Божественная рапсодия Фредди Меркьюри сегодня я по

Эту песню  "Божественная рапсодия" Фредди Меркьюри - огромное ему спасибо за нее, да, услышит он мое сердце благодарности за нее и вообще за свои песни и свое исполнение, сегодня я посвящаю моему сыну!
Моему любимому, самому нежному и ласковому, самому чудесному и прекрасному, моему Ангелу, с которым я прожила 45 лет,  в 45 лет ушел из жизни и Фредди Меркьюри - несравненный музыкальный талант, шедевр нашего времени,
оставивший нам свой необыкновенно звучащий голос и уникальные песни, одна из которых Божественная рапсодия.
Слушая сегодня заново эту песнь, я не могла не вспомнить о своем сыне, который полных 8 лет находился на волосок от смерти, которого, как могла я наряду с Господом Богом сохраняла и хранила.
Мой сын был одаренным мальчиком, музыкантом по сути своей натуры, артистичным, поэтичным, чистым, как драгоценный Алмаз.
Два года учебы на скрипке дали так много, что он спокойно мог играть на слух любые и классические произведения на пианино, импровизируя, сочиняя свое что-то.
Он мог играть постоянно, я его иной раз отгоняла от пианино, чтоб он хоть вышел на воздух погулять, хотя у нас воздуха хватало в квартире - всегда открытые окна, зелень в окно. В полтора года он наизусть рассказывал крупные детские произведения - Муха цокотуха, доктор Айболит и др.
В три с половиной года он сочинил 1-е четверостишие, в пять лет спокойно мы перешли с ним на алгебру. Он читал много и быстро, вся его комната была в стеллажах с книгами, на которые я тратила большую часть заработанных денег.
Я не жалела для его развития ничего: постоянные поездки с классом то в один город, то в другой, наши летние выезды из Ташкента на моря.
Я называла его ходячей Энциклопедией. Казалось не было ничего, о чем бы он не знал - исторические факты и научные открытия, а о композиторах и вообще всю подноготную. С первых звуков он мог назвать композитора и произведение,
будь то Бах или Лист, Моцарт или Бетховен. я только удивлялась: как ты вообще различаешь одного от другого. Но, как же мама, отвечал он мне, невозможно ведь спутать Листа и Моцарта или Баха и Чайковского. Но самым любимым его композитором был Моцарт.
Его божественная музыка так и выходила из под тонких чудесных пальчиков моего сына. Начиная что-то импровизировать, он съезжал на Моцарта и так было постоянно.
  С самого рождения и после смерти, люди называли его Ангелом, говорили, что он самый лучший человек, что таких на Земле не бывает и земля забрала его! Но она забрала его тело и только, а его душа, его прекрасная, добрая, отзывчивая душа вознеслась на Небо, туда, где обитают Ангелы, чистые, божественные, любящие беззаветной любовью - таким был мой сын при жизни.
Любил меня, всех родных, друзей, соседей так, как могут любить всем своим чистым сердцем только Ангелы. Идя в садик, он набивал свои маленькие карманы конфетами. Я поинтересовалась у воспитательницы: что он делает с конфетами. Она ответила: он заходит в группу и на каждый стол кладет конфеты и, когда кто-то из детей заходит в группу. гладит по головке. Я ничего не сказала моему сыночку.
Ни одного плохого слова ни в чей адрес я от него не слышала - ни осуждений, ни упреков, ни насмешек - ничего! Он никогда не пререкался со мной, а только почитал и слушался беспрекословно. Я была все для него, он меня боготворил, а я его. В общем у нас никого и не было. Мама моя, его бабушка, умерла, когда ему был один год и три месяца, а мой отец - его дедушка, когда ему было десять лет. Мы остались с ним вдвоем на всем белом свете и тогда я решила, что не хочу, чтоб у него не было никого, кроме меня, а вдруг со мной что-то случится и вообще ему нужны близкий человек или близкие люди, да и мне, и я родила 2-х детей подряд, которых он и растил, как родной отец. Наша семья пополнилась и все было очень замечательно. Мы жили в радости, любви и счастье.
Конечно он влюблялся и влюблялся до самозабвения, до полного преклонения колен перед объектом своей любви.
И впервые это случилось в его 16 лет, в 1986 году. Все сложилось неудачно для него в этом плане (девушка, почти 15 лет-то всего, оказалась, мягко говоря довольно свободных нравов. И он, учась в Университете на гуманитарном отделении, постоянно встречал ее со школы, проводил с ней все время до самой ночи, чтоб проводить домой, таким образом учиться ему было совсем некогда, что в общем для него не проблема была, но эта ранняя его любовь повлияла на его жизнь удручающе и не так, как надо бы. Их связывало музыкальное увлечение, она пела и выступала на сцене и он восхищался ею. Они хотели пожениться, она сама мне сообщила об этом. Я была в общем не против, я вполне бы потянула возникновение семьи моего любимого сына, но весной его призвали в Армию и он, попросил ее подождать его возвращения, но она ждать не стала, мол поклонников много, и выскочила замуж буквально через неделю. Переживания моего сына были велики! И он топил их в музыке, воспроизводя все возможные вариации своих переживаний в музыкальных аккордах.
Он не стал знаменитым и не было у нас никогда каких-то идей в плане его музыкальных или каких-то еще реализаций.
Он замечательно учился в школе, считался одним из лучших учеников. Преподаватели, встречая меня на улице, идущей на работу, подходили и целовали, и обнимали, благодаря за такого воспитанного мальчика.
Я всегда была поглощена работой, зарабатыванием денег, уходом за квартирой, в общем бытом.
Мы просто жили и радовались жизни, не строя планов на будущее, и не думая о будущем.
Так вроде всюду и везде пишут и говорят: живите сегодняшним днем, не думайте о будущем!
Эта песня Ф. Меркьюри растрогала меня до воспоминаний о нашей прекрасной жизни с сыном, о наших радостях и потом сложившихся проблемах из-за ранней любви и ее не состоятельности, а потом и болезни, что явилась однажды вспышкой от перенесенного воспаления легких в семь лет.
Мой сын был гуманитарий, не спортивного склада телосложения и наклонностей, но высокий, стройный, красивый. Сказалось незащищенностью организма именно с физической стороны.
Сильно простудившись в 36 лет, он выкарабкавшись из рук смерти, уже продолжал жить болезненно и подвергался уходу  из жизни не раз и не два.
Мы старались превосходить это состояние, но знали о неминуемости конца все 8 лет, часто говоря на эту тему спокойно и рассудительно.
К тому времени я уже знала все об этом состоянии перехода от жизни к смерти и разъясняла ему, как да что.
Поэтому он не боялся, и все-таки, согласитесь, это достаточно печально расставаться с родными и близкими живущими людьми, с прекрасным Небом и Солнцем над головой.
Но, когда тебе очень плохо, когда ты не можешь дышать воздухом, когда в легких постоянно вода и ты знаешь, что вот-вот это свершится и оно неизбежно, это угнетенно действует на человека, поэтому мой сын до последнего дня, уже совсем загибаясь, работал. Он был начальником Жэка в одном из районов и ему приходилось частенько помогать и сантехникам подвыпившим и электрикам не вышедшим на работу. Это подрывало его здоровье, но на все мои просьбы оставить работу, он отвечал, что не сможет лежать дома и просто ждать, когда умрет.
Также и Фредди до последнего делал то, что мог, только, чтоб не оставаться один на один со смертью. Читая и смотря биографию Ф. М-ри, а он умер тоже от пневмонии, что явилось слабым звеном при внесении в организм такого вируса, как Спид, несмотря на то, что его легкие были здоровы - ведь он пел и физически был силен, я уловила в его словах песни про маму то же самое, о чем мы говорили с сыном, о чем он спрашивал меня, о чем переживал.
 И он очень переживал, что я останусь здесь одна, без него. Он редко, но навещает меня с того света, иногда я слышу его ангельский возглас: мама!
Но я стараюсь не тревожить его, стараюсь не плакать никогда,
а радоваться, слушаю Моцарта для него, надеясь, что он тоже слышит.
В последний раз моей поездки в Индию в январе-феврале 2018 года, когда я была на Гоа, то очень экономила те деньги, что у меня были. Я практически не ела ничего. Во-первых надо было почистить организм, схуднуть, привести себя в порядок и вследствие того, что перелеты самолетом не дешевые, частный сектор не дорогой, но тоже стоил денег, мне приходилось изрядно экономить. Впереди поездка в Ашрам и там еще месяц жить по задуманному плану.
Все было рассчитано  до копеечки. И вот, однажды, вижу, как мой дорогой сынок принес мне маленькую посылочку от мамы с папой. Я видела, как они его послали ко мне,  дав в руки сверток. Он доставил посылочку мне. Боже, как это было приятно знать, что мои дорогие родители и мой сын беспокоятся там обо мне и заботятся. В посылочке было кофе и сахар, что-то еще, но не помню. Главное, что кофе и сахар. Как это здорово! Родные мои, я так рада вам и так благодарна за все ваши старания, переживания за меня!
А сейчас я хочу что-то написать для своего сына- Ангела.
И пусть этот стих или песня, я не знаю, что будет, так и называется:
Ангел!

Улыбкой засветились глаза,
Подернулся краешек губ,
На глазах моих каплей слеза:
Жить будет малыш, прочь недуг!

И будто не осень - весна
Ворвалась в сердечко мое:
Ему сорок дней, мне не до сна,
Но холод сменило тепло.

Вдруг небесный открылся простор,
Из глаз заструились лучи,
И зеленый свет зеленый светофор,
Звеня заструились ручьи.

Солнце-счастье на Небе взошло,
И радугой свод запестрел,
На поправку здоровье пошло,
И ангельский голос запел.

Соловушкой звучал голосок
Слетающий с ангельских струн,
Будто в поле зрел тот колосок,
Что, как шелк первозданных рун.

Чист душой и сиянием глаз,
Отрадой был Ангел души.
Я счастлива, твердила не раз,
Дыхание слыша в тиши.

Мир у ног распластался моих,
Мать и дите - чудо чудес!
Научился сынок читать стих,
Взлетала я, аж, до небес!

Была сказочной явью жизнь т,
Сынишка рос - Ангел мой!
Я была с ним совсем не одна,
Он частью моей был второй.
13 02 2022 г.

PS
Получилось воспоминание со дня рождения сына.
В первый день, когда он родился, ему сделали укол в ягодицу, выяснять мне было некогда, потому что ребенок не мог кушать, когда мне принесли его первый раз и корчился от чего-то. Оказалось внесли инфекцию с уколом в ягодичку. Сказать на грани выживания это не то, он умирал и умирал на моих глазах, только, что родившийся, беленький, как херувимчик. Начиналось заражение крови и нужна была срочная операция. Нас увезли в другую больницу. На 5-ый день ему сделали операцию, выкачивая гной распространявшийся на всей ягодицы, шприцами. Я пыталась заглянуть в операционную, но двери были плотно закрыты. Врач вышедший из операционной на мой вопрос: как он, ответил: карабкается, значит будет жить. И действительно, в момент, когда он выходил, я успела заглянуть в операционную. И увидела, как эти малюсенькие косточки чуть обтянутые кожицей пытаются выскользнуть из рук врача державшего его вниз головой на руках. Неделю мы провели в больнице, делали перевязки, обрабатывали, но ребенок не открывал глаз и не ел, и не пил. Он дышал еле-еле, я вливала ему в рот пипеткой несколько капель молока. Так нас и выписали. Дома мы с мамой только заглядывали в коляску, в которой он спал, не просыпаясь и не открывая глаз, купали его в таком состоянии. Я продолжала ему капать молоко пипеткой в ротик и в общем надежды казалось не было никакой. Но ровно на сороковой день, когда я утром заглянула в коляску, чтоб влить ему капли молока в ротик, я увидела, как его губка подернулась, стараясь улыбнуться, а потом вдруг открылись большие, голубые глаза. Мама, крикнула я маму, он ожил! Нашей радости не было предела. Мы с мамой взялись его откармливать, лелеять и холить, и уже через неделю я вышла на работу. Я работала тогда продавцом и была единственной кормилицей для мамы, папы и моего ангелочка.
С любовью ко всем, Армануш*