ГЛ. Что русскому хорошо, то немцу смерть!

                ГЛ. Что русскому хорошо, то немцу – смерть!
        Русская пословица, что это, легкомысленная побасенка или аксиома человеческого бытия? Я полагаю, что не всё тут так просто. Вот протянули мы немцам газопровод с хорошим газом, по хорошей цене…  Казалось бы радуйся? А, оказывается, – это смерть! Нельзя к этому газу даже притрагиваться, потому что от этого Америка сдохнет. Не сегодня сдохнет и не завтра, но в ближайшее время.
        И так было всегда. Написал Лобачевский свою геометрию. Академия наук у нас тогда была немецкая. Отослали Гауссу – ни ответа, ни привета. Феликс Клейн, разбирая бумаги покойного учителя, обнаружил там письмо Лобачевскому, из которого следовало, что Гаусс во всем разобрался, даже письмо написал. Но не отослал!
       Это подло без малого 200 лет долдонить, что в геометрии Эвклида через точку вне прямой можно провести только одну параллельную, тогда как в геометрии Лобачевского – две. В физике, кстати, через каждую точку тоже можно провести две прямые: одну в прошлое, а другую в будущее, но двигаться можно только по одной – в будущее. И никому такая раздвоенность не мешала, почему же в математике она мешает изучать пространство Лобачевского? Да, в геометрии Эвклида не было времени и это её главный недостаток, более того – это тормоз, который мешает нам развиваться. Математики не знают и знать не хотят свойств реального пространства. Эксперимент говорит, что тело не может двигаться с постоянной скоростью, квантовая механика запрещает это. Нам известно, что скорость ограничена, что планеты движутся по спиралям, приближаясь к Солнцу, что ни одна из ныне существующих теорий не способна описать движение «Пионера». Гаусс понимал, что Геометрия Лобачевского – это дверь в другую механику и не хотел, чтобы эта механика была открыта в России. Он ждал, когда Лобачевский умрёт, чтобы после его смерти отослать своё письмо. Не дождался, однако, Лобачевский умер, спустя год после смерти Гаусса.