My truth

/ ЗАБЫБЫЕ КАМНИ НА ДНЕ МОРСКОМ О ПРОШЛОМ СВОЕМ МОЛЧАТ /

    В большинстве авантюрных романов, которые я прочитала за свою жизнь, героини, совершив акт справедливого возмездия, не чувствовали торжества и размышляли о том, что, запачкав руки кровью изверга, уподобились тому, кого презирали. Я была далека от подобной философии, полагая, что каждому должно быть воздано по заслугам. Тибальт, возомнивший себя королем мира - душегуб, не ведающий пощады, поэтому никаких терзаний я не испытывала. Наоборот, меня охватило чувство глубокого удовлетворения при виде жалкого Клируотера с гладкой как колено башкой, хватающего ртом воздух и с неподдельным страхом смотрящего на меня. Уитни воткнула иголку в вену на шее мужчины, и Тибальт, вздрогнув, опустил враз отяжелевшие веки и погрузился в медикаментозный сон.
    В специально оборудованную комнату, что располагалась в подвале загородного поместья Рэтбоунов, вошел анестезиолог Барри Спилберг. Он освободил бесчувственное тело Клируотера от оков, водрузил молодого человека на покрытую клеенкой кушетку, а Салливан потянуась за скальпелем. Я, не так давно получившая образование медсестры, вызвалась ассистрировать Уитни, ибо лишние свидетели нам были ни к чему.
    Набросив на спину Тибальта покрывало, я натянула перчатки из латекса и поспешила на подмогу. В подкожной клетчатке черепа представителей homo sapiens имеется обильная сосудистая сеть, образованная разветвлением основных артериальных стволов и, поскольку соединительные перемычки, расположенные между жировыми комочками срастаются с мелкими сосудами, при разрезе кровотечение становится обильным, и для его предотвращения я пальцами обеих рук сдавливала кожу с двух сторон от линии разреза, пока Спилберг, вооружившись аспиратором, отсасывал хлещущую фонтаном blood.
    Двадцать минут спустя Барри взял в руки миниатюрный коловорот и просверлил на темени Клируотера несколько крошечных дырочек, после чего доктор Салливан с помощью ножовки Джигли выпилила прямоугольник размером с сигаретную пачку, через который мы собирались извлечь гнилой мозг чокнутого мерзавца. То и дело переводя тревожный взгляд на монитор компьютера, я следила за жизненными показателями, вознося молитву всем известным мне богам, чтобы операция завершилась благополучно.
    Разъединение сосудов заняло у Уитни не так много времени, как я полагала. Вынув содержимое черепа, она достала из криокамеры brain моего Джина и аккуратно погрузила его in the cranium, а затем последовала кропотливая работа по сшиванию сосудов, длившаяся более пяти часов.
    Взмокшая от усталости и напряжения Салливан, сделав последний стежок, отошла от пациента и грузно опустилась на табурет в углу. Сняв хирургическую маску, Уитни сделала несколько глотков воды прямо из горлышка бутылки, а я, борясь с приступами тошноты, заняла ее место для того, чтобы аккуратными стежками пришить откинутый лоскут of skin. Фрагмент черепа, закрепленный на свое место с помошью металлических швов, очень быстро скрылся из виду, и вскоре я переводила дух, вытирая кусочками марли пот со лба.
    - Отличная работа! - одобрила Салливан, осмотрев результаты моего труда. - Годика через два от шрама останется лишь тоненькая розоватая полосочка.
    Барри, не проронив ни слова, сдернул с себя робу, сунул в карман лежащий на столике конверт с гонораром и ушел восвояси. Уитни, угостившись чашкой каппучино, пообещала прислать медсестру, которая понаблюдает за состянием Тибальта, точнее, Джина Такасуги.
    Отмокая в джакузи, я размышляла над тем, как мне теперь звать парня, который совсем скоро придет в сознание. Body принадлежит Тибальту, а личность внутри тела - моему ненаглядному Джину, следовательно, как только мозг Клируотера был изъят и злой гений прекратил свое существование, то целесообразно call him именем мистера Такасуги, который моими стараньями обрел possibility восстать из мертвых. И, хотя у меня самой была похожая ситуация более десяти лет назад, я давно уже перестала стчитать себя Стейси Беннет и сроднилась с personality of Ida Rathbone. Наверное, суть в том, что на момент своей first death я являлась подростком, который легко мимикрирует и практически стремительно адаприруется к новым условиям. Джину на момент смерти в своем первом теле было двадцать девять, так что моему мальчику потребуется чуть больше времени для того, чтобы привыкнуть к новой оболочке. Мозг Тибальта я, кстати, собственноручно разрезала на мелкие кусочки, растворила в соляной кислоте и смыла коричневато-бордовую жидкость в унитаз.
    Такасуги пролежал в коме полтора месяца, после чего, слабо затрепетавшие ресницы явили моему взору его ошалевшие от непонимания того, что происходит глаза. Я, дежурившая у постели любимого сутки напролет, не могла сдержать радостного возгласа, когда green eyes Тибальта, более не излучающие ни холода, ни высокомерия, уставились на меня. Губы парня дрогнули, и я, погладив его по запястью, прошептала:
    - Солнышко, молчи, ты слишком слаб.
    Джин медленно моргнул и спустя минуту вновь заснул, а я, не в силах скрыть счастливую улыбку, вложила свои пальцы в его расслабленную ладонь, наслаждаясь прикосновением бархатной кожи.



    После череды дождей в Лос-Демоньосе установилась хорошая погода: сквозь дымку полупрозрачных облаков тускло светило soleil, а с океана дул свежий ветер, напоенный влагой. Сидя на веранде, я попивала гранатовый сок, читая отчеты, присланные человеком, которого я наняла затем, чтобы быть в курсе всего, что творится в жизни моей настоящей матери. У миссис Беннет все было отлично: она повторно вышла замуж за владельца страусиной фермы и они c husband взяли из приюта годовалых близнецов, которых звали Элиас и Трой.
    Исчезновение Тибальтика никто не заметил, поскольку я, в совершенстве скопировав почерк ублюдка, оставила у него дома записку, в которой говорилось, что Клируотер заскучал в Гомерике и отправился в Элладу. Уверена, окружение «звездного мальчика» вряд ли будет обеспокоено длительным отсутствием мажора, а как только Джин придет в норму, ему придется изображать из себя наследника миллиардов, и я уже придумала легенду, которая могла бы объяснить столь резкие перемены в поведении эгоцентричного и до крайности самовлюбленного потаскушонка. Нам на руку играл тот факт, что у Тибальта не было друзей, и с дядей Таннером он виделося редко, посвящая часы досуга пылу любовных утех. Сколько девушек и парней побывало в постели похотливого монстра - не сосчитать, и более половины из них, я убеждена, оказались там не по своей воле. В принципе, можно подкупить парочку блогеров, которые разнесут по соединенным штатам весть о том, что завидный холостяк Клируотер решил остепениться и связать себя узами брака с Идой Рэтбоун, а можно просто изченуть, активно поддерживая слухи о творящем беспредел Тибальте и подсылая различным пресс-службам проплаченных актеров, которые с блеском исполнят роль классической жерты всесильного тирана Клируотера.
    Когда швы сняли, а голову Джина покрывал пятисантиметровый слой отрастающих волос, Такасуги, стремительно идущий на поправку, при виде меня расчувствовался до такой степени, что у него поднялось давление, и мне пришлось вклолоть ему лошадиную дозу успокоительного. Аккуратно примостившись рядом с молодым человеком, я прошептала на ухо судорожно дышащему Джину, что люблю его и, заглянув в покрасневшие глаза, вытерла дрожащие на щеках слезы и пожурила его за то, что он хотел оставить меня одну в этом страшном, враждебном мире. Я понимала, что моему мальчику было неловко разговаривать со мной после всего, что ему довелось пережить, и, если быть откровенной, я поступила эгоистично и жестоко, проигнорировав желание Такасуги свести счеты с life, однако виноватой я себя не считала, потому что, во-первых, поступок моего ненаглядного нельзя было назвать взвешенным, а во-вторых, я, как и любая влюбленная женщина стремилась идти по тропе жизни бок о бок с дорогим мне человеком.
    Надеюсь, Джин сможет смириться с тем, что this body, надругавшееся над ним когда-то, теперь находится под его управлением. Я буду поддерживать его, и мы together сумеем преодолеть все трудности. Теперь, когда Тибальт мертв, никто не посмеет помешать нам наслаждаться dolce vita. А если нам наскучит пристальное внимание со стороны журналистов, мы можем затеряться в Нью-Моргксе или переехать на постоянное место жительства на Тосканский полуостров, омываемый теплым морем. У Стейси Беннет и Джина Такасуги не было возможностей, которыми располагают Ида Рэтбоун и Тибальт Кируотер, так что теперь, раз уж мы молоды, красивы и финансово независимы, у нас в кармане затаился целый мир.
    Царственным кивком отослав массажистку, которая разминала мои целлюлитные ляжки до легких синячков каждый четверг, я накинула на блестящее от сухого масла тело махровый халат и, поплавав в бассейне, отправилась в душ. Подставив плечи упругим струям, я погрузилась в собственные мысли и вздрогнула, ощутив движение воздуха за спиной. На мою талию легли руки Тибальта, управляемые Джином. Развернувшись, я почти уткнулась носом в его грудь и почувствовала себя сбитой с толку из-за тесного физического контакта с тем, чья внешность вызывала во мне сугубо негативные эмоции. Сколько бы я ни твердила себе, что в черепной коробке Клируотера расположен мозг Такасуги, принять такое положение вещей мне было непросто. Походу, должно пройти какое-то время, чтобы я могла свыкнуться с новым обликом своего бойфренда.
    Видимо, замешательство явно отразилось на моем лице, потому что Джин, сделав шаг назад, пробормотал сумбурные изинения и хотел было покинуть кабинку, однако я, удержав его за локоть, придвинулась поближе и, переступая через снедающие меня опасения, что добрый Джин внезапно трансформируется в коварного Тибальта, наклонила голову и зажала между зубами тонкую кожу у основания шеи. Отбросив к черту все предрассудки, мы с упоением занялись любовью прямо там, сдавливаемые со всех сторон теснотой прозрачных стенок и ударяясь друг о друга ступнями, коленями, носами и подбородками. Весь мой мир сузился до горящих прикосновений любимого, до его неистовых поцелуев, до быстрого шепота, пламенеющих от жара ушей, бешено стучащих сердец и стекающих по запотевшей дверце капель, вид которых сводил меня с ума, навевая воспоминания о том, как мы когда-то предавались ласкам прямо под козырьком подъезда дома моего Аполлончика, застигнутые врасплох внезапно начавшимся ливнем.
    Впереди нас ждало, несомненно, великое будущее, ведь, несмотря на происки злосчастной судьбы, мы остались в живых и воссоединились, потому что настолько сильная amor способна перешагнуть даже за грань смерти, этого беспощадно-неотвратимого явления, сводящего на нет абсолютно все, кроме ослепительного, кристальнейшего света of true love.