Что сегодня происходит с литературой в России?

На вопросы Михаила Бойко отвечает Александр Карасёв
 
 
   Карасёв Александр Владимирович, 1971 г.р., прозаик, автор книг "Чеченские рассказы", "Парк Победы".
 
 
  М. Бойко: - Какую книгу ты сейчас читаешь?
 
  А. Карасёв: - Недавно прочёл мемуары Бориса Соколова "В плену". Шедевр в своём жанре.
 
  М.Б.: - А как ты узнал, что есть такая книга?
 
  А.К: - Случайно, можно сказать, увидел ссылку на сайте "Art of War", у меня там есть раздел.
 
  М.Б.: - Я знал, что ты примерно так ответишь. Хорошая книга сейчас может только случайно попасться. Всё устроено так, чтобы мы про неё не узнали.
 
  А.К.: - Именно так и устроено. Всё есть, пожалуйста. Всё доступно, свобода. Секрет в том, что никто не увидит. Внимание читателя уводится в определённом направлении. Для этого и телевидение, и Познер, и всё остальное.
 
  М.Б.: - Кажется, уже ни у кого не вызывает сомнений, что современная книжная реклама давно разошлась с реальной действительностью.
 
  А.К.: - Мы это понимаем, простой читатель не понимает. Он до сих пор читает по спискам "Большой книги", "Нацбеста" и Галины Юзефович.
 
  М.Б.: - Простой читатель, по-моему, читает Донцову и боевики типа "Убить бешеного-2"...
 
  А.К.: - Уже это "убить бешеного" метут и в "боллитру". Только бешеный должен быть таким русским отсталым "ватником" с балалайкой, грубо ущемляющим, например, права утончённых лесбиянок. И туда надо такого накрутить, чтобы читать было сложно и мерзко. Это Левенталь специалист - бывший секретарь премии "Нацбест".
 
  Я о том читателе, который следит за новинками "большой литературы", так называемой.
 
  Всё делается для него. "Сеанс чёрной магии с её разоблачением". На сцене снова клоуны. Они объяснят нам, что чёрное является белым.
 
  Спред, скажем, запретили выдавать за масло. А так бы выдавали. Просто потому, что это выгодно. И просто масло подменяли бы маргарином открыто - был такой опыт в 90-е - "Rama".
 
  В литературе же никто ничего не запретил - можно всё. Откуда же это убеждение, что премии стремятся награждать лучшее?
 
  Максимум, у самых умных, понимание, что стремятся, но не получается у них.
 
  Да не стремятся они! Другие у них задачи. Если кто там и стремится, так это пешки, которых вслепую используют. И чаще всего - такие пешки, которые и при стремлении выбрать лучшее неспособны. Их и подбирают таких туда.
 
  Премиально-издательский процесс задан и управляется не радетелями за русскую прозу и русскую культуру.
 
  М.Б.: - Как ты относишься к "новым критикам"?
 
  А.К.: - Я вижу у них концептуальное недопонимание. Как раз то самое. Иллюзию, что всё это путём самой жёсткой критики, направленной на воспитательные цели, можно улучшить.
 
  Нельзя это улучшить. Это можно только выкорчевать, как страшную заразу. И бить нужно не столько по этим несчастным авторам-графоманам, которые легко заменяются на других таких-же (потому что маргарин идёт в ход). Авторы не там. У всех книг сейчас "Редакции Шубиной" автор один - Шубина. И Шубина там далеко не главное лицо. Это просто отличный исполнитель. Именно отличный. У неё задача не найти настоящую прозу. Она там смеётся от этих наивных предположений.
 
  Я пытался это до них донести - не нашёл понимания. Мне это направление, конечно, намного ближе, чем литпроцессный комсомол Жучковой "Лёгкая кавалерия".
 
  Книга "Проклятые критики" - это был хороший ход Юрия Полякова. Наконец-то он хоть что-то сделал. А то только говорил всё время, правильные вещи.
 
  Национальная литературная премия "Большая книга". Какой национальности она национальная? Ты знаешь?
 
  М.Б.: - Я догадываюсь...
 
  А.К.: - Тут как с вопросом: "Угадай, где сделано?" Конечно в Китае.
 
  Список жюри премии.
 
  Я дал одной женщине посмотреть, никак не связанной с литпроцессом и вообще "боллитрой". Она только взглянула и сказала: "А-бал-деть!"
 
  А потом можно взглянуть и на лауреатов. На процентное, так сказать, соотношение.
 
  И пусть нам расскажут, что это случайно так само составилось. Совпадение. И что говорить об этом неприлично и некультурно.
 
  Это было бы очень смешно, но уже не смешно. Уже, как говорила героиня Бабеля: "Товарищ, от этих дел я желаю повеситься".
 
  Хорошо. Почему у нас лучшие произведения прозы страны назначают олигархи? Олигархи в прозе разбираются?
 
  Или чиновники и специалисты уровня писательницы Ольги Новиковой?
 
  Это что за уровень экспертной оценки такой удивительный?
 
  Результаты этой деятельности мы каждый год наблюдаем.
 
  Там и Шубина в жюри, а как же? Сама выпустила - сама наградила. Всё делается с предельной наглостью.
 
  А премии в несколько миллионов. Это при том, что гонораров почти никто уже не получает.
 
  Это не оттого, что кто-то чего-то не понимает, как лучше это всё организовать. Это кто-то как раз очень хорошо понимает, как нужно организовать. Цель у него другая. Всё же идеально продумано для разрушения.
 
  Не понимают на нижних уровнях, там иллюзии о продвижении лучшего. Повыше уровень бизнеса, где главное - только прибыль. И это не самый высокий уровень. Вот "новая критика" работает в основном только на самом низком уровне, по автору-графоману Пупкину. И вся её деятельность, в общем-то, спокойно вписывается в существующий литпроцесс. Оживляя его и придавая некоторый колорит. К тотальному белому пиару холуев из обслуги добавляется немного чёрного. Это же самое то - книгу хвалят на все лады, и тут немножко ругают. Дискуссия возникает, книга, значит, вызывает интерес - дайте две!
 
  Такой вот получается побочный эффект. Но всё равно это хорошо. Наконец начинает до кого-то хоть как-то доходить этот грандиозный подлог. Пока вот так только - графоман Пупкин плохо пишет. Так как он должен писать, если он графоман? Кто этими графоманами подменил прозаиков? И с какой целью?
 
  Это основные вопросы. Они и должны рассматриваться в честной русской литературной прессе.
 
  Но и это уже прогресс. Раньше думали, что графоман Пупкин пишет хорошо.
 
  Поляков правильно направил книгу "Проклятые критики" филологам. Филологам-то всё равно что бездумно переписывать. Могут и это переписать.
 
  Только цена там не для филологов. Небольшая загвоздка. Нужна доступная электронная версия. Распространять такие книги нужно, а не делать гешефт.
 
  Простой анализ деятельности премиально-издательского процесса в России, для которого не нужен доступ к какой-то закрытой информации, показывает, что против нас используется информационное оружие. Удар, в данном случае, наносится по русской культуре и искусству.
 
  К сожалению, премия правительства РФ за "зелёные сугробы зелени" в стране литературы Толстого и Пушкина говорит, что и оттуда никакой поддержки ожидать не приходится. Что всё зашло далеко и везде схвачено. Любая поддержка литературы сейчас государством - имитация поддержки. Для отвода глаз и с обратным результатом. Как и вообще их премии.
 
  И кто не дорвётся сейчас до какой-то литературной власти или каких-то ресурсов, заметь, первое, что делает, - создаёт новую премию. Это же форменная зараза, стоило её запустить. Она на уровне головы.
 
  Не может быть премии без обеспечения адекватной экспертной оценки. А в нынешних условиях это как раз и невозможно.
 
  Где специалисты, где критерии? Десятилетиями всё делается для того, чтоб ничего этого не было. Чтобы в прозе никто ничего не понимал, кроме "про что эта книга", чтоб толковать можно было всё, как угодно.
 
  Гонорары должны быть восстановлены, оплата за литературный труд, который полностью обесценен. Любой труд обесценивается, если не оплачивается. Сложного здесь для понимания ничего нет.
 
  Этот вопрос тоже должен обсуждаться в честной русской литературной прессе.
 
  Если хотеть, как лучше... Скажем, наши лучшие новеллисты. И Чехов, и Бунин, и Шукшин за свои рассказы получали хорошие деньги. Адекватные затраченному труду. Так если вы хотите, как лучше, создайте людям те же условия.
 
  Лучше уже было. Сейчас бездна до того лучше, с продвинутыми современными технологиями стимулирования писательского труда.
 
  Не у нас в России это было придумано. Это взятая готовая модель. Для замены искусства чёрными квадратами и писсуарами.
 
  Представь себе завод, где никто не получает зарплату. А каждый год проводится конкурс, и зарплату за год получает только один какой-нибудь, далеко не лучший, рабочий, приближённый к руководству.
 
  Любое предприятие остановится.
 
  Гонорары - не единственное условие для появления прозы в России. Но это необходимая база. Без неё ничего не будет. Хоть сколько новых премий открывай.
 
  Скажут, что делать? нет денег, такие условия и так далее. "Не мы такие - жизнь такая".
 
  Капитализм, ничего не можем делать, можем два новых конкурса организовать, для молодых выпускников курсов литмастерства. Где учат, что книгу может написать каждый за 90 дней. Будем читать такие теперь книги. Уже читаем.
 
  Условия не сами возникают, а кто-то их создаёт. Денег в этой сфере вращается предостаточно. Они направлены не туда.
 
  Одному издателю-монополисту, в итоге. По случайному совпадению он тоже входит в жюри "Большой книги". Но есть же законодательное регулирование. Где оно есть?
 
  Олег Новиков его зовут. Он в значительной мере на это всё один влияет. Это уровень бизнеса, не самый высокий. Но это в его понимании ведения дела авторы притесняются, как только возможно и невозможно, самыми кабальными условиями авторских договоров. До вытеснения и полной их замены уже какими-то дешёвыми копирайтерами, начинающими, с курсов Кучерской.
 
  Это в его понимании ведения дела Шубина и другие, менее успешные, редакторы отбирают такие вот книги. А потом уже вся свора обслуги дружно их продвигает.
 
  Сейчас можно много почитать критики про копирайтера Пупкина. Или даже уже Шубина иногда упоминается. Но нигде ни слова не будет о Новикове. А это что, никто вот не понимает? Не видит?
   Я почитал его интервью, он говорит, вот, мол, многие ругают Яхину, а её хорошо покупают.
 
  Ты понимаешь?.. Всё. Тупик здесь.
 
  Это уровень мировоззрения. Это не Третьяков. У человека просто бизнес, издержки надо понижать - это элементарно. Выгоднее не искать лучшее, это очень сложно всё, а за лучшее выдавать всякий шлак, которого ну тонны просто под ногами, бесплатного совершенно. Ещё и заплатить сами захотят, чтобы только издали. Зачем платить он будет гонорары?
 
  А там выше, извне, ещё и антигосударственную матрицу спустили, с правильной моделью премий и трендами про голубых и какая Россия страна ужасная, только встраивайся и за работу. На стройке капиталистического труда. Тоже, может быть, если будешь стараться, всех, кого надо, слушаться, кого надо хвалить, где надо помалкивать... Повесят на Доску почёта.
 
  М.Б.: - Пупкину же не дают приказ голубых описывать...
 
  А.К.: - А это не надо говорить, Миша. Создаются такие условия, когда Пупкин сам понимает, что ему описывать. И как себя вести. А бывает, что и прямо говорят. Это Шубина ещё по старинке действует - то Пирогов проболтается, то "твой любимый" Прилепин.
 
  М.Б.: - Подожди, Шубина Прилепину заказывает, что писать?
 
  А.К.: - Нет, что писать и темпы писания он сам хорошо понимает, она поручала ему хвалить книгу Яхиной, которую он не читал. Или он не поедет за границу на книжную ярмарку. А Пирогову писала, за кого нужно проголосовать. Когда он был в жюри "Нацбеста".
 
  Это было в прессе и соцсети.
 
  М.Б.: - Да... Люди ещё как-то работают в этих условиях. Я не это имею в виду, не "премиалов"...
 
  Вот именно, что как-то!
 
  Многие перестали работать. А многие и не начинали. Я про людей с задатками тоже говорю. Кто-то вместо работы, которая не востребована, сваливается в имитацию. Ваяет премиальные "романы".
 
  Сценарии для сериалов-однодневок пишут. Работают же все где-то, в офисах. Проза возможна только урывками. А проза требует и сил, и времени.
 
  Всё это, естественно, бьёт по качеству. И количеству. Ломает судьбы, рушит семьи. На наших глазах происходит литературный геноцид. И здесь нет никакого преувеличения.
 
  Это же нетрудно понять, давно известно, что искусство не выдерживает бизнес-гонок с ширпотребом. Но тут ещё работа проводится по нивелированию критериев искусства. Чтобы за искусство можно было подавать ширпотреб.
 
  Это, представь себе, если бы в сельском хозяйстве все сошли с ума, перестали бы делать прополку, а за культурное растение принимали бы амброзию. Ровно то же самое.
 
  Что становится с произведениями искусства в такой ситуации?.. Да они просто в итоге перестают создаваться. Сначала создаются, но их никто не видит. Потом всё меньше и хуже...
 
  М.Б.: - Ответишь на вопрос - что делать? Понимаю, что он банальный, но...
 
  А.К.: - Он не такой банальный.
 
  Ты же читал мою статью "Мера"? Здесь как в битве под Москвой: стоять насмерть. А можно сдаться в плен и поступить в оккупационную полицию. Там неплохо было с салом и самогоном. Всегда есть выбор.
 
  Всегда всё одно и то же. Прямо скучно. Действительно - банальный.
 
  Читателю просто - бежать от всего, что раскручивается, что в телевизоре, награждается, на плакатах, на виду в магазинах и так далее. В книжные магазины уже просто надо не заходить. Я давно не захожу, а раньше очень любил. Телевизор я не смотрю.
 
  Кто всё это устроил, сам такое не читает.
 
  Читать ещё можно, что найти. Из прозы я недавно нашёл роман Владимира Корнилова "Демобилизация". Никто про него не знает. Уровень "Отцов и детей" Тургенева.
 
  Это я так могу сравнивать. Критик, окончивший филфак, обычно ничего сравнить не может. Потому что у него всё разное.
 
  Я не покупаю книги, выпущенные "Эксмо" или "АСТ". Недавно узнал, что "Литрес" тоже купил Новиков (не вникал раньше), и вывел оттуда свои книги.
 
  Как-то так остаётся. Если мы русские.
 
 
   Литературная Россия. 2022. N 5. 10 февр.