Как появились белые ночи

Ахсахалян Ольга
Как появились белые ночи
«Петербург представляет собою идею, Москва – другую»
Дождик ещё моросил, но непоседливое солнышко уже выскользнуло из домика в кучке облаков. Огромная дуга-радуга в который раз обтянула всё небо — ровно, аккуратно. На пышной серой причёске с голубыми заколками она смотрелась как ободок подростка-модницы. Люди глядели вверх, смеялись и улыбались.
Старушка-ночь тихо ждала. Она сидела в стороне — подальше от хохочущего солнца — и думала. Малышня… Им только игры подавай. Не загонишь домой потом, и то полусонное солнышко среди ночи выползает из кровати и начинает бродить по небу. Жарко ему, видите ли! А потом динозавры удивляются, почему среди ночи на небе горит солнце.
Динозавры... Много лет назад, когда ночь была маленькой, она смотрела сквозь дырявый паркет облаков на землю и пыталась что-нибудь разглядеть. Но разве увидишь кого-нибудь с такой высоты? Да и бдительная мама каждый раз оттаскивала её от опасного места. Приходилось подслушивать птичью болтовню, а те в основном болтали о еде, зимовке, иногда пересказывали друг другу всякие странные фразы. Вроде «домов без архитектуры». И почему-то называли динозавров людьми.
Ночь посмотрела наверх, на звёзды. Эх, ещё целых два часа… Чем бы заняться? Поспать? Почитать? Связать тёплую кофту для солнышка?
Бр-р-р! В её комнату — и без того тесную из-за десятерых спящих в разных углах маленьких ночек — влетело мокрое солнце, чуть не врезавшись в кресло.
— Что такое? — отряхиваясь, спросила ночь. — А там сейчас кто?
— На небе? Я тучи попросило — они всё закрывают, ничего не видно. Слушай, а давай вниз слетаем!
— Тебе же нельзя вниз! Папа будет волноваться! Что тебе там делать?
— Но я же не одно, а с тобой, — хитро улыбнулось солнышко. — Тебе же тоже хочется?
— К динозаврам этим?
— Да не к динозаврам, а к людям. Птиц слушать надо. Они говорят, там так интересно! Сначала были динозавры, потом болота, а потом, знаешь, приехал кто-то и построил город, и там сейчас так красиво! Ну давай, полетели!
— Ты понимаешь, что через два часа мне надо выходить? По облакам же видно, день или ночь.
— Да успеем! — радостно затараторило солнышко. — Туда-сюда и обратно! Боишься?
— Ну ладно, летим, — сказала ночь и отложила вязание.
Почти сразу на промозглом, затянутом облаками небе появились два пятна — светлое и тёмное. Светлое, ловко кувыркаясь, неслось к земле, тёмное пыталось уцепиться за него. Получалось не очень.
— Давай, давай… Ну мне же больно! Уже летать разучилась? — смеялось солнышко, глядя на растерянную соседку. — Ещё секунда — и упадёшь с высоты собственного роста? Ух ты!
Они опустились на набережную огромной реки. Течение осторожно несло в далёкое море какой-то листок, случайно упавший в воду — несло бережно, аккуратно, как лодку с боящимися воды жучками и блошками. На другой стороне стояло стройное здание с высокой остроконечной жёлто-зелёной шляпой.
— Это же Петропавловская крепость! — воскликнуло солнышко. — То, с чего начинался Петербург! Я так мечтало её увидеть, и тут оказалось, что ты живёшь прямо над ней!
Ночь равнодушно глядела на высокое — выше соседей на голову — здание, даже в такую погоду переливавшееся холодным золотом. Понять бы, что в нём находит солнышко. Самое старое здание? Скорее самое гордое.
— Давай поднимемся в воздух, — предложило солнце, ничего не замечая. — Здесь вообще очень много красивых мест — Эрмитаж, Летний сад, да то же Адмиралтейство. Тебе обязательно надо там побывать! Птицы говорили, шпиль нарочно жидким золотом поливали, чтоб блестел.
— А, это от него тот странный луч? А я пыталась понять, почему ты дома, а радуга на небе.
— Да какая разница! Ой, вот же оно! Там наверху кораблик… Кажется, сейчас соскользнёт со шпиля и уплывёт в небо. Чудесно, правда? А там фонтан. Расскажу дождику!
Солнце умолкло и с подозрением посмотрело на ночь.
— А тебе что, вообще не нравится?
 — Да нет, почему же. Просто какое-то всё игрушечное, что ли. Яркое, весёлое. А делом где заниматься?
— Ага, тебе бы в комнате сидеть и дела делать. А люди погулять хотят, побродить по городу. Как вон тот сзади.
Ночь сразу обернулась. По проспекту медленно брело непонятное двуногое существо. Лица видно не было — оно пряталось за огромным белым листом. Меньше всего двуногое походило на динозавра.
— Погулять? Да он уставился в свой листик и не видит ничего.
—Это, кажется, газета. Ходит, узнаёт новое, дышит свежим воздухом. Ладно, давай ещё полетаем — понаблюдаем за людьми, на мосты посмотрим. Мне интересно, что за «дома без архитектуры».
И они полетели дальше, время от времени делясь впечатлениями.

Похоже, все забыли о солнышке и ночи. Плотные облака отлично выполняли свою работу. Так что весь Петербург был пересечён по многу раз, солнышко решало, на какой мост слетать, а ночь вспоминала о недовязанной кофте.
Неожиданно в соборе неподалёку пробил колокол — гулко, раскатисто и немного надменно. А может, и печально, грустя об отмеренном только что времени. Кто разберёт их, эти колокола?
Небесные гости находились на земле уже полтора часа. Пора было возвращаться обратно.
— Я не забуду Петербург, никогда-никогда, слышишь? — влетали в уши ночи восторженные крики солнца. — Так красиво! Фонтаны, здания. Люди приветливые… Добрые…
— И чудаки, — хмуро ответила ночь. — Общаются не пойми где, спят мало. Такое богатство вокруг них, а они даже не замечают. Ага, привыкли. Да к такому невозможно привыкнуть! И вообще…
— А знаешь, — вдруг сказало солнце, — есть где-то далеко на юге город, в котором все живут большими семьями, и ходят друг к другу в гости, и дома там в беспорядке, и всё такое. На улицах пусто, по вечерам особенно. Даже улицы в Москве — верно же сказала? — все кривые и запутанные. Зато ландшафты живописные, дома уютные и удобные. Это же город для тебя!
Ночь посмотрела в спокойные улыбающиеся глаза солнца. Солнышко глядело в резко расширившиеся старушечьи глаза. Тут же оба отвернулись, начали тереть глаза и плакать. Но времени хватило, чтобы осознать: это — не игра или шутка.
— Да зачем мне лететь в такую даль? Здесь, что ли, плохо?
— Почему же плохо? Тоже интересно, как, наверное, и везде. Просто там жители — как ты, а не как я. Спокойные, задумчивые, у них большая семья, и живут именно семьями. Делают всё потихоньку и постепенно…
— А здесь что, ночи не останется? Я детей с собой заберу, раз живут семьями. А там наверняка есть другая — не круглые же сутки был день. По очереди будем?
— А ты спроси ночь оттуда, не хочет ли она в Петербург полететь, — смеясь, сказало солнышко. — Вдруг там какое-нибудь маленькое бездельное существо вроде меня, которое любит игры. Поиграем вместе.
— А ты не летишь?
— Нет, конечно! Мне здесь нравится.
— Ясно, — с грустью выдохнула ночь.
Светлые пятна на набережной Невы просидели ещё минуты три в тишине. И вдруг ночь подпрыгнула и закружилась в небе — высоко-высоко.
— Я уговорю ту ночь! Прилечу погостить летом! До встречи! — крикнула она, а потом лёгкой тучкой унеслась вдаль, и небо за ней светлело. Из домика вылетели десять таких же тучек и последовали за мамой. Старшая прихватила вязание.
Солнышко поднялось на небо, посмотрело на звёзды. Ночь уже должна была наступить. Облака плотно сжимались, изо всех сил стараясь не выпустить свет.
Оставался только один выход. Солнце скатилось вниз, за горизонт. Раньше оно всегда смотрело на ночь, помогало создавать сумерки. Теперь же приходилось подглядывать снизу. Ничего, перетерпеть можно.
Облака разошлись, и удивлённые люди поняли, что ночь в несколько раз светлее, чем следовало, хотя никто и не знал, почему. Солнышко часто дышало за горизонтом. Заметили? Не заметили? Ничего, осталось потерпеть ещё месяц — и отдыхать до следующего года, когда незнакомая ночь улетит в Москву, а родная вернётся — с кофтой. Может, даже останется на весь год…
Это была первая белая ночь.