Утопия

«Утопия»
Утопия (от др.-греч. ;; «не» + ;;;;; «место»; по другой версии от др.-греч. ;; «благо», то есть «благое место») — изображение идеального общественного строя в прошлом или воображаемом будущем (ухрония), либо в якобы уже существовавшей или существующей где-то стране (гетеротопия), либо как социальных преобразований, ведущих к воплощению идеала в жизнь.
I
Почему ни одна из существующих теорий об утопиях никогда не находила своего практического проявления? А если и находила, то существовала недолго. Разве только, что Княжество Силенд.

А представьте, если бы вышло что – то подобное следующему…
В одном из городов цивилизованного мира, такого же, как и все остальные города цивилизованного мира. В огромном остекленном высотном нежилом, но живом, как муравейник здании, таком же, как и остальные здания. В душном офисе из картонных перегородок сидел вполне обычный Клерк, как и все Клерки в белой с коротким рукавом рубашке, черных брюках, и галстуке, черном и тонком. К слову, забавы ради, однажды надев галстук с мишками «Гамми», этот самый Клерк получил выговор. Изо дня в день он делал одно и то же: вставал в одно время, чистил зубы, завтракал, спускался в метро, ехал до работы, заходил в офис за минуту до начала рабочего времени, до обеда делал одну часть работы, после – другую, потом возвращался домой, где мылся, ел, смотрел ТВ и ложился спать, а утром снова.
В те немногие минуты свободного от рутины время, сидя на кресле, Клерк от скуки переходил от ссылки к ссылке на рабочем компьютере, пересматривая давно увиденное, в поисках нового способа скоротать рабочее время. Он наткнулся на государственный аукционный сайт, где среди военной, давно списанной и непригодной техники, древних компьютеров и военных бункеров, обнаружил выставленные на продажу острова. Один из них, самый маленький, со скудным описанием: «площадь 15 кв. км, есть богатая растительность, мелкие животные», почему – то никто не хотел покупать. Шутки ради ли, герой нашего времени и места, выставил за него цену равную цене купленного на обеде бутерброда с куриным филе, о чем сразу же забыл, когда понял, что над ним, нависая, стоит начальник отдела. Невысокий, с явным животом, сдерживаемым усилиями одной пластиковой пуговицы, мужчина давно не средних лет. С ярко выраженной лысиной, так старательно прикрытой зализанными с одного бока длинными волосами через всю поверхность зеркальной площади, идеально округлой головы, на другую, не обремененную нелепым «засеванием» неплодородных земель сторону. Глядя в бумаги на планшете, сквозь засаленные линзы огромных, скрывающих почти все лицо очки, вне зависимости от обстоятельств он начинал разговор с фразы: «Так, что тут у нас?». После чего в этот раз стал делать замечания Клерку по поводу скудного отчета, указывая, что «Там», ткнув пальцем в окно, такие как этот Клерк не нужны, что «Там», столько не платят и так хорошо не работается никому. А сам Клерк его не слушал. Эту историю он слышал множество раз, эту историю начальник сейчас будет рассказывать в следующем офисе-коробке, следующему клерку, а потом и следующему, и следующему.… Наш герой смотрел на голову начальника и представлял, как тот не зализывает тонкие струйки волос, а ставит их лаком, как колья вокруг лысины, будто корону. Как тот расхаживает в огромной мантии, с длинной тростью, будто солист некой рок-группы, а очки его выполнены из розового стекла в золотой оправе. В голове Клерка даже начала играть быстрая музыка, под которую он стал набивать такт ногой, представляя себя барабанщиком. Так прошел очередной день, за ним другой и следующий. В один из дней тишину маленького рутинного мирка нарушил телефонный звонок, на другом конце провода девушка полуавтоматическим голосом уведомила Клерка об обязанности внести указанную сумму за приобретенное имущество и в срок, не позднее окончания, которого подписать формуляры и получить документы подтверждающие право собственности. Клерк, не успев уточнить, что он приобрел, срочно отправился по указанному девушкой адресу. Простояв в длинной и пыльной очереди нескончаемых полтора часа, Клерк просунул в маленькое, находящееся на уровне ширинки, окошко, документы подтверждающие личность, ее рождение и существование. «Фамилия, имя, отчество?», спросил хриплый голос, принадлежащий, судя по увиденному в окошке, подбородку, плавно, без изгибов переходящему в огромный бюст, затянутый в точно такую, как и на нем, белую рубашку с коротким рукавом и длинным черным галстуком. «Гектор Инсула», коротко ответил клерк. Тот самый подбородок, похлопав печатями по документам с таким шумом, будто это самая важная часть не только ее работы, но и всего отдела, передала Гектору сертификат, подтверждающий право собственности на остров. Вместо слов поздравлений и торжественной речи, Клерк вдогонку услышал короткое: «Следующий!», затем покинул здание.

Закинув в дальний ящик кусок переработанной целлюлозы, Клерк забыл о своем приобретении на целый год. Целый год, копя деньги на давно желанную поездку в теплые страны, погреться на берегу моря, попивая коктейли, Гектор вспомнил, что сам является полноправным владельцем небольшого «теплого местечка». Быстро разыскав запыленный кусок пергамента, Гектор, внес в поисковую строку браузера широту и долготу, изучил по предложенным фото поверхность, сопоставил данные с показаниями метеозондов, «википедии» и слухов аборигенов, Клерк решил отправиться «дикарем» в собственные края. Следующую неделю Гектор провел в приготовлениях: сделал прививки от всех болезней, о которых смог прочитать, собрал два огромных рюкзака с «Самым необходимым», разобрал их, снова собрал в один, купил билеты на самолет. После чего отправился в путь. Достигнув максимально приближенной точки соприкосновения цивилизации с не побежденным океаном, Клерк оседлал старую лодку, такую же старую как ее хозяин и отправился в дорогу, попросив последнего забрать его через неделю. Улыбнувшись неполным зубным составом, капитан дряблой и покрытой морщинами, как его лицо, лодки проговорил что-то с явным пропуском некоторых букв. Гектор надеялся, что ему желают удачи, после чего спрыгнул на мокрый белый песок, оставленный секунду назад шумной волной. За ним вниз полетели и вещи. Капитан отчалил, и медленно скрываясь, в отражаемых от волн солнечных лучах помахал «повелителю земель» дымящейся костяной курительной трубкой.
Утопая кроссовками в сыром прибрежном песке, Гектор огляделся. Он увидел, как песчаная линия берега уходила вправо далеко и практически идеально прямо, скрываясь в легкой дымке испаряющейся влаги. Влево, буквально в ста шагах скрываясь, как за углом под сенью нависающих, будто старик, склоняющийся, дабы испить из животворящего источника, древних, как сам остров, деревьев, чьи корни от бесконечных приливов и отливов больше похожи на птичьи силки или клетки. От прозрачной, отдающей легкой синевой воды, нежно ласкающей чистый песок, через мелкую растительность, зеленную и сочную, переходящую в густые кусты неизвестных растений в огромный, будто неприступная, величественная стена лесной массив, уходила в центр неглубокая линия пляжа.

- «Маленький шаг для человека…», нет, такое уже было. – Пробубнил Гектор, решив, что он просто обязан придумать первую фразу, как первооткрыватель. Ничего вразумительного в голову не приходило. Попытавшись сделать первый шаг, Гектор поздно осознал, что его затянуло во влажный песок достаточно сильно, что бы ограничить подвижность и одновременно по инерции направить тушу вперед. Упав плашмя, лицом в песок, опробовав его на вкус, прерываясь на сплевывание той части песка, что не понравилась ему на вкус, Гектор проговорил:
- Да, ****ь, хотя, плевать. «Отличные первые слова», подумал Гектор.
Попавший песок в различные несвойственные его ареалу обитания места, помешал аборигену проанализировать ситуацию и дать ей полноценную оценку, с вынесением логических выводов.

Гектор был настроен позитивно, он ожидал от недели дикой жизни массы положительных эмоций, сотен фотографий, десятка селфи на фоне экзотики, густой растительности в области лицевой части черепа и примитивного воссоединения с природой. Начав первый день с раннего подъема и утомительной поездки от порта к острову, Гектор решил поблагодарить себя  небольшим отдыхом прямо на песке, уснув под шум шепчущих волн, он проспал не один час. Турист проснулся от порывов сильного ветра, такого, что предшествует обычно обильному дождю. Выбрав подходящее место меж обнаженных корней огромного дерева, следуя приложенной инструкции, дикарь соорудил палатку, а рядом, выложил из камней, место для костра, куда сложил предусмотрительно купленные в магазине дрова. Гектор развел костер, на плоский камень рядом с огнем поставил стальной чайник с купленной водой, а рядом небольшую кастрюлю, куда в закипающую воду бросил быстро приготавливаемую лапшу с тушенкой. Запах и открывающаяся, практически романтическая картина намекала на отличное времяпрепровождение. Турист решил потратить минуты готовки на легкую прогулку в лучах скрывающегося под водой солнца. В участии дикаря при закипании воды и разваривании лапши не было необходимости.

Купленные с огромной скидкой синего цвета «найки» прекрасно сочетались с красно – оранжевым диском небесного светила. Оставляя за собой следы обувного протектора, Гектор видел себя первопроходцем, как Нил Армстронг или Джеймс Кук.  Последнего, кстати, съели аборигены, «Интересно, на какое блюдо я бы подошел, - подумал Гектор – наверное, на рагу или бульон». Размышляя над названием блюда, основным ингредиентом которого мог стать он сам, Гектор не заметил, как прошел не одну сотню метров, и, обернувшись, уже не видел своего лагеря. Не всматриваясь в окружающий пейзаж уже оголодавший свежеиспеченный дикарь, поспешил на свой ужин. Пока еще не как первое его блюдо.… Или второе…. С тем же, что и на обуви скошенным логотипом бесстыдно короткие шорты шуршали, будто переговариваясь с кронами деревьев, вынужденных обсуждать шепотом бестактное поведение легкого бриза, что мешал им спать.
За тарелкой насыщающего блюда, глядя в водную даль, дикарь думал о завтрашнем дне, с чего его начать, в голове пчелиным роем жужжали сотни мыслей – построить шалаш, построить замок из песка, собрать гербарий, попробовать себя в охоте. Одна мысль показалась Гектору вполне разумной: нанести на карту, предусмотрительно распечатанную с «гуглмэпса», ориентиры и особо примечательным местам дать свои названия. «А что? Это мой остров, в конце концов, значит тут может появиться и «Мыс члена», и «зеленое, мерзкое, вонючее болото Марии»». Последнее, на всякий случай, путешественник занес в журнал, заготовленный специально для этих целей. Остается загадкой, кто эта Мария и почему ее недолюбливает Гектор.
Гектор изъял из рюкзака бутылку шампанского, сорвал обертку, осторожно снял мюзле и произнеся вслух нарочито официально и заниженным голосом:
- Нарекаю сей кусок земли обетованной…. Нарекаю…, - БАХ! Шипящая пена фонтаном ударила в направлении небосвода, Гектор погрузил горлышко стеклотары в рот и стал скоро поглощать пенящуюся жидкость до тех пор, пока давление в бутылке и ротовой полости не ослабло. После чего осмотрев помутневшим взглядом окрестности, промямлил: - Княжество Инсула! – затем глоток за глотком стал постепенно опустошать тару. Сидя у трескучего костра, Гектор всматривался в чистейшее темное небо, украшенное мириадами звезд, сверкающих и блестящих, будто вспышки фотокамер туристов, перевалившихся через перила смотровой площадки. Покончив с последними каплями пьянящего напитка, турист шатко пополз в палатку. Призыв Морфея становился все сильнее. Бросив последний взгляд на тускло светящий светильник, герой уснул.

Крепкий хмельной сон был прерван раскатами грома. Рокот разносился с такой силой, что палатку просто трясло. Гектор выполз наружу и увидел, точнее почти ничего он не увидел. Некогда чистое и яркое от звезд небо стало черным, покрытым толстым саваном тяжелых облаков, сливающихся в огромную темную бездну с водами океана. Удары грома доносились со всех сторон, будто не выдерживающие тяжести навалившегося груза, пережившие не одну тысячу лет столпы мироздания стали рушиться и падать, разбиваясь в страшном грохоте о земную твердь. Каждый новый удар сопровождался сильным порывом ветра, принуждающего склоняться всё живое и не очень ниже к земле и налетом волн, мчащихся откуда-то из глубин океана. Шум, суета, беспорядочное движение, страх и паника - похоже на последний отчетный день каждого месяца – отметил Гектор.

Так же неожиданно, как и началось, все происходящее неожиданно закончилось – воцарилась абсолютная тишина, даже накатывающие на берег волны переставали издавать звуки. Гектор стал как-то тише дышать, боясь спугнуть безмолвие природы.
Абсолютная тьма, нависающая над головой туриста, стала массой своей давить на его плечи, заставляя неосознанно склоняться к земле. Предполагая, но, не осознавая надвигающуюся бурю, дикарь стал медленно, но верно двигаться в сторону древних зарослей, надеясь найти укрытие в чаще давно занявших этот остров деревьев.
Ступив на невинную, густую зеленую траву, турист одновременно услышал удары огромных капель воды о листья и стволы деревьев. Капли срывались с огромных туч, покрывших небосвод, и летели вниз, накрывая каждый сантиметр острова, не оставляя и микрона сухого места. В доли секунд дикарь промок до последней нитки жалких тряпок покрывающих его тело. Хлюпая жидкостью в кроссовках, Гектор мчался в глубь зарослей в надежде найти укрытие, не представляя даже, как оно должно выглядеть.
Освещая дорогу слабым светом палаточного фонаря, Герой увидел недалеко от себя толстый ствол старого невысокого дерева, чьи широкие густые ветви расстилались на несколько метров в стороны, нависая под собственной тяжестью над холмом, на котором и стояло дерево. По внешнему виду дерева и растительности под ним, Гектор понял, под ним можно укрыться от природной неожиданности.

Дикарь, усевшись, прижался к стволу «старика». Он, пытаясь отогреться, съежился, прижав колени к груди, охватил их руками. Вглядываясь во тьму, Дикарь слушал, как с небес, льется вода. Это нельзя было назвать «дождем», вода именно лилась с сверху, пытаясь утопить все живое.
В кустах, что стойко переносили все тяготы тропического излияния, вдруг, что-то зашуршало, напугав героя. Из льющейся с неба сплошной воды, мокрым стало выходить животное. Это была лиса. Но не рыжая, а черная. Абсолютно черное животное, кончик пушистого хвоста чьего был серебряным и сверкал в свете, отражаемом от капель падающего дождя. Короткие уши были прижаты к голове, хвост к земле, животное явно боялось, но от безысходности, и, спасаясь от  капризов природы, настороженно шло под навес из густых ветвей старого дерева, где уже прятался наш герой. Гектор настороженно наблюдал за каждым движением зверя, однако, тот, подойдя к человеку, и, не почувствовав с его стороны угрозы, свернулся калачиком под правой рукой дикаря. При этом животное спрятало морду под мокрым, но все еще густым хвостом. Дабы не испугать зверя Герой выключил фонарь.

Гектор наблюдал чудесную картину: вокруг был свет, тусклый еле заметный свет. Он отражался в каплях дождя, мелких лужах, на мокрой коже. Свет исходил ото всюду и ни откуда. Было совершенно неясно, что является его источником в таких густых зарослях. В такой тьме вообще не должно быть света, а он есть. Как луч надежды. Всматриваясь в предметы, окружающие его, Гектор быстро определил его начало. Светилось это самое старое дерево. Точнее его ветви, листья, кора. Прожилы коры были покрыты тонкими линиями слегка зеленоватого свечения, будто медленно поднимавшихся от корней по стволу вверх к ветвям. «Старое дерево начало гнить, а свет источают мицеллы», подумал Гектор. Однако дерево выглядело так, что пережило не одну эпоху и переживет еще две. Дикарь беспокоился, что дерево в любой момент может пасть под собственной тяжестью или того хуже, под давлением летящих капель, однако, искать новое убежище сил у него уже не было, и, осторожно прижавшись к животному, Гектор стал засыпать.

Во сне Гектору пришла «девушка его мечты», такая, что приходит ко всем во сне. У нее не было лица, но она великолепна, в красном, как помада на ее губах, платье в пол с узким декольте и длинным разрезом, идущим от щиколотки по бедру до самой талии. Идеал женской красоты, который с пробуждением всегда остается размытым образом, в данном случае образом в красном платье. Девушка изящно шла на высоких каблуках по мягкому пляжному песку, не утопая в нем. Накатывающие волны не касались ее ног, ветер не тревожил и волоска на ее голове, а платье оставалось неподвижным. Девушка шла, улыбаясь заходящему солнцу белоснежной улыбкой широких красно-алых полных губ. Шла к неподвижно стоящему герою, глядя прямо ему в глаза, с неизменной легкой слегка заметной улыбкой, иногда уводя взгляд в сторону или вниз, затем снова возвращая взор на Гектора. Девушка словно легкий бриз прошла мимо него, не издав звука, затем растворилась в лучах солнца, которое теперь садилось за спиной туриста. 

Яркие солнечные лучи, пробиваясь через густые увесистые ветви, сквозь закрытые веки, обжигали роговицу. Пытаясь отмахнуться от них, Герой стал нехотя просыпаться. Осознав, где он и что с ним, он быстро встал на ноги, размял затекшие конечности, протер глаза и будто молодой сыч, вглядываясь в заросли, стал искать тропу, по которой он вышел к этому дереву. Зверя рядом не было. Рассмотрев наиболее свободный от ветвей и зарослей проход в чащу, Гектор направился, в сторону, как ему казалось, лагеря. Через непродолжительное время, выйдя на пляж, Герой понял, что ошибся в расчетах на несколько десятков метров, уйдя в сторону от пристанища. Песчаная линия, насколько хватало зрения, была сплошь усеяна мелкими воронками, оставленными каплями дождя. Оставленные на песке уродливые шрамы – промывы, в некоторых местах достигающие метра в ширину, оголяли корни граничащих с пляжем деревьев. Вывернутый наизнанку грунт, черной землей перемешивался с почти белоснежным песком, превращаясь в причудливые узоры. Представшая перед дикарем картина полностью описывала масштаб и могущество, застигшей его врасплох стихии, всем своим видом, как бы насмехаясь, показавшей кто в этом укромном месте хозяин.

Модные кроссовки, пережившие, казалось, не ночь под дождем, а годы в тропиках, продолжали издавать неприятные «мокрые» звуки при каждом шаге. Приближаясь к месту дислокации, Гектор все больше наполнялся страхом и некоторым шоком от увиденного. Все было снесено, разметено на десятки метров в стороны. Рюкзак лежал на приплеске полностью опустошенный, подбиваемый волнами. Палатка, засыпанная не одним слоем песка, лежала в некотором отдалении, и лишь кусок яркой оранжевой ткани, торчащий из-под рыхлой смеси мелких частиц минеральной породы, выдавал ее положение. Вокруг были разбросаны более мелкие вещи – содержимое выпотрошенного рюкзака. Гектор нашел шнуры, гаджеты, сырой журнал, остатки запасов провианта. Однако, оценив количество припасов, дикарь с огорчением осознал, что на запланированное время пребывания в диком месте, ему не хватит ничего. Даже ножа, который хоть и выглядел серьезно, скорее подходил для нарезки колбасы, чем для спасения жизни выживающего в диких лесах туриста.  Осознание беспомощности, отсутствие благ цивилизации, надежды на приятный отдых давили на слезные каналы человека. Собрав волю в кулак и скромные проростки мужества, напрягая морщины лба и практически атрофировавшиеся участки головного мозга, турист попытался разбудить в себе первобытное естество.

Оглядев обстановку, остатки имущества и предоставленные сроки – Гектор стал оценивать и переосмысливать положение его дел. Совмещая в голове время и остатки скарба, он стал делать и без того очевидные выводы: «За туалетную бумагу сойдут вон те листья. Шампунь, пена для бриться, средства гигиены полости рта и других труднодоступных мест организма, на неделю выпадут из моей жизни. Зубы почищу веткой того дерева, надеюсь оно не ядовитое. Было бы здорово, если бы вообще все здесь было не ядовитым». Питание, из продуктов, заранее привезенных на остров, дикарь обнаружил пару банок тушенки, сырые галеты и пачку быстро приготавливаемой лапши – «Да, с этим кашу не сваришь», подумал Гектор.
- Если постараться, то на пару дней хватит, - почесав затылок, проговорил турист.
Свое положение герой оценил, как удовлетворительное, если бы не одно «но», а точнее их великое множество. В планы по воссоединению с природой и пробуждению первобытного животного в дикаре, снова решила внести свои коррективы природа.
Тяжелые и раскаленные, хоть и не зримые, лучи срывались с небесного светила и с неистовой скоростью падали на землю, будто прожигая все, что попадется им на пути. Безжалостные фотоны оставляли ожоги на роговице и коже дикаря – он буквально слышал, как трещит высыхающая кожа. Воздух, казалось, выжигал легкие при каждом вздохе. Пытаясь скрыться от срывающегося с небес ада, герой спрятался под сенью деревьев, для которых, по всей видимости, произошедшее с туристом, явление обыденное и вполне привычное. Но и в тени от пекла нельзя было скрыться. Снизу, с песка, с залежавшегося слоя опавшей листвы поднималась испарина, ударявшая в нос тяжелым, сырым затхлым запахом, от чего голова начинала кружиться, глаза слезились. Хотя, слезы, кажется, испарялись еще в протоках, не достигая глаз. Первой мыслью в голове страдальца встала «вода». Сейчас нет, но скоро о себе напомнит жажда, которая, если не справится солнце, добьет героя. В голову приходило два способа ее добычи. Первый – скрытые в тени растительности лужи или скопившаяся на листьях дождевая вода. Второй – перекопать пляж в поисках, припасенных и старательно скрытых ночным налетом стихии, бутылок артезианской негазированной.

Навыка в сборе воды из природных источников, а равно уверенности в ее чистоте у дикаря совершенно не было, что стало отличным стимулом пробудить в себе навыки копки и просеивания. Начав поиск от остатков палатки, что еще вчера давала крышу над головой и постепенно, ползая на четвереньках вокруг, дикарь стал находить сырые спички, вымокшую туалетную бумагу и все-таки воду.
Учитывая все произошедшее, герой быстро начал предпринимать меры к сохранению своей жизни.

Как ни странно, даже заранее предусмотрев всё, быть полностью уверенным в собственной безопасности в чужих местах, невозможно. Даже опытные путешественники-экстремалы, не исключают из планов изящный взмах шальной руки госпожи Случайности. Ведь, даже в Сахаре иногда выпадает снег. Уж если совершенно неопытный человек в вопросах одиночного путешествия берется за что-то непривычное, «дикое», то чего никогда не делал, то единственное что он может сделать, это начать молиться Мойрам и просить их о благосклонности. Сегодня путешествовать очень легко. Сидя на рабочем месте, ты заказываешь билеты на удобный транспорт, до нужной точки Земли. Которую предусмотрительно изучаешь, от цен, до уровня заболеваемости и преступности. После чего, набравшись храбрости, отправляешься. Проводишь время, как планировал, ешь и спишь, где планировал, посещаешь места, которые планировал. Современные путешествия открыты всем и так друг на друга похожи, что с них давно сошел налет романтизма. А по возвращении? Тебе все завидуют, но, никому не говорите, завидуют они тому, что ты покликал на нужные ссылки и всё – ты герой, ты смог то, чего другие не сделали. Первооткрыватели, путешественники прошлого, резко ушли на второй план, их портреты не висят в школьных кабинетах, о них нет статей в газетах и уж тем более нет их страниц в социальных сетях. Мысль о том, что некий человек открыл огромный материк никого не удивляет и не восхищает. Зато, дама, пробывшая в Египте 10 дней и 10 ночей, вдруг обросла поклонниками. Конечно, потерять в путешествии к одному концу мира несколько кораблей с людьми, в итоге попасть в неизвестные места, куда проще, чем оседлать верблюда, так, чтобы получить массу никому ненужных «лайков». Отговорки вроде «нечего открывать» и «некуда путешествовать», всего лишь отговорки. Кто ищет, тот найдет, множество людей собирают небольшие сумки рвутся в дикие места уже известных территорий. Они открывают для себя, и зачастую, невольно открывая для человечества.

Наш герой относился к тем, кто разглядывал блондинок на верблюдах, а вдруг стал героем, своей собственной истории, которую скорее всего никто и не узнает. Истинное удовольствие в том, чтобы делать это для себя одного. Плевать на всех, отправляйся на остров, потому что ты этого хочешь, а не потому, что это модно или тебя мама попросила.

Собрав на палатке пожитки, герой понес все это в глубь леса, к дереву-спасителю. Уже на месте, тщетно пытаясь порубить и выкорчевать поросль, дикарь с трудом возвел новое жилище, которое со всех сторон покрыл опавшими прошлой ночью ветками и листьями. Нижний край палатки Гектор засыпал принесенным с собой песком, что бы не поддувало. И ведь странно, этого ему никто не говорил, этого он нигде не видел и не читал. Разжечь костер оказалось куда сложнее. В ход шло все – камни, палки. В голову пришел один способ, который попался в массах просмотренных на сайтах видео роликов. Гектор вышел на пляж с бутылкой воды, по пути нашел уже высохшую листву. Используя как линзу бутылку с водой Гектор все же смог разжечь листву, что очень его радовало. Был один минус- не на столько терпелив Гектор, что бы голыми руками нести тлеющую кучу листьев… Не без употребления нецензурных выражений он смог донести огонь до своего лагеря. Справившись с этой нелегкой задачей, дикарь все же смог развести костер. Пройдя по линии пляжа Гектор собрал много хороших и уже сухих дров, которые так же спрятал под листвой. Ближе к вечеру Гектор смог создать некое подобие уюта под могучим деревом, при этом стараясь не испортить первозданной красоты местной природы. Сквозь густую листву было видно краснеющее небо, становилось ясно, что скоро наступит ночь, а вместе с ней придут и новые испытания для героя. Ни один из гаджетов не пережил прошлой ночи, а потому определить точное время герой не мог. Гектор взял сухое полено и на нем нацарапал дату и день недели. Осталось 6 дней…
И вот чего вы не увидите ни в одном приключенческом романе, так это ответа на волнующий всех вопрос – как ходить по нужде в незнакомом месте? Робинзон Крузо, Капитан Немо, профессор Лиденброк и другие, разве они терпели неделями в путешествиях? Имея познания о путешествиях, основанные исключительно на художественной литературе, можно построить кров, разжечь костер и добыть пищу. А туалет, нужник, отхожее место, гальюн? Он не менее важен, чем костер или шалаш, от него так же зависит жизнь путешественника по неизведанным местам. Тиф и дифтерия унесли не меньше, а скорее больше жизней, чем голод или нападение диких зверей. Гектор пользовал корни растущего на пляже дерева, старательно закапывая следы жизнедеятельности песком.

Дерево стало спасителем для дикаря и в другие, оставшиеся дни для героя. Жара, ветер, снова ливень и снова жара испытывали героя. Он старательно отмечал на полене даты и дни. И каждый день ходил по пляжу, забредая все дальше. Рисуя в журнале и отмечая новые места. Но леса он все же боялся. Он не знал ничего про поиск сторон света, про местную растительность. Не знал, как икать источники пресной воды и как определить ее безопасность в диких условиях. По этому его карта напоминала скорее кривую улыбку, с корявыми пометками полуразмытых дождем названий.

Неизбежно быстро приблизился час, когда припасы закончились. Растянуть воду оказалось тяжело, но возможно. В таких условиях необходимо огромное количество воды для поддержания нормального состояния здоровья, однако Гектор потреблял лишь одну литровую бутылку в день. Пустые же, наполнял по возможности из луж и с листьев. Порезав на части бутылку и часть одежды, с помощью угля и песка он смог смастерить примитивный фильтр для воды. Вкус он конечно не менял, но это все же была вода, чистая на столько, на сколько это возможно. Но вот с едой дела обстояли хуже. Гектор не знал, есть ли в этих местах плодовые деревья и если есть, то на сколько они съедобны.

А уж про охоту он даже в мыслях молчал. Лишение какого-то существа жизни, ради своей жизни, были для него жутким. Согласитесь, для большинства цивилизованных людей это тоже дико и ужасно. Особенно здорово наблюдать за их изречениями в защиту животных, когда они активно поглощают бургеры и стейки. Когда ты живешь в мире, где животное, потребляемое в пищу заранее, выращено, накормлено и расфасовано в вакуумную упаковку, мысль об убийстве действительно пугает. Но когда от смерти одного существа зависит жизнь другого, разве ответ не очевиден? Нет? Тогда поставьте на место коровы лань, а на своё – львицу, которой нужно кормить львенка. Когда человек остается наедине с природой, он перестает жить, он начинает выживать, он начинает бороться за свою жизнь, он по-настоящему, узнает ей цену. Одним для этого нужен час, другим десятки лет, а третьи и вовсе цену не узнают. Создать простенькое орудие убийства, или защиты, в таком лесу довольно просто копьем может служить любая прямая и достаточно прочная палка, конец которой можно заострить, даже простым ножом или камнем. И снова, одно дело, защита, другое – нападение.

Вокруг костра и небольшого жилища дикаря туда-сюда шныряли мелкие грызуны. Вызывая все меньше отвращения и все больше животного голода. Отловить такого оказалось просто. Не так много в этих местах, видимо, у них врагов, раз они так легко даются в руки. Или Гектор не внушал им страха и не выглядел как хищник.
Но одно дело его отловить, совсем другое превратить в пищу. Эволюция хитрая женщина, она не всем дала явные способы защиты, вроде брони или иголок. Некоторым существам она дала внешний вид, вызывающий не страх,
а более сильное оружие – милую внешность. Вот почему некоторые животные будучи взрослыми особями не сильно отличаются от своих детенышей. Огромные блестящие глаза, маленький носик пуговкой, мультяшные круглые ушки, розовые лапки вызывают в хищнике не жажду, а желание накормить и уложить спать, предварительно сменив пеленки.

Эти же мысли посетили и Гектора, который уже подумывал смастерить уютную кроватку своему пленнику. При этом, он не знал, что это вообще за существо? Дикарь сидел на бревне у костра и рассматривал сидящего на ладони зверька, Гектор не успел моргнуть, как грызун пропал, последнее что он успел увидеть, как в кустах скрывался большой черный с проседью хвост.
- Не ты, так другой, -произнес Гектор, отряхнул руки, сделал глоток воды и лег спать. В голове промелькнула старая студенческая мысль: «Пока спишь –голода не чувствуешь».

Очередной день начался рано, громкий желудочный зов разбудил дикаря с явным требованием завтрака. Яиц и тостов не было. До прибытия лодки спасения оставалось 2 дня.
Очередные поиски остатков цивилизованной пищи в песках пляжа не увенчались успехом. По берегу летали обертки, целлофан, пустые бутылки. Все это Дикарь собирал. Ему не нравилась идея засорения местной природы. Да и бутылки всегда могли пригодиться.

Прохаживаясь в прохладной тени деревьев, стоящих на берегу, Дикарь вспомнил кадры из фильмов о выживших на необитаемых островах. В них главный герой всегда первым делом начинал ловить рыбу на мелководье и для этого нужна была простейшая острога. Найдя на радостях хорошую длинную и вроде крепкую палку, Дикарь Расщепил один ее конец и заострил каждую щепу на манер трезубца. Разделив по шире щепы куском палки, он перевязал конструкцию шнурком от шорт, после чего помчался в воду. Примерно через 15 минут неподвижного стояния Дикарь понял, что даже в таких теплых местах длительное пребывание в воде не скажется положительно на здоровье человека, да и шумящие волны вызывали в организме желание справить возникающую природную потребность. Мимо плавала мелкая рыба, которую однозначно не насадить на остриё орудия. Терпение подходило к концу. Когда мимо стала медленно проплывать рыба, ее бока блестели в лучах солнца, пронизывающих прозрачную, словно воздух, воду. Резким движением руки Дикарь ударил копьем по воде и пробил рыбе голову. Он поднял рыбу из воды и быстро перехватил ее под жабрами. После чего быстро помчался к берегу. Дикарь безумно радовался – он поест. Приготовить рыбу на костре не составляет никакого труда. С этой задачей могут справиться даже те, у кого яичница пригорает.

И вот ведь двойные стандарты. Где эта грань в убийстве живых существ? Почему человек спокойно относится к рыбалке и, собственно, убийству рыбы? Тогда как не может поднять руку на кролика или грызуна чьи плоть и кровь, могли хоть и не спасти жизнь, но поддержать ее. Общепринято, существо проявляющее интеллект равных разуму четырехлетнего ребенка в пищу не употребляется, будь то обезьяны, собаки, дельфины или кто еще. Но, во-первых, кто это решил? Человек? Почему он? Человек далеко не на верхушке пищевой цепочки.

Видимо все дело в глазах существ. Когда ты видишь в них душу, то и есть не хочется, и жалко становится. Вы видели глаза коров? Они огромные бездонные, в них можно увидеть вселенную, в коров можно влюбиться. Но поедая котлетку ты этого не видишь, ты видишь мясо. Примерно то же самое с рыбами даже глядя в их глаза ты не видишь ничего. Две бусинки, прикрепленные к тушке и все.  В них нет ничего.
И вот Дикарь выпотрошил рыбу промыл и убрал максимум костей. Натёр будущее блюдо остатками приправ из лапши быстрого приготовления и разложил тушку на раскаленном от жара костра камне. Гладкая как стекло поверхность камня практически не давала пригорать блюду. Рыба готовится легко и быстро. Да и приготовленную на костре еду сложно испортить. На весь процесс у дикаря ушло не больше часа и вот, он наконец приступил к приему пищи. Нежное и вкусное мясо быстро утолило жуткий голод, хотя ему и казалось, что нужно еще.

Оставшееся время уже не так тянулось. Дни казались часами, а часы пролетали с каждым выдохом горячего воздуха. На сытый желудок и голова лучше работает. Дикарь стал собирать пожитки. Он четко понимал, что назад не вернется и поэтому, необходимо убрать все следы пребывания человека в этом невинном уголке. После продолжительных трудов о появлении человека напоминало лишь кострище, засыпанное песком. Все, до последней салфетки или этикетки было собрано в помотанную природой сумку-рюкзак.

В назначенный день, в назначенный час к тому же месту, где высадился турист, прибыла лодка с тем же стариком, который курил всё туже трубку.
Турист молча загрузил легкий, но набитый хламом рюкзак, молча залез на лодку, молча уселся в ее конце, и так, не проронив ни слова отправился назад. Старик, будто, понимая или не проявляя интерес, или же видя такое не в первый раз, с расспросами не приставал.

Весь путь домой Турист молча смотрел в одну точку, будто переосмысливая произошедшее с ним. Он думал не о том, что пережил на острове, он думал о той жизни, что была до него, он понимал, что возвращается к ней. Он возвращается к галстуку, лысому начальнику и тоннам бумаг.
Вернувшись в родной город, он чувствовал себя совершенно другим человеком, чужим для этих мест. До выхода на работу оставалось два дня, которые он провел в ванной, бистро и мягкой и уютной постели.