Конвергент. Глава 23

Глеб стоял на знакомой тропинке и с нежной глубокой грустью ощущал, как сентиментальная тоска по дому мягко сдавила горло. Всё было как в удивительно волшебном сне. Чудесно и слегка неправдоподобно. Окружающее пространство было таким привычным, будто он никогда и не уходил из этого места. И почему он раньше не замечал, как невероятно красив и богат зелёный покров его родной планеты?

Вета, затаив дыхание, тихо и неприметно стояла позади Глеба, и не торопила его, не желая нечаянно спугнуть его внезапно родившееся ностальгическое настроение. Непроизвольно заразившись всплеском романтических эмоций, она вдруг содрогнулась сладкой предательской дрожью, но не могла заставить себя прекратить пожирать глазами мощное натренированное тело Глеба, облачённое в плотно облегающий комбинезон, и открыто любовалась  непроизвольной игрой рельефных мышц.

Наконец Глеб обернулся, и Вете стоило больших усилий проворно запрятать вожделенный блеск в сокровенную бездну своих выразительных глаз. Но Глеб отрешённо смотрел сквозь Вету и блаженно улыбался. Его глаза были затуманены былыми воспоминаниями, и девушка с тайным облегчением поняла, что он даже и не заметил неожиданного проявления её тайного чувственного влечения к нему.

- Мне до сих пор не верится, что подобное возможно! Всё вокруг такое знакомое, привычное и родное, будто я и вправду на Земле. Невероятно! – подытожил Глеб, продолжая по-детски мечтательно улыбаться. - А можно мне разуться? – Тут же спросил он.

- Конечно. Мог бы и не спрашивать разрешения.

- Нет уж, нет уж. Лучше лишний раз всё уточнить. Чтобы опять не нарваться на неожиданности.

Глеб мягко плюхнулся на бархатистый ковёр зелени и с удовольствием снял неудобную обувь. Вольготно пошевелил пальцами ног, ощущая себя на верху блаженства. Хитро прищурил правый глаз, подчёркнуто торжественно отрапортовал:

- К приключениям готов! – И, подхватив рукой сандалии, пружинисто поднялся с земли.

Они пошли бок о бок по узкой тропинке, иногда нечаянно касаясь друг друга плечами. Глебу вдруг до головокружения захотелось взять Вету за руку, чтобы вновь ощутить гибкие изящные пальчики в своей крепкой мужской ладони, но он пересилил себя и сорвал длинную травинку, чтобы хоть чем-то занять свободную руку и отвлечься от навязчивого желания. Подошвы ног приятно утопали в тёплой песочной пыли. Временная свобода радовала тело и душу и заставляла забыть обо всём. Хотелось шутить, смеяться и просто радоваться жизни.

Глеб всё время оглядывался по сторонам и не переставал удивляться:

- Тут всё как настоящее!

Вета добродушно рассмеялась:

- Конечно настоящее. Только искусственно созданное. Мы находимся внутри невидимой гибкой полусферы.  Здесь ничего не зависит от внешних условий. Всё происходящее тщательно и безошибочно контролируется несколькими дублирующими друг друга компьютерными программами. Строго по графику меняются времена года, день и ночь, погода.

- Как в стеклянном рождественском шарике... – Насмешливо заключил Глеб. - Но так же совсем неинтересно! Абсолютно всё предсказуемо.

- Зато никаких стрессов! Но если летом я вдруг захочу снега – без проблем. Можно задать нужные параметры,  перезагрузить программу - и вот тебе зима. – Парировала Вета.

- Я думаю, что требуется очень много финансовых затрат, чтобы создать такое, – многозначительно прищурился Глеб.

- Скажем так – средств пока достаточно, – самоуверенно отозвалась Вета. - Могу себе позволить. Я же плодотворно работаю. Вкалываю порой круглые сутки.

Глеб слегка сконфузился, а Вета продолжила:

- На нашей планете более совершенная система поощрения результатов труда, чем на Земле. Любой вклад в улучшение условий жизни на планете вознаграждается специальными бонусами. Дороже всего у нас ценятся идеи. Физическая работа тоже очень важна, и оплачивается по специальным тарифам. Бонусы тратятся так же, как ваши деньги. Но в осязаемом виде наших финансов не существует. У нас нет ни монет, ни купюр, ни ценных бумаг, ни банковских карт. Наши личные денежные средства невозможно потерять, украсть или спрятать. На всей планете действует единая валюта – безналичные бонусы.

Бонусный фонд ограничен лишь желанием каждого жителя планеты использовать свои врождённые способности. С пелёнок и до последнего часа для каждого жителя существует гарантированная ставка для комфортного проживания. Раньше, как только рождался ребёнок, его регистрировали - и на его счёт каждый месяц зачислялись средства, необходимые для полноценного роста и развития. Ребёнок взрослел, у него появлялись умные мысли и задумки. Родители имели право до совершеннолетия оформлять на него эти идеи, и мудрое чадо копило дополнительные бонусы. А папа с мамой получали бонусы с бонусов ребёнка. Обучать ребёнка, и углублять его знания было выгодно. Но, разумеется, куда выгоднее развиваться самому.

- А почему о детях ты говоришь в прошедшем времени? «Было», «раньше».

- За двести лет на нашей планете не родилось ни одного ребёнка.

- Но как так могло произойти? Что случилось?

- Об этом я расскажу тебе позже, - вежливо уклонилась от вопроса Вета, и тут же спокойно вернулась к прежней теме: - А вообще, у нас отлично зарабатывают даже сообразительные домохозяйки. К примеру, женщина занимается приготовлением пищи. Внезапно ей приходит в голову мысль изменить рисунок на кастрюльке. Она это мастерски делает и выкладывает свою идею в систему. Кому-то эта задумка нравится, её применяют, за неё активно голосуют. Каждый голос – это определённое количество бонусов. Чем больше людей пользуется твоими предложениями, тем больше ты на этом зарабатываешь. Когда идея перестаёт иметь спрос - ты прекращаешь получать прибыль. И не нужно изобретать велосипед! Велосипед нужно постоянно усовершенствовать. Лично я практически с самого рождения была генератором немыслимого  числа перспективных  коммерческих проектов, - неосторожно похвасталась Вета и тут же заметно смутилась, заметив излишне умильное выражение на лице Глеба.

- А если человек не может или не хочет придумывать ничего нового? – хитроумно полюбопытствовал Глеб.

- Он может использовать свой минимальный фонд. Многие так и поступают, когда хотят отдохнуть. Но это невыгодно, потому что ограничивает возможности социального роста. И ещё, по закону если работоспособный член общества в течение пяти лет не регистрирует ни одной идеи, то считается бесполезным для человечества и попадает в Распылитель.

- Его убивают?

Вета слегка сменилась в лице:

- Давай пока не будем касаться этой сложной темы…

- Ладно, договорились, – согласился Глеб и решил не форсировать события, хотя его уже крепко зацепило постоянное прибавление числа вопросов без ответа. – Значит, надо полагать, больше всего у вас зарабатывают государственные работники и учёные. Ведь они - основные генераторы идей.

Вета снисходительно улыбнулась:

- Не факт. Здесь приходится быть очень осторожным. За неудачные замыслы бонусы снимаются. В государственном секторе отдельная система оплаты. Любое  предложение перед тем, как ему стать законным,  прежде одобряется Верховным Оракулом. Он же даёт исходную оценку идее и выносит рекомендацию по начислению первоначального бонуса. Но Верховный Оракул не Бог. Решающее слово остаётся за всеобщим голосованием.

За увлекательным разговором они не заметили, как дошли до знакомой калитки.