Письмо

Сегодня он будет делать тоже, что делал вчера, неделю назад, месяц и даже год. Петр сядет за стол, с трудом и скрипом вырвет лист из тетради в клетку, пригладит мятый угол, оторвет бумажный клочок, неряшливо торчащий в центре возле дырок от скрепки, осмотрит плод своих усилий, и будет не удовлетворен. Дыра в центре, измятый край с боку.

Петр тяжело вздохнет и достанет из ящика письменного стола старые ножницы. Затем, раня пальцы о сломанное кольцо, разрежет напополам двойной лист, срежет негодный край и, наконец, возьмет в руки ручку.

Все готово, он может начинать писать.

Мысленно Петр увидит любимое лицо, и строчки полетят одна за другой. Быстрым и бурным потоком. Он не будет ставить себе цели, не будет править написанное. Ему нравится сам процесс написания письма, которое он не отправляет вот уже несколько лет.

Он знает, Клава вышла замуж, и ей навряд ли придется по вкусу его послание. Но писать ей стало жизненной потребностью. Своего рода жаждой.

В этих письмах нет какого-то особого смысла. Петр не ставит себе целью, что-то объяснить, выяснить. Не признается Клаве в любви.

Он пишет то, что приходит ему на ум, то о чем говорил с соседом на лестничной клетке, пока тот дымил дешевой сигаретой ему в лицо, а маленький пекинес тявкал и звал хозяина на прогулку.

Пишет о том, как его обвесили в магазине, пока маленькая девочка плакала и требовала у матери купить шоколадку. В письме Петр скажет, что в магазине было шумно, он не отметит измученное лицо женщины, не добавит, что она растит ребенка одна, как когда-то это делала его мать. Не будет писать о том, что он боится, что и ее Клаву может подстерегать нечто подобное.

И тем не менее, где-то глубоко внутри него этот страх есть, и мысли о нем тоже будут в этом потоке слов.

Когда Петр закончит, он сложит листы и уложит в ящик поверх старых неотправленных писем.

Какое-то время он будет сидеть и смотреть в стол. В его голове будет царить блаженная пустота.

Петр сможет заняться домашними делами, включить телевизор, начать смотреть новости или какой-то бессмысленный комедийный сериал.

За ужином Петр вдруг вспомнит, как в школе учительница хвалила его сочинения за оригинальность, говорила, что они точно не списаны. Петр улыбнется, а потом заплачет.

Он списывал у сестры, всегда списывал.

Полина действительно была талантлива. И, если бы Петр мог, он рассказал бы сестре обо всем, что его волнует, и она бы написала все это точно и емко, знала бы что следует говорить, а о чем нужно молчать.

Но Полины нет. И он вынужден писать письмо сам. Он знает, что пишет неправильно, чувствует, что все это плохо. Он же видел сочинения сестры.

Он знает письмо еще не готово, и навряд ли однажды будет готово.

Но что-то внутри заставляет его подойти к ящику, до верху заполненному письмами, достать последнее, дописать короткое предложение, а потом запечатать и отправить.

Петр смотрит на фотографию, с которой улыбается живая сестра, и вспоминает ее слова: "Начинать страшно и нужно. Ошибаться — полезно. Не попробуешь — не выйдет".

Петр знает, сестра часто правила тексты, плакала из-за слов критиков, но никогда не переставала писать. И хотя семья звала ее графоманом, младший брат знал точно, его сестра была писательницей.

И он бы хотел себе хотя бы одну капельку этого дара, чтобы, наконец, закончить письмо и освободиться.

Но может быть, когда Клава увидит его послание и напишет ответ... Может быть, этого будет достаточно?

***

Петр садится за стол и достает тетрадь. Сегодня он будет делать тоже, что делал вчера, неделю назад, месяц и даже год. Он будет писать письмо.