Человек как самостоятельная Вселенная

"Слаб человек и разуменьем слеп;
Тяжел он для Удачи легкокрылой,
Беспомощен пред Памятью унылой
И в тщетной жажде Радости нелеп!"
Водсворт

1

Такое понятие как «человеческая личность» у всех нас на слуху, мы часто говорим об этом, стремимся отстаивать ее права, говорим о ее достоинствах и недостатках, даже не задумываясь о том, что при этом мы руководствуемся не столько желанием отстаивать права другой личности, сколько имеем ввиду самих себя, свою собственную личность и свое человеческое достоинство – все общественники, благотворители, борцы за права человека видят и оценивают других людей исключительно со своей точки зрения, исходя из своего собственного понимания мира. Каждый отдельный человек воспринимает остальное человечество как подобное себе самому, в его понимании элементарные истины должны быть элементарными для всех, ценности исторические, так же как и ценности искусства и культуры тоже должны быть для всех едиными, другими словами – мир является таким, каким вижу его я, а раз я его вижу именно так, а не иначе, значит точно так же его видят и другие, а тот, кто видит его не так, как я, имеет о нем искаженное представление.

Что влияет на формирование мироощущения человека? Есть то, что общеизвестно – это семья, условия воспитания, общество с его менталитетом и тому подобное. Но есть также и неявное, то, что покрыто тайной и недоступно пониманию самого человека – то, как формируется характер человека, его наклонности, способности или гениальность в какой либо из областей знания или искусств. Артур Шопенгауэр считал, что все эти качества являются врожденными и, следовательно – неизменными, что, по сути, означает, что судьба человека не есть что то изменяемое, являющееся следствием различных причин или проявления воли человека, а его предназначение, его путь, который необходимо пройти: «Каждый a priori считает себя совершенно свободным, даже в своих отдельных поступках, и думает, будто он в любой момент может избрать другой жизненный путь, т. е. сделаться другим. Но a posteriori, на опыте, он убеждается к своему изумлению, что он не свободен, а подчинен необходимости, что, несмотря на все свои решения и размышления, он не изменяет своей деятельности и от начала до конца жизни должен проявлять один и тот же им самим не одобряемый характер, как бы играть до конца однажды принятую на себя роль… Поэтому всякий человек есть то, что  он есть в силу своей воли, и его характер – это нечто изначальное, потому что желание составляет основу его существа. Благодаря привходящему познанию, он в течение опыта узнает, что он такое, т. е. узнает свой характер. Таким образом, он познает себя в силу качеств своей воли и в соответствии с ними, а не хочет вследствие своего познания и в соответствии с ним; согласно этому старому взгляду, человек должен только сообразить, каким ему больше всего хочется быть, и таким он и станет: в этом и состоит свобода воли. Она заключается, собственно, в том, что человек – это дело собственных рук при свете познания. Я же говорю: человек есть дело собственных рук до всякого познания, и последнее только привходит, чтобы высветить его. Поэтому он не может решиться быть таким или иным и не может стать другим; нет, он есть  раз и навсегда и постепенно познает, что он такое. Согласно прежней теории, он хочет  того, что познает; на мой взгляд, он познает  то, чего хочет» («Феномен воли»).

Человек видит мир так, как может видеть только он и восприятие мира каждым отдельным человеком неповторимо, как неповторимы человеческие лица – можно найти двух людей, похожих друг на друга как две капли воды, но полной идентичности, тем не менее, не существует. Точно так же обстоит дело с нашим мироощущением и с нашим мировоззрением – они не идентичны и неповторимы в разных людях, сколько бы их ни существовало на земле. Мы привыкли смотреть на мир как на единый для всех и ощущать себя живущими в мире, в то время как не только мы живем в эмпирическом мире, но и  мир экзистенциально существует в нас – существует таким, каким видим и представляем его мы, следовательно и миров существует ровно столько, сколько существует и людей, ибо в сознании каждого отдельного человека существует его собственный мир, отличный от мира другого человека. Сотни тысяч людей могут смотреть на одну и ту же картину Рембрандта и при этом каждый будет видеть ее по своему. Так же каждый по своему мы воспринимаем одно и то же музыкальное произведение, скульптуру, природу; происходящие события мы просеиваем сквозь призму собственного мировосприятия и соотносим их со своей личностью, а не с чужой. Каждый человек есть огромная самосуществующая Вселенная со всеми ее законами и бесконечностью пространств; со всей ее красотой и, вместе всем, со всем уродством, которое неотделимо от земного бытия человека точно так же, как присуща этому бытию и красота – вот почему личность каждого отдельного человека есть непостижимая тайна для другого.

2

Кризис человеческих взаимоотношений – это то, что изначально присуще нашему миру. Мы воспринимаем других людей, исходя исключительно из собственной точки зрения и своих мироощущений; какими бы добрыми ни были наши намерения в отношении других людей, над нами всегда властвует наше «эго», не желающее учитывать «эго» другого человека, которое мы всегда стремимся подчинить нашему личному мировоззрению. С некоторыми людьми у нас могут более или менее схожие взгляды на некоторые вещи и явления и это нас сближает, но только до некоторой степени и мы стараемся избегать людей, имеющих противоположные от наших взглядами. Мы общаемся друг с другом по большей части потому, что вынуждены к этому совместностью нашего существования – в семье, на работе; у нас есть соседи, сообщества по интересам или политическим взглядам и с течением жизни мы сами для себя вырабатываем ту форму общения, которая нам более удобна. Взаимоотношения в обществе регулируются общепринятыми правилами и государственными законами, сама необходимость принятия которых уже свидетельствует о том, что люди более стремятся к самоутверждению и к самоотчуждению от других, чем к единению; к стремлению поставить свое собственное «эго» выше других и считать свое мировоззрение единственно верным, каким бы оно ни было с точки зрения объективности – никто ведь не сомневается в том, что отсутствие законов, регулирующих взаимоотношения в обществе, повлекло бы за собой хаос и насилие одних над другими. Взаимоотношения людей основываются на поверхностном восприятии друг друга, а не на внутреннем единении – вот в чем состоит главнейшая проблема существования человека и человечества. Мы не просто не желаем воспринимать других людей как самих себя – дело тут вовсе не в желании или нежелании, а в том, что для нас это объективно невозможно, потому что взаимоотношения людей – это не просто отношения одного индивидуума с другими, выражаемое в словах, улыбках и взглядах, общности дела или схожести понятий, это - взаимоотношения отдельных вселенных, существующих по отношению друг к другу как параллельные миры, которые только иногда соприкасаются друг с другом благодаря случаю. Мнение, что «чужая душа – потемки» отображает нашу неспособность познать не просто характер другого человека, но и весь его внутренний мир со всем его богатством и нищетой, беспредельностью и ограниченностью, красотой и уродством; мы не способны видеть мир глазами другого человека, ибо для этого нужно было бы обладать его душой, но всё, что нам дано – это быть самими собой и не более того. Создается впечатление, что человечество все более и более рассыпается на отдельные миры, стремясь к тому, чтобы каждый человек как можно более ощутимо познал свое одиночество и существовал в этом одиночестве отдельно от всех, сводя общение с другими людьми до необходимого минимума, где всё только поверхностно и не затрагивает душ. Люди всё более и более отчуждаются друг от друга именно потому, что приходят к пониманию невозможности навязать свое видение мира другим с одной стороны и, с другой стороны - нисколько не желая осознать права другого человека видеть мир иначе. Но что же тогда делать? Возможно ли соединение этих миров, их взаимное проникновение друг в друга настолько, чтобы иметь способность существовать в этом мире не как отдельные, ничем не связанные друг с другом атомы, а как единое целое, как Человечество?

3

Безусловно среди людей существуют привязанности, взаимное доверие и такие качества как доброта, сочувствие, сострадание, взаимопомощь. Но насколько эти качества позволяют одному человеку воспринимать другого не поверхностно, а принимать его внутренний мир как имеющий право на существование наравне с твоим? Насколько вообще мы способны осознать, что мироощущение другого человека не менее ценно, чем наше собственное? Что внутренний мир другого человека так же беспределен и обладает не меньшими достоинствами и красотой (так же, как и недостатками), как и наш собственный? Пожалуй, сострадание – это именно то качество, которое позволяет нам гораздо лучше понимать и принимать другого человека, потому что в сострадании проглядывается некая, еле уловимая, общность душ, но тут мы сталкиваемся с тем, что проявление сострадания возможно только там, где одному человеку хорошо, а другому плохо; сострадающий потому и сострадает, что он, безусловно обладая необходимыми для проявления сострадания качествами души, тем не менее находится в лучшем положении, чем тот, кому он сострадает, в то время как тот, кто находится в бедственном положении, мало способен сострадать другим.

Совсем другую картину мы можем видеть во взаимоотношениях двух человек – мужчины и женщины – любящих друг друга искренней и неподдельной любовью. Любовь позволяет нам проникать во внутренние миры друг друга настолько, насколько это вообще для нас возможно. Мы становимся способными угадывать желания друг друга, с годами у нас появляется схожее мировоззрение, привычки, даже характеры в некоторой степени становятся иногда похожими. Сама природа любви такова, что она объединяет двух разных людей, каждый из которых есть отдельная вселенная, в одно целое и чем больше чувство любви, тем сильнее проявляется это единение. Всё, что есть в мире другого помимо любви, способствует только разъединению людей, погружает их в собственный эгоизм и враждебность. При этом важно понимать, что даже при наличии взаимной любви полное слияние двух миров до такой степени, что оба человека обрели бы способность видеть мир абсолютно одинаково до абсолюта, невозможно. Поэтому любовь есть то, что объединяет людей не друг в друге посредством слияния мироощущений, а объединяет двух человек в себе самой, в любви, а это значит, что любовь – это не то, что рождается в нас самих по нашей воле и благодаря нашим чувствам, а приходит к нам извне и овладевает нами настолько, что никто не может по собственной воле от нее отречься. Соединение в любви – вот что дает нам счастье, в то время как самопроизвольные попытки соединения без любви приносят только страдания и всегда несут на себе отпечаток фальши и недолговечности.

Но такие взаимоотношения возможны только между двумя людьми – мужчиной и женщиной и сколько бы ни было в мире таких любящих пар, их взаимоотношения касаются только их и никого из тех, кто вне их. Пусть даже весь мир объединился бы в такие любящие пары, всё равно он будет раздроблен на бесконечное число отдельных молекул, каждая из которых состоит из двух атомов. Так где же та сила, способная объединить несоединимое, соединить то, что неудержимо стремится в противоположную сторону?

4

Люди постоянно объединяются в различные сообщества, партии, коллективы; существуют различные этносы, народы и государства. Людей объединяют интересы, причины и обстоятельства, но все эти объединения недолговечны и неизбежно разрушаются со временем, по большей части из-за возникающих внутренних противоречий – перестают существовать партии и сообщества, рушатся государства, исчезают народы. Это говорит о том, что в мире нет силы, способной объединить людей в нечто большее, чем общественные или государственные образования.

Как уже было отмечено – любовь является единственной силой, способной объединять людей в одно целое. Поскольку любовь, возникающая между мужчиной и женщиной, предназначена только им и никому другому, то, следовательно, для объединения в одно целое всех людей необходима совершенно иная, более высокого качества, любовь. Ее невозможно выдумать, разложить по полочкам, выразить в виде идеи или осуществить в виде какой либо программы; здесь бессильны принуждение и пропаганда, обман или лесть – она должна явить себя миру абсолютной и совершенной, никого не принуждающей любить, но при этом обладающей силой соединять в себе людей.

Идея Бога как Бога любви чужда человеку, потому что сам в себе человек, враждебен или, в лучшем случае - равнодушен ко всему, что вне его. Человеку проще воспринимать Бога как Судью, настроенного по отношению к человеку враждебно и думающего только о наказании виновных. Религия по большей части стала для людей традицией, культурным наследием и уже мало кто склонен рассматривать ее с исторической точки зрения и, тем более – с точки зрения жизненной необходимости. Религия для общества является чем то факультативным, необязательным и даже лишним, несовременным, пережитком прошлого, для которого нет места в просвещенном будущем. Храм, традиция, смутное ощущение того, что есть что то потустороннее и при этом – понимание несовершенства этого мира и признание своей грешности, но такое признание, которое не приводит к осознанию необходимости что-либо изменить – таково общепринятое восприятие Бога. Но мало кто при этом воспринимает Бога как Бога любви.

Отношение мира к Христу так же во многом поверхностно – многие признают Его историческое существование, оценивают положительно Его учение, воспринимая его по большей части как некие полезные (но не обязательные) нравственные принципы, но сама цель пришествия Христа в мир для многих остается неясной. Главнейшая же идея Боговоплощения состоит в том, что в мир была явлена Любовь – та Любовь, которой нет в мире, но которая миру так необходима для того, чтобы люди могли рассматривать друг друга не в свете собственных, отличных друг от друга, мировоззрений, а в свете именно любви и той истины, которую эта любовь открывает людям, ибо сколько бы ни было истин на земле, любая из них является ложной, если не имеет любви в своем основании. Только любовь может быть проверкой любой идеи на истинность и долговечность - абсолютно всё, что вне любви, является ложным; любая внешняя привлекательность (и в людях, и в идеях) должна испытываться на внутреннюю содержательность, на соответствие внешнего с внутренним, иначе мы не получим ничего, кроме фальши, не способной пройти проверку временем. Но при этом ни к чему в мире человек не относится так враждебно, как к любви и к истине. Чтобы вообще искоренить эти качества из своего бытия, человек придумал себе заменители – исказил само понятие любви и придумал множество собственных истин только лишь для того, чтобы среди этого множества было бы невозможно найти единственно верную.

Если бы мир стремился жить по принципам любви Божьей, то мы никогда не дошли бы до такого состояния, в каком находимся сейчас; мир не стоял бы, как сейчас, на грани катастрофы, все причины которой в отсутствии любви и в нежелании сосуществовать. Существовать хотят все, но за счет других, а вот сосуществовать может научить только любовь, без которой не может быть ни здравого смысла, ни взаимопонимания, ни справедливости.

Страны, как и люди, также имеют свои собственные характеры – разные менталитеты, история, культуры, политические и экономические интересы – всё это закономерно и естественно, ибо так и должно быть. Но во взаимоотношениях – как отдельных людей, так и государств – необходимо найти ту область, в которой возможно общение на равных, без диктатуры и самоутверждения, обмана и эгоизма. Духовные принципы должны возобладать над личным эгоизмом, ценность другого должна стать равнозначащей свое собственной, понимание несовершенности своего собственного мировоззрения должно привести к пониманию несовершенности мировоззрения другого – только так можно находить точки соприкосновения; осознание собственного превосходства только отделяет одних людей от других, ставит между ними преграды, да и превосходство, по большей части, оказывается мнимым и практически всегда то, что думает о себе человек, не совпадает с мнением о нем других людей – мы должны это понимать и учитывать это мнение, не считая своё собственное единственно верным. Максимальное понимание, осознание того, что другой человек – не менее грандиозная вселенная, чем собственная, дает любовь, имеющая в своей основе истину, но не ту истину, которую произвольно формулирует для себя человек, а истину, явленную свыше и предназначение которой – возвысить нас настолько, чтобы мы, наконец то, стали способными относится к другим людям так, как относимся к самим себе.