Несчастная кошка порезала лапу...

Несчастная кошка порезала лапу...

Не такая уж и несчастная, впрочем. И если бы не кровавые следы по всей квартире, никто бы и не знал: за едулечкой с утра пораньше кошичка взлетела на подоконник с обычными грацией и целеустремлённостью. А было так...

В отличие от многих кошечек и котиков, юная кошичка Василиса всегда интересовалась тайнами, скрывающимися в ванной комнате. С самых первых дней жизни в доме она полюбила смотреть, как течёт вода из крана и играть с тоненькой струйкой, полюбила выжидать момент, чтобы внезапно распахнуть дверь перед не ожидающим такого коварства человеком, валяться в раковине, мешая утреннему человечьему ритуалу (а что это они лапкой не умываются, лентяи?) или лежать на коврике, глядя в темноту, и представлять, что это не просто помещение в доме, а портал, который приведёт её в мир, полный игрушек, мышек и вкусной-вкусной едулечки.

Все попытки изгнать юную кошичку из облюбованного ею помещения бесполезны: кошичка всегда найдёт, как вернуться. Но в таком желанном и доступном мире есть одно недоступное для юной кошички место: зеркало. И полочки под ним. Тоненькие, стеклянные, такие манящие! Но вместо чёрных кошичек там всякие человеческие ненужности стоят: противно пахнущие тюбики, флакончики и баночки. Если убрать их оттуда, можно вместо расположиться. И любоваться в зеркало: ах, какая красивая кошичка! Как лоснится чёрная шёрстка, как красиво топорщатся длинные чёрные усы, как поблёскивают во тьме прекрасные зелёные глаза! Ни одна кошичка в мире не сравнится красотой и очарованием с юной Василисой!

План этот юная кошичка обдумывала долго. И вот, день Х настал... Она дождалась, когда погасли последние огни и замолчал в комнате Старшей Мамми телевизор, когда уснули все: мамичка, папичка, Дедушка Сойер и Чудовище собака Гера. И Старшая Мамми тоже уснула — это дольше всего ждать, но у юной кошички много терпения. В тишине и темноте прекрасная Василиса тихо-тихо пробралась в ванную комнату, помедитировала немного на темноту. Да, пора! Она взлетела грациозным прыжком на белую раковину — оттуда ближе к нужной полочке. Аккуратно смахнула лапкой мамичкины баночки: не тихо получилось, но никто не проснулся. Выждала немного... путь к зеркалу преграждали папичкины штученьки. Непонятный тюбик упал почти бесшумно. А вот бутылочка... Бум-бам-звяк!!! Юная кошичка отпрыгнула в испуге — мало ли, вдруг оттуда страшное вылезет! Но в доме опять воцарилась тишина, и кошичка решилась: зеркало близко, надо добраться. «Ой!!!! — заднюю лапку что-то укусило сразу же, как кошичка забралась обратно в раковину. — Больно же! Оставь меня!!!». Что-то кусачее не оставляло. Юная чёрная кошичка в панике метнулась назад: «Я не буду забираться к зеркалу! Никогда больше не буду!!! Ай, не кусай меня!!!». Что-то кусачее кусало всё сильнее. Мало того: оно оставляло красные следы, пахнущие странно и не очень приятно. Кошичка выскочила в коридор — кусачее нечто не отставало. Лапке было больно. Красные следы появлялись везде, куда наступила лапка. Кошичка, пробежав через весь дом, прыгнула в спасительное убежище: кровать Старшей Мамми. «Ну что тебе?» — недовольно проворчал Дедушка Сойер, на которого юная кошичка приземлилась в прыжке. «Оно меня кусает! Оно меня ест! Деда, мне страшно!!!» — завопила кошичка. «Ну-ну, не кричи. Дай посмотрю, — зевнул сКот Сойер. — А, ничего страшного. Порезала немного, скоро пройдёт. Смотри, зализывать надо так!».

К утру ранка на задней левой лапке уже почти зажила. И кошичка искренне не могла понять, почему мамичка, папичка и Старшая Мамми так переживают. Ну, подумаешь — через весь дом идут отпечатки. Подумаешь, Старшей Мамми пришлось постирать всё, куда прыгала в панике Вася. Лапка же не болит уже, что это они, а?