Драма, разыгравшаяся в одном уважаемом особняке

Жизнь была хороша. Вернее, жизнь была хороша до появления этого блохастого. Сэр Тоби умел наслаждаться каждым днём: долгий завтрак под счастливое чириканье обожающей его Гиацинты, столь же неспешный туалет, прогулка по владениям с охотой на птичек — исключительно ради физических упражнений, сэр Тоби прекрасно питался и без них…

А потом супруг Гиацинты притащил пса и заявил, что эта пакость будет жить в доме и ходить с ним на охоту. Пакость тут же отправилась на охоту за сэром Тоби. После краткой, но бурной пробежки расклад был такой: сэр Тоби шипит с самого высокого буфета, блохастый лает и пытается опрокинуть буфет вместе с фарфором, Гиацинта в обмороке из-за испорченных штор, её супруг ржёт громче собственных лошадей.

Вообще-то сэр Тоби гордился своей способностью договориться с кем угодно. Даже с супругом Гиацинты они замечательно поладили, хоть тот и отличался неспособностью видеть дальше собственного носа, особенно в ночных коридорах. Но во-первых, собаки ужасно тупы и неспособны осознать концепцию частной собственности, хоть ты каждый угол трижды пометь, не исключая запертую кладовку. Во-вторых, конкретно этот пёс был раз в пять крупнее сэра Тоби, а ведь последний, как уже было сказано, преотлично питался.

Немного успокоившись и рассчитав, что буфет тяжёлый, устойчивый и падать не собирается, сэр Тоби ещё раз обругал новопритащенную пакость и её ржущего хозяина. А потом принялся вылизываться, потому как его прекрасная пушистая шерсть заметно помялась во время забега по парадной половине дома. К счастью, запаха пакости на боках не обнаружилось, но это вопрос времени: пара дней — и весь особняк провоняет псиной. Ах, как же сэр Тоби не хотел пахнуть столь мерзко. Его же лорд Байрон из дома напротив засмеёт при встрече. И как он с таким амбре сможет показаться пред ясные очи Афродиты, живущей в конце улицы? Она обольёт его презрением и лишит привилегии заходить к ней в гости. Он бы поступил так же с любым соседом … Кроме, возможно, самой Афродиты. Но это ведь не к ней подселили лающий кошмар.

Который, кстати, не собирался затыкаться.

— Вали отсюда! Моя территория! Я здесь обитаю! Вали!

Сэр Тоби улёгся, вальяжно свесив лапу, и ответил, перекрикивая болвана:

— Я тоже здесь живу и не собираюсь покидать любимый дом и обожаемую хозяйку. Ты ведь понимаешь, что такое обожаемый хозяин?

Сэр Тоби чуточку лукавил, но Гиацинта действительно расстроится, если он покинет дом. Так или иначе, аргумент дошёл до блохастого, который с сомнением оглянулся на Гиацинту. Она уже очнулась и теперь умоляла убрать пса, трагически заламывая руки. Жаль, бедняжка совершенно не обладает даром убеждения.

— Предлагаю поделить территорию, — спокойнее сказал сэр Тоби. — Гостиные и дамские комнаты мои, хозяйский кабинет, курительная и конюшня — твои. В холле территория нейтральная, за разбитые вазы нас обоих на котлеты пустят…

Он замолчал, опешив от вульгарного фырканья, которое издал этот гад.

— А как насчёт кухни и кладовых? — поинтересовался пёс, явно проигнорировав угрозы.

— Туда доступ закрыт, — вздохнул сэр Тоби и, подумав, сообщил: — Кухарка Нэнни кидается скалкой.

Пёс только ещё раз фыркнул и потрусил к мужу Гиацинты, который уже перестал смеяться и пытался что-то втолковать супруге.

***
Как ни странно, остаток дня прошёл довольно тихо: блохастый, хоть и фыркал, а предложенные границы соблюдал. Возможно, этому способствовали премерзкие визги, которые издавала Гиацинта при каждой встрече с виновником разодранных штор.

Однако это сильно испортило сэру Тоби аппетит, да и вечерний визит к Афродите не задался — не только лорд Байрон, но и полукровка Дансени издевались над тем, что столь породистый кот пустил в свой дом блохастого раба. Интересно, получится ли натравить пакость на них? Надо продумать.

Возвращаясь к себе уже ночью, голодный и злой сэр Тоби услышал шорохи в кухне. Для Нэнни было поздновато, да и свет не горел. Он немного поколебался и заглянул. Дверь в кладовку была открыта, и там кто-то чавкал. В желудке заурчало. А ведь в кладовке наверняка есть ветчина, и окорок, и многое из того, что даже сэру Тоби не достаётся, потому что стол людей всегда пахнет разнообразнее.

Сэр Тоби прокрался внутрь и уставился на пса. Тот нагло жрал окорок и когда поднял глаза на сэра Тоби, вид у него был презабавный. С трудом выпустив добычу из пасти, он сделал шаг к напрягшемуся противнику и прошептал:

— Только не поднимай шум!

Как сэр Тоби был счастлив в этот момент! Он сел и неторопливо оценил ситуацию. Если сейчас завопить, разбудить Нэнни и мужа Гиацинты, этого болвана выкинут в две секунды. Однако окорок пах восхитительно, а натравить блохастого на соседей-насмешников было куда интереснее. Ведь этот дурак теперь у него в лапах! И прародитель всех кошачьих, в кладовой много что пахло восхитительно!

Сэр Тоби кивнул на свисающие с потолка сокровища:

— Раз ты смог добыть окорок, можешь и колбаску мне спустить?

Пёс снова задышал и, ловко подпрыгнув, сдёрнул целую палку колбасы. После чего они удивительно приятно поужинали. Сэр Тоби даже искренне восхитился тем, как умело блохастый закрыл обе двери, орудуя пастью и лапами.

***
Крики Нэнни раздались, когда Гиацинта вычёсывала сэра Тоби, так что он даже не дал себе труда повернуть голову. Раздался громоподобный топот по лестнице, и кухарка влетела в их будуар, размахивая недоеденной колбасой.

— Кто-то… влез в кладовку… сожрал окорок и полколбасы! — задыхаясь, доложила она.

— Дорогая Нэнни, вы же не думаете, что это сэр Тоби! Он живёт у нас давно, и никогда подобного не случалось, верно?

Впервые в жизни кухарка растерялась, но лишь на мгновение, после чего с той же воинственностью ринулась в спальню супруга Гиацинты. Сэр Тоби потянулся и проследовал за ней, не обращая внимания на окрики Гиацинты. Такое пропускать нельзя: её муж сам очень любит окорок.

Скандал получился столь бурным, что сэр Тоби встретился со всей троицей уже перед лестницей, к которой муж Гиацинты тащил несчастного Фрица. Тот и не упирался вовсе, просто шёл нога за ногу, в то время как хозяин сердито нёсся к выходу. Наверное, ошейник изрядно давил на шею, с сочувствием подумал сэр Тоби.

— Не трусь, блохастый, — муркнул он. — Я что-нибудь придумаю.

Больше ничего сказать не успел: Гиацинта подхватила его на руки и утащила в комнату, бормоча что-то о гадких собаках и прелестных котиках.

***
После первого завтрака людей и второго завтрака сэра Тоби Гиацинта решила сходить в кладовку и разведать, насколько велики потери. Едва она переступила порог кухни, как Нэнни встала стеной:

— Зачем вы притащили сюда кота?!

— Сэр Тоби перенервничал, и я не хочу оставлять его одного. Не волнуйтесь, он будет вести себя примерно. Лучше покажите, что там у вас пропало.

Кухарка отступила перед хозяйкой, но ворча. В кладовке сэр Тоби спрыгнул с рук на соседнюю полку и демонстративно прошествовал к форточке в верхней части стены. Мол, знаю я эти ваши деликатесы и не желаю иметь с ними ничего общего.

За мутным стеклом виднелся двор и привязанный к забору Фриц, весьма жалкий и грустный. Совсем не похож на ту пакость, что накануне гоняла сэра Тоби по дому. В целом можно было бы всё так и оставить, но на душе почему-то скребли крысы. Сэр Тоби улёгся на подоконник и продолжил смотреть во двор. Вдруг его осенило.

Повернув ухо к разгорающемуся за спиной скандалу (кажется, опять не сошлись во мнениях на кошачье меню), сэр Тоби аккуратно поддел лапой щеколду, находящуюся перед мордой. Потом подвинул ещё чуть-чуть, и ещё. Встал, потоптался, улёгся так, чтобы теперь достать и одновременно прикрыть от дам вторую задвижку. Через некоторое время проверил, что форточка легко приоткрывается, но расширять проём не стал.

Вместо этого спрыгнул на пол и двинулся к выходу.

— Только не смей трогать пирог! — встрепенулась Нэнни и кинулась за ним в кухню, но сэр Тоби даже не посчитал нужным отвлекаться. У него было много дел.

***
Ночь наступила тихо и неожиданно, хотя сэр Тоби в предвкушении извёлся. Сразу после ужина он ещё раз подошёл к Фрицу и перекинулся с ним парой слов, но тут же занял наблюдательный пост на заборе.

Они появлялись один за другим, с разных концов улицы. Домашние, ухоженные и пришедшие исключительно ради удовольствия от грабежа. И голодные ободранные бродяги, которым еда действительно была важна.

— Афродита, как я рад тебя видеть! — остановил сэр Тоби белоснежную кошку, с любопытством оглядывающую двор. Остальные гости беспрепятственно проскальзывали мимо него и заныривали в открытую форточку.

— Говорят, у вас сегодня банкет, — промурлыкала красавица, не особенно торопясь присоединиться.

— Разве? Я ничего такого не говорил.

— Но лорд Байрон нашептал мне, что ты сказал Дансени…

— Ох уж этот болтун Дансени! — воскликнул сэр Тоби. — Я всего-то проболтался, что у нас форточка ненадёжна, а он разнёс половине города, что я приглашаю? Прошу тебя, не будем толкаться со всяким сбродом. Лучше прогуляемся. Сегодня восхитительная ночь!

К его восторгу, Афродита не стала спорить и позволила увести себя на уютную ветку дуба. Расточая совершенно искренние похвалы пушистой шёрстке и обаянию спутницы, сэр Тоби не преминул заметить, с каким умилением смотрит на них Гиацинта. Её окно находилось как раз напротив выбранной ветки.

И тут раздался лай, отчаянный и решительный.

— Что это? — всполошилась Афродита.

— Не волнуйся, это всего лишь тот пёс, которого к нам привели. Он привязан и вреда не причинит.

— Но как же лорд Байрон и другие?

— Что лорд Байрон и другие?

Надо сказать, указанным джентльменам и их бродячим собратьям действительно не повезло: всей толпой да ещё не вынимая зубов из колбасы выбраться через узкую форточку было затруднительно. Прибежавшая в первую очередь в кладовку Нэнни нашла применение своей скалке, а кинувшийся к наказанному любимцу муж Гиацинты успел хлопнуть по паре удирающих спин подвернувшимся кнутом.

К общему шуму добавилось жалобное мяуканье. А лай продолжался и продолжался, Фриц был прекрасен в своём выступлении.

— Думаю, лорду Байрону нескоро захочется влезать на чужую территорию без личного приглашения, — задумчиво сказал сэр Тоби, наблюдая за суетой во дворе.
Афродита внимательно посмотрела на него — и ласково провела щекой, оставляя свой след.

***
— Меня наградили медалью! — хвастал с утра Фриц, демонстрируя украшение. С трудом содравший с шеи очередной бант сэр Тоби с сомнением посмотрел на него, но решил не портить парню радость. Ночка действительно была превесёлой, и пёс заслужил награду… пусть даже такую.

— Я рад. Теперь, думаю, мы сможем жить мирно?

— Конечно. Жаль только…

— Да, жаль…

Нэнни терпеливо снесла нагоняй за халатность, однако настояла на том, чтобы укрепили не только форточку, но и двери. С новыми задвижками Фриц не справлялся.