русском и литературе – плавными спиралями. До сих пор никак не могу отвыкнуть от этого, хотя Зяблики очень стараюсь помочь.
Сначала, мне даже становилось легче. Препараты, улучшающие ток крови по моим спутанным сосудам, массаж, плавание… Тревожность тоже раньше снималась препаратами, я даже успел стать почти нормальным человеком, но…
Любить – это страшно, тебе ли не знать, счастливчик?
Девушка была похожа на мёд. Её движения были плавны, её губы были сладки, её кожа светилась золотом… Она никогда не опаздывала, никогда не задавала лишних вопросов и всегда спокойно относилась к моим ритуалам. В классе её даже стали звать Шаманкой. Мы оба очень хорошо учились, нас ставили в пример. А ещё, она умела танцевать, она танцевала как бог!
Шаманка принимала меня таким, какой я есть, и вскоре я стал такой как она. Сначала, перед тем как поцеловать меня в губы, она целовала лоб, наклонив руками мою голову и не касаясь при этом ушей, потом, убрав руки за спину тянулась на носочки и целовала переносицу, а потом, я опускал голову, и мы целовались в губы и уже не было никаких правил.
Ритуалы ушли из моей жизни, а перестройка организма завершилась и сосуды привыкли к тому, какой я стал взрослый. Только сердцу пришлось стать больше, чтобы кровь бежала шустрее, не застаивалась. Сердце иногда сбивалось со своего ритма, мне становилось страшно и приходилось что-то выдумывать.
Всё что я делал, я делал для себя. Это правда имело и продолжает иметь недюжинную силу. Но я никогда не думал, что могу ей помочь. Я не чертил узоры на её листке с заданиями, не учил переходить дорогу при виде красных курток…
И это, конечно же, я виноват.
Она часто летала на самолётах и совсем этого не боялась. Девочка-мёд любила повторять то, что аварии на дорогах случаются гораздо чаще, чем в воздухе и никогда не складывала цифры номера самолёта. И я был счастлив за неё. Я был рад тому, как ей было просто.
Пусть я и льщу себе мыслью о том, что могу повлиять на грядущие события, мне очень сложно жить, счастливчик. Слишком много условностей, слишком много лишнего. Я бы поделился этим, да никто не возьмёт.
Самолёт Шаманки разбился, не долетев до океана несколько миль. И вместе с ним разбился и я, и меня захлестнул океан вины перед ней. Не научил, не сберёг, не спас… 
Никто не знал, что с этим делать, лекарства не помогали, ритуалы тоже. Я не мог больше учиться, не мог есть, не мог спать. Я даже не мог убить себя, попытки сделать это обрастали таким количеством условностей, что это затягивалось на несколько дней.
Родители и моя младшая сестрёнка, которая стала уже совсем взрослой и серьёзной, изо всех сил старались мне помочь, но получалось только хуже… Журавли пожимали плечами и были готовы сложить крылья, но потом, мы услышали в новостях о Руинах. Это было в девятом часу восьмого дня седьмого месяца – это было не просто так. И я получил право продолжить своё существование, жизнью я это не назову.
Новые ягоды, пчёлы и змеи, новые люди вокруг меня. Здесь я не кажусь странным. Мне немного легче, но всё ещё ужасно сложно. И я всегда готов помочь, я больше не допущу беды ни близким, ни чужим. А здесь мне никто не чужой, здесь меня понимают. Вот только, боятся все почему-то. Бытует мнение о том, что я своими действиями или бездействиями могу вызвать боль, неудачу, горе… Это не так! Я очень хочу верить, что это не так…
Я могу что-то сделать для тебя, Счастливчик?
Наш герой задумался.
- О! Шаман! А что ты делаешь, когда тебе срочно нужно что-то вспомнить? Вдруг мне это поможет!
- Я тру виски круговыми движениями: один назад, два вперёд, три назад, четыре вперёд и так дальше, пока не почувствуешь, что начинаешь вспоминать. Только начать надо с движения назад – ты же забыл. А закончить нужно движением вперёд, иначе, случится что-то плохое.
Счастливчик сидел на корточках и долго массировал виски…