А так хочется праздника

   В середине улицы Космическая, которая упирается в овраг, куда посельчане свозят мусор, стоит хата Замороченных. На огороде - невысокий стог сена, на верхушке - огромный кусок поржавевшей жести, прикрывающий сено от дождя.
   Возле него, раскинув руки в сторону, лежит Иван Трофимович Базарный.
   Он расклеивает заплывшие глаза, поднимает голову и осматривается. Двумя глазами смотреть одновременно Трофимович не может, они разбегаются в стороны косяками, он напрягается, прищуривает то правый, то левый глаз, чтобы уловить «разбегающееся» окружающее.

- Странно, - говорит Трофимович, выбивая сенную труху с одежды. – Сено. - Он вытаскивает кусок сена, жуёт и выплёвывает. – Такой же вкус, как и у нас, а почему оно тута. Оно должны были остаться там.

   Трофимович ковыряет носком ботинка.

– А ведь должны быть световые просторы.

   Что-то непонятное говорит Иван Трофимович. Что-то мучает его. А что?
   Он хмыкает и смотрит на коровник

- Тут что? – задаётся Трофимович вопросом. - Коровы и козы есть? И сено косят, и стогуют, и самогон пьют. Работают.
   Иван Трофимович поднимается. Он делает опору на руки, прогибается спиной и выпрямляется.

- Фу, - вздыхает он и вздрагивает, когда слышит громкий женский голос: соучастник.
   Иван Трофимович поворачивается на голос.

- Не понимаю, - бурчит он, - Марья тут, а как она тут очутилась. Я и Сергей просили, чтоб он её не посылал за нами. Она ещё бьёт Сергея. А тут разве бьют и дерутся?
   Иван Трофимович замолкает и идёт во двор и видит сидящего на порожках Сергей Петровича. Кореш. Возле него ведро с холодной водой и мокрое полотенце. Рядом с вёдром, подбоченясь, Марья Ивановна. Жена Сергея Петровича.

- А, - говорит она, видя Ивана Трофимовича. – Топай, топай сюда. Я тебя тоже проучу. Ты что вчера моему мужику наболтал?
- Ты, Марьюшка, не шуми, - ласково говорит Иван Трофимович. – Скажи, где мы находимся?
- Ты что? Совсем сбрендил? – говорит Марья Ивановна. - У меня во дворе.
- Точно?
- Иван, не баламуть.
- Значит это. – Иван Трофимович смотрит на кореша. – Туда, куда нам обещали, мы ещё не попали. Промахнулись, Серёга. А ведь по расчётам точно должны были попасть.
- Пошёл ты на хрен с расчётами, - зло говорит Сергей Петрович, - поддался я тебе вчера. Поверил. Подорвал мою психику.
- А что было вчера? – спрашивает Иван Трофимович.- Уточни.
- Что, что?
   Сергей Петрович запускает плевок.
- Прибежал ты ко мне и начал кричать. Серёжа, Серёжа, завтра точно будет конец света в ранние часы. Точное время не знаю, но где между шестью и семью рассветными часами в 2022 году, а сейчас 2022 год. Даже место указали. Начнётся на Олимпиаде в Токио. В Японии.

   Главный так сказал. Мы к главному попадём, а он обещал нам жизнь другую, беззаботную, есть, да пить. – Сергею Петровичу тяжко, в глазах муть зелёная, он выдыхается, но не останавливается. -   Отдыхать, Серёжа, будем от депо и каракубы.

   Ничего не делать. Бусугарни там нет. Пьяных тоже. Одни трезвенники. Начальников тоже нет. Не в шахтёрках, а в белых одеждах из ангельского полотна станем ходить, с крыльями, на облаках кататься.

   Самыми крутыми ангелами станем. Венки из роз на голову наденем. Сады с яблоками и бананами. От наших жён освободимся. Бить не будут, ругать не будут. Праздник - то какой! Где ты слов таких наковырял? – Сергей Петрович охает и смачивает голову мокрым полотенцем. - Я их впервые услышал. Мне за всю жизнь никто ни с телевизора, ни по радио так не говорил.

   Вытащил из – за пазухи икону. Бухнулся на колени и «Отче наш, Отче наш. Главный наш...». Как тут не поверишь, - вскинулся Сергей. - И я тоже потащился за ним.

   Накаркал он. Подорвал мою психику этими словами. Да тут любой мужик на таких словах подорвётся.

   Сергей Петрович так ногой замочил ведро, что оно отлетело на середину двора.

- Серёжа, такого праздника у нас ещё не было.  Это не я пел, Мария. Это он. Конец света. Встретить нужно. Выпить. С землюшкой, с родной планетой проститься надо. Нагадили мы ей, атомов набросали, кислород перекрыли, а теперь освобождаем. Низкий поклон ей отдать. Меня обнял. Даже заплакал. Я твоим слезам и поверил. Достал трёхлитровую бутыль самогона. Вот мы её и ухондокали до донышка за праздник.

- Выходит, - бормочет Иван Трофимович, - сбой произошел, не на ту дорогу попали, праздник не состоялся.
- Ох, Иван, Иван, - бросила Марья Ивановна. - Взять бы дрын, да угостить тебя им. И угостила бы. Да что мы тогда в посёлке без тебя делать будем? Умрём со скуки.
- Ты, Марьшка, скажи, когда же конец света будет?
- Когда, когда. В 2030 году в 10 часов утра. День не уточнили.
- Да, - тянет Иван Трофимович. – Долго ждать праздника, мать твою. Долго. А так хочется праздника, венков из роз, ангельской одежды. Побеседовать с главным.

   Речь Ивана Трофимовича прерывается словами Серёги: заткнись со своим главным.