Даламбер, гл. 7 Светотени

  Ирма макнула бриут в тыквенный смузи. Надкусив, с сожалением, произнесла:
  - Я же заказывала анисовую, а здесь просто зелень. Зелень не сбивает вкус тыквы. Точнее, не освежает.
  - Курьер сказал что таких нет,- мужским баритоном доложила система квартиры. - И ещё сказал, что если откажешься, то оставить в качестве подарка. Потому как знает, что это для тебя.
  - Что значит знает? - усмехнулась Ирма и перевернула бриут. Щедро заправленный творогом, вкрапленной зеленью, слойка снизу имела прочерченный чем-то знак креста. Ирма задумалась, но тут вмешалась система:
  - Заказ испорчен? Что там написано? Что-то неприличное? Похожа на букву "Х",- сухость системы, лишенная сочувствия, слегка остудила надвигающийся было прилив эмоции у хозяйки.
  - Нет, Дэн, это Андреевский крест. Лучше б он, как ты заметил, неприличное написал,- выдохнула Ирма.
  - Можно заказать анисовую водку.
  - Зачем?
  - Собьёт вкус.
  - Нет, Дэн, это только добавит горечь,- с усмешкой ответила Ирма.
   Она не стала выбрасывать, а лишь положила перед собой на низкий стол, которую по обыкновению называли журнальным или газетным. Удобней устроилась на диван, поправив на себе мягкий салатного цвета халат. Рядом не было никого, если не считать операционную систему, которую Ирма называла Дэном. После трудового дня она находила её вполне сообразительной для искусственного разума и вполне способной пресекать чувство одиночества хозяйки.   
  - Сообщить в отдел? - спросила система.
  - Зачем?
  - Пусть расследуют и, и, и .. накажут,- заключил было Дэн выдав, союз "и" как техническое пиканье.
  - Не нужно. Может парень, желает меня спасти.
  - А зачем неприличное предпочтительнее?
  - Это как в анекдоте. Спасать крестом по голове. Не хорошо когда считают что ты продалась душой, лучше быть продажным телом. Продажа души томит дух, а тело можно вылечить, хотя дух наверно тоже можно, но это не в нашей воле,- вздохнув, Ирма продолжила. - В Шанхае ещё ночь. Сергей спит. Дэн, включи отца Феофила.
  - Извини, мне известно, тело можно выкупить. А душу? Ты разве её продала?
  - Нет, но в сети многие так считают.
  - Мне приличней ошибаться чем сомневаться, но мне казалось ты сама на это пошла.
  - Да, сама. Теперь за любовь не ходят в декабристы, в сибирь или ещё куда, а просто отдают душу.
  - Опять любовь. Тебе нужен антивирус,- заметил Дэн.
  - Ты не знаешь что такое горечь, Дэн. - Вздохнула Ирма,- Мы с тобой уже говорили на эту тему. Тебе этого не понять. А, впрочем, что мы о грустном, давай посмотрим, что там говорит отец Феофил.
  - Тот самый шоу об очкариках?
  - Ну что за ехидный у меня оперативный. Дэн.
  - О-пе-ра-тив-ная, я оперативная, Ирма.
  Изображение экранного прямоугольника на панели, расположенного перед диваном, уменьшилось, задребезжало полосами, смена картин остановилось на только что появившемся профиле отца Феофила и ведущего передачи. Отец Феофил сидел на студийном диване, ведущий же находился за столом и был одет в шерстяной белый пуловер, на носу такие же как у отца Феофила очки. При том он к отцу обращался с каким то воодушевлением, выпрастывал фразы как будто боялся упустить незаметное, но очень важное. Как священник отец Феофил это чувствовал и его бодрила. Он был открыт, что было необычно для Ирмы, Ирма не совсем понимала что собеседник поглощённый вниманием является лучшим подарком для "ловца человеков" каким был отец Феофил. За такое "горение духом" его слегка сторонились коллеги в церкви. Весь актив который выходил за рамки лития уже давно стало чем то диковинным среди верующих, да и сотрудничество сына с западной компанией добавляла некоторую неловкость. Но отец Феофил не унимался, возможно даже, наоборот, борьба с силой адреналина внутри себя давала повод свежему осмыслению.
  - Видите ли, следующее, что я вам скажу. Это из области того что "многое знание наводит печаль" и не думаю что нужно сообщить, но раз вы меня заставили, скажу,- как бы играя словами и за каждым словом испытующе всматриваясь и сомневаясь высказался отец.
  - Как же, батюшка, ведь мы два очкарика, конечно скажите,- произнёс ведущий, помогая, развеять сомнения.
  - Хм... Не будем играть словами. Про двух очкариков пока не будем. А пока вот что. Когда-то, в книжном магазине, я увидел портрет, тогда ещё не канонизированного католической церковью, папы Иоанна Павла второго. Который, к стати, был поляком, то есть славянином.
  - Да. По этому поводу есть даже песня Высоцкого. Там что-то вроде:" Из наших из славян... я б засосал стакан и в Ватикан ".
  - Хорошо, идём дальше. У Достоевского в дневниках есть запись: "... Запад создаёт ремесла, честь и хвала им за это. "
  - И в чём же здесь связь, отец Феофил? - вставил ведущий.
  - А в том, что папа молился не перед иконой и не перед крестом, а перед статуей Богородицы. Другое дело, что глядя на эту фотографию чувствовалось, что идёт общение католического иерарха на духовном уровне. Не всегда можно запечатлеть молящегося в таком состоянии.
  - Да, видимо фотографу повезло. Обычно видишь показность даже в средневековых картинах. Но в чём дело? Ну статуя? И что?..
  - А то, вы когда-нибудь видели молящегося православного перед статуей?
  - Нет. Православные обычно молятся перед иконой. Так в чём же дело?
  - А дело вот в чём: если проведёте от Парижа до Шанхая линию, то можете обнаружить, что от Парижа до России люди молятся перед трехмерным символом духа, а в России, на территории, где православие, молятся двухмерным. То есть это иконы и другие изображения. Дальше, в сторону дальнего востока, в Исламе, запрещено или не рекомендуется изображения, у пророка Мухаммеда вы не увидите портрета, его голову принято рисовать под покровом. Изображения на стенах мечети это максимум письмена, то есть не двумерное, а одномерное выражение духа. В виде красиво сложенной арабской вязи.
  - Но мудрые и благочестивые понимают и не отказываются от изображения на стенах, допустим, в соборе Святой Софии в Стамбуле. Видимо, принимают "открытость" духа для предшественников, то есть для православных,- вспомнил ведущий.
  - Как же приятно, что вы меня поняли,- воодушевился отец Феофил,- а дальше, к Шанхаю, уже начинается медитация, стремление к сатори. И вот от Парижа до Шанхая: трёхмерное, двумерное, одномерное и "великая пустота" в буддизме.
  - Я, конечно, мог бы вам ложку дёгтя подкинуть, сказав что, а как же протестантизм? Буддийские суры?
  - Я этого не отрицаю, аморфность обычаев всегда будет присутствовать. Храм система, но это система любви. Протестантизм, как по мне, это уже вавилонство. Давай пока их не будем трогать. И вот, не забывая Достоевского ("запад создаёт ремёсла"), мы можем понять веяние силы для талантов. То есть в появлении талантливого программиста или виолончелиста всегда будет присутствовать сила расхождения обращения Творца между католиками и православными,- при этих словах отец сделал глоток из поданной чашки чая.
  - Всё это мне напоминает метод Гаусса в высшей математике, когда система уравнений с многими неизвестными решается как бы извне исключая неизвестные, и бифуркацию в физике как определение возможного,- задумчиво произнёс ведущий.
  - Не знаю что на это сказать, потому как это и хорошо, и плохо. Земля ограничена и не настолько большая, чтобы сидеть и твердить, что у нас не будет Вавилона, и сможем противиться его грядущим законам. 
  - А что вы думаете насчёт вампиров?
  - Видите ли, сознание которую определяло Бытие уничтожила сознание, которое определяло Небытие. Потому как Небытие не требует труда. Вот если б, в начале, не бытие определяло сознание, а сознание определяло бытие то было бы другое дело. Здесь всё просто,- ответил отец Феофил.
  Тут ведущий оглянулся по сторонам и с сожалением произнёс:
  - Просто не просто, отец. У меня лично от ваших слов напряжение в мозгу. Если более примитивно, то по вашему быть скульптором католику сподручнее, чем православному.
  - Ну если подходить к вопросу слишком упрощённо оно и так.
  - И уверен, что с вашим религиозным тезисом с проекцией на высшую математику многие не согласятся. А всё же это даёт некоторый отблеск для объяснения различия, что у нас обычно не бывает на теле стигматов, а в католичестве, как утверждал товарищ обер-прокурора Жевахов, нет юродивых. Но как хотелось бы, чтоб сбылось желания таких наших соотечественников как Чаадаев, Серафим Вырицкий, которые утверждали что страна наша займёт своё почётное место в мире.
  - Не знаю как насчёт почётного места, но Россия доселе была свободной, так и есть свободная. Просто я высказался о раскрытии собственного таланта в массиве ремёсел. Вот и всё,- закончил отец Феофил,- и мне кажется вопрос ещё в том: что и кто определяет ипостась почёта.
  Тут Ирма взяла бокал и сделав глоток застыла:
  - Дэн, останови сцену, пауза,- переведя взгляд с экрана на потолок спросила,- а ты что скажешь?
  - Я сама ремесло. У меня нет на это информации.
  - Или же ты не сама, а само ремесло. Получается, ты у нас живая смерть,- задумчиво произнесла Ирма, и сама же себе возразила,- Нет, ты талант программиста.
  - А ты талант родителей.
  - Возможно, но не совсем,- Ирма засмеялась и задумчиво добавила,- Отец Феофил, Отец Феофил, наши жизни висят на волоске, а он, что говорит, как будто горит.
  - Не понял. Возможно он живёт в разговорах как я.
  - Может быть. С той лишь разницей: он отдаёт, а ты получаешь.
  - Не понял.
  - Вот, вот,- подытожила Ирма.- Хорошо наверно жить не ожидая ничего, без амбиции, ведь все мы твари. Твари да и только... Стой, постой - откуда ты знаешь, что живёшь? 
  - Тебе звонок из Шанхая.- Дэн не успел произнести как в доме всё затряслось и раздался грохот. Ирма машинально положила руку на край стола, другим продолжала держать бокал как будто хотела удержаться от повторного удара.
  - Вроде не полдень, чтоб из Петропавловской пушки палить,- озираясь по сторонам произнесла Ирма и осторожно поставила бокал на стол.
  - Это где-то рядом сваи забивают. Дома поднимают, против ледового прилива.
  - Готовятся к таянию льдов на Арктике.
  - Да. То ли дело Кронштадт.
  - Что Кронштадт?
  - Кронштадт хотят сделать подводным поселением. Собираются целую улицу застроит герметичными бунгалами.
  - Я слышала купол над островом, что-то вроде саркофага,- уже спокойно отозвалась Ирма.
  - Да, это тоже, но это не устраняет повышенное подводное давления. Я, соединяю с Шанхаем.
  - Хорошо, я готова,- ответила Ирма.