Завтра будет поздно

- Опять ты? Я же просила оставить меня в покое. Что, у тебя других дел нет?
- Слишком рано ...
- Не тебе судить...
- Нельзя тебе еще туда...
- Куда туда? Ты это о чем?
- Ну, не в магазин же ты собиралась 5 минут назад.
- Куда собиралась, туда собиралась...Не твое дело. Может, к соседке за солью.
- К Матрене что ль? Так это, ты ж с ней в контрах.
- Вот и помирюсь за одно. А ты поможешь.
- Ну, уж нет! Сама как-нибудь...
- Тогда зачем, спрашивается, ты нужен?

Посланник глубоко вздохнул и ничего не ответил. Не рассказывать же ей, что с Матрениным Посланником он в контрах. И все из-за нее, Василисы. Вот же дал Господь подопечную. У других люди как люди, а эта ни Богу свечка, ни черту, тьфу-тьфу, кочерга.

А все так хорошо начиналось! Всего-то делов было - сопроводить до места упокоения еще одну человеческую душу. И уж было пошли потихоньку к лифту, чтоб вознестись в другой мир, ан нет! Эта бестия, т.е. то, что оставалось еще физически сохранным, вдруг глаза открыла да как заорет:

- Эй, плешивый, а ты куда это мою душу потащил? Мне, че, теперь бездушной скотиной проживать? Давай, вертай  обратно! Ишь, чего удумали? Токо глазки прикрыла, а они тут же набежали всем скопом и давай на части рвать...

Посланник опешил. Никогда прежде он не ошибался: забирал только то, что для человека уже никакой ценности не представляло. Да и от самого человека оставалась лишь оболочка, которая по всем законам Бытия и всяческих наук, ни мыслить, а тем более орать просто не могла. А тут еще и душа этого человеческого создания начала   вырываться из рук Посланника да так резво, что тот от неожиданности хватку и ослабил. А что делать-то?  Ошибочка, видать, вышла в их канцелярии: не по тому адресу направили.

Посланник задумчиво почесал нос и собрался уже зайти в лифт, как вопль человеческой особи буквально пригвоздил его к месту.

- Эй, плешивый, а ты куда собрался-то? Значит, как душу у человека забирать, не спрашивая на то согласия ни его родственников, ни его самого, так вы тут как тут. А вот как наставить, так сказать, на путь истинный, помогать, оберегать и что там еще положено человеку от вашего брата, так вас и не дозовешься.  Мне, как пострадавшей от ваших действий, положена компенсация за моральный и физический ущерб. ..

Вот так Посланник и оказался рядом с Василисой.
Да и Совет решил, раз человек сам выбрал Посланника, так тому и быть.
Все бы ничего, только Василиса оказалась еще той штучкой. Мало того, что вопреки всем законам она видела Посланника, но еще умудрялась вытворять такое...

Взять хотя бы ту же Матрену. Соседка была жадной и завистливой. Про таких говорят, зимой снега не выпросишь. Когда Василиса валялась после аварии по больницам, Матрена развила кипучую деятельность вокруг ее движимого и недвижимого имущества. Очень уж хотелось бабе прибрать к рукам все нажитое Василисой до последней пылинки.
И очень удивилась Матрена, увидев на пороге своей квартиры исхудавшую, но живую соседку.

- Живая значит,- спросила Матрена.
- Как видишь,- вздернув подбородок, ответила Василиса.
- А че пришла-то?
- Так спасибо сказать...
- Чего? - изумилась Матрена.

Ей еще никто и никогда спасибо не говорил. В голове у Матрены что-то стукнуло, брякнуло и началась такая круговерть, как будто табун лошадей несся по кругу. Еще немного и этот табун вырвется - таки из круга и галопом унесется в неведомые дали, оставив после себя безжизненную вытоптанную поляну. Не в силах сопротивляться такому мозговому штурму в виде лошадиного табуна, Матрена медленно сползла на пол. Ее большое грузное тело, сотрясаемое конвульсиями, растеклось по прихожей.

- Ну, вот! Как-то так! -промолвила Василиса, переступая через тело соседки.

Посланник от всего увиденного чуть дара речи не лишился.
- Ты что, убила ее? - тихо промолвил он.

- А, через пару часов оклемается,- махнув рукой, промолвила Василиса.

И деловито осмотрев запасы еды в холодильнике соседки, она начала перекладывать весь этот продуктовый рай в свой рюкзак, который до этого болтался у нее за спиной сдутой грушой.

- Остановись! Зачем ты берешь чужие продукты? - воскликнул Посланник.

-В отличии от тебя я должна что-то есть. Это раз. Ввиду сложившихся обстоятельств, у меня сейчас нет денег, чтобы купить еду. Карточка пропала вместе с телефоном и кое-чем еще в той злополучной аварии. Это два. ..

- Но ты же могла попросить, - перебил Василису Посланник...

- Ха! Попросить-то могла, а вот получить ...Если только дырку от бублика,-захлопывая пустой холодильник ответила рыжеволосая бестия.
- И потом. Я же не собираюсь это все съесть одна. Вон соседка с пятого этажа одна с ребенком еле-еле концы с концами сводит. Ей не помешает вот этот куренок,- Василиса ткнула под нос Посланника пакет с замороженной курой.
- Да и фрукты для малыша будут кстати, ;укладывая увесистый пакет с фруктами в рюкзак, сказала Василиса.

- И ради соседки с ребенком ты чуть не убила человека и украла
 продукты?!- возмутился Посланник.

- Слушай, ты, моралист с крыльями, а где были твои собратья, когда бедную женщину выперли с работы только потому, что у нее часто болеет ребенок?  - возмущенно зашипела Василиса.

- Мы не вправе вмешиваться в дела людей, - проговорил Посланник.
- Она сама выбрала этот путь и должна пройти его до конца...

-Выбрала, должна...Ты что, серьезно? И до какого конца? Или вам там других мало?

- Никто и не думает забирать их. Им еще рано...И потом, скоро у нее будет работа и все наладится. Не сразу, конечно...

-Но ей уже сейчас нечем накормить ребенка! А эта несчастная курица, по крайней мере, даст ей возможность продержаться дня два-три…

-Но зло, совершенное, как тебе кажется, с благими намерениями...

- Все! Заткнись! - Василиса перебила Посланника.
-Нам пора сматываться. Похоже и у Матрены имеется свой плешивый, только не такой
добренький как ты. И мораль твоя ему по барабану...

Василиса, взвалив потяжелевший рюкзак на плечо, ринулась вон из квартиры...

Потом, конечно же, пришлось объясняться с Матрениным
 Посланником и прочитать лекцию Василисе о ее неблаговидном поступке. А еще получить замечание от Совета, мол, не досмотрел, не предотвратил, и вообще, не его, Посланника, дело вмешиваться в людские дела, пусть и неблаговидные, а уж вступаться за своего подопечного перед другими Посланниками - это грубое нарушение Закона. Ну, да ладно. Не впервой ему выслушивать замечания Совета. Да и размолвка с Матрениным Посланником не из ряда вон выходящая.  Иногда Посланники ссорились между собой из-за своих подопечных, но потом мирились, понимая всю абсурдность таких ссор. 

А вот с Василисой -  полный провал. Нет, она внимательно выслушала Посланника, и даже обещала подумать над своим поступком.  Но неугомонная деваха то и дело неслась спасать мир. Посланник не против спасения мира. Только вот у Василисы все эти миротворческие акции слишком громкими оказываются. Правда, чужое не берет, увечий как бы никаких не наносит, слабых и больных защищает - это она молодец!  А вот устроить тарарам в администрации,  жилконторе или другом бюрократическом заведении - это она может.
 
Посланник не раз говорил Василисе:
- Надо уметь договариваться, надо набраться терпения, надо уметь ждать.

А в ответ:
- А до каких еще пор может ждать Зинаида Петровна? Уже 3 года ждет, когда отремонтируют крышу в ее доме. А этот любитель задарма деньги получать, только и может, что красиво петь, да бумажки туда-сюда перекладывать. Что еще мне оставалось делать? Вот и пришлось в срочном порядке проверку устроить. И одно ему было спасения - по собственному желанию и за свои деньги починить крышу Зинаиде Павловне.

- Да, уж - собственное желание...А кто ему три дня сны вещие посылал, да слуховые галлюцинации устраивал?

- Это не я. Это его совесть проснулась, - смеется Василиса.

Вот и поговорили...

А случай с лекарствами взять. Это ж надо было додуматься до такого, чтобы у всего департамента здравоохранения педикулез обнаружился, а в аптеках почему-то вмиг исчезли все средства от Аnoplur . Вот уж веселуха была! Город со смеху покатывался!

- Зато на своей шкуре испытали, что значит нет необходимых лекарств,- опять смеется Василиса.

- И чего ты этим добилась? - спросил Посланник.

- Недельку почесались, сразу и деньги для закупки необходимого лекарства нашлись, да еще на год закупку сделали. Теперь больные наконец-то могут получить долгожданный препарат. Жаль только, что некоторые из них не дожили до этого,-  вздохнула Василиса.

Помолчав, Посланник спросил:
- Через год им вновь понадобится этот же препарат. Что делать будешь?

- Не знаю. На следующий год все будет гораздо сложнее. Минздрав Страны исключил его из списка ЖВЛ, считая, что он слишком дорогой и есть более дешевые аналоги,- грустно ответила Василиса.

Посланнику тоже стало грустно. В своей практике он много повидал неизлечимо больных людей, и знает, что значит для них тот или иной препарат, который помогает им вполне полноценно жить, а не умирать в страшных мучениях на руках отчаявшихся родственников. ..

А теперь вот эта больная старуха, дни которой были уже сочтены.  Канцелярия Совета готовила особое предписание по приему грешной души бабки. Старушенция была ортодоксальной атеисткой. И даже тяжелая болезнь и близкое дыхание смерти, не сдвинули упрямую старуху с ее материалистического восприятия мира.

- Ха, душа! - говорила старуха,
- Не смешите мои тапки! Душа - штука непонятная, ни пощупать, ни увидеть нельзя, а значит нет ее, одна фикция.

Вообще-то, занятная старушенция. И имя соответственное -  Даздраперма. Полное же имя звучало так: Да Здравствует Первое Мая. Понятное дело, длинное имечко получалось, вот и сократили до Даздрапермы.  Имелся у несгибаемой старухи и Посланник. Не просто наблюдатель, а самый что ни на есть наставник и хранитель.
 
А все благодаря бабке Даздрапермы, которая втайне от ее родителей, ярых ленинцев, крестила дите, дабы уберечь невинного младенца от всех лихолетий века. И сберегла-таки от погибели и расправы физической свою внучку, Марьюшку (имя данное при крещении Даздраперме), а вот родители девчонки сгинули, перемолол их жернов революции, даже косточек не осталось. Марьюшка росла на попечении бабки тихой и послушной лет до 14. Потом бабка покинула юдоль земную, а внучку определили в детский дом.

 В 16 лет девчонка пошла учиться на медсестру. И вот тогда же ей было передано посмертное письмо бабки, которое бережно хранилось в семье местного священника. Вместе с письмом были переданы юнице и документы, где указывалось ее имя, данное родителями, закрепленное, как того требовало время, печатями и подписями официальных лиц. Ну, а дальше произошло то, что и произошло: Марюшка стала Даздрапермой, а ее бабка была навсегда вычеркнута из списка людей, которые когда-либо встречались на коротком жизненном пути девчонки.

Первая встреча Даздрапермы и Василисы прошла под большим знаком минус. Они настолько не понравились друг другу, что обе обоюдно решили больше не встречаться. Первой нарушила обещание Василиса. Она даже спрашивала совета Посланника, что бывало крайне редко.

Неужели Василиса надеется, что сможет повернуть время вспять и не дать разорваться нити судьбы бедной Даздрапермы Павловны Адоскиной?

Только Совет решает - дать дополнительное время или обрезать жизненную нить человека. И здесь никто и ничто не может помешать или изменить решение Совета. 

Да и Василиса прекрасно сама понимает, что конец старухи близок и она не в силах что-либо изменить. И в утешении атеистка Адоскина не нуждается.

На время оставив спасение мира, Василиса пыталась решить только ей известную задачку. О причинах своего интереса к старухе она все же решилась рассказать Посланнику.

Много лет назад родители Василисы погибли при невыясненных обстоятельствах. Ее, 5-летнюю, определили в детский приют. И не нашлось ни одной доброй души, не говоря уже о родственниках, кто бы взял на себя заботы о сироте. Правда, впоследствии выяснилось, что имелась у девочки троюродная тетка, но и та наотрез отказалась быть опекуном, а тем более родительницей, Василисы. Уже будучи взрослой она разыскала эту самую тетку. И именно в тот день, когда случилась страшная авария, девушка и мчалась на встречу с родственницей.

 Звали троюродную тетку Василисы Даздраперма.
Таких совпадений не бывает: имя -то редкое. В их первую встречу девушка так и не решилась сказать о своем родстве со старухой.  Да и сама встреча оказалась совсем не такой, какой нарисовала себе Василиса. Ей, выросшей в казенных учреждениях и не имевшей на всем белом свете ни одного родного человека, было крайне необходимо не только знать, что где-то имеется человек родной ей по крови, но и иметь возможность говорить, прикасаться, да просто сидеть рядом.

А вот это вряд ли Василисе было бы позволено. Старуха на дух не переносила проживание с себе подобными. И сиделку-то она терпела лишь потому, что была в этом необходимость. Ждать же, когда у тетушки вспыхнут родственные чувства, не было времени, жизнь ее отсчитывала последние дни пребывания на грешной земле.

Оставалось одно - стать сиделкой при умирающей Даздраперме. И это оказалось вполне решаемой задачей.
Сиделки больной старухи менялись с завидным постоянством и всему виной был неуживчивый, строптивый характер тетки. Вот и последняя уже готова была бежать куда глаза глядят, только бы подальше от этой сумасшедшей, неуправляемой старушенции. Появление же Василисы с предложением сию же минуту сменить сиделку у постели больной ускорило бегство из ненавистного дома Даздрапермы Павловны Адоскиной.

Тетушка к появлению Василисы в качестве сиделки отнеслась с видимым равнодушием. Кривая усмешка да прищур хитрых глаз  -  вот и все видимые признаки того, что тетка узнала Василису. Да и трудно было не запомнить девушку, которая посещала ее три дня назад. Было в ней что-то от самой Даздрапермы. И где-то в глубине души, хотя и с ослинным упрямством отвергавшей наличие оной, у старухи ворохнулся  неподдельный интерес к данной молодой особе.

Потекли часы совместного сосуществования. Мало-помалу Даздраперма Павловна ощутила в себе какое-то внутреннее спокойствие и умиротворение. И она уже не скрывала своей симпатии к девушке, которая чем-то напоминала ее, правда, в более юном возрасте.

Впервые за многие годы старуха ощутила заботу, которую не купишь ни за какие деньги. На ее прикроватном столике появился горшок с нежно-розовыми фиалками. И старуха с изумлением заметила, что ей это нравится, как и легкие голубые портьеры на окнах, новое постельное белье, ночная сорочка из тонкой мягкой фланельки с забавными котиками, и даже то, что кровать теперь стояла так, что она могла смотреть в чисто вымытое окно на клены, росшие во дворе дома, на площадку, где играли дети.

Старуха улыбнулась, вспоминая, как яростно она сопротивлялась этому новому. Разбивала горшки с фиалками, пачкала белье, швырялась едой, била посуду. Но цветы опять стояли на тумбочке, белья менялось, посуда не билась, а еда издавала такой аромат, что мгновенно оказывалась в желудке строптивой тетушки.

 Да и сама старушка уже не выглядела страшной и безобразной бабой Ягой. Редкие седые волосы были тщательно подстрижены и по утрам кокетливо топорщились во все стороны. Ногти на руках и ногах после ожесточенных боев подверглись тщательной ревизии -маникюр-педикюр. Даздаперма Павловна взглянула на свои руки, отмеченные “маргаритками смерти” и с розоватым лаком на ногтях и улыбнулась. Она теперь часто улыбалась...

Вспомнив, что сегодня они опять пойдут с Василисой гулять, тетушка решила сделать небольшой подарок своей необыкновенной сиделке…

День был необыкновенно теплым и солнечным. Василиса стояла у окна. Слезы медленно катились по щекам. Скрипнула дверь.
- Опять ты? Я же просила оставить меня в покое. Что, у тебя других дел нет?

- Ты все сделала правильно. Она ушла счастливой. Впервые за долгие годы она поняла, что такое забота и любовь близкого человека...

- Но я не успела ей сказать...,-промолвила Василиса.

- Она знала, кто ты...

- Но..,- резко повернувшись к Посланнику, удивленно воскликнула Василиса.

- Там, в прихожей лежит конверт. Это от нее...

«Дорогая Василиса!
Я очень виновата перед тобой.
И нет мне прощения.
Единственное, о чем прошу тебя, принять в дар то, что лежит в этом конверте. Не отказывай, пожалуйста, в этой моей просьбе.
    Благодарю тебя за все, что ты для меня сделала в последние дни моей жизни.
Ты подарила мне самое бесценное - это свою любовь и заботу.
Я ухожу счастливой!

P.S.  Будь счастлива, Василиса!
          И прости меня, если сможешь.
Твоя тетя Мария Павловна Адоскина.»