Литература для детей. Рассказы о животных, Кямал

В память о моём друге, арабском жеребце Кямале.               
               
               
    Да полежал я с травмой руки и о многом передумал, многое вспомнил.          
  В больницу, как обещал, вернулся в 7 - 30. Обычные процедуры, расспросы о
  самочувствии, завтрак, и т.д., и т.п. И воспоминания опять память обрушилась
  на меня. Кямал, Кямал! Да разве я знал что тебя видел сегодня в последний
  раз. А память возвращала к тебе. Какой ты маленький и шкодливый родился. Ещё
  пососать не успел, а уже старался уцепиться зубами за пальцы. Кобылу, которая 
  родила маленького арабчонка, привезли с Карачаевского конного завода, сделав
  подарок моей жене к 8 марта. Кобыла родила и через неделю красавицу увезли
  обратно, а Кямаша остался один, сиротой. Но ребята, друзья,
  товарищи, у лошадей нет брошенных детей.               
               
    По сравнению с людьми, они стоят выше намного по степени своего развития,
  интеллектуально, так же и нравственных норм и общежитию. Как только увезли
  мать Кямала, к нему подошла Бусинка и обнюхала. Жеребёнок сделал несколько
  неуверенных шагов к кобыле, она стояла неподвижно, повернув к нему голову.
  Как только он подошёл к ней вплотную, Бусинка что - то сказала ему на своём
  лошадином языке и под толкнула его к вымени, чем и сразу жеребёнок
  воспользовался. Как только он наелся, она опять что - то сказала, и пошла к
  остальным лошадям. Они тоже требовали строгого хозяйского глаза. А Бусинка
  была очень строгой хозяйкой всего косяка, но это не мешало ей одновременно
  быть заботливой мамашей и рачительной хозяйкой. Никогда поляны и луга, где
  паслись лошади, не выедались и не вытаптывались до конца. Как только она
  видела, что трава обстрижена достаточно, Бусинка тут же уводила косяк на
  новое пастбище, и так по всему району. Казалось она знает все поляны, сено
  косы и пастбища в наших горах. А следом шёл косячный жеребец, наблюдая чтобы
  никто не отстал. Может читателю это будет не интересно, это не вирт, где они
  пропадают сутками. Но это лучше чем любой компьютер, прошу уважаемый читатель
  поверь. Это реальность которую можно потрогать, но только в другом измерении.               
               
    Бусинка подошла к косяку, лошади расступились пропуская её к маленькому
  жеребёнку, на неделю старше его, Кямала. Обнюхивали его, словно запоминая его 
  запах, будущего их хозяина и мужа. Как только Кямаша поравнялся с приёмной
  мамой, она подтолкнула его к своему сыну, оба сразу же принялись обнюхивать
  друг друга, потом взбрыкивать и наконец пустились бегом по поляне играть в
  догонялки. Что с них возьмёшь - Дети! Боже, как у них всё проще во
  взаимоотношениях между собой и обществом. Каждый уважает друг друга, старших,
  жизнь и благополучие всего косяка, табуна, их общества дороже, чем жизнь
  одного. И каждый готов пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти остальных.
  Если читателю будет угодно, я напишу об этом.  Я сам был свидетель некоторых
  поступков. И о странной дружбе Волка и человека в дикой природе, Волка и
  лошадей. Лишь бы это было интересно читателям.
    Набегавшись жеребята подбежали к матери и принялись заправляться 
  молочком. Бусинка в этом отношении была шедевром. Многодетная мамаша
  умудрялась кормить двоих маленьких, да и старший, уже почти годовалый,
  стригунок Буян подбегал к ней, приложиться к соскам. И она его не отгоняла,
  кормила, молока хватало всем. Было несколько случаев, когда и я дома забывал
  полторашку с айраном. И тогда подходил к Бусе и она, мне отпускала
  сладенького молочка.
    В горах, на вольных пастбищах, дети крепнут быстро. Вот и мои подопечные
  окрепли настолько, что носились по склонам нисколько не отставая от
  годовалых стригунков. Горный чистый воздух, родниковая водичка и питательная
  горная трава плюс нагрузки, пробежки по слонам укрепили их. Настолько, что
  когда вернулись к работе, мои детки выглядели здоровыми. Теперь можно было
  оставлять их одних, уходя с казачатами или туристами на несколько часов по
  маршруту. Брать с собой эти шкодливые создания было целое наказание для
  наездников и тем более инструкторов. Бегали неизвестно где, носились по
  склонам и чащобам.               
               
    Жеребята носились неведомо где по склонам гор, средь чащобы. А мать есть
  мать, любая мать беспокоится где бегает её сокровище. А кобылы очень
  заботливые матери, вместо чтобы идти спокойно по маршруту, они крутили
  головами в поисках своих сокровищ и тормозили группу. И это не всё.
  Набегавшись и проголодавшись жеребята, становились впереди матерей,
  пытаясь остановить, отдохнуть и подкормиться. А Кямал останавливал жеребца
  идущего первым, то есть всю колонну. И брыкался паразит, пока не
  останавливал. Мамаши тут же начинали кормить, остальные напирают, получается
  толкучка.
    А по технике безопасности лошади и наездники должны находиться на
  расстоянии 2 - 2,5 метра друг от друга, на расстоянии не доступа копыт
  впереди идущей лошади. А так как лошади прекрасно это знают, стараются
  наказать нарушителя задними ногами. Каждая лошадь заботится о безопасности
  своего наездника. Достаётся в основном лошадям. Но если впереди идущая
  лошадь видит что виноват наездник, когда лошадь не хочет, а наездник её
  подгоняет и несмотря на предупреждения инструктора, продолжает нарушать,
  то получает наказание точно по ногам. Лошадь  под наездником даже не
  заденет. Вот поэтому, и стараются оставить жеребят на базе, в загоне. Да
  и мамаши если вначале еле плетутся, то обратно летят как на крыльях к своим
  чадам. Ещё приходиться их и сдерживать.   
               
    Так проходило лето. Жеребята крепли, а мой сынок Кямаша при первой
  возможности, бежал ко мне. Я его принял когда он родился, первый запах
  который он почувствовал, был запах моих рук.
    Вообще Бусинка сделала из меня акушера. Она первая подошла ко мне, легла
  в ногах, стала показывать назад и дуться. Я мигом сообразил, что происходит.
  Кинул подстилку позади кобылы, как тут же показались ножки и я ухватился за
  них, но руки соскользнули. Я быстро снял ремень накинул на ножки и взяв
  ремень между копыт потянул на себя, показалась мордочка, потом как
  только кобыла на дулась, я потянул жеребенка на себя, упёрся ногами в круп
  и жеребёнок выскользнул вместе с рубашкой. Так я принял первого жеребёнка.
    Когда я принимал жеребёнка, лошади стояли и смотрели на всё это. Как
  принимал, как снимал рубашку, то есть снимал ту оболочку в которой находится
  ребёнок в утробе матери. Как протирал его насухо, потом помогал встать,
  подталкивал к вымени.
    Они, кобылы, сделали правильный вывод. Легче рожать, когда я принимаю и
  забочусь о ребёнке пока мать отдыхает. Так я и стал акушером моих девочек.
  А они дарили мне свою любовь и привязанность. Такие отношения редко бывают
  в современном человеческом обществе. Кобылы очень привязаны к своим жеребцам.
  Нашим современным женщинам далеко до такой верности и привязанности. Даже
  сейчас я, вспоминая время проведённое с косяком, благодарен им - моим друзьям
  и подругам, гривастым и хвостатым, которые были самыми верными и преданными
  друзьями и моими детьми. И потеря этих любимых друзей привела к генетическому
  сбою и инвалидности. Я думаю многие родители, при потере своих детей вряд ли
  это перенесут, нормально. Так и я не смог пережить их потерю, и из здорового
  мужика, превратился в трухлявого пенька.
    Ладно, не об этом рассказ. Иногда приём жеребят приносил и неудобства.
  Особенно когда это проходило не лёжа, а стоя. Представьте себе, кобыла
  подходит к тебе, поворачивается к тебе задом, ты знаешь что будут роды. Но
  не успеваешь и подготовиться, как тут же на тебя выливается ведро около
  плодных вод, и в протянутые руки падает жеребёнок. Иногда без рубашки,
  иногда прямо в рубашке. И тут же надо быстро очистить уши, нос, рот от слизи
  и плёнок, а также протереть насухо. Многим это не интересно, как проходят
  роды и неважно кто рожает - человек, лошадь, корова или овца.
    Кямаша, как и все жеребята, взрослел и креп. Он уже показал что он номер
  один, когда остановил колонну туристов, притом её вёл серьёзный жеребец. Но
  несмотря что жеребёнок мог получить серьёзную взбучку, остановил его и
  колонну, и спокойно пошёл заправляться молочком. Как только жеребята наелись, 
  колонна двинулась дальше по маршруту. К осени так окреп, что от него страдали
  и более старшие жеребята. Он сам затевал драку, как бы невзначай, с разбегу
  врезался в кого - то. И как только получал сдачи, с яростью бросался в драку
  и не все жеребята выдерживали его свирепый натиск и предпочитали уйти от
  драки. А Кямаша, как победитель поединка, шёл лёгким аллюром высоко поднимая
  ноги. Вот такой был у меня гривастый, задиристый сыночек.
    Утром только подходил к лошадям, он сразу же цеплялся за карман зубами и
  не отпускал пока его не опустошал. Но он не только дрался и безобразничал
  на маршрутах, но и помогал мне. Приняв меня за отца, увидя как все меня,
  уважают и побаиваются, и старался держаться со мной рядом. Когда кто - то
  из лошадей не слушался и приходилось подгонять, мой мальчик быстро усвоил
  кто в доме хозяин, и сам кидался на отстающего. И до того вошёл в роль
  старшего, что и на взрослых жеребцов и кобыл кидался.      
    Кямал взрослел не по дням, а по часам, как в сказке. Он не только
  воспринимал отношение к работе в группе серьёзно, но и все наши отношения
  между собой. И себя он поставил вровень со мной и выше всех остальных
  лошадей. Теперь у меня был хороший помощник на пастбище и на работе. Пусть
  не всё гладко получалось, но ребёнок учился и довольно успешно. Я наблюдал
  за ним, с удовольствием и гордостью как за собственным сыном, практически
  он таковым и являлся. Дошло до того, что мой маленький жеребёнок и всю мою
  семью стал ставить на уровень ниже себя, особенно детей.       
    Для него на верху был я, потом Кямал, потом жена, потом дети, потом
  лошади, а после уже и все остальные животные. Вот такой расклад он установил.
  И что удивительно почти все приняли его, кроме сыновей младшего Николая,
  старшего Владимира, и двух коней -  абхаза по кличке Циган и тарпана Мэллоя.
  Володя ушёл со сцены сам. Сказал: ну его подальше, он дурной и охреневший. С
  Коляном дрались смертным боем. Коля с дубиной, Кямал с копытами и зубами.
  Так было и до последних дней его пребывания. А Цыган и Мэллой, только когда
  Кямал из - за ревности на них кидался, давали ему сдачи.       
    Так взрослел мой мальчик, мой Кямал.