Не о лете

Накануне вечером, окончательно обалдев от недельного глубокого погружения в статью, сказала: "Завтра отдыхаю! Уйду на лыжах за Волгу, буду гулять шагом, молчать, созерцать и всё такое".

В полдень, подняв голову от компьютера, вспомнила - ой, я же отдыхаю! - и забегала, собирая лыжи, рюкзаки, термосы и прочие походные причиндалы, в промежутках подбегая к ноуту и стремительно отписываясь очередному адресату. Муж, как опытный человек, устранился в кухню и не подавал признаков жизни.

Идя на набережную с лыжами под мышкой, я всё отписывалась и отписывалась. Встав уже на лыжи и повесив уже палки за темляки на руки, всё заканчивала и заканчивала...

А потом ушла в метель. Снежило, мело, таял город в белой пелене, пустая лыжня, кем-то почти на всём протяжении заботливо помеченная сосновыми ветками, уводила в сторону от общей тропы.

Довольно быстро выяснилось, что уходя в туман... ой, на лыжню, на лыжню! - не помешает всё же предварительно обратить внимание на погоду. Одарить вниманием термометр за стеклом. Ну и вообще... на автомате я заботливо уложила в рюкзачок запасные ТЁПЛЫЕ перчатки... на автомате схватила с полки ТЁПЛУЮ термуху - и теперь парилась, как в бане. Необработанные же лыжи в такую погоду требуют наличия в рюкзаке мази, стеарина, да хоть куска сала на худой конец...

Сырой рыхлый снег стремительно налипал на скользяки, стоило на микрон отклониться от укатанной колеи. И на том берегу я поняла, что сегодня я иду в Выползово. Туда есть лыжня...

Через поля лыжни не было. Это я установила опытным путём, предварительно постояв на одном из пригорков и посчищав с лыж кирпичи снега. Радостно скатилась c пригорка, повернула - и упёрлась в чужой разворот на границе нетронутого снежного поля. Рыхлый, так его, сырой разворот... мрачно развернулась сама, всеми ногами ощущая, как стремительно на выглаженные только что лыжи налипают новые снежные кирпичи.

На развилке, как добрая лыжница, понаставила крестов на этом ответвлении, написала рядом на снегу "лыжни нет" - и с чистой совестью пошла туда, куда лыжня была.

До самого бора не лыжи несли меня в сияющую даль, а я упорно толкала их "всё вперёд и вперёд". "Я - сегодня - отдыхаю", - бормотала себе под нос, расстёгивая куртку напрочь, - "Отдыхаю - я - сегодня"...

Наконец сквозь серый лиственник проступили мощные силуэты сосен. Остановилась, смотрела. Где-то совсем поблизости засвистала какая-то птаха мартовскую песню... не знаю,что за птиц такой, но именно только в марте раньше слышала я эти трели... улыбаюсь. Думаю - второй раз в бору этой зимой, надо зайти - и поворачиваю направо, к Выползово.

На этом направлении первым из-за деревьев в какой-то момент гостеприимно выбегает навстречу местное кладбище. В первый раз, помню, испытала шок от такой встречи. Сейчас смотрела на старые могилки с некоторым умилением.

Печалилась о соснах. Сырые обильные снегопады в последнюю неделю, подкреплённые ночными заморозками, сильно навредили лесу. Низко повисли огромные ветви под тяжким грузом, какие-то, не выдержав тяжести, сломались, рухнули наземь. Сломанные сосны оголили небо тут и там, огромные стволы бессильно лежат в снегу...

Пройдя по бору, возвращалась к точке входа, когда внезапно бесшумным призраком проплыла над лыжнёй в прогале деревьев крупная тёмно-серая совушка, скрылась в заснеженных сосновых лапах...

Традиционная остановка на "входе" - подкрепиться, выпить горячего кофе... заругались на меня гаички - встала тут, у наших кормушек, иди отсюда, есть хотим, чего встала, а!.. Скоро птичья ругань дружным хором неслась со всех сторон, и только поползень со стремительным "фрррррр" влетал в кормушку, хватал семечку и уносился на дерево.

Подняв случайно голову, обнаружила, что со снайперской точностью удобно расположилась прямо под огромной сосновой лапой, низко повисшей под тяжестью снега... смотрела, меланхолически прикидывая, зашибёт меня этой или вон той веткой, если что: центр тяжести у сосны там, склон в ту сторону, самая мощная часть ветви свисает в эту. Вероятнее всего, прилетит мне вон тем концом. Делая глоток за глотком, слыша потрескивание ветвей в лесу, ощущала, как неумолимо тает желание смаковать крепкий и ароматный кофе...

Стоило скатиться с границы бора, как мгновенно стих гаичий возмущённый хор. Вечерять кинулись, пошла потеха.

К вечеру похолодало на пару градусов - и этого оказалось достаточно, чтобы снова стало можно катить. Едва уловимо голубел снег от подкрадывающихся сумерек, пока ещё прячущихся в густом подлеске, а в плотной облачной пелене кто-то размашисто понаделал разновеликих окошек - и светилось в них яркой голубизной небо, сиял там, за облаками, солнечный свет, отблесками падая и сюда, на землю...

И глядя на это небо, вдруг с перехваченным горлом подумала: "Крепитесь, люди, скоро лето" - и остановилась от неожиданности. Мне-то с чего, я люблю зиму, мне в радость и белый снег, и "мороз и солнце, день чудесный", и метель, и белое безмолвие заснеженных просторов... чего это я?..

И подумав ещё на шаг вглубь, вдруг прочувствовала так чётко, так ясно: как же я устала от серости, так давно затянувшей, обесцветившей всё вокруг. От непрерывных сумерек, укравших краски. От нависшей низко над головой хмари. Как в тесном и захламленном подвале, где низкий потолок и не распрямиться, где пахнет пылью и плесенью, где нечем дышать и некуда ткнуться - да и видно вокруг мало что. Как же хочется воздуха и света, простора... свободы.

Крепитесь, люди, скоро лето. К нам наше лето обязательно придёт.