Ерма Ялмарович

   

С  именем Ермы Ялмаровича  связаны все самые лучшие воспоминания  о Матросах, где жила семья Мантере. Это отец Вейкко, отечество его  я долго не могла правильно выговорить. Я познакомилась с ним  на майские праздники в 1974 году, когда приехала к ним домой по приглашению сына. Накануне мы с Вейкко  договорились, что если он будет задерживаться, то я поеду самостоятельно, а он подъедет позже. Он был  уверен в своих родителях, что они меня не обидят,  и не смог отказать своему другу Виктору  обмыть Диплом, который тот  сегодня получил об  окончании обучения в университете по специальности “Лесное хозяйство”. Подошел автобус и я поехала в Матросы.

Улицу и дом я нашла сразу; дом №8 стоял между двух дорог. Пройдя через резную калитку, я поднялась на высокое крыльцо и позвонила. Дверь открыл моложавый мужчина лет пятидесяти с пышной седой кудрявой шевелюрой и веселыми глазами.Он был  высокого  роста, со спортивной фигурой и от него исходил какой-то свет. Это был на удивление симпатичный и приятный человек.

-Здравствуйте, проходите, пожалуйста,- пригласил он меня в дом, отступив в сторону, и даже не спросил, кто такая и что мне нужно.

-Вейкко еще нет, но вы не беспокойтесь, пока выпьем кофе, а там и он приедет.-говорил  мужчина  с легким акцентом.

Я сразу уловила его сходство  с сыном.У них в гостях были супруги Какконен, с которыми они дружили уже сорок лет. Войдя на кухню и сняв обувь, я прошла в гостинную. Напротив дверей сидела мать Вейкко, симпатичная, достаточно крупная женщина лет пятидесяти.Она широко и открыто улыбнулась, приглашая меня за стол. До моего прихода все говорили по-фински, а теперь сразу перешли на русский язык.

-Я-Эйла Викторовна, мать Вейкко, а это -Ерма Ялмарович-отец. А это наши друзья семья Какконен Анна и Лаури -  представила всех  она.-А вы -Галина?!-утвердительно сказала она.

 По телевизору  в это время показывали соревнования по художественной гимнастике, и я заметила, как внимательно Эйла Викторовна  смотрит программу, прямо,  как заядлая болельщица, и что особо удивило,  она сыпала именами гимнасток  из разных стран и явно болела за “наших”. К тому же она прекрасно говорила по-английски. Впечатления от встречи с родителями Вейкко превзошло все мои  ожидания. С Эйлой Викторовной мы сразу нашли общий язык и вместе приготовили ужин в ожидании Вейкко.А он вернулся на последнем автобусе в двенадцатом часу вместе со своим другом и соседом Виктором. Вейкко был слегка под “шафе”! Родители встретили его, как дорогого человека, хотя чувствовали некоторую неловкость за сына, но при мне   не стали ничего ему выговаривать, ни упрека, ни скандала с их стороны. Его накормили и отвели спать. Мудрые родители пленили мое сердце. Я была им благодарна за урок.  Утром , правда, я не удержалась и пожурила  любимого, что оставил меня на произвол судьбы в первое же знакомство с его родителями. Он подошел ко мне, обнял и крепко поцеловал, и это было лучше, чем простое извинение. Затем вместе с отцом они занялись повседневными делами по дому, а мы с Эйлой Викторовной приготовлением обеда, вернее, первого блюда-овощного молочного супа, любимого в семье, а за вторым она отправила молодых в Матросскую  столовую.Она своей хорошей кухней   была известна далеко за пределами поселка, и все дальнобойщики обязательно останавливались около столовой на обед, да и просто передохнуть с дороги. Сюда в выходные любили приходить финны со своими семьями пообедать, пообщаться с друзьями за чашкой кофе, позже  столовая стала кафе.

Матросы-это  большой финский поселок с населением более двух тысяч жителей.В красивых ухоженных домах жили финны. Они приехали в Карелию в тридцатые годы, в 1931 году строить новую жизнь со своими семьями, станками. Но Советская власть, забрала у них документы и не дала возможности уехать обратно, если им что-то не понравится.Отцу Вейкко было одиннадцать лет, он родился в Канаде, а матери-тринадцать, она родилась в Америке.Их родители из Финляндии в начале двадцатого века  уезжали в поисках работы на Запад. А в связи с великой депрессией в тридцатые годы приехали в Россию, где работы было через край. Поселили их в Матросах в бараках, никакой цивилизации. Но финны-народ трудолюбивый и постепенно  поселок  стал приобретать свое лицо.Двести человек финнов со своими семьями обосновались в Пряжинском районе: в Матросах, Пряже, Чалне.
Судьба Ермы сложилась вполне удачно. Окончив техникум связи, он стал востребованным связистом в Матросах. Когда началась война с финнами в 1939 году, его призвали в Красную Армию и отправили связистом на Карельский фронт.
Под городом Питкярантой есть место боев “Долина смерти”. Теперь здесь стоит большой каменный крест в память о финской войне, о жестоких боях, о тысячах погибших и просто замерзших  в этой долине.Финские” кукушки”, так называли снайперов, не давали бойцам головы поднять. А зима была суровая: морозная, холодная, и сидеть в снегу или лежать без движения- солдатам было смерти подобно.Многие так и остались навечно в той земле. Отец Вейкко вернулся едва живой с тяжелой формой туберкулеза.Он не любил рассказывать про эту войну. Ерма, финн по рождению, вынужден был воевать против своих же.Эта боль надолго поселилась в его сердце.Когда в 1989 году финнам, выходцам из Финляндии, предложили вернуться к себе домой, отец Вейкко категорически отказался, мотивируя это тем, что он воевал против финнов и теперь не сможет смотреть им в глаза.Да, и от могил  родных он не хотел уезжать.Мать Вейкко умерла в 1987 году от рака груди.

Когда началась Великая Отечественная война, Ерма в качестве радиста участвовал в составе стрелкового  полка на Карельском фронте. Осенью 1942 года он был переброшен на Волховский фронт, где участвовал в прорыве блокады  Ленинграда. Затем его перевели на Ленинградский фронт. Здесь он совершил подвиг. Мантере Ерма Ялмарович по заданию командования Ленфронта был переправлен в тыл немецких войск на остров Эзель, как радист-разведчик для выполнения боевого задания.В исключительно трудных условиях для работы на острове Эзель, с риском для жизни сумел с первых дней работы группы обеспечить регулярную радиосвязь, передачу всех ценных данных о наличии немецких войск в Восточной части острова Эзель.При добыче развед сведений он  проявил личную отвагу, мужество, смелость  и храбрость. За отличное выполнение боевого задания командования Ленфронта в тылу противника-его удостоили  правительственной награды-ордена “Красной звезды”. Кроме того у него есть награды:
-Медаль “За оборону Ленинграда”
-Медаль “За отвагу”
-Медаль “За Победу над Германией в ВОВ 1941-1945г.г.”
-Орден “Отечественной Войны !!степени”.


А в декабре 1944 года он  демобилизован из рядов советской армии согласно приказа НКО как специалист для работы в Карело-финской республике. С войны Ерма пришел возмужавшим молодым человеком 24 лет, живой, красивый, у которого вся жизнь была еще впереди.Он был очень скромным человеком. Всю свою жизнь посвятил связи. Ерма Ялмарович стал Заслуженным работником связи Пряжинского района.Он был мастером на все руки: мог починить любую технику будь то радио, телевизор или электрический чайник. К нему несли свои проблемы жители поселка и он никому не отказывал.

Война закончилась и люди стали строить дома, устраивать свою жизнь.Финны старались держаться друг друга и искали себе пару среди своих. Эйла Викторовна вернулась домой в 1945 году в звании младшего лейтенанта медицинской службы и стала работать фельдшером в Матросском профтехучилище.
Встретив однажды Ерму, она не смогла его забыть. А он был очень скромным парнем, и пришлось ей брать  инициативу в свои руки, чтобы продолжить знакомство с ним.В 1949 году они решили жить вместе, и через год у них родилась дочь Орла, а через четыре  года  долгожданный сын-Вейкко.Теперь у них подрастало четверо детей; надо сказать, что до Ермы Эйла была замужем, вернулась с войны с двумя детьми.С мужем  она рассталась из-за дочери своих репрессированных друзей. Их дочь Лею она спрятала у себя в 1937 году,  а позже удочерила. Муж был против девочки. Бабушка Эмма, мать Эйлы очень обрадовалась, что дочь вернулась живой и здоровой, да еще с таким хорошим пополнением и сразу включилась в воспитание девочек. Лее уже было 14 лет, и она стала хорошей няней для малышки и помощницей мамы и бабушки.Когда Эйла и Ерма создали свою семью, то уже две бабушки стали хлопотать по дому: Тула, мать Ермы, и Эмма, мать Эйлы.Благодаря им дети знали финский язык, хотя он был под запретом.

Семья разрослась и жить стало просто невозможно.И тогда Эйла с Ермой решили просить главу поселкового совета о выделении участка   для строительства  и леса для постройки дома.Семья Мантере была на хорошем счету в поселке: Эйла и Ерма пользовались заслуженным уважением среди населения. Она была классным фельдшером, а он лучшим связистом Пряжинского района.Их просьбу удовлетворили.Семье повезло, что мать Эйлы Викторовны -Эмма выиграла пятьсот рублей по облигации 3% займа.По тем временам это были большие деньги, что позволило семье начать строительство дома.

Дом строили всем миром и к весне 1956 года семья переезжает в новый дом №8 по улице Лесной.Какое же это было счастье! Дом стоит между двух дорог и в него можно войти с четырех сторон.Дом и пятнадцать соток земли! Это здорово!

Во дворе первым делом вырыли колодец, построили дровяник и баню, а около дома раскопали огород, чтобы посадить картофель и овощи. Ближе к дому - плодово-ягодные кусты: черную и красную смородину, крыжовник, иргу, а также ревень и клубнику. У главного входа,слева и справа от крыльца  сделали клумбы для цветов и посадили венгерку и белую сирень. А от калитки до крыльца  стройными рядами кусты желтой акации.На участке в качестве живой изгороди оставили сосны, березы и ель.А со стороны  бани-черноплодку и шиповник. Каждый приложил усилия,  посадил дерево или куст, и двор на глазах преобразился -стало зелено и уютно.Саженцами помогли друзья и новые соседи.

Наконец-то появилось родовое гнездо, где всем нашлось место, было комфортно жить, и куда каждый спешил вернуться.В семье управляли всем женщины, их было большинство, но никто не покушался на авторитет отца. Его все любили и уважали. Вейкко с младых ногтей впитал уважение к женщине, это передалось от отца, он с трепетом относился к матери и сестрам.Отношения отца и матери для него были эталоном. Когда мы собирались пожениться, он мне сказал:

-Давай жить так, как мои родители, в любви и согласии всю жизнь.

-Давай! Мне очень нравятся твои родители и я рада, что у меня будут такие красивые, образованные и культурные родственники!-поддержала я Вейкко.


Ерма Ялмарович увлекался фотографией и радиоэлектроникой. У него на чердаке была оборудована фотолаборатория, он там делал фотографии для семьи и привлекал сына.А когда Вейкко стал студентом пединститута, отец передал ему это дело.Теперь уже  он часто засиживался в лаборатории, проявляя пленки и делая  фотографии.Значение отца в жизни Вейкко велико; именно он воспитал своим примером, каким должен быть мужчина в доме-надежа и опора семьи. В сарае у него стояла небольшая циркулярная  пила и Ерма все столярные работы делал сам и учил Вейкко. Когда в Сегеже мы получили участок под дачу, то Вейкко самостоятельно построил дом на скале, на высоких сваях.

Ерма Ялмарович, как хороший агроном, вел хозяйственную тетрадь посадок и сбора урожая, что давало большие возможности вести это дело более эффективно.Обязательно следил за погодой: если сообщали о возможных заморозках, то он с вечера просил  нас разложить небольшие костры на огороде и дымом прогнать заморозки.А они случались каждый раз во время цветения картофеля. Отец Вейкко был высокообразованным человеком, с ним было интересно разговаривать на любые темы. Энергичная цельная натура, хорошо разбирался в вопросах политики и культуры, а в области связи был лучшим.

Когда родились наши девочки, он всегда помогал нам с детьми.Он стал мне как отец родной и я стала звать его папой.В Матросах был орсовский магазин, где можно было купить хорошие вещи для семьи и детей. И часто отец отправлял посылки в Сегежу по почте. Это было хорошей помощью для нас.

Он был хлебосольным хозяином, принимал в доме моих родственников  и друзей, не делая разницы между ними, всегда по-доброму, с радостью.

Когда заболела Эйла Викторовна и у нее диагностировали рак груди, Ерма Ялмарович  неотступно все четыре года был рядом с нею.Она весила более 120 килограммов и ему приходилось по нескольку раз за день переворачивать ее,  чтобы не было пролежней.Когда мы приезжали в отпуск на два месяца, то мы занимали эту вахту и разгружали отца.Четыре года она лежала, не верила, что сможет  выздороветь и не хотела бороться  за жизнь.
 
Отец научился делать Лимонный пирог и это стало его фишкой. Раньше Эйла Викторовна делала пай-пирог с яблоками и корицей к приезду гостей. Ерма работал до последнего. Он пережил жену на 14 лет и умер в 1999 году.
Мы к тому времени уже третий  год  жили в Петрозаводске и  приехали в Матросы на встречу Нового года. Накануне Орла, сестра Вейкко, привезла отца из Пряжи, где он жил у нее последние два года.Он чувствовал себя хорошо, когда жил в своем доме и был всегда при деле.Стоило Орле перевезти его в Пряжу, где она жила, он почти сразу слег.Когда мы приехали, Ерма уже лежал, но мы вместе с ним встретили Новый год, даже предложили за это выпить бокал красного вина.Все было хорошо. Он улыбался нам и пригубил бокал.Перед тем, как пойти к себе наверх, у нас там была комната, я заглянула в комнату, где лежал отец. Он спал. Утром я пришла поприветствовать его, а он уже не дышал. Он умер 2.01.1999 года в возрасте 79 лет. Я сильно расстроилась, у меня разболелось сердце и таблетки Валидола совсем не помогали.Я вызвала Скорую, чтобы засвидетельствовать смерть, и в ожидании ее выбежала на крыльцо.Скорую в Новый год дождаться не просто, тем более, что в Матросах своей не было, ждали из Пряжи. На улице стоял сильный мороз, крыльцо обледенело,  я поскользнулась и со всего маху ударилась правым плечом о стену дома. Боль была невыносимая и я зашлась от боли. Так я себе сделала подарок-вывихнула правое  плечо и целых полгода лечила его.А боли сердечной я тогда не придала большого значения, а зря, как я сегодня понимаю.Через двадцать лет, уже здесь , в Хельсинки, я на Рождество попала в больницу по скорой с сердечным приступом.

Для нас с Вейкко смерть отца была неожиданной, а Орла была спокойна: как выяснилось позже, она от врача знала, что это случится на новый год.Нам было обидно, что нас она не предупредила, мы бы постарались подольше быть рядом с отцом в этот вечер.Жаль! Мы решили обговорить с Орлой все вопросы по  организации похорон и поминок.

-Я считаю, что больших поминок делать не надо, денег нет: сделаем винегрет, купим пару бутылок водки и пирог к чаю.- сказала Орла.

-Орла, да ты что! Отец-заслуженный связист Карелии, ветеран войны, его знают все в Пряжинском районе и людей придет очень много. Я думаю,  лучше  занять денег  и сделать все должным образом. Подготовку поминок я беру на себя, а ты займись остальным- сказала я жестко на ее слова и Вейкко согласился со мной.

Было обидно слышать от Орлы, любимой дочери отца, что не надо собирать на поминки весь поселок и кормить всех .Это было неправильно.Человек прожил достойную жизнь и мы должны отдать ему должное. Я попросила в долг у Рудика Пелле пять тысяч и на его машине мы выехали в город за продуктами и в Похоронное бюро за венками.Несмотря на боль в плече, очень трудно было надеть пальто, мы сделали и купили все необходимое для поминок.Пришла мне на помощь Паула, старшая дочь и мы начали готовить стол. Решили хоронить  отца 4 января в тринадцать часов.Утром мужчины пошли на кладбище подготовить могилу, но им это сделать никак не удавалось: земля промерзла так глубоко, что лопатами  ее копать  было невозможно.Четыре часа работы не привели ни к чему. Кто-то из копавших мужчин предложил попробовать электропилой и получилось-просто вырезали могилу. Только в 17 часов, наконец, траурная процессия смогла тронуться в сторону кладбища.А поминки уже были после 18 часов. Людей был такой поток, что посадить всех желающих не было возможности и приходилось соблюдать очередность. И вот когда схлынула основная масса людей, пришли близкие друзья и соседи. Они с удовольствием и любовью говорили о Ерме, знали его всю жизнь и это было приятно слышать,  и уходя они говорили:

-Галина, спасибо тебе, ты сделала все правильно и подготовила хороший поминальный стол. Ерма заслужил, чтобы его проводили по-доброму.

Мне было приятно слышать такие слова и я сказала спасибо своей интуиции, что сумела предвосхитить такое развитие событий.Приехали из Пряжи,Петрозаводска, практически едва ли не каждый житель поселка пришел, чтобы сказать добрые слова о Ерме. и выразить нам соболезнование.С Орлой мы повздорили  накануне из-за поминок и после похорон отца мы вернулись домой и с нею долгое время не общались.Через полгода должны были всех родственников знакомить с Завещанием отца, но увы, этого не случилось.Орла со своим сыном Геннадием, юристом, единолично вступили в наследство, вычеркнув из завещания сына, т.е. Вейкко, а по-настоящему, переоформив Завещание на Геннадия.Так любимая сестра “кинула” единственного брата. Он не стал оспаривать Завещание и принял ее решение спокойно. Это меня возмутило, но с другой стороны меня это не касалось напрямую  и я ему сказала:

-Дорогой, забудь про Матросы, это уже не твой дом, у нас есть свой и давай лучше его благоустраивать, есть куда приложить свои  силы. Здесь на Бородинской живет твоя семья, здесь  тебя любят и уважают. Помни об этом.


Я чувствовала, как ему непросто принять правду о доме в Матросах, где он жил с двух лет, считая его своим родным.Это предательство Орлы  по отношению к брату я не могу простить.Вейкко все переживания загнал внутрь себя, получив микроинсульт. Он продолжал общаться с сестрой, когда она просила его о помощи: то помочь отремонтировать баню, то поправить забор, то заготовить дров на зиму. У  нее был взрослый сын, которого, правда, вырастили  ее родители,  просить же его она не хотела,знала, что откажет, ссылаясь  на  занятость.  А  вот Вейкко ей ни разу не отказал, был воспитан в почтении женщинам, да и скандалить не привык. Для меня же общение с нею  было не из  приятных, оно стало формальным,  я мирилась с таким положением дел из-за Вейкко.Он истинный сын своего отца,хранит ордена в память об отце и каждый год в День Победы участвует в Бессмертном полку и в мероприятиях

Когда в 2012 году  мы уезжали в Финляндию, все вещи, ненужные,как я решила для Хельсинки, но хорошие,  мы с согласия Орлы перевезли  в Матросы, где они хранились до сих пор.Орла еще года три жила в Матросах и Вейкко, когда приезжал в Петрозаводск, заезжал к ней.В итоге мы уговорили ее тоже переехать в Финляндию;она поселилась рядом с сыном, у которого родилось трое детей и нужна была ее помощь.Семь лет дом одиноко взирал на мир, лишь изредка он оглашался голосами кого-нибудь из родственников.Дом хранил память  о родителях Вейкко и  лучших моментах нашей жизни после свадьбы.Он навсегда останется в памяти, как родовое грездо, где всем было хорошо,как дом , который построил Ерма.В этом году сын Орлы продал его.Это большая печаль для Вейкко и всех нас.