Много дней после детства

Тройка в четверти: как объяснить мужу? Мне уже никак. Почему так путаются мысли? Почему так часто меркнет свет? Классная говорила, что всё от того, что меня назвали мужским именем. Станислава Паленкова. Угадайте, как меня начали дразнить в конце ноября 2015? Ну, изо Льва Толстого. А ещё мою фамилию упорно писали через "о". Меня ещё спрашивали:
- Почему семейное положение не как у нормальных шестнадцатилетних людей?
- Сначала зародилась жизнь, потом случилась смерть, - отвечала я.

Как это было, даже не спрашивайте. Не помню. Не знаю даже. Лет с трёх я была уверена, что никогда не выйду замуж. Представляла себя той, кто называется старой девой, но тогда такой термин не знала. Другие поженятся, а я не буду. Тогда не знала ни о чайлдфри, ни о жизни для себя, ни о гендерах. Просто считала, что семья не для меня так же, как полёты, что-то иноприродное.

В школу шла отличница. Ещё задолго до первого звонка меня презентовали как потенциальную гордость школы. Особенно легко быть отличницей, когда всё ещё только в проекте, когда в детском саду двойку не поставят. Единственный ребёнок, надежда семьи, школьные годы чудесные ждала больше не я, а родители, чтобы гордиться. Хотя я тоже ждала: в детском саду совсем не играла, стеснялась, больше любила занятия, где надо было просто выполнять.

Я мечтала не расти. Загадывала такое желание каждый раз, письма Деду Морозу писала. Мама так умилялась: "Какая маленькая, хорошенькая, куколка, ребёнок"! Мне многое разрешали, прощали, много внимания уделяли только потому, что была маленькой. Ножки Золушки, маленькие туфельки. Соседку-ровесницу уже не поднимали на руки и не кружили, она была крупнее. При построении была в конце. У меня было детское автокресло розового цвета, и наклейка "ребёнок в машине" украшала правую сторону заднего стекла.

Первое сентября. Я стояла нарядная, в белых колготках, с огромным букетом. Я обязательно стану отличницей, обязательно полюблю школу. Но блестящим ожиданиям пришлось приземлиться на суровой реальности: второго сентября я начала писать палочки не с той строки, мне было сказано, что при оценочной системе это бы не было пятёркой. Я заплакала: первый день - и вот так! Всё-таки хорошо, что дают время привыкнуть. Ведь вначале что оценивать? То, как подготовили дома или в садике?

Но я быстро вошла в колею, и пошли одни пятёрки. Все задания были на высший балл, каждый день меня хвалили, ставили в пример. Задания на продлёнке я не считала за домашние, быстро делала и была свободна. Бывало, что я одна знаю, как решить задачу, выручаю весь класс. "Посмотрите, как пишет Стася", "одна Стася меня услышала", "пятёрка за контрольную только у Паленковой". Мои тетради как образец висели в коридоре, как и моё фото на доске почёта. На родительских собраниях Анна Ивановна восхищалась: "Лучшая ученица, берите пример с её родителей. Если в средней школе становятся важны способности, то начальная - целиком родительская ответственность". И пускала по рядам мои тетради. И грызла зависть, одна из мам открыто сказала моей: "Повезло вам. Моего-то оболтуса не заставишь позаниматься". Но моя вместо того, чтобы сказать правду - про раннюю психическую зрелость, хорошие способности на данном этапе - ядовито усмехнулась: "Просто кто-то рожает детей ответственно, а кто-то - как придётся, вот и результат". Об этом я потом узнала. А так школа была раем.

Начиналась вторая четверть четвёртого класса. В первый учебный день я обратила внимание, что и в любимых сапожках, и в не менее любимых школьных туфельках очень тесно. Куртка и блузка еле сходились; колготки спускались, юбка выглядела не как школьная форма, а как откровенное мини. Тогда мы с мамой пошли срочно выбирать мне одежду. Я остановилась у детского отдела: в прошлый раз покупали в самой старшей категории! Мама сказала:
- Идём дальше. Здесь тебе уже всё мало.
- Но вот прекрасные сапоги тридцать седьмого размера! А я выросла из тридцать шестого.
- Посмотри, какая цена. Детская одежда и обувь всегда ощутимо дороже.
- Почему? - возмутилась я.
- К детской одежде и обуви выше требования, поэтому дороже производить. Нельзя грубые швы, всё должно быть лёгким, материалы нежнее - отсюда более быстрый износ, поэтому взрослые, кому подходит детская одежда, не одеваются в этом отделе.

Другую девочку распирало бы от счастья, что теперь будет одеваться как взрослая женщина, а у меня наворачивались слёзы. Мы шли дальше, справа висело розовое платье принцессы, один в один как то, в котором я была на выпускной в детском саду и на праздниках в первом классе, белые носочки, налезающие мне сейчас только на руки, белые колготки для первоклассницы, курточка на три-четыре года, копия моей. Школьная форма! Как та, в которой я сейчас, тот же размер, её кому-то купят, какой-то третьекласснице.

В каком-то мутном состоянии я выдержала все примерки, завтра пойду в школу в новом виде. Садимся в машину:
- Тебе уже тесно в кресле?
Мне было тесно, но потерять кроме детской одежды ещё и детское кресло - это для меня было слишком.
- Не очень. Да и по правилам до двенадцати лет, а то штраф будет.
- Сидишь в три погибели. Вставай!
- Я уже села, давай доедем.
Если мама сейчас уберёт кресло, оно больше сюда не вернётся.
- Я быстро. Сейчас.
Я отстегнула ремень и с большим трудом вылезла. Прощайте, цветочки на розовой поляне! Первая поездка без автокресла. Я сидела посередине и смотрела вперёд. Шёл дождь, всё усиливаясь, недалеко от дома он превратился в такой сильный ливень, что ехать было нельзя, все стояли.
 
Урок пения. "Над нами солнце светит, не жизнь, а благодать". Мой прекрасный дискант, ангельский голос, как у Серёжи Парамонова, компенсация внешности в самооценке, чисто выводил. По этой причине меня брали сольно петь на школьных концертах. "Учат в школе", "Пусть бегут неуклюже", "Улыбка". Прошло ровно двадцать две с половиной минуты урока, ровно столько же осталось. Почему я себя не слышу? Или мне кажется? Нет голоса. Просто открываю рот, так легче. Никто не заметил.

Двадцать две минуты тридцать секунд пролетели слишком быстро. К счастью, дальше диктант. Перемена снова, я опять пытаюсь заговорить, что-то так хрипло. Заболела, точно. Опять дома будут винить, а если ещё бабушка приедет - тушите свет. Опять начнёт меня запугивать. Три насморка в год ведут к бесплодию, если получишь три двойки подряд - в институт бесплатно не поступишь, там есть чёрный список. Подслушала однажды, как ругались по этому поводу:
- Да знаю я, что это неправда, из ума не выжила. Просто это охранительные мифы, необходимые на детском этапе, чтобы ребёнок слушался. Меня тоже обманывали в детстве.
- Просто это неправильная картина мира. Может, ещё для удобства дважды два - пять?
Про неправильную картину мира - очень мягкие слова. Помню, как надо мной смеялись, дразнили дурой, потому что я поверила, что детей находят в капусте, и рассуждала, как же там, где капуста не растёт. А как плакала, прощалась с жизнью, потому что съела пятую конфету, отчего по бабушкиной версии кишки вылезут! После того подслушанного разговора я совсем перестала ей верить и даже внимательно слушать. Зачем, если вместо правды о жизни закачивается чушь для удобного поведения?

После диктанта я подошла к окну. Доска падает! Хорошо, Настя успела уйти. Но кто кричал? Меня не слышно, но какой-то странный, очень низкий голос. Я спросила у Насти, всё ли в порядке. Это что, я так говорю? От болезни можно охрипнуть, но чтобы так? К счастью, в тот день больше не спрашивали.
- Мама, я заболела.
Мама тоже не сразу поняла, что это я говорю.
- Мерь температуру.
Тридцать шесть и шесть!
- Странно, очень странно.
Я снова не могла разговаривать. На следующий день всё-таки осталась дома. "Доброе утро" всё-таки смогла сказать, чистый, звонкий голос вернулся ко мне. Ничего, скоро выздоровею. Петь, конечно, нельзя пока.

Целую неделю меня продержали дома. Говорить стало легче. Только эта новая тональность никуда не исчезала, а, наоборот, обосновывалась, словно это кто-то говорил во мне. Я искусственно напрягалась, чтобы услышать старый, знакомый детский голос, но требовалось всё больше сил. Неужели я уже больше не спою любимую "Улыбку"? От улыбки в хмурый день светлей, от улыбки в небе радуга проснётся.… Начинаю песню я старая, продолжает неизменно та, новая. Причём мне так легче! Низкий женский голос, можно даже с мужчиной перепутать.

В новый учебный день я поздоровалась привычным детским тоном. Пение - первый урок. "Пусть бегут неуклюже". Это детская песня, надо напрячься и вести детским голосом. Начала вроде, как в детском хоре. А потом.… С припева было слышно только меня, и казалось, что за исполнение детской песенки взялась Ирина Аллегрова. Четвёртый класс - расцвет детского голоса, Парамонов только-только карьеру начинал как раз этой песней. Я стала петь совсем тихо, чтобы не мешать остальным. Словно я не их одноклассница, а выпускница, для прикола затесавшаяся в хор. Кто-то даже засмеялся.

Что, теперь так и будет? Мне же только девять, это какое-то нарушение, стоит исправить, и дискант вернётся лет до четырнадцати. Я, конечно, не солистка главного детского хора страны, но обидно всё-таки, словно себя теряешь. Бабушки обе так хвалили меня как раз за эти детские песенки, говорили, что голос ангельский, не замутнённый этим падшим миром. А если исправить нельзя? Придётся теперь всё время слышать не себя? Я ребёнок, мне чужд мир взрослых женщин.

Я осталась после урока. Вердикт: "Мутация голоса, связки выросли. Школьная нагрузка маленькая, не повредит. А песни? Да, детские обычно так не исполняют, но не будем же мы менять программу под одну ученицу. Вот на школьном концерте подберём что-нибудь подходящее, как острый период пройдёт". То есть этот новый голос надо считать своим? Я так буду говорить всегда? С возрастом тон может упасть, подняться - никогда. Искусственно понизить можно, повысить - никак.

Я стала больше молчать. Только здоровалась, отвечала на уроках и по необходимости. Молча сижу, спрятав под стол ноги недетского размера, и я снова маленькая. Может, так получится обмануть зубную фею и Деда Мороза, и они принесут мне подарки? Я хочу в них верить, сомневаюсь, но продолжаю. Впереди ещё семьдесят лет без чудес, без сказки. Помню, как в пять лет хотела попросить много денег, чтобы родители не ругались, но мама сказала, что такое просят взрослые, Дед Мороз подумает, что я выросла, и больше ничего не принесёт. Учительница первая моя, лидер и светоч, теперь ниже меня ростом!

Мама не могла скрыть слёзы:
- Растёшь, Стася. А вот какая маленькая ты была… Могла спать хоть в ящике комода, хоть в бельевой корзине, с тобой можно было поехать, куда угодно, школы не было. А как ты была в животе, тепло, уютно, всегда под контролем. Я так скучаю! Я понимала тебя без слов, говорят, что до речи ребёнок с ангелами общается. А потом - всё, окончательно стоит на грешной земле. А наивный детский лепет? А рисунки? Каждый малыш - гениальный художник, но потом этот дар не у всех. Никого так не любят, как маленьких детей!
- Мама, а можно не расти?
- Нет, нельзя, увы. Ты отдаляешься от нас с каждой минутой. Думаешь, я не хочу, чтобы ты не росла?
- Может, как-нибудь можно?
- Нет, доченька. Ты теряешь милоту, детскую непосредственность. Взрослые не умиляют. Потом уже недетские соблазны, ночью нам не спать. Маленькие детки - маленькие бедки. То мы не спали, когда ты была рядом, а теперь ты будешь далеко, телефон не ответит. Скоро, скоро…

Я разрыдалась. Тихо и горько. Вспомнила, как во втором классе, вернувшись с прогулки, услышала:
- Вот Стася вырастет, и мы разведёмся.
- А когда считать выросшей?
- Это уж как дело пойдёт, как взрослеть будет.
Это что, нашей семьи больше не будет? Папа станет приходящим, ведь детей оставляют с матерью. Как сейчас уже не будет, будем только вдвоём. Не хочу расти! Помню, как ревела, когда отдавали бедной семье платье принцессы и розовые туфельки, в которых я выступала в детском саду. Тогда ещё бабушка сказала: "Не жадничай". Мне не жалко было для другой девочки, пусть она обрадуется, но до чего же грустно было, что я уже не буду такой маленькой!

Мама останется совсем одна, если я вырасту. Я стану некрасивой, это только дети все красивые, взрослым быть красивыми очень и очень трудно. Вон сколько у мамы косметики! Это что, ежедневная обязаловка? Я стану тёткой? Грубый голос, ростом уже со взрослую, кто-то думал, что мне четырнадцать. Какой кошмар! Вот другие изо всех сил тянутся, срывают детский голосочек в попытках понизить, так хотят быть взрослыми. А мне зачем? Я не хочу! Мне сказали, что я уже подросток, а это ступень от ребёнка ко взрослому. Детство кончилось! Подростков не любят, считают, что от них одни проблемы. Это детям умиляются.

Небо серое, вечера тёмные. Декабрь. Папа сказал, что в новой куртке я выгляжу совсем как взрослая. Ну зачем по больному? Не хочу гулять.
- Стася, ну иди на улицу, сегодня такое солнце.
- Сейчас, скоро.
- Скоро закат!
А я словно не хотела видеть день, на фоне снега, как на белом листе, я казалась огромной. Но вот вышла. Соседки катаются с горы. Неужели им можно? Им же сорок лет. Это же несолидно! Ещё улыбаются, смеются. А мне бабушка говорила, что скоро уже будет неприлично бегать и кататься с гор.

Май. Погода уже как летом, но совсем не радует. Выпускной же скоро! Разучиваем сценки, стихи. Везде "выросли, выросли, выросли". А меня спросили, хотела ли я этого? Вот Настя точно хочет, так дневник не будут проверять. Учительница музыки сказала, что песня о детстве у меня уже звучать не будет; тренер по танцу сказал, что проще меня научить делать поддержку, чем меня удержать однокласснику. Кто-то бы сказал, что мне нанесли психологическую травму. Но учителя не виноваты, эти слова или их отсутствие ничего не меняют. Последние учебные будни, класс скоро перестанет быть родным домом; пока последние пятёрки, окружающий мир заканчивается.

День икс. Последний день учительница наша, мы четвёртый класс. Наш выход, всё прочитали, пропели, станцевали. Мамы плачут, не только моя. Как только мы ушли за кулисы, я разрыдалась, громко, по-детски. А ещё обнадёживали, что Анна Ивановна будет у нас до конца девятого класса. Обманули меня, чтобы не плакала. Последний раз идём в класс, пить чай. Прощайте, родные оранжево-розовые стены! Все вещи забрали вчера. На моём месте в сентябре будет сидеть уже другой или другая.

Лето кончилось. Первое сентября. Конечно, я буду отличницей. Вручили похвальный лист, директриса выразила надежду, что я и дальше буду радовать. Помню, как папа вежливо объяснял, что не может одна учительница вести все предметы в среднем звене, потому что по-разному учат в педвузах на разных учителей. Что ж, только сегодня новая классная с нами целый день. А потом она станет недоступной, кроме уроков математики да ещё редких классных часов. Анна Ивановна ушла на пенсию, уехала и сменила номер телефона, в бывшем моём классе сидела молодая выпускница вуза; она была милая, не прочь познакомиться, но всё равно другая. Прошлое умерло.

Вместо ласковых малышей по коридорам ходили дяденьки и тётеньки. Иногда не отличишь, учитель или ученик. Хотела быть маленькой? Вот. Но уже среди старших! Я что, тоже такой буду? Какие страшные формулы висят на стене! Но это для седьмого класса. Потом придётся учить. Запомнить, как зовут учителей - самое лёгкое на самом деле. Как понять, почему делаешь на пятёрку, а в итоге тройка? Ах, эти задания по математике надо было не устно, а письменно. Как показывать дома такой дневник? Четыре с минусом! Да, и пятёрки есть, но смесь мёда с дёгтем - несъедобная. Не успела записать домашнее задание. Всё, завтра двойка.

Так прошёл сентябрь.
- Ну-ка покажи дневник. Что-то я давно не проверяла, а уже полчетверти прошло.
Я обречённо отдала.
- Я не знаю, как за это расписываться. Мой ребёнок так не учится!
- Я не знаю…
- Надеюсь услышать, что это просто глупая шутка. Где твой дневник?
- Вот.
- Плохо, очень плохо. Ты что, взрослой сильно стала? Уроки делать перестала!
Мама злобно черканула в строке "подпись родителей".
- Марш делать уроки!

Почему мама такая холодная и колючая? Не выслушала меня, как раньше, а посмотрела дневник и окрысилась. Не даётся мне учёба! Почему Васильков отличник, а я - нет? Я хуже? Грубый тон, агрессия. Не стали даже слушать, что случилось в школе сегодня. Пришла бабушка:
- Чего плачешь? Мама тебя так воспитывает, чтобы ты сопротивлялась, наращивала защитный панцирь. К жизни так готовит, закаляет. Думаешь, тебя кто-то обязан любить? Это только в детстве любят.
- Близкие не причиняют боль! - обиделась я.
- Знаешь, ты уже большая, поэтому мама стала жёстче. Это естественно. Или любовь в твоём понимании - это облизывать? Так только кошки котят, и то только маленьких, потом пинка под зад.
- Я не хочу расти!
- Ну не расти. Будь дурочкой! Огромная нам радость на старости лет - за тобой подтирать! Зато ругать никто не будет, заставлять уроки делать. Не жизнь, а малина! Что ж я, дура, сама не догадалась стать овощем?

Надо сосредоточиться, а мама на кухне кричит:
- Всю душу вымотал!
Подходит ко мне:
- Папа твой, урод, во как мне надоел… Ты выросла, теперь меня поймёшь.
И мат-перемат. А раньше стеснялись, говорили, что не при мне, я ведь маленькая. Теперь стало можно, ко мне ведь с матом обратились.

Папа на всю громкость включил телевизор. Ловелас облизывается:
- Тёлочка созрела. Ой как я её в свою коллекцию!
- А мелкую? - отозвался дружбан.
- Ты чё, придурок? Детей я не трогаю, дети чисты и святы. Это девки мясо, сами виноваты в изнасиловании, а детей закон защищает.
Когда я стану мясом? Фу, какая гадость! Если я выйду замуж, мне придётся делать обязательно. Поэтому уж точно не хочу. Не обманывать же человека, что будешь, хотя на самом деле думаешь наоборот.

Я не мужененавистница. Но почему детей не приносит аист и не покупают в магазине? Мужчину я воспринимаю нормально как папу, как учителя, одноклассника, друга, брата. Спать с ним? Фу, какая гадость! Страшнее только мысль, что когда-то общество начнёт считать, что я сама этого захочу. Когда там согласие? В шестнадцать? Ладно, ещё несовершеннолетняя. Школьница, общество похвалит, что ещё о таком не думаю. Потом институт - думаю об учёбе, вся такая ботанка, бесконечно готовлюсь, сессии жутко сложные. А дальше? Целиком в работу? Там все семейные. Двадцать пять лет, тридцать, сорок… Белая ворона.

На старых дев смотрят косо. Анекдоты о том, как они страдают, что не могут стать другими. Мальчикам тоже не очень-то приятно от слова "инцел". Мне говорят, что я вырасту и сама захочу. Я? Сама? Захочу? И мужчину не накажут, не защитят меня, как маленького ребёнка? После определённого возраста человеку детство не берегут. Даже если оно у него внутри, всем плевать.

От взрослых одно зло. Они совершают все преступления, развязывают войны, убивают. Вот малыши все хорошие, в них видишь добрых людей. Даже из маргинальной семьи: это ребёнок, он отдельно, выше. Все дети трогательно любят родителей, всегда винят себя. Хотя в детстве человек как раз ни в чём не виноват. Маленьких не винят, а жалеют. Вот никто бы не рос. Но тогда людей не будет больше. И кто будет жизнь поддерживать? Ребёнок ведь не способен.

Когда я вижу маленькую девочку, я твёрдо знаю: она не сделала ни одного аборта. А маленький мальчик никого не бросил, не сказал: "Сама решай, я не готов". А все взрослые это делали. Секс - это то, от чего аборты. А поэтому грязь. Ещё мужчины опасны. Постоянно рассказывают про насилие. Нет, не надо мне этого. Буду чистой всю жизнь, как ребёнок. Хорошей девочкой. Девственность повышает интеллект, где-то прочитала. Я, значит, чистая, а другие? Мои родители грязные? А множество других людей?

Детей не бросают. А взрослых спокойно выбрасывают на помойку. Развод - это "ты плохая, больше не нужна и мне никто". Детей выросших тоже можно выгнать из дома, бросить, если не угодят. Мне приснилось, что прихожу домой, а не открывают: "Тебе восемнадцать, живи, как хочешь". Вообще, "как хочешь" говорят, когда внутри тебя отвергают. Принесла я тройку за домашнее задание - у бабушки сразу холодный тон. Когда я была младше, никто так со мной не разговаривал. Ребёнка инстинктивно пожалеют и защитят.

Уже десять вечера. А я до сих пор не доделала математику. Взрослые всё ставят в пример себя, как всё успевали. Бабушка даже тетради свои показывала. Ну что, интересно. Памятник культуры прекрасный, в музей можно отдать. Зачем меня стыдить, что я так не пишу? У бабушки золотая медаль, у соседки. И? "Учиться - это твоя обязанность, бла-бла-бла"… Учиться - да, а о пятёрках нигде ни слова.

Они-то учились в школе, а не в дурдоме на выезде. Золотая медаль отличникам - это, видимо, за оборону мозга. Отличник - жалкое зрелище, я вам скажу. Ну невозможно одинаково любить все предметы, не бывает так в живом человеке. Даже Леонардо да Винчи засунь в современную школу, у него где-то будет не пять. Предметы ладно, какой живой, нероботизированный человек искренне любит ту муру, коей переполнена каждая графа "домашнее задание"? Ещё второй иностранный язык, пилотный проект. Кому пилотный проект, а кому страдать. Пришла из школы. Отдохнуть? Раскрыть скобки в двадцати предложениях (языка два - умножить на два), сделать проект на десять листов, ниоткуда не списанный, презентация…. Упражнение по русскому на страницу, развёрнутый план, письменные ответы на вопросы. Даже по физкультуре. Семь уроков, семь предметов. Жить когда?

У нас ещё программа экспериментальная, учиться по ней не лучше, чем жить в эпоху перемен. С пятого класса и физика, и география, только что химии нет. Кто-то сказал, что раньше учить - значит лучше, остальные повторили. После школы куда лучше в этом плане: предмет идёт семестр или год, потом экзамен, и после каникул его место занято новым. В школе же тянут параллельно много предметов, удивляясь, что же это ученики не успевают. Борьба с клиповым мышлением? А что, пестрота в расписании не создаёт его?

Однажды так я совершила преступление. Перед каникулами - это отягчающее обстоятельство. Первая четверть - смягчающее. Пришла я так домой в последний понедельник. Что там? Сообщение по географии, личное письмо по английскому, по обществознанию доклад, но не просто, а в рукописном виде требуют, полезно, видите ли, мозги развивает. По литературе ответить в тетради на двенадцать вопросов после критической статьи. По французскому - печатная тетрадь, записать туда предложения, раскрыть скобки - пять заданий. Вот такой короткий день - пять уроков! Пять часов. Погода солнечная, редкость в октябре. Я выбрала жизнь, что ж, это самооборона. Иду ловить, возможно, последнее солнце. Дети играют, счастливцы. У них-то нет домашки.

Подошла к песочнице, смотрю. Строгим тоном мальчику мама:
- Не разговаривай с незнакомой тётей!
- Да, я знаю.
Это я? Из партнёра по играм я превратилась во взрослую незнакомку? Ладно ещё девочка, мужскому полу дружить с детьми невозможно. Неужели я сама стану такой, как эти мамы?

Семь вечера, я дома.
- Уроки сделала?
- Да, - неожиданно для себя ответила я.
Учебники сложила и стала читать. Как я об этом мечтала! Свободный, тихий, счастливый вечер. Как в четвёртом классе: пришла домой, и школы нет. Мама ещё рассказывала, что сама не делала домашку, и ничего, высшее образование получила, и знания есть обо всём. Всегда бы так. Ложусь спать и что-то тревожно, не сразу засыпаю. А как же завтра?

Строгий скучный класс. География. Не опять, а снова.
- Итак, начинаю спрашивать доклады. Паленкова.
- Можно я сначала?
- Подожди, Васильков. Сейчас Паленкова ответит.
- Я завтра принесу, - стушевалась я.
- Что? Не готова? Два. Неси дневник.
- Может, не надо? - двоек в дневнике у меня ещё не было, только в тетрадях. Не забуду, как первую тетрадь с двойкой запихнула глубоко в портфель.
- Надо, Паленкова, надо. Это задание, необходимое.
Не могу. Может, каникулы пропадут? Будут стыдить меня всей семьёй. Ещё лишат чего-нибудь.
- Стася, я жду. В журнале всё равно уже стоит, поэтому не отвертишься.
Обречённо несу дневник.
- Слёз мне здесь не надо! Просто готовься в следующий раз.

На обществознании я уже не плакала, просто молча сдала дневник на двойку. Учительница ещё удивилась: "Гордая такая, вторую двойку спокойно хватает, вот словно родители ругать не будут. Будут ведь, отличников даже за четвёрки ругают, потому они и отличники". Конечно, я так плакала, когда мама кричала. На остальных предметах я смогла получить пятёрки! За ответ. А тетради сдала на будущие двойки. Вот откроют на проверку, и бомба взорвётся.

Сегодня делать уроки или нет? Неужели я имею свободу это решать? Всё равно ведь этот детский протест задавят и заставят делать все прошлые задания. Я ведь ещё не человек. Это после школы могут выбирать, дальше образование необязательное. Кто учится заочно и удалённо работает, может быть в любое время в любом месте. Солнце выглянуло - вышел гулять. Есть рабочее настроение в семь утра - пожалуйста. Я вот иногда готова целый день заниматься, не вставая, а иногда - вообще никак.

Нет, сегодня нет настроения. Поживу. Снова день прекрасный. Погулять, дочитать, наконец, любимую книгу. Целый вечер впереди!
- Ну-ка поди на минутку, - мамин голос обрывает полёт мыслей.
- Что?
- Мне позвонила учительница сегодня. Очень стыдно за тебя. Пойми, что все твои хитрости взрослыми раскусываются на раз. Мы всё сверху видим, как лабиринт. Совсем учиться перестала! Ты съехала до тройки! Как дальше будешь жить? Закроешься ото всех ваткой? И будешь с голоду дохнуть, обложившись своими книжками. А на еду, что тебе дадут, будешь отвечать: "Фу! Примитивная еда. Капуста - от слова "пусто"".

Я бесконечно плохая. Хочется сжаться, исчезнуть навсегда. Зачем я пошла в пятый класс, если там так плохо? Лучше бы я не дожила. Лучше бы меня вообще не было. Хотя папа говорил, что каждый человек нужен и без него наступит почти конец света. Ну я прошу делать картошку без капусты, потому что она лишняя, не сытная, занимает место, да и вкус сбивает. Но мама говорит: "Капуста оттеняет".
- Вообще сколько тебе лет? Одиннадцать или пять? Ответственности никакой!

Я не достойна своего возраста. Я ненастоящая. Достойных возраста не ругают. А меня ругают, значит, я отсталая и плохая, из меня ничего не получится. Я не могу делать что-либо, когда мама смотрит. Она так давит, когда сидит рядом. Человек-негатив. Так начнёшь разговаривать, а она свернёт не что-то неприятное. У неё полно друзей и подруг, но всё равно предпочитает сидеть дома.

В классе я считаюсь некрасивой. Две тонкие косички, ушастая, лицо некрасивое. Но до этого я выделялась учёбой. А теперь?
- Что, Стася, ты больше не умная? - завёл Гена Якушев.
- Да сдулась Паленкова. Ботанки - они все такие.

Я никогда не выйду замуж. Я некрасивая, на таких не смотрят. Зато моя честь в безопасности. Отличницы становятся старыми девами, а если планируешь быть одной, больше времени посвящаешь учёбе. Но почему вся культура пронизана отношениями? В книгах мы постоянно читаем про любовь, песни любых времён. Меня это не касается, я не такая. Не будут смотреть, как на объект. Взрослые врут, что я красивая, просто в пятом классе это никто не понимает. Конечно, я им не верю. Они все врут, только дети говорят правду. Врут не только для выгоды, но и из вежливости. Родители понятно, стыдно им признаться себе, что у них уродка. Хотя мама проговаривается: "Бока бы убрать немножко, живот подтянуть". Когда ругают, это всегда правда.

Я больше не отличница. Пять четвёрок! Больше не люблю математику. А раньше была любимым уроком. Теперь бабушка со мной плотно сидит, контролирует от и до. "Не вертись", "буквы некрасивые, ой, лягушки скачут". Опять понедельник! А это значит - опять домашнее задание до девяти вечера. Сказали же в школе, что пятый класс - это как первый, теряются все навыки самоорганизации. Опять:
- Стася, уроков много?
- Не очень, - кисло ответила я.
- Много. А то бы погуляли вместе. Но, как видишь, не судьба.
- Ненавижу все эти уроки!
- Фу, какие слова! Читаешь, читаешь книги, а в итоге ничего хорошего не черпаешь оттуда.
- Я тогда вообще читать не буду.
- Ну и плохо. Не будешь умной, не будешь развиваться дальше.
Хотя почему так? Зачем обесценивать? Может, без книг всё было бы куда хуже? Да точно. И почему они себе позволяют грубость в мой адрес?

Вот бы снова стать маленькой. Даже если не навсегда, то чтобы снова мне было три года. Три, четыре, пять, шесть - счастливое время, когда всё для тебя, когда безусловно любят и нет оценок. Когда проснёшься утром - и никуда не идти, можно спать до десяти, до одиннадцати. Умиляются каждому твоему слову. Можешь нести всякий бред, но все взрослые будут говорить, как это мило, какая я умная, что я расту. Но расти я не буду, а буду таким нежным цветочком. Яркая одежда, подарки от гостей. Единственный ребёнок среди многих взрослых. Вот будет счастье!

Никаких уроков! Читать я умею, вот и будут вместо опротивевших тетрадей любимые книги. Мама снова станет доброй. Ведь маленьких обижать нельзя. С маленьким ребёнком мама будет сдерживаться. Уже не понадобится колючее-болючее воспитание, раз я не выхожу в этот мир, не надо привыкать к его грязи. Снова будут меня любить, снова будут тихие вечера. А то когда у мамы плохое настроение, мне становится очень страшно. Я ведь обязана её осчастливить! Мама жалуется, что не спит по ночам из-за мыслей. Я виновата, если бы я была хорошей, семья была бы счастливой. Но как стать умной и хорошей? Большим это практически невозможно. А вот маленькой - легко! Нарисовала рисунок, рассказала стишок - и молодец.

А ещё у меня с пяти лет была мечта: жить вечно. До шестнадцати лет я вообще никого из близких не теряла. Редкость, но вот так. Только слышала, что я не успела кого-то увидеть, потому что он ушёл из жизни. Так в памяти и засело. Скольких людей я не увидела, сколько от них я не узнала! Я бы увидела свою прабабушку, если бы она жила сто лет. Хотя как? Младенцем, что не считается. А вот если бы сто двадцать…. Эх! Сейчас была бы с нами, помогала бы мне и уж точно была бы добрее, чем бабушка. Мама рассказывала про её мягкий характер. А если бы двести лет? Триста? Тысячу? Сколько поколений мы бы видели! Бабушки, прабабушки, прапра….

До школы я думала, что человек живёт обязательно ровно-ровно сто лет, умирая в день рождения, когда должен быть сто один год. Видела по телевизору про Жанну Кальман. Сто двадцать два года! Больше что, не бывает, раз это рекорд? Когда в первом классе узнала в школе, что средняя продолжительность жизни - семьдесят-восемьдесят лет, разрыдалась прямо на уроке. Хорошо, что я не мальчик. Их жалко: и на войну идти, и смертность выше в принципе. Вроде я люблю день рождения. Но ведь он фиксирует, что мне на один год меньше теперь осталось! Мама говорила, что человек с рождения начинает стареть. Я расту, а мама с папой стареют? Самой первой я потеряю бабушку. И как буду дальше жить? А потом останусь сиротой, когда мне будет лет пятьдесят?! Двое родителей в этом возрасте - всё же редкость.

"Стася, бессмертия нет". Взрослые так говорят. Но почему они не верят? Как в это можно не верить? Они что, согласны с тем, чтобы враз перестать существовать, чтобы стемнело в сознании? Люди столько существуют, неужели никогда им не хотелось не разлучаться навсегда и не бояться собственного небытия?
- Стася, отстань, я отдохнуть хочу. Нет, люди не будут бессмертными. Это всё мифы, сказки. Человечество ошибалось, думая так.
- А если нет? Не отмахивайся.
- Стась, я не отмахиваюсь. Думаешь, я буду врать? Не могут жить вечно ни растения, ни звери, ни люди.
- Почему?
Мама отложила журнал.
- Ну, это невозможно. Помнишь, у меня телефон сгорел? Мы тоже механизмы своего рода. Я бы могла, конечно, тебя обмануть, чтобы порадовать, но не хочу. Знай правду с самого начала.

Я ушла в другую комнату плакать. Лучше бы мама меня обманула! Да как так? Я что, как и все, когда-нибудь утром не проснусь? Раз - и темнота. Ещё на окружающем мире было: "Могут ли организмы жить вечно"? А вот могли бы! Вот в "Галилео" ведущий исчез, сказав, что в передаче совсем нет компьютерной графики. Значит, правда исчез. Может, туда написать? Или в "Хочу всё знать"? Но ведь там были и отрицательные ответы. Над вопросом, ответ на который очевиден всем взрослым, могут и посмеяться. Раньше ведь люди читать не умели, считали, что Земля плоская, а Луна - блин, но ведь никто не думал, что можно жить всегда. Ночью мне приснилось, что я умираю, у меня мутнеет в глазах, хуже слышу. Что, чувства исчезнут? Черная темнота, тишина, бесчувствие и одиночество?

В играх я была пацифисткой. Никого не убивать, самой не умирать. Казалось, что игра накликивает реальность. Люди ведь даже не хотят искать бессмертие! Может, оно совсем рядом? Надо только по плитке пройти правильно, не наступая на швы. Хлопнуть дверью не один раз, а два, пять, десять. Родители думают, что я так физику изучаю на практике. У меня блестящая идея! Надо поехать путешествовать по всему миру, тогда обязательно что-нибудь найдём. Как бабушка говорила, что если всё перетряхнуть, вещь обязательно найдётся. Но все только посмеялись. Почему? Сами же учили. Чтобы жить вечно, это надо заслужить. Например, одни пятёрки получать не только потому, что иначе будут ругать или смеяться. Но никому об этом нельзя рассказывать, а то решат, что родители запугали бедного ребёнка.

Но как я узнаю, что у меня получилось? Будет какой-то знак? Или всю жизнь ходить вслепую? И как проверить? Опасной ситуацией? Но ведь бессмертие только от старости, а не от катастрофы. Вот эпос о Гильгамеше читали. Почему он не сохранил эту траву? Пусть меня убеждают, что это легенда, сказка, но никто же не проверял. Слышала об опытах алхимиков, но ведь это только часть вариантов, правда?

С книгами и фильмами так же. Помню, как в мои пять лет родители смотрели "Титаник". Мама сказала, о чём, я разрыдалась и потребовала выключить. Но мне предложили просто уйти. Не могли сделать счастливый конец, потому что на самом деле так было. Папа сказал, что такие фильмы мне пока не по возрасту. А потом будут по возрасту, и я должна буду это смотреть? Какой ужас! Мне понравилась песня "Я люблю тебя, Дима". Хотела слушать снова и снова, пока не узнала, что у певицы мужа убили. Её песню про это событие я лично дома запретила. Анну Герман вообще отмела: не хотела мёртвую слушать. На что папа возразил, что тогда вообще от всей науки и культуры придётся отказаться, ведь изобретатели не дожили до наших дней. Не забыл добавить, что стол, за которым я сижу, сделан дедушкой, чуть-чуть не дожившим до моего рождения.

Но куда больше меня злили и расстраивали чисто выдуманные произведения. Ну почему автор такой злой? Если против реальности не попрёшь, Титаник утонул, а Черникова застрелили, то уж сочинить-то можно было без всего этого. Меня успокаивали, что Колобок - это еда, а волку можно вспороть брюхо так, что он останется жив, это обычная операция, "Морозко" - только фильм, где над Марфушей просто посмеялись. Зачем убивать девочку со спичками, почему нельзя было развести костёр из веток? Бабушка сказала, что во времена печного отопления все пригодное для него подчищалось, поэтому не вариант. Но почему?! Почему никто не приютил? Тогда люди любили добрые дела. Русалочка почему не нашла другого? Царевна ладно, с ней потом всё хорошо. Это ещё всё детское. А потом что ещё в школе читать придётся! Утопил собаку, утопилась, легла на рельсы…. И чем ты старше, тем меньше тебя берегут и ограждают.

В первом классе, после первой четверти, я пришла домой весёлая. Что бы почитать дождливым вечером? На столе лежала книга "Белый Бим Чёрное ухо". На зелёной поляне добродушный хозяин с собакой. Вроде детская, для взрослых так не оформляют. Интересно! Через несколько часов книжка летела в дальний угол, а я доревелась до того, что поднялась температура.
- Раззява! Зачем дал ребёнку такую книгу?
- Мама, не ругай папу!

Если даже очень хорошо себя вести, это не спасает? Бим был очень хорошей собакой, и что? Как обезопасить себя? Вот сейчас усну и не проснусь.
- Стася, ты что, ещё не спишь? Первый час!
- Что там? - сонно отвечает папа.
- Смотри, что натворил! Детство надо беречь!

Голова гудит, вертятся какие-то фразы. Слишком хочу спать, чтобы пойти и лечь. Можно без подготовки? Май, за окнами цветущие деревья качаются. В школу? Мне говорят, что я окончила её много-много лет назад. Родителей тоже нет. В смысле нет? Может, уехали куда-нибудь? Я умираю, мне все об этом сказали. Что? Не могу ничего сделать, мне не отвечают на вопросы, словно не слышат. На коже выступают серые пятна, я хожу по цветущему саду и боюсь. Звонок будильника прервал этот кошмар.

Первые каникулы четвёртого класса, незадолго до того, как пришлось менять гардероб. Семейный вечер. Мама с папой обсуждали фильм про пионеров-героев.
- Вот мальчик, твой ровесник, сам погиб, но спас целую деревню. И ведь такие приблизили победу! Один мальчик, одна девочка, ещё… Старики воевали.
- Ну, не знаю. Если погибнуть, то смысл подвига? Это же небытие навсегда, и какое дело, что кто-то выжил?
- Стася, ты совсем глупая?! А ещё отличница! Ты что, серьёзно не понимаешь, зачем жертвуют собой? Во-первых, никакого небытия нет, никто после смерти не исчезает. Люди просто разделяются с телом, словно засыпают, а сами переселяются. После конца света снова оживут, молодые, безо всяких несовершенств.

Надо же! То есть, я встречу всех людей, которых придётся терять? И нет той обречённости на черноту, которой я так боялась? Теперь понятно, почему стоит жертвовать собой. Своя жизнь - это всё-таки не самое главное. За окном летали противные чёрные листья, но было не страшно, а радостно.

Смысла нет в жизни. Зачем всё это? Ещё семьдесят лет! Уроки, потом работа. Каждый день что-то делать. Уже надоедает. Потом ещё вырастать, становиться скучной, как мама. Деньги, деньги, деньги, доллары в глазах, как у Дональда Дака. В первый понедельник второй четверти в классе разговаривали о мечтах. Кто-то мечтает куда-то поехать, полететь на самолёте, завести собаку. Стать кем-то.
- А ты что хочешь?
- Хочу сдохнуть.
- Хитрая ты, Паленкова. Нам, значит, добиваться, всю жизнь не забывать о мечте, бояться опоздать, жертвовать чем-то приятным, выбирать из альтернатив, а тебе само придёт, хоть в двадцать лет, хоть в восемьдесят, ничего делать не надо, даже ждать не придётся, отвлечёшься на что-нибудь.
- Настя, ты гений!
- В смысле?
- Умереть всегда успеешь, а живёшь лишь раз.

Живём лишь раз! А ведь правда. Потом на мир уже не повлияешь, не стронешь с места ничего даже. Мёртвых людей в жизни нет, юридически они не считаются. Никто не уделит внимания моему папе после очередной ссоры. Никто не поговорит с Настей с утра. А ещё что я могу сделать? Донести сумку соседке. У неё сын военный, в разъездах. Я Гене помогла после диктанта на русском языке. Смертельно больные просто так, что ли, цепляются за каждый день? Читала о планетах, после уроков, так мы живём вдвое меньше года на Плутоне. Мальчик-одуванчик раз - и старик, и больше ничего не может. Вот так оглянуться не успею - а конец. Только не мультик кончится, от чего я плакала в пять лет, а моя жизнь.

Волосы темнеют. Я больше не блондинка, не ангелочек! Раньше светлые умными считались, это потом анекдоты пошли. Я теперь типичная брюнетка, не белокурая редкость, а как все. Папа сказал, что не в кого мне светлой быть, хотя бывает, что рождаются светлые у тёмных. Я не блондинка на самом деле, а лишь детское это! Боюсь своего тела. Ребёнок во мне уже исчез. Голос как в фильмах, таким тётки говорят.

Не получается пятёрка! Опять контрольную не дотянула. Коварное пятое задание. Как раньше легко было! Вроде учу, ворон не ловлю, а пятёрки нет. "У тебя в пятом классе пропал интерес к учёбе". Родители, бабушка, в школе - все так говорят. А откуда он, собственно, должен быть? С потолка? Я хожу в школу, потому что заставляют и чтобы людей увидеть. Опять проект! Мне не нравятся те учебные темы, по которым давят докладами. Ну нельзя просто рассказать и в учебнике почитать, как раньше? Опять математика, дополнительный урок, под нами сейчас первоклассники репетируют прощание с букварём.

Это дети все красивые. А вдруг я вырасту некрасивой? Меня же тогда никто любить не будет. "Не родись красивой" - сказочки. Как ни утешай, реальность-то не изменится. Вон сколько косметики у мамы! Я что, тоже должна буду каждый день всё это намазать и смыть? "Как хорошо, что ты девочка, ты можешь накраситься, менять образы, скрыть недостатки". А я не хочу. Можно ничего не замазывать? Можно иметь свой цвет волос и от седых не расстраиваться? А когда надо начинать скрывать возраст? Мама так не взяла меня на праздник, хотя с детьми другие были, хотела сказать, ей двадцать лет, а я бы выдала. Детские конкурсы красоты - зло, а взрослых как товар - это всё нормально. Когда я стану товаром?

Я единый образ. Зачем мне рыжие волосы и зелёные веки? Да ещё всё это поддерживать. Мама жалуется, как болят ноги от каблуков после работы. А после праздников так вообще чуть не падает из-за шпилек. "Вырастешь - тоже начнёшь", - смеётся мама. Не начну и не вырасту! Ещё эти диеты. Взрослые женщины запрещают себе сладкое, а потом взвешиваются. Это в детстве мальчики и девочки равны.

Мама опять недовольная. Уборочный зуд - это у всех так? Как заводная кукла, тратит всю субботу на генеральную уборку. "Сколько песка опять", "клубы перекатываются", "с ковра сколько добра". Этот противный звук, когда мама гребёт по полу ногой и говорит: "Неужели никому не стыдно? Вы ведь здесь живёте". Мне тоже это станет интересно? Работа, уборка, готовка - вот и вся взрослая жизнь. Работа - это одно и то же каждый день. Мне-то надоедает, когда одни и те же задания, скучно становится. Зато у родителей никакого домашнего задания, пришли вечером - и сидят вместе. Но с девяти до шести каждый день, и не прогуляешь.

Какие всё-таки взрослые унылые. Целыми днями жалуются. Дома, на работе, на скамейке. Там болит, там болит, не болит - значит, неживой. Никто не хочет идти на работу. Все её ненавидят, даже если шли учиться с горящими глазами. Значит, работа - это ужасное зло. В семье обязательно проблемы. Женятся по большой любви, чтобы вскоре друг друга возненавидеть, а полюбить любовников. Не проще ли сразу на любовниках жениться? Близкие - это те, кто делает больно. Если ласково разговаривают - это враги, хотят изнасиловать, на наркоту посадить. Обидные слова - это обязательно горькая правда, это так воспитывают, надо потом спасибо сказать. Кто кричит и ругается, тот обязательно прав.

Прихожу в уже восьмой класс. Ещё почти четыре года осталось учиться. Да уже меньше! Каждый день отщипывается. После последнего звонка прыгну из окна, потому что не знаю, что делать дальше. Это пока всё просто: и через месяц, и через год, и через два я буду ходить в школу. Я не больная, поэтому до выпускного таки придётся доживать. Или.… А надо идти на ЕГЭ в таком случае? Юля в колледж уйдёт, я её больше не увижу. Зачем меня на год раньше отдали? Ещё бы год выиграть от этой боли конца. Хотя класс после нас - такие обормоты, что на последний звонок их не позовём, будут опять, как тогда, на восьмом марта, не хочется вспоминать. Недавно я перепутала контрольные на доске и написала за седьмой. Учительница смеялась, но сказала, что это всё равно была бы четвёрка. Опять! Почему даже за предыдущий класс так?

После школы надо будет поступать. Куда? Не знаю. Но, говорят, это очень сложно, мама всё повторяет, что я должна вырваться из нищеты. "Ты окончишь школу и будешь болтаться". Не хочу взрослеть! Мама говорит, что я ей не верю, что зря не напрягаюсь представить себе картину будущего, где после вручения аттестата засела дома в углу и ничего не делаю, устроилась как домашнее животное. "Ты чего ждёшь? Пенсии отменят. Вот уволят меня по старости, и что? Будешь говорить "мама, принеси еды""? Как противно это слушать! Вот бы не дожить до осени после школы.

Ещё не начался первый урок. Школа, как и в первом классе. Юля начала:
- Я вчера с таким парнем познакомилась, представляете? Нет, не представляете!
- Представляем, - перебил её Гена. - Я вот папе помогаю, на летний отдых зарабатываю.
- Мой самый младший брат пошёл вчера, - начала Лена. - Растёт Максик!
- А я… а я прочитала "Витю Малеева". И все уроки сделала на пятёрку, - это сказала я.
- Серьёзно? Возьми с полки пирожок, - сказал Гена, и все загоготали.

Им совсем не интересно! Что ж я так скучно живу? Я не расту внутри, а они растут. У них всё меняется. Что делать? Ходить в начальную школу, пытаться держаться на равных? Пробовала, они воспринимают меня как старшую! Их жизнь - мой прошлый опыт, им я интересна именно тем, что дальше их горизонта. Опять осень, опять ждать лета. Но ведь так год пройдёт! Что ж у меня ничего интересного не происходит, всё только в книгах или фильмах? Вот книгу моей жизни никто бы читать не стал.

Мне правда нравятся науки. Я как рыба в воде. Как приятно приходить в класс с готовым домашним заданием. Но ещё приятнее, когда его нет. Можно учиться и не взрослеть, сколько гениев под опекой. Ровесники гуляют с друзьями, а у меня важное дело - уроки. Всё равно я не дотягиваю до Василькова, он действительно умный, у него пятёрки сами собой, никто не заставляет, а я пыжусь, видно, что как Эллочка-людоедка. Неизменные три четвёрки на последней странице дневника.

Но меня хвалят. "Тихая, покладистая девочка, не то, что эти трудные подростки. Душа отдыхает. Форма, две косички, никому глазки не строит". Не зря я не взрослею. А дома почему не хвалят совсем? Я же стараюсь. Даже после школьной проверки на девственность ничего не сказали. Меня разлюбили в пятом классе, теперь любовь платная, всё никак не допрыгнуть. Когда у мамы плохое настроение, мне плохо весь день. У меня нет переходного возраста, чтобы не доставлять проблем. Что ж не радуются? "Меня настораживает, что у тебя друзей нет, - опять заводит пластинку мама. - Почему ты не общаешься с ровесниками? Либо малыши, либо тётки". Опять я маме не такая!

Я не хочу, чтобы родители волновались. Сколько страшных новостей! Там убили, там украли. Потому и не гуляю. А уж как меня пугали подростковой беременностью! Да я хорошая девочка, со мной такое никогда. Страшно-то как! Вот как бы я сказала родителям? Да умерла бы на месте от ужаса. Меня же отвергнут вообще все. А как поведут на аборт, будут из меня ребёнка выскребать! Брр! Мне обязательно насильно сделают аборт, потому что я ещё не человек и не имею права на детей, а потом усадят за уроки, которые у меня будут до окончания вуза.

Вообще, дети - это крест на жизни. Полный. Вон какие страшные истории о материнстве в Интернете. Дети круглые сутки кричат лет до пяти минимум. Я стану толстой и глупой, меня бросит муж. Дети съедят жизнь, я растворюсь в них. Умные не рожают, чайлдфри - добродетель. И такие умные, убедительные люди это говорят, так их многодетные ущемляют. Вот как не верить им? Надо быть хорошей девочкой. Авторитеты говорят - я подчиняюсь.

От любви одни проблемы. Не только беременность, иначе бесплодные бы не страдали. Бросают друг друга, плачут, разводятся. Да даже если не бросают; живёшь ты так спокойно, а потом мужа убили. И как с этим дальше? Выстрелы, кровь, мама будет причитать. И что тогда, я буду вдова?

"Стася, ты так живёшь, словно впереди ещё одна жизнь". Не гуляю вообще, опять всё лето пропустила, которое так ждала. Не могу разрешить себе выйти на улицу. Только по делам. Быстрее, быстрее пройти, не останавливаться, не смотреть на небо и деревья. Должно что-то пройти, чтобы я себе разрешила. Наверно, буду гулять после приказа о зачислении в вуз. Уже только очень ленивый не сказал мне, что я всё пропускаю:
- Вот ты выкинула этот день, а ведь его больше не будет. Кто знает, может, тебе мало осталось?
- Да, я согласна, - отвечала я и снова за старое.

Я очень поздно ложусь спать. Даже в психологических тестах нет таких цифр. Пять утра, иногда даже шесть. Сплю после школы, потом разгуливаюсь. Не могу спать, пусть даже очень хочется. Ведь ничего полезного нет, одна пустота. А потом лягу рано - и не усну, будет полусон какой-то. Что-то делать сил нет, никто не гундит, всё спят, можно пожить. Одиннадцать, двенадцать - какое спать, столько же интересного! На выходные позорный будильник на одиннадцать десять. А то ведь просыпала и его. Просыпаюсь так в половине второго. И ведь ещё спать хочется! Нет уж. Остался маленький кусочек дня. Именно поэтому осенью и зимой я не гуляла. Всё надо что-то доделать, ещё нет промежуточного итога, чтобы на улице отдохнуть.

Просыпаюсь и пытаюсь догнать день. Бывает, даже в одиннадцать вечера клонит в сон. Но как лечь, если почти ничего за день не сделала? Четырнадцать часов утра. Разгуливаюсь; если встала в одиннадцать, то полдень у меня аж в семь вечера. Вот бы стать жаворонком! У меня бывали такие дни. Даже в суперхмурое утро можно одно, другое, третье сделать. Удивительно. Самые откладываемые дела. И в десять засыпается без проблем в таком случае.

"Приходит Новый год для всех, кто счастья ждёт, кто верит в чудеса и сказку бережёт". Во втором классе учили. Вот напишу письмо Деду Морозу, чтобы сделал меня жаворонком. А то их хвалят, им так легко живётся, вот пусть и у меня так будет. И чтобы дома не ругались. Зачем я это делаю вообще? А не знаю!
- Папа, отправь письмо, пожалуйста. Только маме не говори.
- Тебе скоро четырнадцать лет, какой Дед Мороз?
Нечего было сказать. Читать в какой-то психологической статье, что иногда письмом доносят то, что не могут сказать вслух. Помню, так в пятом классе Гена смеялся, что я верю в Деда Мороза, а я его убеждала. Ладно, это письмо - просто эксперимент. Не бомбу же я отправила. Всё равно по почте куда-нибудь дойдёт и кто-нибудь увидит. Пусть.

Ну стану я взрослой, и что? Буду ходить на работу, вставать рано, общаться с людьми на равных. Кто-то понравится, выйду замуж. У меня больше не будет девственности никогда, я буду как все, у тех, кто вокруг, её нет. У школьных работниц, у певиц, которых я слушаю. Деда Мороза на Новый год не будет. Нет, я - не другие. Я только портить всё могу. Вот в шестом классе ёлочную игрушку разбила. Никто больше не разбил, а я, криворукая, умудрилась. Нет, лучше всё детское, только им заниматься. Сказали, что я не пойму серьёзные книги - читаю детские. Там так уютно, всё легко разрешается. Но всё равно я чувствую себя старше героев-младшеклассников!

Меня пугает моё тело. Уже в четвёртом классе полезли прыщи, за что начали подразнивать. Бабушка начала причитать, что какая-то сыпь, мне нужна диета. Мама стала навязывать косметику, стыдить. А мне совсем не интересно на себя что-то намазывать. Почему мама имеет право не хотеть что-то дома, а меня за это же называют обидными словами? Смахиваю волос со щеки - Гена: "Что, прыщи чешутся"? Ноги уже сорок первого размера, а до школы была золушкой.

Говорят, что я замуж не выйду. Спрашивают, с кем встречаюсь. Ни с кем! Я ребёнок! Не травите последние годы детства! Ещё успею стать нудной и бурчащей, как вы. Вот бы физически стать маленькой, чтобы больше не стесняться себя. Настоящих взрослых не ругают, они ошибаются. С двойкой в следующий класс не переводят, а я не могу аттестоваться за одиннадцатилетний возраст, когда начали ругать. Поэтому мне снова и снова одиннадцать лет, а из-за тела считают взрослой, поэтому я выгляжу глупо, позорю семью, мне так стыдно. Экзамен на взросление, когда мама меня полностью одобрит и перестанет ругать, я не сдам никогда.

О чём говорить с одноклассниками? Я не слушаю музыку, не знаю ни одной песни. Только что в школе учили и в раннем возрасте слышала. Настя ощутимо отдалилась от меня. Один раз дежурим, спрашивает:
- Какую-нибудь песню знаешь?
- Маленькой ёлочке холодно зимой.
- А знаешь такую: "Уходи, дверь закрой, у меня теперь другой, мне не нужен больше твой номер в книжке записной"?
- Нет.
- А "мой ласковый и нежный зверь, я так люблю тебя, поверь"?
- Нет.
- А что ты вообще слушаешь?
- Ничего.

Я не могла на празднике попросить поставить любимую песню. Не закажешь ведь "От улыбки станет всем светлей" в четырнадцать-то лет. И петь так же не вызывалась, по той же причине. Может, начать слушать что-нибудь? Молодёжное точно не буду, там мелодии нет. Включают песню, настраиваешься слушать, а вместо музыки какой-то шорох. Как дебильная шутка, когда мимо стула садишься. И нет мужских и женских голосов, есть подростково-бесцветные. Взрослости не чувствуется, серьёзности, всё какие-то "тусы", "чики", "тачки" и прочая муть.

Буду искать по словам, что раньше слышала, что понравилось. "Видео-видео, снова я вижу мерцающий свет". Тогда, в конце восьмидесятых, это было чудо техники. Юная героиня песни радуется и смотрит те фильмы. "Я больше не прошу, и мне не надо много" - какое-то предвестие лихих девяностых, когда не факт, что вернёшься домой вечером. Не, группа "Мираж" - огонь! "Электрический я, электрический ты" - а говорили, что зависимость от технологий появилась сейчас. "Я люблю тебя, Дима" и "Кто мне поможет вернуть" теперь могу слушать, переросла детские страхи. Красивый женский голос. "Ты не приходи отраженьем звёзд" ещё можно послушать. И ещё другое. "Ласковый май", те же восьмидесятые.

Юные советские граждане, мои родители были такими. Советские подростки, молодёжь - не то, что сейчас. Советская школа, линия партии. Но что-то такое… Я скучаю по времени, в котором не жила. Мне почему-то нравятся люди семидесятых годов рождения, у меня те же культурные и музыкальные предпочтения, меня не привлекают современные ценности вроде бессемейности, мирового гражданства и свободы ориентаций. Уехать за границу - и правда предательство, потому что политика желанных стран враждебная, да и лучшие условия - лишь на витрине, потом зарплаты прекрасно съедаются налогами.

Вишнёвая "Девятка" была крутой машиной. "Два кусочека колбаски" полезно бы послушать адептам святых девяностых. Голод, задержка зарплаты по полгода. Мама рассказывала про свою тревожную юность. Я люблю маму, зачем она так ругается? Можно же нормально разговаривать, а не тыкать носом в четвёрки. Вот я бы в девяностые не справилась наверняка, разнылась бы, билась в истерике. Вот я думаю, что чего-то не достойна, всё боюсь не справиться. А ведь надо трудиться! Надо получить аттестат, потом диплом, признать себя взрослой. Мир ждёт и требует. Вряд ли в партизанском отряде моя ровесница сказала: "Боюсь, я глупая, не справлюсь, отругают".

Анна Герман - отдельная тема. Я даже по-польски могу запоминать. Вообще не думаю о политике, когда слушаю, просто красиво, личные ассоциации. "Дорогой длинною" в разных версиях люблю, это вроде бы одна песня, но у каждого по-своему. Самая старая версия - Тамары Церетели 1925 года, чувствуешь старину, то качество записи.

"Russian girls" - стремились замуж за иностранцев, потому что был гламурный образ заграницы, а местная действительность с закрытием предприятий и пустыми полками не привлекала. Интердевочка, American boy - этим переболели, похмелье наступило ближе к рубежу веков, когда Ельцин уже много всего слил, пошли бомбардировки и всё такое. Доллары, обмен валюты (помню пункты), телефонные автоматы, свободные дороги, в моде всё как можно ярче и аляповатее - всё как живое передо мной! Малиновые пиджаки, золотые цепи и разборки. Я представляла картину, просто переносилась куда-либо.

Слышу "Касабланку" - вспоминаю катание с гор снежным январским днём. "Ищу тебя" - мрачные дни апреля, когда в предчувствии мая. "Я снова вижу тебя" - апрельский почти летний день, переменная облачность, солнце смотрит в школьное окно. "Белая черёмуха" - люто морозная самая длинная декабрьская ночь с зелёной зарёй. Неповторимые ассоциации, настроение от мелодии, можно цитировать. С музыкой бытовые дела меньше раздражают.

Случайно наткнулась на сервис советов. Вспомнила, как меня утешали, когда плакала. А ведь я что-то могу подсказать, стать такой же для них, одиноких! Радуются, небось, когда им уведомления приходят. Вот я сижу, иду в школу, а кто-то сейчас читает. Но ведь я для них как старшая, взрослая! И младшеклассникам в школе я помогаю явно не как ровесница.

Помню лето 2002 года, мне почти три. Поле с клевером. Лето, солнце мягкое, не жарко и не холодно. И такая безмятежность! Рубеж полугодий, тридцатое июня. Вот бы туда вернуться, в состояние, когда ни о чём так не думалось, не было страшно. Прямо в тот день, 30.06.2002. А ещё вот бы меня все жалели. Как Настю в самом начале седьмого класса: "Не ставьте двойку, не ругайте, у девочки горе". Ей можно было не делать домашку. У меня, скучной хорошей девочки, просто не может произойти ничего такого неординарного, что выбьет из схемы, сломает расписание, разобьёт, в конце концов, этот образ, который давит меня. Вот бы что-то случилось, и я бы выпрыгнула из этой реальности, чтобы не возвращаться, чтобы вся эта страшная значимость учёбы ушла куда-то на периферию и я вдруг перестала обо всём переживать. И вот бы я стала старше всего класса, какой-то особенной, чтобы со мной было то, чего нет у них.

Опять куча уроков. Уже девятый класс. Не получаются у меня пятёрки! Опять в тетрадях задания, не знаю, как делать. ОГЭ, аттестат, куда никак не выходит "отлично". Ну не выходит у меня, нет природного дара быть отличницей! Ещё только первая четверть, скорее бы всё прошло, вручили аттестаты. А как я буду дома объяснять, почему не пять? Школа кончится, но я так не хочу, чтоб кончалась! Даже бывшие студенты не хотят показывать родителям диплом с тройками, что уж говорить про всецело зависящую выпускницу из девятого? Первый этап официального образования подходит к концу. Как страшно! В десятый класс ведь не всех берут. Колледж? Я ещё не определилась с профессией. Вот бы девятый класс просто перешёл в десятый, а после одиннадцатого были бы двенадцатый, тринадцатый, двадцатый. Ни с кем бы не пришлось расставаться. Уроки ещё можно потерпеть, но не мысль, что со всем придётся прощаться. С какой стати выпускной - праздник?

Как хочу стать маленькой! Только вот как это будет? Время отмотается назад? Но тогда не будет ремонта дома, не будет Интернета, не будет моих достижений. А я останусь нынешней? Гигантская шестилетка, которой будут малы все детские развлечения вроде паровозика и батута? Или уменьшусь? И не скучно мне будет в детском саду? Всё-таки скучно, наверное. Я всё забуду, что знаю, все книги, песни, фильмы, события, произошедшие после? И стану физически слабее, не смогу уже так помогать дома. Не раскидаю снег большой лопатой, не принесу домой свой пятилетний вес, не вытолкаю застрявшую машину. Тогда я ещё двадцатикилограммовый аккумулятор из дома принесла. Маленькие такое не могут делать. Снова придётся вставать на стул, ездить в детском кресле, носить такую дорогую и непрочную детскую одежду.

И в секцию вождения маленьких не берут: там нужен взрослый рост и крепкие руки. А если я буду всё-всё прошлое знать и уметь? Тогда я буду вундеркиндом! Но тогда что, меня всё равно отдадут в школу? На сложную программу, может быть, с иностранными языками с первого класса. Соседская Маша в гимназии учится, из домашки не вылезает. И тогда я буду переходить в следующие классы, а значит, снова расти? Или зациклюсь в первом, буду встречать первого сентября новый класс, а потом в конце мая провожать их в следующий год? Но тогда школа будет вечной, обычно даже самая плохая школа заканчивается, ты вырастаешь и идёшь туда, где тебе хорошо. Но если школа плохая, а ты не растёшь? Одни и те же нудные домашние задания, опостылевшая работа над почерком. Нет, всё-таки мне это скучно, я же не настоящая первоклассница.

И тогда мне придётся быть одиночкой. Ведь у меня будут только временные ровесники. Каждый новый год новым людям будет исполняться пять, шесть и семь. Пятиклассник с малявкой дружить уже не будет. Потом ему будет двенадцать, пятнадцать… Серьёзная учёба, экзамены, свидания. О чём будет со мной говорить? Так, память детства. На дне рождения будет одна и та же цифра или повторяться небольшой промежуток: пять, шесть, семь, пять, шесть, семь. Никаких новых цифр, в торт будут ставить только эти.

Один и тот же детский сад или школа всю жизнь, дом, двор. Редкие официальные экскурсии или родители куда-нибудь захотят поехать. И всё, пространство будет ограничено. Придётся упрашивать пойти на горку или купаться и раз за разом слышать "я устала", "мне жарко", "мне холодно", "я не хочу", "ты недостаточно красиво прописала буквы". С детьми мне быстро наскучит, меня вон ругали, что на недетские темы заговорила с первоклашкой. Я захочу на равных! Единственной связью с внешним миром могут остаться книги. Но кто мне их даст? И родители, и работники библиотеки будут беречь детство. Если останется Интернет, может быть не лучше: его я увидела только в одиннадцать лет, а мне маленькой будут ограничивать. И время сейчас другое, за детей слишком беспокоятся. Обязательно будут следить, что я ищу в Сети, долбить мозги. Расплодившиеся не так давно советы хороших родителей гласят, что счастливое детство - это час Интернета в день, и всё, дальше должны быть развивающие занятия.

Занятия! В современном детстве мой день распишут под завязку. А я не хочу жить по режиму, люблю, когда день - это чистый лист, на котором творишь. У меня неравномерный КПД, могу чем-то, не отрываясь, долго заниматься, а потом это же видеть не могу. У ребёнка время подошло - его гонят, тащат развиваться, ругая за жалобы. Поделки, аппликации - как я это не люблю! Картинки только цифровые нравятся, где само всё посчитается, можно откопировать и стереть без последствий.

Одна и та же школьная программа. Да я наизусть выучу, наиграюсь в экстрасенса, надоест потом. Первое сентября, посвящение в первоклассники, первый урок физкультуры, прощание с букварём, февральские каникулы, проводы одиннадцатого класса на последнем звонке. Засыпая, знаешь, что будет завтра, тема урока для тебя не новая. На уроках станет предельно, просто невероятно скучно! Какой-то фильм ужасов, где нет ни монстров, ни убийств, а просто вечная девочка вечно перемещается в ограниченных локациях и другие люди в это время рождаются, растут и стареют.

Родители будут стареть! Если время не будет идти, наступит какая-то ужасная бессмыслица. А так - они будут всё старше с вечно маленьким ребёнком. Я буду человеком с задержкой физического и умственного развития, даже хуже - остановкой! Хотя возраст не будет увеличиваться. Я никогда не стану опорой ни для них, ни для кого. Я не смогу толком ничего сделать хорошего для других. Я всегда буду требовать внимания, опеки, никогда не дам ничего нового с возрастом.

А я сама? Буду жить вечно, тогда родители исчезнут. И детский дом, чтобы уже там идти по бесконечному циклу? Если будет плохо - это никогда не кончится. Могут взять в другую семью, где может не понравиться, а выхода нет. Интересно, люди будут знать, что я не расту? Или будут воспринимать как обычную снова и снова каким-то волшебным образом? Или я всё-таки буду стареть, ведь в жизни лилипуты стареют. Вот будет весело: детство - и сразу старость! Словно и не жила.

Всё-таки надо идти в следующий класс и выбирать профессию. Жить как в детстве можно и не будучи маленькой. Родители выберут мне профессию, потом будет работа вместо школы. Я единственная, поэтому буду удобным карманным ребёнком. За меня всегда будет спокойно. Другие будут уезжать, строить свои семьи, попадать в неприятности, а я буду идеальным ребёнком, выигрышным билетом, призом судьбы.

Раз так поднимала я ведро, думала, что с водой, а оказалось пустым, поэтому от превышения усилий подпрыгнуло в руке. Так и с ОГЭ. "Решающий судьбу экзамен" оказался пшиком. Всё сдала, фиолетовый цвет аттестата оказался более приятным, чем красный, зато видно, где мои сильные стороны, ведь пятёрка по ним может быть с плюсом, а у круглого отличника - с минусом. Я не из хулиганов, от которых мечтали избавиться, поэтому просто написали заявление, и меня зачислили. Всего-то. А страху-то было!

Я бодро шла с прогулки. Детская площадка, качели, карусели, песочница, тренажёры для старших. Сидит девочка на скамейке. Жадно следит глазами за движениями детей, внутри, в мыслях, хочет и туда, и туда, притопывает ногами. Не может ходить? Нет, коляски рядом нет. Точно! Одежда. Наглаженное платье с бантом, белые колготки, узконосые туфельки. Ей нельзя испачкаться. Но и прогулкой это не назовёшь. Какая радость от сидения? Не мечтает ли девочка променять этот наряд на дешёвый костюм с чужого плеча и сразу же раскачаться на качелях, залезть в песочницу, позабыть про всю эту чинность? Я сама в том возрасте раз испачкала белые колготки. Просто взяла и стала играть. Но качели были мокрые и с песком. Ладно, теперь не очень белые сзади. Дальше была горка. Теперь уже серые на всю длину. Лесенка принесла стрелку. Теперь мне будет дома! Можно играть в песочнице, ведь терять уже нечего. А на меня с завистью смотрела такая же нарядная. Песок, вода из лужи - игра была весёлой. Ох, сколько крика было, когда мама увидела меня дома. Но больше никогда в моей жизни не было белых колготок на улице.

Я, как зачарованная, не отводила глаз от девочки, что её гордая полноватая мама, сидевшая рядом, приписывала восхищению стилем. Но не об этом я задумалась. Надо испачкаться в жизни, чтобы её понять, нещадно рвать и мазать грязью белые колготки. Чтобы искупаться, надо намокнуть, чтобы попасть в рай, надо быть мёртвой. Да, в детстве не будет полноценных неприятностей, но и радостей тоже, кстати. Детская жизнь очень ограничена, получается. Смотришь, но не участвуешь. Как приходишь на дискотеку с хорошей музыкой и стоишь в сторонке. Или люди купаются в жаркий день, а не решаешься зайти, боишься первоначальной прохлады. Так стоишь, а пройдёт последний медленный танец, зайдёт солнце над водой. И всё. А ты так и не собралась, не поучаствовала, а ведь кто-то определённо так ждал именно тебя. Нет, взрослому мир не страшен. Он страшен ребёнку. Может, всё-таки вырасти, стать как другие? Я тогда заканчивала десятый класс. На следующее утро я опять спряталась в норку хорошей девочки, но тот вечер всё не отпускал. Вокруг настоящие взрослые. Работают, переезжают, семьи создают. Смогу ли я?

И что на меня нашло в тот день, я представить не могу. При таких данных вероятность была равна вероятности выиграть в лотерею. Нет, ещё меньше. Тогда я гордо получила двойку за несданное сообщение по обществознанию. Почему я не переживала из-за оценки? На среднем, четвёртом уроке, когда так светило солнце, красная двойка ничуть не испортила моё радостное настроение. Сразу после осенних каникул.
- Двойки хватать в выпускном классе! О чём ты думаешь вообще?
- Я?
Тогда я была за невидимой стеной от всего этого.

Вася. Имя доброе, кошачье. Разве котик опасен? Ещё Миши бы я не испугалась - плюшевый мишка, медведь из "Маши и медведя", заботливый, безопасный. Сын соседей и друзей родителей. Милый, мягкий, безобидный, с полудетским голосом. Ему было девятнадцать, худенький, кудрявый, нежный мальчик-одуванчик. Хоть и высокий ростом, но не воспринимался мужчиной, скорее ангел бесполый.

Пригласил к себе, когда я шла домой после школы. Ну он не дурак, не будет подставляться под нехорошую статью, за которую ещё очень "любят" в тюрьме. Он спросил меня несколько раз, я показала справку из школы, где чётко сказано, что мне шестнадцать лет. Все несколько раз я дала согласие. Ничего особо интересного и не было, больше любопытства. Потом побежала домой прятать дневник.

Успела до приезда бабушки. Главное - не выдать себя дыханием, что бежала. Засовываю улику под ванну. Чайник, сумку разобрать. Типичный мой вечер, я снова маленькая хорошая девочка. Точнее, уже в маске. Что-то не то уже. Как-то тяжело и тоскливо. Не бабушке же рассказывать. Мне не хватает не взрослых, давящего контроля и опеки вокруг хоть отбавляй. Не хватает неругающего, безопасного. Кто не скажет "сама была виновата", не начнёт запугивать будущим.

На следующий день я просто пошла на уроки. На математике опять пробка на МКАДе. Скукота. Двадцать минут ждали, пока двоечник что-то там сообразит. Под партой читаю. Вот отличник пошёл решать. Ничего не понимаю. Может, правда глупею? Точно, это же профильный уровень! На консультацию после уроков тоже можно не оставаться, она по профилю. По базе я по Интернету могу свериться, там только краткий ответ. Может, ничего и не произошло по сути?

Как-то тяжело на душе. Я никого не убила, не ограбила. Может, это внушение? Что-то я нарушила, сильно и необратимо. Дома все обратили внимание, что не улыбаюсь. Как-то особенно начали раздражать доселе любимые косички. В палец толщиной, тоже мне, Варвара-краса! Дождавшись, когда дома никого не будет, я отрезала волосы выше плеч. Мама потом даже плакала, что кончилось моё детство.

А ведь правда! Куда-то исчезла детская лёгкость. Уже тем вечером я пришла домой какая-то другая. Мне доверяли, а я провалила. На самом деле мне стыдно перед самой собой. Обычно сколько лет исполнялось мне, столько и моей девственности. А теперь ей уже не будет семнадцать. Это смерть? Я уже не чистая? Только бы никто никогда не узнал. Не уберегла себя, родители не уследили. Какая я плохая девочка! Да не девочка, а одна сплошная грязь. Не хочу жить. Раньше таких убивали и правильно делали. Я бесконечно плохая. Никакой радости в жизни больше никогда не будет.

Опять много задали! Параграф такой-то, запятая…. А можно без запятой? Пожалуйста! Я жить хочу. У меня другие планы были вообще-то. Так спать хочется! Сижу над математикой и ничего не соображаю. Не пойду завтра в школу! Я заболела.
- Стася, температура нормальная.
- Странно.
- Не странно, что так резко заболела. Уроки делать не хочется.
- Завтра пятница, на выходные задание получать, - не выдержала я.
- Ну не делай домашнее задание, будешь двоечницей, вся жизнь будет закрыта.
Всё-таки идти придётся.
- Когда было сказано "подготовь сообщение"? Позавчера. Почему ты всё отложила на последний момент?
- Не знаю я!
- Садись и делай, всё проверю. Какая ты ещё маленькая, вот так симулировать.
- Я не маленькая!
- Опять в ванную пошла? Полчаса только прошло. Не тяни кота за хвост!

Утром я не могла есть совсем. Мама ещё раз измерила температуру и удивилась.
- Папа, ты забыл вымыть руки после курения.
- Нет, не забыл.
- Стася, не придуривайся. Ты против курения, я знаю, но не будь такой занудой.
А мне было так противно от этого мерзкого разъедающего запаха.

"Контрольная работа по алгебре номер…" В этот раз две хитрые задачи в конце. Как это вообще осмыслить, понять? Не могу. Хочу просто почитать, в книге-то всё понятно, там рассказывают о событиях, не угрожая двойкой. Три задания наковыряла без проблем, а дальше не хочу и не буду. Какой сильный ветер за окном! Стряхивает капли с деревьев, взвивает чёрные листья. Если я буду плохой девочкой, меня выгонят в этот мрак. Как приятно пахнет мелом! Долгожданный звонок! Дотерпела наконец, когда все выйдут, и с наслаждением стала грызть мел. Спугнула меня только вернувшаяся за забытым журналом учительница.

Нет, это мне снится. Смотреть сон дальше, до аборта? Меня ведь никто не спросит в этой мозговой картине. Сейчас я проснусь, и окажется, что у меня готово всё домашнее задание, портфель собран, детская школьная форма аккуратно висит на стуле. Может, я уже проспала, и Анна Ивановна сильно удивится? Делать нечего, надо идти в свой четвёртый класс. Во сне-то я уже в одиннадцатом, осталось всего полгода. Но как проснуться, если не спишь и всё это в реальности?

Я пришла домой, ни о чём не думая. Меня подстерегал семейный совет в ну очень узком кругу.
- Мне позвонили из школы. Тут я всё поняла. Сделаешь аборт. Это надо.
Это вместо поддержки?
- Мама, это смерть ребёнка, я не буду.
- Стася, пока нет двенадцати недель, ты ещё можешь передумать. Но потом - всё. Покупать медицинские показания, подделывать документы - долго и проблемно. Народные методы - вообще опасны. Сейчас ты только скажи "я согласна" - и отведём, поддержим. Наркоз отдельно оплатим, а можно и бесплатно, как ты любишь.
Я молчала. Но это не знак согласия.
- Беременность исчезнет, ты полежишь немного, а потом всё будет как раньше, до залёта. Хочешь, поедем куда-нибудь? В награду за смелость. А потом ЕГЭ, институт, всё забудется.
- Что ж ты за искуситель, мама? - не выдержала я. - Обычно родители как раз отговаривают от всякого зла. Или это экзамен такой? Как учителя специально ошибаются, чтобы их поправили.
- Стась, я тебя не пойму. Пока живот не видно, а потом? Что мы скажем бабушке, а?
- Ничего.
- Ничего? Ты понимаешь, что она наследство другим отпишет?
- Сколько стоит жизнь ребёнка? Запиши мне в кредит.
- Я не про деньги. Бумажки и цифры все одинаковые, можно заработать и потерять. Бабушка от нас откажется, мы потеряем её любовь. При твоём рождении обещали, что ты будешь благовоспитанной. Для папы это мама. Как остаться без материнской любви? Представляешь, тебя мама отвергла. "Отойди от меня", "я с таким плохим ребёнком не разговариваю". Мужчинам тоже это страшно, кстати. Бабушка мечтала о правильном сыне, а тут ты с незапланированной беременностью.
- А неправильного любить не будет?
- У неё очень сложный характер. Надо послушаться, понимаешь?
Что ж, я храбрая, как не делать уроки? А тут вдруг стушуюсь? Только согласись, только сделай - и всё будет прекрасно. Да?
- Я буду рожать. Что, ребёнка убить? Он ведь такой же человек, как мы. Мой сын или дочка.
- Пойми, тут всё сложно. Надо почитать старших. Надо сделать приятное бабушке на старости лет.
- Старики обычно хотят увидеть правнуков, а не узнать об их убийстве.
- Аборт - не убийство! Это вынужденная мера.

Я в этот момент писала Васе. Оказалось, у него тоже первый и единственный раз. Он спокойно согласился жениться, ведь за поступки надо отвечать. Ждёт меня завтра вечером, чтобы всё обдумать.
- Я замуж выйду.
- Ты чего? Юношеский максимализм. Зачем это легкомысленное решение? Поиграть в семью? Разбежитесь через год-два. Вы ещё незрелые оба.
- А кто старше, без проблем, что ли? Чем больше лет - тем больше личных привычек, труднее перестроиться.
- Ах ты малышка! Начиталась умных слов. Чудес не бывает, ты в силу возраста в них веришь. Знаешь, я тоже была подростком, и думала тогда, что всё мне по плечу. И что? Первая любовь - всегда неподходящий, она нужна как черновик, поэтому обязана быть несчастной.
- А первый ребёнок обязан быть убитым?
- Если желанный, то нет, конечно. А ошибка молодости - вполне. Зачем плод отношений с тем, с кем явно не по пути? Ещё встретишь состоятельного. Вот только не говори, что сейчас это так. Не тот случай. Нет.
- Вася - хороший парень.
- Хороший в принципе, но это как-то неправильно, что ли. И если тебя так волнуют духовные вопросы, то в шестнадцать семейное положение, отличное от "не замужем", указывает на девичий позор. А то абортик, потерпеть за грех, можно восстановить девственность, поехать по святым местам, попоститься, замолить. Лет через десять-двадцать - сознательное замужество и желанные дети.
- Мама, нельзя так делать!
- Ладно, думай. Не буду тебе мешать.

Трезвость в узком смысле - одна из самых лёгких добродетелей. Не пить и не курить - что может быть проще? Не надо напрягаться, тратить время и деньги, терпеть (хочется курить, а нет сигарет или не можешь выйти). Не делать аборт тоже легко. Просто не делать. Пройдёт три месяца (у меня уже меньше) - и на помощь придёт кнут закона. Сколько таких историй, где в этом самом малыше потом души не чаяли. Оттают ещё. Всё-таки, если ругают, это не навсегда.

Я пошла гулять. На меня смотрят как на маленькую: ну, поупрямишься чуть-чуть, а потом всё-таки согласишься. На это время ребёнку разрешают жить. Выходные пролетели незаметно. А наутро в школу. Мама даже сообщение прислала: "Делай аборт, будь хорошей девочкой". Настя подглядела:
- Сделай аборт, не бойся. Я вот летом через это прошла, и всё нормально.
- Настя, это не смешно. Такими вещами не шутят.
- Это не шутка.
Настя?! Эта добрая, милая девчонка уже убила своего малыша?! В голове не укладывается. Нет, это дурной розыгрыш. Не может она так поступить.
- Ну признайся. Это не чёрный юмор.
- Стася, я не шучу! Хочешь, фото справки покажу?
Вот дата казни. За что так этого малыша?
- Стася, не реви. Такова жизнь. Что, оставить надо было? А как же вся жизнь?
- Живого разорвали…
- Паленкова, ты просто ещё не выросла, не понимаешь. Такие обстоятельства.
Вошла учительница.
- Паленкова, что ты так плачешь? У тебя кто-то умер?
- Да. Сын или дочь подруги.
- Сын или дочь? Ты даже не знаешь? Ладно, сейчас контрольная.

Как я силилась сосредоточиться на цифрах! Иксы мне виделись какими-то спасителями, за необходимостью решать уравнения я пряталась от душевной боли. Своего-то ребёнка я сохраню, а вот Настиного малыша уже никогда не будет. Одноклассница, знакомая с вводного урока, когда первый раз в первый класс, милая девочка - теперь убийца! И раскаиваться не собирается. Мои ровесницы уже делают аборты. И в этом плане проще даже тем, кто убил другого человека в возрасте после рождения: там и вид убийства, и стыд, и тяготы тюрьмы. Даже за смертельную аварию или халатность лишаешься уважения общества, мучишься, передумываешь снова и снова. И твои переживания общество поймёт и примет, не будет, как при аборте, обесценивать. После первого аборта куда труднее выбраться из плена.

Дома я продолжала плакать, меня стали трясти, как грушу.
- Правильно та девочка сделала, она о будущем думает. Как бы тебя уговорить?
- Я не буду убивать своего ребёнка.
- Какие взрослые слова! Какая ты ещё маленькая.
Тут я окончательно расхотела быть маленькой. Как отрезало. До чего противно, когда пальцем трогают за нос и говорят "глупышка", "ещё маленькая", "какие взрослые слова". Больше не хочу, чтобы мне умилялись, когда не воспринимают всерьёз, хотят слышать детский лепет, а не личность. Поумиляются, а потом сделают по-своему. Детство на помойку! Надоело.

Мама Васи мыслила противоположно:
- Надо бы по-хорошему в школе проверять не девочек, а мальчиков. Кто обычно сильнее хочет, кто склоняет, угрожает разлюбить? От кого получается беременность?
- Мама, да я жениться хотел.
- Ну, я надеюсь, что и этот мой сын всё-таки человек.
- Но как же институт?
- Раньше надо было думать. А так - заочное отделение есть.
- Тогда не будет отсрочки. Как я в армию пойду?
- Молча. Двумя ногами. Как папа и дедушка.
- Как это всё не хочется! Только всё устоялось, первый курс окончил.
- Отвечать надо за свои поступки! И, кстати, вуз без военной кафедры, так что пошёл бы служить позже. Стипендии нет со второго семестра, поэтому магистратура вряд ли.
- Да, мама, я всё понял.
- А представляешь, что она может сделать аборт, никому не сказав? Твоего ребёнка убьют! Каждый "вечер свободных отношений" - это возможный будущий убитый младенец! Ты не узнаешь. Она боится, на неё давят родители. Человеком надо быть, а не гулящим котом.
- Мама, я тут полностью согласен.

Это Вася вечером рассказал.
- Что есть, то есть. Мама права, а я не подумал.
- Давай безо всяких пышных торжеств.

Это всё я говорю? Я, маленькая боязливая девочка, вдруг не боялась, что отругают? Это я вступлю в брак, стану замужней женщиной? Как же страшно мне будет в день свадьбы! А потом мама потащит за ухо: "Поиграли, и хватит! Поздно, вечер уже, делай уроки и завтра аборт".

Дома давление продолжалось.
- Ты понимаешь, что если оставить беременность, то детство закончится навсегда? Уже никогда не будет той беззаботности. Сейчас твоя цель - делать уроки, у тебя все условия. А потом ты будешь втискивать учёбу в случайные промежутки.
- Мне уже не нужно детство!
- Как? Ты же не хотела взрослеть. Ты хотела быть маленькой, плакала на каждом дне рождения, не хотела расставаться с классом в конце мая, даже каникулы не так радовали из-за этого, ведь летом все растут.
- Я передумала. Теперь хочу быть собой.
- Собой ты как раз не будешь. До восемнадцати лет - детство, а ты станешь тёткой. Если дальше поступать, то только на заочное, там возрастные однокурсницы. Из своего возраста ты выпадешь. Ну не принято в обществе рожать в шестнадцать лет! Тебе положено сейчас доделывать уроки, экспериментировать с внешностью, считать, что ЕГЭ решает судьбу.
- Значит, у меня особый путь.
Я спорю с мамой! Я? До какого момента? Когда меня сломают?
- Какой такой особый путь? Знаю, сейчас модно не учиться после школы, уповая на всякое там саморазвитие. Но место всех этих свободных художников - на грязной дешёвой работе. Долгое детство - знак прогресса. Тебе ещё расти и расти, ты незрелая. Вот представь, что ты бы родилась в мои шестнадцать. Моталась бы по родственникам и моим подругам, пошла бы в садик не перед школой, а с года, со слезами отрывалась бы от мамы, которой в силу возраста ещё всё равно.
- Но я бы была!
- Но этого же нет. Имей совесть, не рожай.
- Может, всё-таки общество не право?
- Это подростковый протест. Взрослые уже снова соглашаются.
- Не трогай меня, послезавтра экзамен на права.
- Ладно, пока оставлю эту тему. Как сдашь - насяду на тебя снова, имей в виду. Срок для аборта истекает в конце марта. Хочешь вместо мягких методов экстрим с совковыми железными крючками? Пожалуйста, только потом не плачь, что детей не будет.

Я теперь хочу, чтобы мне было больше лет. После двадцати пяти уже никто бы не прикопался. Я бы шла доучиваться в школе спустя много лет после окончания основной, а потом шла бы в вуз, сама. Меня, ясное дело, дёргают за поводок из-за зависимости. Что, если начать работать? Ну, так, хоть немного. Мама права, что мир меняется, так, может, попробовать себя в чём-нибудь дистанционном? "Паленкова, почему не делаешь домашнее задание"? Я нашла такую вещь, где зарплата за неделю. Это не страшно, это такие уроки, за которые просто другие оценки, более приятные. Там нет родительских собраний. Оказывается, вовсе не страшно, не то, что надоевшие проекты. Всё равно я на уроках хорошо занимаюсь, поэтому пятёрки наговорю на опросах, а ведение тетради, дневника, прочая муть - не для меня.

Экзамен на права! У меня? Я несколько лет ходила в автосекцию в рамках бесплатного дополнительного образования. Там было ещё несколько направлений на выбор: художественная гимнастика, балет, фигурное катание. У меня нет гибкости, да и потом надо будет сидеть на диете, все эти растяжки через боль, занятия пять дней в неделю, без каникул. Выбор был очевиден. Да и я сама понимала: так в шестнадцать лет я получу права, а что останется от шпагатов и голодания, куда я это применю?

Бабушка возмущалась:
- Сынок, она же девочка! Ты сына хотел, да? Даже мужским именем назвал.
- Ей нравится.
- Это она только тебе говорит, что нравится, а сама грезит быть принцессой в гимнастическом купальнике.
Эх, знала бы бабушка, что девочек больше и под мою секцию отдали места с других? Как узнали девочки, что им теперь нельзя булку к чаю, а на празднике лучше без торта, сразу взмолились о переводе. Поэтому через неделю открыли ещё одну учебную группу. Я была младше всех на год, они сдали, а я через год после окончания сдаю сейчас. Экзаменуют из принципа только в ноябре, в зимний сезон, когда сложно. Пара дней тишины без слова "аборт" у меня есть.

С успешной сдачей меня, конечно, мама не поздравила. Бабушка сказала, что вместо благородной девицы с выправкой получилась героиня песни Аллегровой. Что, это я была сегодня? Я же маленькая. Ничего, это просто образование, спортивный сертификат такой. После экзамена надо отдохнуть. Читаю учебники как книги, вообще не думая о тетрадях. Приятно, интересно. А то несколько дней перед сдачей на права пару дней вообще не ходила в школу и ничего не открывала, чтобы не отвлекаться. Васю жду с работы.

Взяла и зарегистрировалась в соцсетях. Куча интересных групп, статьи там интересные. Добавилась в беседу класса. А сколько в друзья добавила! Интересно же! Можно ещё там людей поддерживать. Добавила любимую музыку, чтобы не искать каждый раз. Я и так больше не пример для одноклассников, скоро это будет видно. А то им наверняка надоело уже слышать от взрослых про хорошую девочку с косичками, которая в соцсетях не сидит и с мальчиками ни-ни.

Чудеса какие-то происходят. Я же ребёнок. Дети не должны рожать детей. Я ненастоящая, мне внутри десять лет, я должна идти в четвёртый класс. Что вот это всё? Мама сказала, что я с жизнью не справлюсь, а она всегда права. Даже в школе нам говорили: "Мама никогда не ошибается, если нет - смотри пункт первый". Я подвела маму, от меня другого ждали. Но убийство - это ведь куда худшее предательство. Отвечать надо за свои поступки. Как я сейчас хочу, чтобы моя жить была самой заурядной, скучной, а не как в книге или фильме! Ещё недавно мама говорила, что я уже взрослая, хочется мне того или нет, и нет пути назад.

Да, жизнь изменится. Начало жизни, конец - не отменишь, это что-то сверхъестественное. Эх, никого я не теряла до сих пор в свои шестнадцать. Не было такого опыта, чувствую себя какой-то маленькой. Одноклассники рассказывали про смерть бабушек, дедушек, друзей, а мне сказать было нечего. Интересно, кто первый умрёт в моей семье? Думаю, бабушка. Но теперь знаю, что такое начало. Вот теперь будут слушать мои советы по воспитанию. А как же моя старая жизнь? Попрощаюсь с детством на полгода раньше, чем мои одноклассники. Раньше десять классов было, и ничего. Нет, надо расстаться с прошлым. Да. А то что вынашивать? Лень и страхи? Удержаться за старое болото на крови ребёнка?

Вася не смог оформить свободное посещение занятий, не дали. Как-то договаривался с преподавателями, чтобы прогулы не так копились. Дотянуть бы до нового года, там и отсрочка от армии будет. Потом ничего, провожу. Работает, учится там же для повышения. Мы что, настоящие? Теперь уже люди? Не как робкие школьники, у нас не детская полудружба, которая ещё сто раз поменяется. Всё у нас будет, и карьера, и имущество, только нашему старшему будет уже сколько-то лет, и он это увидит.

Папа разбудил меня на полчаса раньше.
- Сюрприз. Это тебе. Ладно, нам. Да не туда смотришь!
На площади стояла машина из песни.
- Пока так. Мы же ещё деньги не получили с виновника аварии. Пьяный был, за свой счёт, это долгая песня.
Мама подала голос:
- Все мужики такие! То первую двойку хотел отметить, теперь за залёт дочери машину покупает! Папы - они такие: разрешить не делать уроки, не есть полезную еду. Вот дешёвый авторитет, папа любимее, чем мама, которой достаётся вся черновая работа. Последствия расхлёбывать всё равно маме - лечить от гастрита, платить за репетитора и институт, на аборт вести.
- Аборта не будет. Стася выйдет замуж за Васю. И машина для всех, кстати, потому что за наш "Форд" ждать денег неизвестно сколько, а седьмое такси в месяц - это уже слишком.
- А ты что, тайный миллионер Корейко? Дети - дорогое удовольствие.
- Хватит! Я верю в своего ребёнка.
Недовольная мама ушла к своей косметике.
- Что надо, я подпишу. И на свадьбу приду, выходной выкрою. Прости, что раньше молчал. Думал, что это личное дело женщины, но потом услышал тебя. Не знал раньше, что убийство, и не думал.

Готовились к свадьбе по ускоренной программе. Мама ещё ничего не рассказывала бабушке. Кстати, первая поездка на вишнёвой "Девятке". Ночью бабушку забрать из СНТ, где была в гостях. Неужели это я сейчас поеду сама? Не верится. Поспала после школы (плевать на домашку, без аттестата не останусь), несколько раз всё проверила. Эта маленькая девочка взрослого роста на водительском сиденье настраивает всё под себя, плотно затягивает ремень. Ночь, 0:23.

Бабушка была нахмурена:
- Что тебя прислали? Я боюсь.
- Государственная комиссия лучше знает.
Я училась, честно училась, в секции тренировалась дольше, чем обычно люди учатся. Чем я хуже других?
- Пристёгивайся.
- Тогда я назад.
- Пристёгивайся.
- Сзади не надо.
- Надо, бабушка.
- Стася, ну имей ты совесть. Я старше тебя. С родителями тоже всех заставляла, но тогда тебя осаживали, а теперь что, королева здесь?
Ну вообще-то да, королева, и это не я сказала, а правила дорожного движения.
- Сзади не пристёгиваются! Тем более по просёлочной дороге.
- Ладно, - хитро сказала я. Если не сделать прививку сейчас, гибель в аварии когда-нибудь по собственной вине - не лучшая участь в вечности, да и покалечиться - тоже не радость. Я ведь теперь не маленькая, отвечаю за бабушку, а не тупо слушаюсь.

Метры оставались вдали. Вряд ли здесь попадётся инспектор, если только вдруг на аварию вызвали. Первая поездка - первое нарушение, везу непристёгнутого пассажира. А вдруг правда что-то случится? Крохотный стаж нарастает, и чем он больше - тем больше вероятность ДТП. Может, пора? Только забор проеду. А теперь дерево. Что я трушу? Всё ближе и ближе к дому, скорость детская, шестьдесят, как на школьном автобусе, но этого хватит.

Резко торможу и объезжаю воображаемое препятствие. Бабушка не может удержаться и ударяется о пассажирское сиденье, а потом её относит к левой стене.
- Ой-ой-ой! Стася, ты чего?!
- Не давить же пешехода! В темноте кто-то шёл, не соображая.
- Да, Стася, как ты говорила, не ты, так в тебя. Коротенькая поездка - а уже в ней попали так!
- На дороге ответственность коллективная. Была бы я не пристёгнута - не смогла бы среагировать, задавила бы. А тогда и посадить могут, кстати.
Для бабушки разом ожили все те картинки и видео, что я показывала ей много раз. Вот, слышу, пристегнулась. Заодно после этого новость о беременности уже не будет таким стрессом.

Регистрацию дали в день контрольной по физике, не знаю, какие уж задания там накрутили. Физичка завидует математичке, что математику серьёзно воспринимают даже лоботрясы, ибо их гоняют из-за экзамена, поэтому пытается встать на цыпочки, считая свой предмет самым главным, мучая заданиями даже тех, кто выбирает совсем другой профиль для поступления. Впрочем, очереди было меньше, чем в дни, разрешённые для венчания: рождественский пост. Но нам только оформиться, стереть окончательно грех блуда, как пожар в доме быстро затоптать. Никаких карикатурных торжеств с пьяными гостями и дракой. Поехали туда, куда мама обещала за казнь малыша.

Васин папа умер три года назад. Жили вдвоём, только начали ремонт делать, разруха, не уложиться до нового года, поэтому придётся мне жить пока у себя. Вечером, после всего, мама всё же сказала:
- Жаль, что ты против абортов. А то был бы выбор.
- Не жаль. Это свобода от зла. В некоторых вещах варианты просто неуместны, например, выйти в дверь или в окно. Кто против наркотиков, тот точно не пострадает от них. Идейный трезвенник не сопьётся. Я защищаю себя от опасности, чтобы не плакать потом о невозвратном.

Выборы - это в органы власти. Жизнь другого человека - то, что уже точно есть. Это факт, нравится кому-то или нет. Как, например, факт, что при резкой остановке машины всё летит вперёд, поэтому надо всегда пристёгиваться. Я не могу не пристегнуться. Помню, когда подвозили и сзади не было ремней, сижу как голая и чувствую невероятную близость переднего сиденья. Неуютно, неприятно, очень страшно, ни расслабиться, ни уснуть, удовольствия от поездки ноль, думаю, скорее бы она закончилась. Вцепляюсь в ручку, прекрасно понимая, что это не защита, заранее жалею впереди сидящего, ведь мой вес превратится в вес машины при ударе. Хуже только в середине, где без ремня я не садилась никогда и отклоняла любые попытки посадить "в серёдочку". Меня в пристёгнутом виде скорость только раззадоривает, в непристёгнутом трясусь.

Я в детстве просила:
- Можно медленнее, мне очень страшно!
- Стася, что ты жалуешься? Может, тебе ремня дать?
- Ремня безопасности.
- Не думайте, она нормально ведёт себя обычно, просто приучена ездить пристёгнутой.
Мне советовали только подрасти, чтобы садиться впереди в таких машинах. Кстати, по краш-тестам, непристёгнутым задним в любой аварии достаётся больше.

И когда подвозили родители кого-нибудь, тоже всех пристёгивала.
- Выучили на свою голову, как штрафы подняли! - извинялись родители.
- Что ж.
- Стася, отстань от людей!
- Да это быстро. Зачем держать? Щёлк и всё, - уговаривала я.
Всё изменилось после одной классической аварии. Лобовуха, и пошли перевороты. Не мы, а в нас. Были заняты все пять мест. Тогда ещё мама отругала меня и пожалела, что раньше забрала из школы. Я особенно грозила попутчикам штрафами и ремонтом интерьера. Это было то самое, после чего мы до сих пор не получили выплату. С тех пор капризы на тему ремней навсегда остались в прошлом, лишь бабушка доселе была в "привилегированном" положении.

А если смерть во время аборта? Да, есть риск и разбиться в катастрофе, и не проснуться, и подавиться едой. Но это другое. Ведь лететь на самолёте или ехать на машине - не зло, спать и есть - не грех. Но рискнуть жизнью не чтобы спасти, а чтобы убить - это как? Умереть убийцей, встретиться с ребёнком. Все эти женщины ведь не успели раскаяться, даже не в церкви, а не плакали, проходя мимо детского сада или школы. С намерением убить застаёт смерть. Страшно же.

В моём мире нет абортов. Есть любовь, есть семья, есть рождение детей. Друзья, родственники. Книги, прогулки, солнце, ветер, летнее тепло и зимний мороз. Образование. Вера и любовь. Есть же страны, где не прерывают, и прекрасно там живут безо всякой толерастии. И нервы никому не треплют, есть ребёнок - спокойно рожаешь. И никто не причинит добро. Репродуктивное насилие - это ведь только роды, правда?

Мне нравятся все предметы. Теперь я встаю рано, кстати. В шесть. А то врачу на осмотре не могла признаться, что ложусь в четыре-пять под выходной. Девять утра выходного для меня уже глубокий день. И пусть дожди! Пусть утро позднее и серое, но какое-то рабочее настроение, какая-то радость внутри. Хотя рановато бы для эйфории, она к четырнадцатой неделе приходит. Сажусь читать. И за что так не любят классическую литературу? Интересно ведь. Оторваться не могу. Позанималась - можно и на улицу. Никто не гуляет в девять утра, кроме меня. Сосновая роща в тумане, лысые чёрные берёзы, глубокая чёрная вода в пруду. Хотя уже декабрь. В утренней тишине слышно было гудение магистралей.

Папа меня поддерживает. А ещё говорят, что мама добрее. Всё-таки слишком тупо говорить, что все мужчины злые. Семья - это два пола, однополая семья - стагнация, там нет новых рождений, а если есть - то со слезами матери-одиночки. Зря я говорю, что давят родители. Давит именно мама. Она в меня совсем не верит, всё пророчит мне какую-нибудь гадость. Что я буду проституткой, наркоманкой, прочее. Даже в мелочах: опоздаю, получу двойку. Такое ощущение, что мама с папой растят разных детей: мама недотёпу, постоянно ошибающуюся, а папа - вполне себе человека.

Вася Барс. Кошачье имя и кошачья фамилия. Теперь я настоящая, и никто - ни родители, ни учителя - не запретят нам быть вместе. Мама и классная одинаково ждут нашего развода. Мол, маленькие, не дозрели ещё. В этот момент так хочется доказать, что это не так. Продержаться месяц, два, полгода, год, считая дни. Читать книги - лучшее средство от ссор. Я визуалка, Вася аудиал, читаю вслух, когда вместе что-то делаем. Время идёт, что бы я ни делала. Стаж брака всё больше автоматически. Как в многочасовой поездке. Кстати, мы можем поехать куда угодно. Как дадут отпуск; со школой-то я сама решу.

Любить Васю - это не то, что любить маму. Это невероятно. Проблема отношений решена, можно сосредоточиться на учёбе. Парадоксально, да, не ожидали? Это мама всё говорила, что я сразу же брошу учиться. А мне даже больше хочется получать знания. Классная списывает это опять же на то, что я хочу доказать и изо всех сил делаю вид. Эх, никто в классе меня не поймёт. Позже поймут, на встрече выпускников, куда я уже точно не приду маленькой старой девой, девственной бабкой. Правы врачи про отдачу энергии: я готова взлететь, как сверхзвуковой самолёт. Вернуть прошлое? Увольте.

"Миссис", - поправляю англичанку на уроке. Меня можно любить? Значит, я всё-таки человек? В классе наверняка завидуют. А я что, маленькая? Зачем мне чужие плохие эмоции? Я не собираюсь кого-то удивлять и поражать. Одноклассницам приятный момент, что в классных шурах-мурах не участвую и могу беспристрастно принять секреты и рассудить споры.

Тётя Маша, Васина мама, очень ругается, что я могу надышаться стройматериалами, поэтому вместе ночуем через два дня, как разрешает. Как в Припяти! Ободраны стены, вывезена мебель. Словно мы через какой-то портал ушли в Чернобыль. И никакой грязи нет, мои дети родятся в законном браке. Мама говорит, что потом всё сойдёт на нет. Будет кризис - к психологу сходим, Вася заверил, чтобы я даже не напрягалась на этот счёт. Я не растворилась, я и учусь, и работаю, и читать люблю. И новую жизнь выращиваю.

Скоро Новый год. С пятого класса мне всё портили цифры на последней странице дневника. Но сейчас мне всё равно. Я знаю, что учебные предметы знаю.
- Стася, ты супер. Тебе так идёт эта куртка.
- Спасибо.
Всё портила погода. Зима не собиралась начинаться, опять шёл дождь, разводя грязь. Словно мы на юге; осенью и весной им все завидуют, а вот зима там не очень, мягко говоря. Серо-бежевая, а кое-где и зелёная трава, низко бегущие облака. Там, над ними, голубое небо, но мы видим только градиент серого. Дождь шумит так, как не может шуметь даже самый сильный снегопад. Мы красивая пара.

У неё волосы цвета травы. Как в сказке: на голове трава. Не волосы живого, спокойного тона, натурального, как человек создан, а какой-то ядовитый растущий парик. Лучше бы налысо побрилась. Ещё железки в лице, как какие-то медицинские скобки. Но это, оказывается, для красоты. Что это у неё в руках? Все бросились врассыпную. А дальше как в фильме…

Перекошенное лицо зеленоволосой, несколько выстрелов. Причём прицельных. Вася!!! Скорая помощь увозила с места трагедии, я совсем не чувствовала своей боли - как комар укусил. Нельзя молиться о непременном выздоровлении, потому что не людям знать, пойдёт ли это на пользу. За окном был сильнейший ливень, какой-то там рекорд по осадкам. Ночь была длинная-длинная, как никогда раньше, я не могла уснуть, молилась лишь о спасении души.

Наступило серое утро, низкие насыщенные тучи, как плотные шторы, превращали день в сумерки. Сколько часов прошло? Всё случилось в 20:27, я помню. Ну и касательную мне прочертили по правой щеке! Вышел врач. Что-то не спешит говорить. Вряд ли так медлят с радостной новостью. Кома? Инвалидность?
- Барс умер.
Переспрашивать, точно ли умер, правда ли, как-то нелепо. Вряд ли в такой ситуации кто-то будет шутить, так только в сериалах бывает.
- Там были такие ранения… в голову и сердце… не было шансов.

Что? Я теперь вдова? Но мне же шестнадцать! Не шестьдесят, не тридцать и даже не двадцать два! Когда ещё никого не теряла, чувствуешь себя по-другому, всё равно детская вера в бессмертие. Когда все, кого знаешь, живы, когда жизнь не делится на периоды при этом человеке и без, это как девственность, врождённое, первозданное состояние. Другие в садике и первых классах потеряли бабушек-дедушек, а у меня такой тренировки не было. Сразу любимого терять. Это как интеграл без дважды два.

Я не Лариса Черникова и Ирина Круг. Я не певица, не старушка, не в зоне войн и катастроф. Я школьница, юная. Я отличница, хорошая девочка. Со мной такое не бывает. Вспомнила фразу Анны Ивановны: "Это Димка сломал руку, он хулиган, а ты хорошая девочка, с тобой так не будет". Хорошие девочки мужей не теряют, им нельзя, а то старшие расстроятся.

Но ведь так уже есть. И отметка о прекращении брака - не двойка в дневнике. Да, мама будет возмущаться, у неё всегда такая первая реакция. Люди могут умирать, это не в нашей власти. Я не маленькая девочка, у меня не было фантазий о бессмертном принце. В школе опять всё сольют, шума будет поди. Что ж, не мои проблемы. Я просто получаю среднее образование, потому что не получила ранее, и не обязана из-за школы быть ребёнком.

Поздним воскресным утром я была дома. Сюрприз: приехала троюродная сестра.
- Оставила все уроки на потом, теперь наслаждайся.
- Можно сначала погулять?
- Ты уже сначала гуляла в пятницу и субботу. А на завтра два проекта. Давай сюда телефон.
Я полила цветы и собрала документы.
- А что Стася не делает уроки?
- У Стаси взрослые проблемы, поэтому она в школу не идёт и проекты не делает.
- Интересно она живёт, а у меня жизнь мимо проходит с этими домашками.

Много всего я успела в этот день, а она всё сидела. Четвёртый класс! Тот самый, куда я так хотела вернуться. Так программа поменялась? Учебники громоздкие, много пёстрых картинок, правила профессорским языком. Английский язык со второго класса - для кого? Учебник ни для детей, ни для взрослых, а непонятно зачем. Обязательно поделки. Я в четвёртом классе уже давно из этого выросла, предпочитая книги. Портфель - шесть кило! Как вовремя я проскочила началку!

В вузе будет совсем не то. Там никто не стыдит за беременность и роды, по крайней мере, официально, всем плевать на твой возраст. Там всего пять-семь предметов вместо семнадцати! Домашка в печатном виде, делаешь, когда удобно тебе, в течение семестра. Её во много раз меньше! Будет много людей, так куда интереснее. Совсем другая жизнь, без родительских собраний и прочей мути.

Из мечтаний меня вырвала мама:
- Теперь ты обязана сделать аборт. Муж погиб, ты не выдержишь.
- Мама, не смешно.
- А какой смех? В таких ситуациях не смеются.
Мне проще было думать, что это глупая шутка!
- Ребёнок живёт и будет жить. Всё. Закрываем тему.
- Ты ничего не понимаешь. Сама судьба тебе подсказывает, видишь? Не тащи прошлое с собой.
- Приличное прошлое тащить не стыдно.
- Ну сделай, - умоляюще сказала мама.
Может, у меня должен родиться гений, великий человек? Что на него так ополчились?
- Мама, я слишком хорошо знаю, что такое убийство, как это страшно. Моего Васю убили, так зачем ещё смерть, от моих же рук?! Я ценю жизнь.
Смотрю в окно, глаза мои сверкают. "Всем уговорам твержу я в ответ: нас не разлучат, нет"! Родится твой малыш, Вася! Вся эта ситуация - так, муть, которая сойдёт.

В нашем посёлке общественный транспорт заканчивает ходить в восемь вечера. Что говорить про сейчас? Надоедливая пестрота плакатов, играет Си Си Кетч. Бабушка говорила, что нельзя в такой ситуации слушать музыку. Может, человек сам решит, как ему грустить? Да и страшно сейчас как-то, одиноко, голос - иллюзия присутствия. Не плакать, а то дорогу не видно.
- Когда уроки будешь делать? Ночью? - с порога спросила бабушка.
- Хорошо, что в правах не пишется семейное положение, - на автомате ответила я.
- Завтра учебный день. Папу не надо слушать. Стресс у девочки! В аттестате не будет написано "стресс" и на ЕГЭ семейное положение не указывают. Жалеть тебя никто не будет.
- Я падаю от усталости. Ночь не спала.
- Завтра получишь двойку!
- Я в школу сообщила.
- И? Я узнавала, домашнее задание за пропущенные уроки обязательно. Ты не думай так замылить уроки событиями, мол, забудется. Не забудется!

Когда взрослые с работы отпрашиваются, с них никто не требует выполненную норму. Что там бабушка говорит? Открывать дневник, раскладывать учебники, нет ли проектов…. Я как будто сильно пьяная, нет сил отговариваться. Четвероклассница злорадно смеётся. Что, мне самой в её возрасте не хотелось, чтобы что-то случилось, мы куда-то поехали и мне можно было не делать домашку, пока другие корпят? Бойтесь своих желаний, они сбываются. Я забыла, когда последний раз бралась за домашку.

Расстрел Верховного Совета по телевизору. Дома интерьер такой, как до моих пяти лет. Лежу я в постели, застывшая, как мёртвая, а на краю сидит певица Лариса Черникова и гладит меня по голове:
- Милая моя сестра по несчастью! Солнце в облаках, всё такое. Не бойся.
- Да, у каждого свой срок жизни, - отвечаю. - Это только принять. А ЕГЭ сдам? - вдруг заинтересовалась я.
- Всё ты сдашь, не проспала же школу, а училась.
Думаю, в школе бы обрадовались, что я и в такой ситуации думаю о ЕГЭ.

Девять утра. У папы выходной.
- Ты вчера уснула прямо на полу.
- Беги ко второму уроку. Не знаю, как с двойками по домашнему заданию, - это уже бабушка.
- Стася эти три дня в школу не пойдёт. Мама, ты потеряла бывшего от старости, жили вы раздельно. Это не то. А тут у девочки мужа убили, это куда серьёзнее.
Но тут позвонили и сказали, что лучше устроить мне каникулы на эту неделю, чтобы спокойно разобраться в деле и больше не беспокоить. Ребёнок бы обрадовался.

У меня мужа убили, а я должна ребёнка убить! Это что, юмор такой идиотский? За такие шутки в зубах бывают промежутки. 8:27 - время смерти.
- Вот подумай. У других девочек детство.
- Ну мама, опять…
- Не опять, а снова. Они будут гулять, выезжать на студенческие всякие мероприятия, станут активистками. А ты? У тебя юность будет в старости, когда дети вырастут? Тётка выучит наконец молодёжный сленг и полезет к выпускникам?
- Всё у меня будет, мама. И прогулки, и новый брак, и друзья.
Почему у меня опять детская оправдательная интонация?
- Ты в шестнадцать лет уже вдова, понимаешь, что это ненормально? В твоём возрасте об уроках надо думать. Или книжек перечитала? Сейчас люди живут долго, а твоё поколение так вообще, может быть, все сто двадцать будет. Уж до тридцати можно было потерпеть. Что я скажу, когда будут спрашивать?
- Ничего не говори.
- Там детьми хвастаются. Кто-то в твоём возрасте, между прочим, знает английский язык как родной, международный экзамен сдал. А у соседки по открытому офису дочь в тридцать два ещё девочка. Во воспитание!
- Ну если дочь сама не хочет замуж…
- Она единственная в семье, по кружкам возили, в самый сложный возраст не упустили. Она не узнала гадости. Кто живёт полной жизнью, тех на грязь не тянет.
- Но если потом эта идеальная мать захочет внуков, как обратно раскодироваться? Появление новых людей было задумано свыше, это не грязь. Люди потому и живут семьями.

Вечером мама порылась в сумке.
- Возьми, замажь. Ты девочка, огнестрельное ранение - позор. Ты отличница из хорошей семьи, тебе неприлично. Как будто тебя упустили родители, и ты связалась с криминалом.
- Я не буду мазаться. И так всё заклеено.
- Не забуду, как ты пошла на день рождения к моей подруге с ободранным лбом, не захотела скрыть. Но почему ты против того, чтобы прятать недостатки?
- Это часть меня, мама.
- Ладно, хотя бы говори, что порезалась. Не пугай людей.
- Скажу правду, - я не стала обманывать маму.

Где сейчас Вася?! От бабушкиной подруги я слышала про страшных бесов, которых люди начинают видеть, те кружатся, хотят утащить. Бесов много - ангел один. Ещё такую страшную книгу про ад читала. У обычных людей, кто не святой, нет шансов. Я реву целыми днями, тётя Маша заочно знатно отругала эту самую подругу, а книга - вообще непроверенный апокриф. Мы что, больше не увидимся никогда? В аду же страшное одиночество. А я ведь плохая. Почему мы раньше не подружились?! Знакомы ведь давно, с моих трёх лет. За неполные два месяца не узнаешь человека. Могли ведь с детства разговаривать, ходить друг к другу вместо того, чтобы мне ныть и канючить, что скучно. Всё, этой личности на Земле больше нет. После смерти исправиться нельзя. До чего же страшно! А вдруг со мной что случится?

Да, устроила мне радикальная феминистка лунную ночь 31 июня 2002 года. Опять услышала интервью какой-то звезды: поженились, но детей хотят не сейчас, а когда-нибудь потом. Мне хотелось даже не сказать, а закричать: "Откуда вы уверены, что долго будете вместе? А вдруг этого "потом" не будет?! Вдруг вам осталось всего три года, год, меньше месяца, как мне"?! Да, сейчас не девяностые, но кто отменил аварии, скоротечные болезни, отбитых представителей идеологий? Благополучие - дар, который дают подержать.

Всегда быть рядом не могут люди, всегда быть вместе не могут люди, нельзя любви, земной любви пылать без конца. Ищу тебя среди чужих пространств и веков. Почему я думаю только о плохом? Вот мы встретимся когда-нибудь, наверно, я тогда буду уже старой. Слышала на проповеди, что после конца света все люди могут быть по правую руку, такой вариант не исключён. Что же я плачу всё время? Ведь снова утро наступает, ещё есть дни впереди. Потом мы с Васей встретимся когда-нибудь, в лунный день 31 июня.

Может, я родилась не в 1999 году, а в 1969? Сейчас я проснусь, как Лариса Черникова, рядом со вторым мужем, пойду будить детей от второго брака. Опять тревожная юность снится. Интернет - это такое чудо на самом деле! Хоть и часто пользуюсь, но не могу считать чем-то обычным. Навигатор, видеосвязь - во что в детстве играли по старым картам, теперь реальность. Не надо ждать передачу по телевизору и обводить в программе, можно посмотреть, как дойти куда-либо. А прочитать? Видео с телефона! Могла ли я мечтать об этом в первом классе, когда были кассеты? Настя ещё может меня понять. А вот первоклассник спросил, делала ли я проекты в Интернете, и, услышав, что тогда Интернета не было, страшно удивился.

Но как та троюродная учудила, в очередной раз приехав к нам! Пишет она сочинение про Пушкина и заглядывает ко мне в компьютер. Я говорю, что нельзя из-за плеча читать. Она вроде бы затихает. На следующий день приходит:
- Мне из-за тебя двойку поставили! Меня попросили читать вслух и смеялись, что я написала, что Пушкин жил в Твери и его застрелили на дому.
- Почему из-за меня? - смеялась я.
- Ха-ха-ха, как смешно! Не тебя за двойку лишили планшета, тебе всё можно брать, не отнимают в воспитательных целях. Тебе, небось, уже одни пятёрки в аттестат написали. Вас таких вообще все жалеют, как сирот и инвалидов.
Я смеялась ещё громче. Она всё больше злилась.
- Чё ржёшь? Ты зачем мне сочинение испортила?
- Я тебе ничего не говорила про сочинение! А ты случайно не написала, что жена Пушкина певица и жива до сих пор? - я еле выговорила, так смешно было.
- Хватит издеваться! Ты открыла неправильную страницу!
- Зачем ты у меня списывала? Я читала своё, никто это вообще знать не должен.
- Ну, я подумала. Почему ты не открыла страницу с расчётом на меня? Я же ребёнок!

Тут как-то грустно стало. В детство совсем-совсем не хочется. Ни в современное, которое так берегут, что тошно, когда, как в психушке, ничего своего нет, современные технологии разрешаются, только если хорошо себя ведёшь. Ни в своё, в эпоху гламура с дутыми губами, шестисотых "Мерседесов" и стрельбы по людям как вида спорта.

Самые тёмные дни декабря. Мне ничего не угрожает, стрелявшую задержали, это была личная инициатива, никаких банд. Васю хоронили в очень тёмный день, похожий на сумерки, дома даже в полдень пришлось включать свет. День был какой-то застывший: ни капли дождя, полное безветрие и безвременье, когда десять утра и три часа дня выглядят совершенно одинаково. Последний раз в жизни я вижу это милое лицо.

На следующий день утром опять опрашивали, к пятому уроку в школу я не пошла, не видя смысла. Половина первого, у солнца должен быть зенит, дождь с ветром хлещет. Струи скатываются по моему лицу и с непромокаемой куртки. А я иду куда-то вдаль по улицам, ноги несут всё дальше и дальше. Затянувшийся ноябрь, лёгкий туман. Смотрюсь в тонированное стекло. Какая я же я красивая безо всякой дурацкой краски и копыт! Почему из некрасивой девочки получилась красивая замужняя и вдова? Может, переросла? Или просто перестала слышать в классе слово "мымра"? Теперь они зацепились за мою фамилию Паленкова.

После прогулки, в три часа, я села готовиться к ЕГЭ. Опять сосед сверху включил телевизор на всю громкость. А что? Сейчас шуметь можно. Но как это отвлекает! Включила Си Си Кетч, чтобы перебить политическую болтовню, там нет русских слов, и под мелодию стала решать тест. Наушники старые, напряжение дохлое, везде настроила полную громкость, чтобы более-менее нормально было. И совсем не изолируют, мама с другого конца комнаты слышала и узнавала иногда мелодию.

Меня теперь уже другие считают ненастоящей. "Девочка, не придуривайся, какое тебе прекращение брака", "иди в школу, игра провалилась", "проспорила ты своим подружкам". То мне казалось, что я в свой возраст лишь играю, но почему работники разных организаций так говорят? "В шестнадцать лет такое семейное положение не бывает. Не выдумывай". Мужчины, женитесь на шестнадцатилетних - будете бессмертными. Только у меня почему-то не прокатило. "Рано тебе ещё быть вдовой. И замуж рано. И детей иметь рано. Куда смотрели родители"? Нет, не рано, раз свыше так суждено было! Всё вовремя!

В детстве я всё представляла, что где-то, в параллельной вселенной, которая копия нашей, живёт другая Стася, которая нравится старшим. Умом, конечно, понимала, что всего этого не существует, но интересно было думать, особенно когда отругают. Родилась бы она в тех же условиях, что и я, только делала бы в жизни другой выбор, отчего всё могло бы быть по-другому. Она бы удивила родителей явно чем-то более приятным, чем остаться вдовой в шестнадцать лет.

Она бы выглядела совсем по-другому. Одета, в смысле. В школу ходила бы не в чёрных полуспортивных брюках, а в строгой юбке средней длины (как там она, миди, кажется) и телесных колготках. Интересовалась бы косметикой, с мамой вместе бы мазались и часами обсуждали, что в реальности маме приходится делать по телефону с подругой. У неё в голове открыта вкладка "соответствие стандартам красоты", это огламуренные называют взрослением. Она бы не отрезала волосы.

Моя копия любила бы иностранные языки, ходила бы дополнительно заниматься. Мама считает, что это очень полезно, мозги развивает. Но что за развитие тупо ради развития? Язык - не наука, не содержание, а форма. Зачем пустая форма? Обслужить себя за границей и в школе вполне себе учат. Я больше книги люблю. Литература, история, всё такое. Там бы не получила права, а гнулась бы у станка в балетном купальнике. Но тогда бы в девятом классе в один день не помогла вытолкать из снега аж пять застрявших машин, ведь была бы легче и слабее из-за диеты. И всеми любимая соседка вряд ли бы доехала до больницы в тот день, когда ей стало плохо и счёт шёл на часы.

Она бы осталась в детстве по-любому. Была бы той самой маленькой девочкой, которая не хочет расти. Сидела бы сейчас за очередным проектом, который проверят только на наличие, иначе двойка. Ой, нет! Выиграла бы какой-нибудь заграничный конкурс. Может, уже бы перевезла семью на Запад и лопотала бы на чужом языке восторженнее, чем на своём. Это была бы уже немка, американка или француженка. Как на олимпийских играх видишь русскую фамилию с чужим флагом - это чужая, бывшая своя. А может, проиграла бы? И что тогда. Самоубийство?! Ведь она не беременела и не теряла мужа, в ней не было той революции, да и не могло случиться: твёрдости нет.

Так, стоп, а любой чих мог повлиять вообще на всё, увести вообще куда угодно. Например, та Стася бы не саботировала домашку тогда, когда я. Я одеваюсь удобно, а она из-за неудобной одежды могла бы где-нибудь задержаться. Или не успеть убежать. Другая секция, другие предпочтения, занятия. Развилка могла быть где угодно. С какого возраста? С младенчества? С трёх? С десяти? Там я бы что, я сделала аборт?! Не я, она. Бы. Её не существует, это просто картинка в голове. И у Васи не было бы детей, он бы не узнал любви.

Преступница даже не собиралась скрываться, она хотела огласки, поэтому задержали тут же. Нюта, блогер. Радикальная феминистка. Специально забеременела и сделала аборт, чтобы доказать себе и всем. Бедный ребёнок, за что его так? И ведь не вступился никто, в комментариях даже противники пишут, что так и надо, мол, такие не должны размножаться. Но почему отказали ребёнку в праве на жизнь? Может, вид малыша на УЗИ, биение сердца изменили бы душу Нюты, она бы стала добрее. Но увы. Как в сказке Софьи Прокофьевой, продажа души подкрепилась предательством.

Она услышала, что мне шестнадцать лет, и решила спасти от токсичной маскулинности. "Девочку явно заставили выйти замуж. Ранний брак - это убитое детство"… И так далее, как она хочет спасти от семейной жизни. Пусть даже ценой своей свободы. Один раз совершила убийство - до второго рукой подать. Если первый раз ещё колеблется, то следующая ситуация уже требует оценить себя в прошлом, что намного сложнее.

А ещё я нашла страницу её мамы. В закреплённой записи она рассказывает о чудесном случае, когда Нюте было три года. Тогда девочка страшно заболела, а мать с ропотом стала молиться: "За что моего ребёнка? Что за проклятие свыше? Я молюсь, пощусь. Почему жизнь моего ребёнка надо оборвать"? Было ей видение. Голос в комнате:
- Тебе хотели дать награду: забрать твою дочь до греха, чтобы не стала бедой всем.
- Но она у меня единственная, больше никого нет!
- Остальных ты оставила в абортах.
- Пусть. Верните мне моего ребёнка!
- Что ж.

Было чудо исцеления. Пышный праздник, пьянка-гулянка. Мама стала держать дочь в ежовых рукавицах, испугавшись того предсказания. Современные средства слежки ещё не появились, поэтому было труднее, чем сейчас. Проверенные друзья, любовь - это грязь, никаких мальчиков. Оценки должны быть пятёрками, строгая одежда, ношение платка, проверка на девственность. Ударилась в религию в плохом смысле этих слов. Строгий пост, никаких праздников, кроме церковных. Хотела из дочери сделать монашку, чтобы уж наверняка спрятать от мира. Но все благочестивые ритуалы в обход воли свыше оказались лишь бездарно применёнными инструментами. Уже в двенадцать лет "праведная" Нюта взбунтовалась и с тех пор ни во что не ставила мать.

Судьба отбросила меня в 1 июля 2002 года. На тётю Машу, Васину маму, страшно смотреть. Это мама так говорит. И говорит, что я никогда этого не пойму. Говорит, что самое страшное на свете - пережить своего ребёнка. Тогда с какого перепугу заставляет меня делать аборт? Ещё говорит, что нельзя разговаривать с людьми, потерявшими детей, и самой о своей катастрофе не говорить. Но почему? Что за общественное замалчивание? Говорить о всякой ерунде вроде модной сумочки и грязного белья экранных персонажей можно, а про смерть нельзя? Да я сама хочу говорить! Интервью давала, в газетах писали про это преступление, по телевизору даже показали. С массовыми абортами по-другому и не будет, где казнят детей втихушку, нет желанного благополучия. Это и старалась донести до людей. "Лучше бы показали, как моя дочь международный конкурс выиграла"! - мама была недовольна.

Бабушка заглянула из-за плеча. Родители никогда так не делают и меня приучили, только с разрешения можно смотреть.
- Архив погоды по часам в Твери за июль 2002 года. Зачем это тебе? Проект задали?
- Да не, - честно ответила я.
Мне надо это прочитать, чтобы как-то почувствовать, что я не одна. И читать люблю в принципе, смотреть фильмы хорошие, чтобы переноситься в те миры и что-то чудесное было внутри даже в самый серый день. Я очень даже романтичная, только романтика - это не дыры в финансах, как все думают. Не купленные умирающие цветы, которые вскоре завянут, не щипаные цветы в ванне, не одежда с обувью идиотского фасона. А вот красоту железной дороги мама с бабушкой не понимают совсем.

Уже полтора десятилетия прошло. Новый мир надвигается, я его не понимаю. Уже мама требует от меня быть более молодёжной, чем я есть! Нещадно ругает за слова "новомодный" и "иномарка". Цветные волосы, веганство, безбрачие и чайлдфри. Косички, плюшевый мишка в кровати в выпускном классе. Культ интроверта, психологического комфорта, проработка психологических травм. Но это будет эмпатия, что-то мёртвое, как ответ зубрилы ради пятёрки, а не сочувствие. При знании психологии, ушедшей в массы, фразы с терминами какие-то синтетические. Логично: а то сам травмируется! Не друзья, не любимые, а одни партнёры кругом. Не смерть разлучает в двадцать первом веке. Прийти на помощь другу? Психологический комфорт дороже, лучше сидеть на диване дальше. Какие друзья, любимые? Партнёры. Идём вместе, пока удобно. Неудобно? Что ж, не вместе, ничего ж личного.

Приезжает бабушкина очень старшая сестра. Это мама так выразилась.
- Так, Стася, надо спрятать документы и сделать вид, что всё хорошо. У неё больное сердце, ты знаешь, новость, что ты Лариса Черникова отнюдь не в смысле певица, да ещё в шестнадцать лет, она может не пережить. Говори о школе, что всё хорошо, на медаль идёшь и в этом роде.
- Хорошо, - ответила я, думая о чём-то другом.

Она в общении приятнее бабушки. Вот только живёт далеко. Не говорить, значит. Надо вытащить свою детскую часть, стать собой прежней. А что было тогда, до всего этого? Что-то с пятого по одиннадцатый классы все дни одинаковые, только темы уроков разные. В памяти один средний учебный день. Вот что рассказывать? Показать домашнее задание, которое давно не делается? Что права получила, она уже знает. Помню, ещё до школы смотрела клип на песню "Я люблю тебя, Дима". Кто эта весёлая женщина? Наверно, юная девушка или счастливо замужем, я подумать даже не могла, что у неё год назад мужа убили. Её-то жизнь не закончилась. Вот и мне перед старушкой и на ЕГЭ надо быть такой же.

Вечером я только-только успела вернуться к приезду.
- Стасенька, как дела у тебя? Впереди ЕГЭ - очень тяжёлое испытание, влияет на судьбу. Ещё кроме ЕГЭ школа, домашние задания никто не отменял. Успевать по всем предметам! На медаль идёшь, понимаю. Уроки до ночи делаешь, да? Сейчас одиннадцатый класс - жуткий стресс.
Не смеяться!
- Не волнуйся, ещё глубокое детство сейчас. Ещё четыре курса впереди. Закончишь вуз, потом годик-другой поработаешь спокойно, потом и замуж можно. С детьми я бы не торопилась.
- А я уже работаю, смотри! - судорожно выпалила я.
- Я в этом всём не разбираюсь, растолкуй-ка мне.
Я рассказала.
- А помнишь, как показывала мне свои пятёрочные тетради? Понимаю, что ты уже выросла, но так хочется умилиться. Мои-то все выросли, детей планируют только после тридцати, я не доживу.
- А…тетради на проверке, - нашлась я.
- Значит, не судьба. Что одноклассники? Ещё дразнят тебя "Анна Каренина"? Кстати, почему?

Но тут домой пришёл папа.
- Тётя, Стасе сейчас непросто…
- Что со Стасей?
Мама ушла на кухню за салатом.
- Васю помнишь? Сосед.
- Да, такой хороший мальчик. Ангел просто!
- Наша Стася вышла за него замуж. А меньше чем через месяц он…умер.
Это не я сказала! Чую: будет скандал дома. А я пойду гулять, мне негативные эмоции не нужны.
- Стася! Что ж никто мне не сказал?
- Это было слишком недавно, - ответила я.
- Ты не думай, что раз я старая, то ничего не понимаю. Стася, всё бывает в жизни, - и обняла меня.

Пришла мама.
- Кто рассказал?!
- Я.
- Болван! Сердце может не выдержать!
- Спокойно! Я осознаю, что у каждого человек свой срок жизни. Для меня это не шок. Или вы хотели не дать мне поддержать Стасю? Я родственница, а не ревизор.
- А как же сердце…
- Люди с такими проблемами должны приучать себя к стрессам, ведь мир эту особенность учитывать не будет. А если ребёнок такой, как воспитывать? "Не учись, хами, делай, что угодно, тебе же нельзя нервничать". Диагноз - значит, не помогать никому, ведь это всегда столкновение с несовершенством?

В школу. Там подошла к классной.
- Поменяйте мне семейное положение во всех документах.
Тут подлетела завуч:
- Что, уже развелась? Говорили же ей…
- Не развелась, - говорю я.
- Не развелась? Умеешь ты, Паленкова, влипать в неприятности. Сейчас вроде не девяностые.
- Ну и дела! А ещё жаловались, что скучно живём.
- Ну и как ты ЕГЭ теперь сдашь? У тебя психика детская. Не равняй себя на Ларису Черникову и тому подобных. Это взрослые женщины, у них развитие окончено. Ты ещё ребёнок, только формируешься.
- Залёт надо закрывать абортом, а не свадьбой! Украли детство у ребёнка! А ведь не вернёшь потом никогда.
- Не вернёшь потом убитого ребёнка. Я просила поменять мне семейное положение, а не ругать.

Гена подчёркнуто детским голосом начал:
- Эй, Анна Каренина!
Не поздновато ли дразниться в последнем-то классе?
- Зачем нужна железная дорога, не знаешь случайно?
- Где она пропадала столько дней?
- Паленкова такая Паленкова, эх.
- И было бы смешно, если бы не так грустно, - начала я. - С ней вообще-то катастрофа случилась. Сошла с ума от страха, когда угрожали всех убить.

Урок математики. Контрольная. Я не люблю их с пятого класса, потому что потом будет неотличная оценка, за которую вынесут мозг. Зато домашки нет потом. Напряжённо гудят лампы, у меня этот звук намертво связан со школой. Электрический я, электрический ты. Прямо застряла в голове эта песня. Правый угол у двери, где стык трёх прямых углов - чёрное пятно облупившейся штукатурки, напоминающее заброшенную школу в Припяти. Чёрная романтика девяностых, о которой пели Лариса Черникова и Ирина Круг. А у моих ровесниц ещё детство!
- Три задания у всех есть?
- Да, - загудел класс.
- Не обманываете? А то в прошлый раз было семь двоек.
- Нет.
- Просто вы поймите, что уже почти пять месяцев до ЕГЭ. Ваша судьба решается! Вот вышли из аудитории - больше ни на что не повлияете. Кто на какой балл сдаст, так и будет жить.
- Ольга Евгеньевна, это не совсем так. Экзамен - это просто проверка знаний на текущий момент. Если что, их можно пересдать, человек от этого не станет хуже. Низкие баллы - не конец жизни.
- Паленкова, ты чего так возбудилась?
- Я просто не хочу, чтобы кто-то ставил на себе крест. ЕГЭ - это просто экзамен, не надо нас всех накручивать! Разве в семнадцать лет человек сам не способен понять, что ему надо сделать для поступления? Опыт ОГЭ есть у всех, кстати. Помочь можно, но запугивать не стоит. Да, вы не сдавали такую форму экзамена, но на самом деле в ней нет ничего страшного.
- Паленкова!

Как в анекдоте: "Сколько будет дважды два? Марья Ивановна, мне бы ваши проблемы". Вы бы знали, на какой периферии сознания у меня ЕГЭ. Я была от класса словно за стеной. За окном опять шумел ливень. "Тебя не стало в тот дождливый день". Надо же попасть в такую маленькую вероятность! Залететь с защитой с первого раза, остаться вдовой через месяц брака, всё это в шестнадцать лет. Это ли не чудо? Чудеса только в детстве? Наивно, глупо! Взрослая жизнь - это куда больше сфер, поэтому и чудес гораздо больше.

Четыре задания готовы, за пятое не буду браться, оно для отличников, лучше посижу последние три минуты. Вроде я младше всего класса, мне шесть исполнилось уже в школьное время, но тут чувствую: я такая старая на их фоне! Мне словно сорок или пятьдесят лет, или хотя бы двадцать два, как Ларисе Черниковой. Казалось, что сейчас проснусь - и либо мне будет лет пятьдесят, или двадцать, но в девяностых. Мне иногда уже в старших классах снилось, что я в начальной школе, сижу за маленькой партой, в начале урока прописываю цифры и буквы; осознаю, что на самом деле уже ОГЭ сдала и непонятно что делаю здесь.

Надо переводиться на заочную форму. Не место мне среди людей позднего детства, мы не понимаем друг друга. А ведь до этого я хотела вернуться в четвёртый класс, странная метаморфоза. У них ЕГЭ решает судьбу, главный страх - что родители заругают. У них забирают телефоны дома, берегут им психику, следят за здоровым питанием и посещением репетиторов. А они хотят погулять без шапки в мороз, скатать домашку, скрыть двойку. Я слушаю "Мираж" - они молодёжные группы. Ровесники не поймут мои проблемы. Хотя, впрочем, я и в прошлое вернулась, как хотела: ранние нулевые, похожие на лихие девяностые, когда слышала выстрелы на улице, а по телевизору то и дело говорили о терроризме.

Опять замечание из-за одежды, надо школьную юбку и колготки. В школьной форме я смотрюсь смешно и даже неприлично. Как тридцатилетняя Муравьёва в роли школьницы. Образ героини "Онегина" на прогулку, цветные линзы, специальные антистрессовые игрушки - не понимаю! Мама недавно попросила объяснить что-то из этих трендов, а я отвечаю: "Я не молодёжь". Что всё это знание, как нажимать кнопки, которым так гордятся? Старики это влёт осваивают. Знать молодёжных блогеров? Все их сюжеты уложатся в одну страницу текста. Целыми часами смотреть, как парень в розовой кофте танцует? Ладно бы заставляли, но добровольно? Но при этом не знать историю, судорожно пытаться вспомнить, кто на кого напал в 1941 году. Превосходство мигом сдувается. В Интернете можно сидеть по-разному, разное искать. Как без предыдущих знаний получишь следующие?

Школьная социализация мне уже не актуальна. Потом будем видеться, встречи выпускников всякие. У меня друзья старше. Без юношеской колючести и подколок. Работа, дети - это вообще не страшно. Даже как-то глубже человек становится, чем школьник или дневной студент. Как детский голос бледнее и однообразнее взрослого. Школьник - он и есть школьник. Какие-то предметы сильнее, какие-то слабее, кто-то вообще не хочет учиться или зубрит всё под нажимом. Ещё ничего не свершили. Нет, выпускной - это не конец жизни, а лишь начало жизни настоящей.

Родительское собрание! Так, стоп, мне уже не надо сжиматься от страха. Мама не придёт, все уже забили. Будут говорить о лоботрясах, об архиважности баллов ЕГЭ, об очень плохих текущих оценках. Скукота! А у Насти на глазах появляются слёзы.
- Паленкова, можно после собрания ночевать у тебя? Я не могу идти домой. Мама убьёт, я ей врала.
Ещё так недавно я была Настей!
- Паленкова, пожалуйста! Я говорила, что у меня одни пятёрки, а дневники собрали на долгую проверку. Чтобы телефон отдали. Мама ещё сказала строго, что всё это строго под мою ответственность и на собрании меня должны только хвалить. А у меня, понимаешь, одни записи "не готова"! Дневник сегодня забыла из-под ванны достать. Собрание уже сегодня вечером. Мне страшно!
- А тебе разрешат дома такое? - я пыталась выиграть время. Что, если нет? Я старшая, хоть и на год младше. Спрятать Настю на вечер, чтобы испортить отношения ей с мамой, с которой ещё жить и жить до окончания вуза? Понятно, что к середине одиннадцатого класса уже всё изучено практически, от несделанной домашки Настя ничего там не упустит и неучем не останется.
- Да, - прерывает поток моих мыслей Настя. Что, ещё и думать, не врёт ли она? Шестиклассница, что ли? Нет уж. Семнадцать лет, пусть сама соображает дальше, её проблемы, если что.

Ремонт заглох давным-давно, едва начавшись, бригада чем-то заболела. Ничего, сегодня вечер в стиле "Припять". Тётя Маша обрадовалась, что я буду не одна сегодня, ведь она уезжает по делам и вернётся только завтра вечером. Настя, Настя.… Как можно не понимать, что она ребёнка убила? Это же очевидно, очевиднее даже, чем шарообразность Земли! Была бы она совсем слабоумной, я бы поняла. Но здесь? Раньше люди читать не умели, а такие вещи знали. Не меня она предала. Но предательство скорее говорит о характере человека в принципе. Плисецкая вон перешагнула через сына или дочь ради двух лет балета, с ней бы я в разведку не пошла. А тут? Школа - тоже карьера. Или как в бандита влюбиться. Ну не могут убийцы любить! В расслабленном или сильно стрессовом состоянии человек выдаст самый привычный для себя тип поведения. Нет, в список "сёстры" в Вк Настю не добавлю.

Настя словно прочитала мои мысли и показала мне на телефоне переписку, где мама отпускает ко мне. Не знает о школьном сюрпризе, до половины седьмого её дочь хорошая девочка. Уроки, как всегда, новизна в моей жизни уравновешивалась рутиной. Недаром в экстремальной ситуации советуют завести распорядок, чтобы хоть как-то спастись от пугающей неопределённости.

Никогда ещё у меня не было таких гостей. Уроки всё-таки сделали, вместе. ЕГЭ у нас разные, у меня биология, у неё обществознание. Погоняли друг друга по обязательным. И говорили обо всём вообще. Кроме аборта. Но как Насте не сказать? Я ей друг или сундук? Если бы она, например, выпивала сильно, что, надо ждать, пока сопьётся? А тут убила малыша и считает нормой.

Первое правило математики: если слишком просто решается, это неверное решение. Параграф прошерстили, а вот "подготовь сообщение" после запятой… Тёте Маше хватает телефона, компьютера нет. Я ж забыла, что Насте-то надо делать проект! Она - не я, ей на самом деле так страшна двойка с руганью. Почему у меня не получается воспринять?
- Доклад забыли! Что же делать? Всё пропало! - плачущим тоном.
- Спокойно. Найдёшь в телефоне, прочитаешь и расскажешь потом. Только эти страницы оставь в браузере.
- И что за это поставят?
- Думаю, тройка будет, ты же донесла классу.
- Тройка?! Мне пятёрка нужна!
- Ну, не будет пятёрки в этот раз. Ничего, потом заработаешь.
- Я не хочу потом!
Но всё же согласилась.

Всё, закончили. На послезавтра делать не будем.
- Стася, ты знала, что ты звезда?
Я вопросительно промычала.
- Ну, про тебя в газете писали.
- А, помню.
- Ну и как быть вдовой в шестнадцать? А ведь ещё ЕГЭ сдавать. Как ты будешь?
- Стресс - он как наркотики.
- Людям нравится страдать?
- Нет, я о другом. Привыкаешь к определённой дозе, а чтобы была прежняя реакция, приходится увеличивать. Когда уже на тяжёлое перешёл, лёгкое совсем не впечатлит. У меня мужа убили, а тут говорят, что ЕГЭ решает судьбу! Мне смешно становится.
- По-моему, это какая-то раздолбанность нервов уже. Как платье растянуть. Да, оно тогда налезет на кого угодно, но изящным и новым уже не будет. Такие не будут тонко чувствовать. Предыдущие поколения всякое видели, поэтому не могут так нежно рассуждать. Как врачи не переживают бурю чувств от обнажённых частей тела, так как насмотрелись на людей голых и разрезанных.
- Те же Лариса Черникова и Ирина Круг, как ты говоришь, "с раздолбанными нервами", первые придут на помощь. В отличие от "тонко чувствующих".
- Но почему?
- Элементарно, Настя. Привыкшие к потрясениям не побоятся увидеть чужую беду. А нежный ранимый эмпат закроется, загородится, убежит как можно дальше и будет долго вытеснять увиденное у дорогого психоаналитика. Неженки прячутся в скорлупу, обижаются, мстят всему миру. Но не сострадают.
- Но нежные не приемлют неприятности, а значит - не несут их другим!
- Не приемлют для себя. А для других очень даже приемлют. Особенно если за счёт этого можно самому избежать травмы от жестокости этого мира. Свалить вину на другого, чтобы избежать неприятного разговора или наказания, ведь это будет большая психологическая травма. Нежному мальчику нельзя идти в армию, она же применяет насилие, поэтому пусть туда идут другие, жертвуют собой, защищая его. Другие должны, просто обязаны полностью погрузиться в его проблемы, бесконечно их решать и компенсировать страдания, а он не должен даже слышать о чужой беде, кто сообщил - тот злодей, сломал психику бедняжечке.
- То есть, такой, кто кажется очень добрым, на самом деле первый предаст и даже не задумается об этом? Интересно! Сроду бы не подумала.
- Школьные стрелки - это эмпаты. Что сделает обычный человек, если его травят? Попробует помириться, расскажет родителям, учителям. Почитает статьи об этом, сходит к психологу, если бьют или украли телефон, обратится в полицию. Перейдёт в другую школу, будет учиться дома, да просто дотерпит до конца, а потом забудет. Что сделает неженка? Он будет предельно беспомощен, специально всё больше делая из себя жертву. А потом пойдёт и убьёт. Неважно даже, что обидчики там уже не учатся и может пострадать множество других людей. Главное - показать всему миру, как ему плохо, как он страдает. Плевать даже на свою жизнь, что у него есть родители, что он мог и должен стать полезным для других. Самоубийцы, ну, кроме психов, из той же оперы все. А маньяки? Меня обидела зеленоглазая женщина, буду убивать всех зеленоглазых. Мне же нанесли такую травму. Может, только одна убитая женщина в год сможет подлечивать её.
- Ну и ну!

За всеми стенами тишина.
- Лариса Черникова и Ирина Круг против абортов, я где-то читала, - начала Настя.
- Было бы очень удивительно, если бы наоборот. Они как никто другой знают, что такое убийство. И умеют ценить жизнь.
- Сейчас их не слушают. Немодно.
- Очень зря и очень жаль.
- Почему? Музыкальная мода меняется.
- Если бы слушали, знали бы, что девяностые не святые, а лихие, что, конечно, во времена анархии можно быстро подняться, но это стоит жизни. А ещё знали бы, чем заканчивается заигрывание с криминалом и дружба с убийцами. Может, малолетних фанатов блатной романтики было бы куда меньше.
- Ой, да. Вот бы в школе преподавали. Хотя нет, школьники же несерьёзные, всё опошлят, будут ржать.
- Интернета нет уже третий час. Хотя связь ловится. Прямо как в те года. Хотя они богатые, у них, может, он и был. Только не такой, как сейчас, конечно. Ладно, по памяти расскажу. Вот представь. Рай перфекциониста: 2002 год, симметричный, рубеж полугодий, ноль часов.
- Такое ощущение, что это не на самом деле было, а сочинил любитель красивых цифр.
- Ты, Ирочка, вернулась со дня города. Тёплый летний вечер, впечатлений столько, что сразу не уснуть. И вдруг в уютный дом врываются с оружием…
- Ты прямо погрузила меня! Страшно!
- А ведь при аборте то же самое на самом деле. Только дополнительные условия. Ты не взрослая женщина, а младенец, не в состоянии убежать, да даже закричать. И никто, никто не имеет права тебе помочь! Твоё убийство вполне законно, и тех, кто захочет остановить, общество осадит и осудит.
- Жесть!
- А счастливчик, запланированный и желанный, будет расти на месте казни себе подобного. Она, кстати, потом этот дом продала, не смогла там жить.
- Ты, Стаська, не продала бы. По-другому ты устроена. Сама же говорила, что физический мир нейтрален.
- Да, нет магии вещей. Преступники пришли за конкретным человеком, убили и всё. Их поймали, или они скрылись. Развиваться в матке матери-убийцы - это куда хуже. Там у неё полная власть. Она хозяйка этого дома и может с тобой расправиться по привычному сценарию. А ещё в этом доме следы предыдущего убийства, и не пара царапин от пуль, а разбитые стёкла, перекосившиеся двери, поломанная мебель, которая вот-вот рухнет на голову. После абортов больше выкидышей и рождаются слабые.
- Удивительно!
- Убийство заказала мама, а ты обязана её любить. Не тебя же убили. И, между прочим, того убили, чтобы тебе дать что-то, что тебе и не особо нужно. Например, запихать в тебя свои мечты. Ирину Круг хоть не заставляют дружить с заказчиком, доверять секреты и говорить по душам.
- Паленкова, это что-то!
- А ты живёшь с заказчицей, всецело от неё зависишь. Убить тебя она не может, ибо закон. Но если ты была для неё не человек, а какой-то сгусток клеток, от которого бы избавилась при каких-то неприятностях, она бы тебя уважала?
- Не знаю, ситуации разные бывают.
- Когда ты неудобна, а тебя загоняют в более жёсткие рамки, чем те, кто не планирует, хочется включить старый стереотип поведения. Поскольку нельзя, то просто агрессия. Слышала, как орут на вполне желанных и единственных приходящие в школу мамы?
- Все думают, что старшеклассницы макияжи и уроки обсуждают, а тут про убийства.

Может, хоть так Настя поймёт?
- Известная радфемка.
- Да. Её посадят и забудут. Интернета нет - нечем поддерживать известность. Ореол вокруг неё быстро затухнет. Сколько продержится? Год и то много. До следующего скандала. Я, знаешь, как к шумихе отношусь.… Поиграла со мной в Ирину Круг - пусть теперь играет во владимирский централ. Там нет никакой маскулинности и свобода ориентаций.
- Она вроде ещё своим абортом хвасталась.
- Одно убийство тянет за собой другие, это вполне закономерно как раз. Страсть влечёт к себе.
- Вроде хотела себе что-то доказать, что не жалко.
- От первого убийства до второго - один шаг. Там ведь есть тоже своё тёмное мастерство. Когда человека воспринимаешь как помеху на своём пути "что хочу, то и ворочу", уже не можешь никого уважать. А уважение - первая ступень любви. В бандах ведь убивают друг друга, грызутся, как пауки. Хорошо вместе - вот тебе братство. Есть, что делить - того самого брата надо убить быстрее и тише.
- Ну…
- У бандитов из девяностых и милых женщин, рожающих только желанных детей, сущность одинаковая - убийцы. Авторитеты и киллеры своих жён на аборты возили, голливудские полуголые супергероини с вываленной грудью "щадяще прерывают беременности" - убийцы переходят из одного состояния в другое, как медуза и полип.
- Жесть.
- Даже если ты просто песенки поёшь, тебя возьмут и убьют. Привычка, ха-ха. И как думаешь, человек, переживший страшное вооружённое вторжение, будет против таких же вторжений в условиях анархии?
- Логично.
- Ты бы вышла замуж за убившего предыдущую жену? А двух?
- Нет.
- А у ребёнка выбора нет. Противоестественно доверять убийце, а такие мамы особенно требуют любви. Кругом одни убийцы: по юности, уже двое есть, старший маленький. Мама, бабушка, тётя, учительница - все переступили через жизнь. И они будто правы, они учат жизни, отличный от них вариант - не делать аборт - высмеивают, везде идёт травля материнства.

Наверху кто-то громко топал. Ладно, спать.
- Паленкова, спать пора. Мне нельзя завтра опаздывать в школу.
Но уснуть почему-то совсем не получалось, ни в десять, ни в одиннадцать, ни в двенадцать.
- Паленкова, ты ж жаворонок. Из-за семейного положения. А я поэтому сова.
- Нет, просто семейное положение коррелирует с возрастом. Студентки и тусовщицы - совы, старушки и хозяйки Саврасок - жаворонки. Старые меньше едят и меньше спят, потому что не надо расти, учиться, работать и детей рожать.
- Сколько там времени? Уже ноль сорок две. Так не хочу завтрашний день! Может, мама не остыла? Она ведь и в вузе собирается меня проверять, ей директриса сказала.
Я не знала, что ответить.
- Стась, окна закрыты? На улице курят, что ли?
- Закрыты. Это не сигареты, это гарь, знаешь…
- Пожар!

Я осмотрелась: всё плохо. От соседей сбоку стремительно шёл огонь. Нос заложило, ничего не чувствую. Самое ценное в куртке.
- Портфели! Там моя домашка!
- Не до неё! - кричу я.
От спальни ничего не осталось уже! Огонь в коридоре, скоро перекроет вход! Я, плохо соображая, свернула постель и выбросила в окно. Закрыть, чтобы не было притока воздуха! Дышать очень тяжело. Куртку, сапоги, остальное в охапку, закрыть дверь и бегом. Уже на улице вызвали пожарных, бегали по соседям и звонили в двери. До утра домой не попасть. Расспросы, показания.

В школу утром пошли безо всего, на уроках сидели, как в театре, отвечали, но ничего не писали. Я маме написала утром про пожар. Настю надо проводить! Кто знает, может, там война войной, а ругань по расписанию? И таки накажут. А что мне делать ещё? Скучно, надо развеяться. Рюкзак новый нужен, а всё остальное? Школе компенсируют за учебники, и всё. Все эти упражнения по русскому языку, номера по математике, формы глаголов по английскому мне не жалко. Сгорело, в прошлом. Дома стоят дневники за десять классов, только последнего не будет хватать. Не буду заводить. Ещё восстанавливать все-все уроки, оценки, запись домашнего задания по образцу. Нудятина! Всё равно я забросила давным-давно, всё в электронном смотрю.

И опять про меня. Родителям позвонили, бабушке, всех взбаламутили.
- Как вы не понимаете?! - во время урока в коридоре в трубку кричала классная. - Она ещё ребёнок! Она сама не понимает, что украли детство. Школа - это детское образовательное учреждение. Детское! Не вечерка какая-нибудь. Мы несём ответственность за результаты ЕГЭ.
Время урока тратилось на меня:
- Паленкова, у тебя такой стресс. Ты же не сдашь! Последние годы детства необходимы, их нельзя просто так взять и выбросить. Понимаю, в таком возрасте хочется казаться старше, в своём восприятии ты такая крутая, шестнадцать лет - а уже вдова, а все такие кругом маленькие, заучки, первая серьёзная любовь ещё не скоро. Но ты проскочила важный жизненный этап, надо было побыть именно маленькой. Лариса Черникова и Ирина Круг, на которых ты равняешься, судя по странице в соцсетях, в твоём возрасте были именно детьми.
- Да, у меня стресс, - начала я. - От всех этих охов-вздохов. Лариса Черникова и Ирина Круг, если бы тогда хотели поступить в вуз, не выслушивали бы, какие они маленькие и как их психика не выдержит письменную работу, от чего учителя огорчатся.

Я была права. Силюсь заступиться за Настю - а толку чуть. Двойка за домашнее задание, оказывается, страшнее, чем сгореть заживо, а я вся такая из себя. Она, чувствую, перегоняет в голове наш вчерашний разговор. Но дойдёт ли? Гуляю, смотрю на железную дорогу. Как же красиво! Не то, что эти фото из журналов, где модели как куклы. И до сих пор эту муру покупают? Сколько бумаги изводят на никчёмный тираж! Хороших статей там пять от силы. Как намазать ненужную муть на разные части тела? Что какой-то немужественный парень требует носить в этом сезоне? Этим точно надо интересоваться?

Серый день сгущался в сумерки. Товарняки, электрички. Свет ещё не включили.
- Паленкова, думаешь, как лечь? - старое, забытое, школьное.
- Очень смешно, Якушев! Если я смотрю на дом или дерево, то думаю, как оттуда прыгнуть? Нет, мне просто нравится смотреть. Красиво потому что. И было бы весело, если бы твоя шутка была весёлой. Но когда человека запугивают до смерти, когда дистанционный концлагерь, люди боятся за своих детей - шутки неуместны. Где сейчас её душа? А как она передумывала, запись оставила на день раньше?
- Ну, - Гена опешил от моей серьёзности, подумал, что разговаривает скорее не с одноклассницей, а маминой ровесницей.
У меня, кстати, тоже шапка розовая, такого же цвета.

Иду в школу последний раз. Не моя там атмосфера, хотя много лет была моей, несмотря на недостатки. Вот мой бывший уютный начальный класс. Шептались Текаева и Дорошевич из девятого "Б" (слабый класс, кандидат на вылет обычно):
- Паленкова. Залетела она.
- Да. А ещё она против абортов.
- Конечно, она знает, что такое смерть и как это страшно. У неё кликуха "Лариса Черникова" не потому, что она певица, а потому, что мужа убили.
- А ещё, наверное, верующая.
- Девственница.
- А ты тупишь сегодня.

В этот день дома никого не было. 17:26. Наступила тьма. Посмотрела в окно в надежде - там тоже чёрная ночь. Нашла на кухне ручной фонарь, пошла в котельную узнавать. Совершенно тёмный подъезд, кажется, что сейчас - это двадцать лет назад. Что всего десять лет Чернобылю, что скачет курс валют, что Ельцин опять позорится, а Клинтон хозяйничает, что сейчас в магазине будет "Рама" и "Инвайт". Стоит мне только выйти - и на стоянке будут "Жигули", а со своим телефоном я буду крутой. Если не отберут. И найдётся чем заряжать; но с этим что-нибудь придумают, раньше в технике разбирались, не то, что сейчас - как блондинки из анекдотов.

Но нет, на площади красовались "Опели" и "Ниссаны". Редкие, ведь обычное рабочее время ещё не закончилось. Так, к завтра всё починят, повезло, что будний день. Опять иду по чёрному подъезду, за окном ветер не шумит, а прямо-таки воет, громко, протяжно. Дома я легла на кровать и открыла подготовку к ЕГЭ. Бабушка требовала рабочей обстановки, говорила, что это называется лень, а официальный вид, как в школе, дисциплинирует.

Странные звонки, стук в дверь. И никого. Не отзываются. Может, школьники развлекаются по старинке в условиях разряженных гаджетов? Тогда где шаги, шорохи? Их хорошо слышно обычно. Иду обратно. Что это на столе? Моя тетрадь из прошлой жизни, за четвёртый класс. Бабушка ностальгировала и забыла. Кто я вообще? Маленькая девочка непонятного возраста, молодая вдова из девяностых или подросток выпускного класса? Меня троит. Дома я маленькая, в школе - стандарт по возрасту, но из этих желаемых шаблонов, как из миленького детского костюмчика, вылезала юная Лариса Черникова. Нет, пожалуй, она даже моложе была. А я старше. Это и есть я настоящая. Если физически резко вытянешься, тяжело бывает, быстро устаёшь, голова кружится. А тут психологический возраст скакнул с десяти до пятидесяти лет!

Я сидела лицом к открытому окну. Лариса Черникова и Ирина Круг двадцать лет назад прекрасно выразили в песнях моё настроение.
- Сидишь страдаешь? А я тебе говорила…. Что так вздрогнула? Не рада бабушке.
- Рада.
- Что-то совсем не видно. Хоть изобрази радость.
- Я очень рада тебя видеть.
- Неубедительно. Меня другое волнует: где профильная математика?
- Я на психолога, там не нужно.
- Это не важно! Математика - это не только про деньги в магазине! Мозги развивает, полезно. С иностранными языками я уже в тебе разочаровалась.

Было почти девять часов. Четверг, утро. Снег наспех закутал землю, мороз перевалил за тридцать градусов. Классный чат разрывался: контрольная по математике, учительница отлучилась. А я опять глотаю слёзы. Хорошо хоть живу в двадцать первом веке, а не в поэме Некрасова, могу посидеть дома, а не ехать за дровами. Кстати, прекрасный литературный пример депрессии. Ну почему нельзя было сначала пожениться, а не пачкать дружбу? У секса и смерти один автор, и надо всё-таки получить разрешение. Сначала грешишь, а потом судьба стучится в дверь, как пела Черникова. Я специально посмотрела: эта песня появилась после девяносто шестого года.

Зачем возраст согласия, не совпадающий с брачным? Для абортов? Почему в двадцать с лишним "ещё ребёнок"? Зачем массово газлайтят юных? Самый активный возраст сливается под детство, а поскольку детство уже должно уйти, развития нет. Есть "развитие": бесконечное обучение непонятно чему, зреть как можно дольше, но так, чтобы не созревать. Не для того ли инфантильность, чтобы мы тупо тащили дальше злые привычки наших родителей и приятелей, не могли основать добро, как экосистему на камнях? "Бабушка и мама делали аборты, все вокруг делают. Я же не из верующей семьи". Это не "будьте как дети". Это жуткие призраки в детях, как в фильмах ужасов. Дети не делают детей под убой, не изменяют, не скупают полмагазина.

Новый год скоро. Мама вслух громко жалела, что мне нельзя теперь выпить, а то хотела как раз в шестнадцать лет меня приобщить. Да не очень-то и хотелось, если честно. Умный учится на чужих ошибках, дурак - на своих. Здесь постараюсь быть умной, а то в одной сфере дурой уже побыла. Чтобы понять, что суп прокис, не обязательно его съедать. Ну что такого волшебного даёт пьяный угар? Все какие-то расслабленные, дурашливые, несколько часов - а потом последствия. И зачем? Деньги ещё тратить, здоровье портить, неудобства терпеть. И зависимость может появиться только после пробы, не пробуешь - в безопасности.

Вообще, рефреном звучало "тебе теперь нельзя". Видимо, чтобы таки развести меня на "социальные показания". Словно невзначай в кои-то веки объявилась мамина подруга и позвала на аттракционы, и мама подчёркнуто громко вздохнула: "Стасе нельзя"! То зачитает логическую задачку из Интернета, а потом "вспомнит", что у меня мозг должен хуже работать. Даже отличных оценок требовать перестали исключительно потому, что считали меня поглупевшей. Специально были мысли вслух про мои огромные детские достижения, как пророчили мне великое будущее. Мама стала больше жаловаться на жизнь, рассказывать, как всё страшно сейчас.

Новый год решили встречать трезво. В этот раз не стояли бутылки на полках, рюмок не было, мама говорила, что на этой статье расходов удалось сэкономить. Эта новогодняя речь у нас за столом не была пьяной. Посмотрели поздравление президента, мирно поговорили; на праздник я предложила ввести запрет на неприятные темы вроде политики, цен и моего "позора". Ещё удалось избежать агрессии подвыпивших: я заметила, что уже лёгкое опьянение делает человека сонно-агрессивным.

Ноябрь и декабрь были ну очень насыщенные, за них произошло то, чего не было никогда. После этого январь обязан быть спокойным. Новорождённый год, первые дни, как младенцы, ещё многого не могут: организации не работают, людей на улице мало. Я проснулась в девять. Неожиданно было не видеть похмелья у родителей. Просто начался обычный день. На улице - пустота! Хотя наконец-то присыпало снегом и выглянуло солнце. Только ближе к вечеру кто-то потянулся на улицу. Думаю, грех пьянства - не сам по себе, а вместе с пустым проведением времени и надругательством над едой. Зачем брать продукты, готовить, чтобы потом всё в унитаз вылетело?

Первым вечером нового года я стала чистить мандарин и увидела в его центре что-то странное. Он не был гнилым, просто в середине росли какие-то серые гребни. Я выкинула эту твёрдую ось, а мандарин съела. Я, видевшая в детстве страшные сны, что разрезаю апельсин - а там серые пятна, совсем не испугалась. Это просто засохший близнец. И стрелки часов, прыгающей на двенадцать, тоже больше не боюсь.

Мама сказала, что впервые за много лет видит первое января, обычно это день, которого нет, поскольку уходит на похмелье. "Словно тридцать второе декабря или нулевое января". Папа тоже остался довольным, сначала боялся, что будет скучно, но потом удивился. А сколько дней теряют любители пьянок! Вот говорят: "В детстве был настоящий праздник, а теперь нет". Так в детстве были трезвыми! Теперь же сами себе мозг угнетают и ещё удивляются. Так восприятие же не то! Вы бы ещё картины в Третьяковской галерее через капроновые колготки рассматривали.

Рождество, конец выходных. По семейным обстоятельствам мне перенесли аттестацию на начало января, прямо сессия получилась. Я просто написала контрольные по всем предметам и устно ответила на вопросы. Никаких проектов и километров тетрадей.

Зима! Снег наверстал упущенное и теперь лежал, как синтепон в игровой комнате торгового центра. Теперь мне нравилось выглядеть огромной на этом фоне. В конце января пошла оформлять документы по пожару, там людей решили разделить на четыре группы по семейному положению. Конечно, со мной были только старые женщины. Связь не ловила, я не могла читать с телефона, поэтому стала рассматривать неинтересные стены. И тут среди юных незамужних и холостых была старая девочка. Именно так. Похожая на школьную юбочка, две косички в палец толщиной, круглые очки в тонкой оправе. Даже голос был выраженно детским. Мне стало как-то не по себе.

Вскоре после этого в пустующую квартиру напротив поселили Юлю. Детдомовская после колледжа. Переживала, что её не удочерили, значит, она какая-то плохая, раз не понравилась.
- Почему? - убивалась Юля. - Я зря родилась. Меня так настраивали: учись, старайся, будь аккуратной, чтобы взяли. Зачем жить, если меня так и не захотели?
- Скажи мне, я человек или приложение к мёртвому мужчине?
- Стася, не придуривайся. Конечно, человек.
- Это при том, что связь в паре крепче на самом деле, чем детско-родительская.
- Вроде считается, что детей не бросают.
- Ну и загадили мозги пропагандой усыновления! Юля, ты не товар, который должен понравиться, чтобы купили! После войны росли безо всяких усыновлений. И, кстати, усыновлённых ещё как возвращают обратно. Это в рекламе умилительная картинка, в жизни усыновление - это не принятие любого ребёнка (родили же, свой как-никак), а куда больше ожиданий.
- Человек по-настоящему нужен только своим родителям.
Я что, тоже так думала? Это же бред!
- Юля, пойми: это пропаганда. Лозунг "ребёнок должен быть желанным" нужен для того, чтобы меньше рожали. Меньше людей - проще управлять. От запудривания мозгов эффект куда больше, чем от лагерей и кастрации. Если последнее возмутит людей, то если плавно отучить людей от размножения, куда страшнее.
- Да? - удивилась Юля.
- Да, да! Именно отсюда все эти разговоры, что надо жизнь положить на детей, иначе лучше бы не родились! Мол, убейте ребёнка на раннем сроке, чтобы он так не мучился от некупленной игрушки! Все эти депривации, страшные последствия детского сада в раннем возрасте - враньё! Поколение людей, кто был в яслях чуть не с рождения, адекватнее тех, с кем носились.
У Юли лицо вытянулось.
- Каждый человек нужен Богу. Родители - это люди. Человек рождается не ради них. А как живут люди за сорок-пятьдесят лет? У них уже может не быть мамы и папы. Найдёшь хорошего парня, выйдешь замуж, сама станешь той мамой, о которой мечтала в детстве, а он - папой. Есть дети, родственники мужа, друзья - полно людей кроме родителей!
И это говорю я, которая когда-то очень всего боялась?

Жизнь стала какая-то другая. Год начался совершенно новым, каких у меня не было раньше. Нашла свои старые проекты и обрадовалась, что больше их не надо делать. У меня что, настоящая работа и настоящая зарплата? Или проще думать, что это приятные уроки и оценки в другой форме? Я снова открыла для себя красоту зимы, хотя и в затянувшейся осени всё равно что-то было. Снег скрипит, хрустит, блестит, склеивается во время оттепели. В пять вечера уже настоящая ночь, горят белые, оранжевые и розовые фонари. Чисто, ровно, никаких насекомых. Многоцветные рассветы и закаты, чаще жёлто-розовые, но иногда и ярко-красные. Бескрайние поля, деревья, как вешки. Когда двигаешься, не мёрзнешь, даже в минус двадцать семь я могла гулять три часа.

День нарастал. Весна из календарной и астрономической перешла в настоящую. Самое светлое время: и листьев нет, и солнце уже высоко. Детская самодельная горка во дворе стала проседать, снежные отвалы у стоянки давали лужи, к утру машины могли туда вмерзать. Один раз ударил возвратный мороз, нескольких автобусов не было. Апрель - типичное межсезонье, пошли первые дожди, убивающие остатки снега, это короткое мрачное время чем-то напоминало осень, но знаешь ведь, что скоро придёт май.

Те самые мрачные дни, которые когда-то переживала Лариса Черникова. Не знаю, как мыслят в двадцать один год, мне только шестнадцать. Там уже и профессиональное образование, а вуз, как говорила мама, даже на первом курсе ценен развитием мозга, люди с высшим образованием всегда мыслят иначе. Всё равно я не Лариса Черникова, а другой человек, просто попавший в похожую ситуацию. Всё-таки я настоящая! Мои шестнадцать лет настоящие, я уже перешла к взрослым людям, как было в норме во все времена. Маленькая ушастая отличница с косичками и тоненьким голосом и шестнадцатилетняя вдова, рослая, с низким голосом, уже фактически ставшая матерью - это один и тот же человек. Просто первый образ живёт в прошлом.

Я смотрела на залитую солнцем детскую площадку. Журчали ручьи, сливаясь вместе и расходясь, пахло талым снегом, небо было синее-синее, птицы надрывались, почки набухли. Детства нет, а радость есть. Оно не связано, не слито! Поэты ведь не были детьми, они и служили, и женились, и детей растили. Да и книги, написанные детьми, читать не будешь: одну, ну две - скучно станет. Даже детские лучше пишут взрослые.

Последняя аттестация. Я шла с опережением и сдала всё в конце апреля, перед Пасхой. Разговаривать о физике оказалось лучше, чем решать задачи. Я рассказала все-все темы. Тройка в четверти: как объяснить мужу? Уже никак. Уже нет ни мужа, ни троек, ни четвертей. Их всех не стало. Вместо четвертей четыре семестра по два года, за которые средняя оценка в аттестат. Моя фактическая тройка в четверти по физике превратилась в полугодовую четвёрку. Я выхожу отличницей! Всё!

Но эта новость для бабушки звучала совсем бледно. Впрочем, я и не переживала. Хотела порадовать новостью, не порадовалась - не мои проблемы. Май разгорался. Деревья в зелёном тумане, сквозь сухую прошлогоднюю траву пробивается молодая, нежно-изумрудная. Солнце заходит всё позже, сначала темнело уже до девяти, день вырастет почти на два часа. Дотаивали массивы снега, запели кукушки и соловьи. На клумбах раскрывались всевозможные цветы. Лес вздохнул, как в "Белом Биме", которого я полюбила. Традиционное майское похолодание, когда цветёт черёмуха и озеленяется дуб. У птиц гнёзда на севере, одуванчик зацвёл поздно - лето будет тёплое и длинное.

Тогда, когда я сидела дома во время майского ливня, вдруг почему-то затосковала по сентябрю. Прошлому, который прошёл под эгидой "опять эта школа с проектами по развивающей программе". А что, если он был последним? Всё, не будет больше осени в моей жизни. Ведь будущее - это то, что мы только предполагаем. А оно может просто не наступить, и всё. Даже ближайшее; как в притче: накопил мужик урожай, довольный весь, а ночью его известили, что смерть пришла. Дети (оказалось, что близнецы) у меня есть достоверно, институт - только планы. Та осень у меня была, красный аттестат - пока план, почти сбывшийся.

Если что-то приятное откладывают для особых случаев, скорее всего, этих случаев и нет практически. У кого каждый день - праздник, у тех одежда не истлевает, сервизы не пылятся. Как я лишала себя прогулок тем сентябрём! Всё для уроков, всё для пятёрок. Даже задания, за которые ставят чисто в тетради, в журнал только двойка за невыполнение. Психи, истерики из-за отметок, "не хочу вставать". А ведь тогда был переход от лета к осени, об этом писали поэты. Тогда я заточила себя в учебный монастырь. Только бы перетерпеть последний год, сжать зубы. Прогулки - они потом, после приказа о зачислении. Вся жизнь - потом.

Практически летний сентябрь, межсезонный октябрь, шуршащие листья, золотистые и красные, в контрасте с голубым небом. Ранние короткие зори, всё более тёмные вечера, звёзды, спокойные дожди, не буйные, как летние ливни, словно подростки перешли в бальзаковский возраст. Начало ноября тоже прошло по-ботански. Набрала этих проектов на пятёрку (кто ж знал, что перейду на заочку и сдам всё лучше?), опять просидела над всем, выходя гулять считанные разы. Так и не попробовала осень!

Тогда ещё учителя вздыхали, что экзамены как раз и должны составлять центр жизни, потому что этот период надо прожить именно так. Слёзы из-за четвёрки они тоже считали правильным, вроде как это лучше, чем радоваться тройке. Сейчас по их мнению нужно именно сосредоточиться на ЕГЭ, вдохнуть аромат выпускного класса, мол, ещё будешь взрослой долго-долго, а детство не повторяется. Но почему-то я не согласна. Может, потому, что знаю заочниц, у которых учёба была не менее яркой, а личная жизнь, настоящая, безо всякой игры и родительского контроля, ничем не помешала на самом деле.

Три буквы: ЕГЭ. У меня стоял май, мой любимый месяц, когда день длинный и нарастает, всё цветёт. Яблони, сирень, мелкий белый клевер в траве. Солнце с северо-запада, а утром просыпаешься - уже тепло. Этим жила я. Я произвольно меняла в течение дня рабочее, учебное и прочее время; на улице никого из моих одноклассников! В положенное время уныло тянулись из школы по репетиторам, глядя себе под ноги и иногда мельком в телефон, чтобы не опоздать, а потом ни десятого класса, ни одиннадцатого не видать. В беседе класса друг против друга группируются, пытаются списать, накручивают себя страхами и слухами о великом и ужасном едином государственном экзамене. Кто-то скатывает с решебника домашку по репетитору, а сочинения покупает, кто-то рекламирует покупку ответов на разные предметы, мол, сейчас дешевле, чем накануне. Только Стёпа Бодров над всеми смеётся: он остался в старших классах только перед армией, ему только сдать русский с базой выше минимума.

Перемывание костей учителям, жалобы на страну, призывы отменить ЕГЭ - этой массой заполнялся чат. Орфографические ошибки даже у тех, кто хорошо учится: "мы же не на уроке". Песни иногда кидали, я такие слушать не могу, там нет мелодии совсем. Ролики с танцующими зверюшками. В уведомлениях постоянно вылезало упоминание всех. Я была там как мёртвая. Какая кому разница, почему у исторички муж намного старше, а у математички - некрасивая фигура и круги под глазами? Какое кому дело? Понятно, все устали, переиграли уже бой до боя по многу раз.

Последнее в жизни родительское собрание. У меня с начала всей этой истории никто туда не ходил, стыдно было. Что ж, минус лишняя нервотрёпка. На последнее в моей жизни собрание я уже шла сама за себя. Родители дружно уехали по делам. Пятница, тринадцатое. Начало в шесть тридцать, вечер приближается. Солнце уже ушло за клён, неизвестные цветки на клумбе закрылись.

Пошла в школу в пять лет, думала, всегда буду самой маленькой. А теперь чувствую себя каким-то переростком, словно по ликбезу пошла учиться. Теперь уже никто не будет знать, как я учусь, если сама не расскажу. Уже не мышь в лаборатории, родители с учителями не будут, объединившись, оценивать каждый мой чих и раздумывать, на какой рычаг надавить, чего меня лишить. Главный принцип родительского собрания - сказать плохо про детей, чтобы родители пришли домой злыми. Даже сейчас. Хоть и говорят, что цель собрания - помочь, в итоге получается, что взрослые, испуганные, как первоклассники, что их отругали, срываются на детях, иначе окажется, что плохая оценка за воспитание. Как в игре "горячая картошка", перебрасывают вину.

Подтягивались потихоньку. Опять ЕГЭ решает судьбу! Опять у моего класса недостаточно репетиторов, недостаточно времени на занятия, записи в соцсетях бывают, худший класс за все годы, о будущем не думают. Первое родительское собрание в моей жизни, где я не жертва. Потом ещё к своим мальчикам буду ходить в сад и школу. Но я же не буду на них злиться, как-то всё равно стало, что общество отругает. Привыкла уже. Сроки исправления оценок меня уже не волнуют. Одна отличница сорвалась: три пятёрки, четыре четвёрки, а теперь - одна тройка, по физике, плакала медаль. Вот и её мама залилась слезами, мама-отличница. Может, второе поколение? Я-то по-другому аттестовалась, без проектов.

Теперь публичный позор. Вслух недостатки каждого ученика. Я не выдержала:
- Ольга Евгеньевна, не надо это так при всех. Во-первых, время тратится, про других вряд ли хотят подробно слушать, да и неприятно.
- Паленкова! Где твои родители? Или ты теперь сильно взрослая и крутая, выскочила замуж по залёту, его убили, и теперь ты вся такая леди из девяностых, пальцы веером?!
- Да пусть говорит, - кисло сказала мама Насти, той самой несостоявшейся отличницы и убийцы ребёнка. - Я за этот позор дома ей задам! Запру и не выпущу до приказа о зачислении. Что, госпожа заочница, легко было всё сдать, сидишь тут довольная, родители больше не заставят учиться?
- Я своего сына больше не люблю после услышанного, - начала мама Влада (родители садились строго на места детей). - Отказаться от пятёрки! Всего лишь дополнительный проект надо было взять! Мы в колледж собирались, там каждая сотая на счету.
- Ну я нажму на своего! Зато потом спасибо скажет.
- Тройка в одиннадцатом классе! В моё время только крепких хорошистов брали. Растерзать её хочется!
И только мама Стёпы Бодрова сидела спокойная-спокойная.
- Про Паленкову даже говорить не буду, как сама сказала, не тратить время. Всё равно родителям не передаст. Вот, уважаемые, печальный пример того, как ребёнок не нужен маме с папой. Будет ли эта девочка с украденным детством учиться дальше? Неизвестно. Первый курс - это много соблазнов. Да и заставить уже нельзя, обязательна только школа.

Мне стало очень противно. Я-то что? Приду домой, почитаю и лягу. Одноклассников будут так чихвостить, здесь-то жалкая репетиция вон какая.
- Может, не надо ругать? Они сами все очень переживают. Не надо лишний раз доказывать, что образование - это больно. Не надо налетать на ребёнка, как враги.
- Поучи здесь ещё! Залетела - уже гуру воспитания? А у тебя есть деньги оплатить образование всем, кто не поступит из-за родительской доброты?
- Или хотя от армии отмазать полкласса?
- Мой не годен.
- А после самоубийства сможете детей воскресить? - начала я.
- Что вы так налетели на человека?! Интеллигенты, с высшим образованием! - заступилась за меня мама Стёпы. - Последний раз мы видимся в такой обстановке. Если кто-то вам не нравится, потерпите пару часов. Чужая личная жизнь вас касаться не должна, кстати.

Дальше про последний звонок и выпускной. Я скажу свои слова и спою по грустной песне там и там, а в кафе напиваться не пойду, скучно, и всё. И наряды имею право не покупать, у меня траур, ха-ха. Всё равно как-то противно внутри. Что за травля? Девять вечера, ещё светло. Я смогла пережить первую в своей жизни потерю, причём недетскую потерю - не бабушка и не тётя. Если даже представить, что я теперь одна и никто не вернётся, мне почему-то не страшно совсем. И даже если меня выгонят из дома "за плохое поведение"; я обращусь в кризисный центр и в суд, потому что это незаконно.

Последний звонок. Теперь уроки закончились уже для всех, все перевелись на самообразование, готовятся к ЕГЭ. Теперь права на наш класс отдали убегающим на каникулы выпускникам началки. Они ещё ничего не осознали, убегая к любимым играм, в лагерь, к родственникам. Кто-то, даже отличник, считает годы и месяцы до окончания школы. Но они не заметят тоже, как всё пролетит. Нас больше не спросят, кто дежурный, на английском. Дневников больше нет, не исправишь оценку и не пообещаешь подтянуться в следующей четверти. Больше не будет двоек, но и пятёрок тоже. Гуманитарии не будут рыдать над физикой и математикой, технари - над диктантом или длинной книгой. Но такой широты сфер и равенства предметов тоже больше не будет! Всё равно придётся выбирать. Есть, конечно, общеобразовательные дисциплины на первом курсе, но всё равно специальные в основе. Уже не будут хвалить за развитие, если потом нельзя реализовать.

Разойдутся, разъедутся. Больше не встретишь знакомые лица после каникул. Искусственная уравниловка класса слетит, и непохожих больше ничто не удержит вместе. Родители больше не смогут контролировать детей, восемнадцать лет - и всё. Не хочет учиться - не заставить уже. У кого-то замаячил призыв в армию. Но грустнее всего, пожалуй, пассивным детям. В школе учатся все, как-нибудь плывёшь по течению. Ни о чём не думаешь, и тут вдруг надо выбирать, куда идти дальше, пугающая свобода. В школьные годы нормально ни с кем не встречаться, а потом детское состояние без пары всё больше будет бросаться в глаза. Школьные проблемы мама разрулит: подвезёт забытые вещи, поговорит с учительницей, сделает домашнее задание. В вузе придётся самому со всеми говорить, мама скажет, что не знает матрицы и что ещё там задали, экзамены каждые полгода. Страшно птенчикам.

Первый день ЕГЭ выдался дождливым. Мне одной было разрешено сразу идти в пункт приёма, не появляясь в своей школе. Похоже, я не прочувствовала ну никакой торжественности момента. Может, потому, что не по-детски намаялась с оформлением всего до этого - два раза меняла семейное положение, участвовала в расследовании уголовного дела. Серьёзно эти полдня решают судьбу? Как-то бледно. Использовала всё время и ушла. Всё, скинула один.

Во второй раз школа была далеко. Повезло ещё, что не редкие экзамены сдаю, кто выбрал французский язык, у тех вообще дремучая школа, там ни нормального автобусного маршрута, ни стоянки. Тут меня приняли за выпускницу прошлых лет и удивились, зачем мне нужна тогда базовая математика. Опять я выглядела странно среди юных, и контролёрша на входе таки проверила семейное положение: "Шестнадцатилетняя вдова! Кошмар какой! С таким уровнем удачи в вуз лучше не идти". Между заключением и прекращением брака меньше месяца, но ей какое дело? На этом экзамене никто никому не соперник.

Про третий и говорить нечего. В тот же день результаты первого пришли, 98. Вот вам и девочка с травмированной психикой! Что, уже всё? Это было главное событие в моей жизни, как говорили? Ах да, ещё трястись надо о поступлении. Надеюсь, искренность чувств не будут проверять.

28 июня. Вручение аттестатов. Всё, пророчество сбылось, я бросила школу, меня отчислили по завершении образовательной программы. На выход, выросла. Макушка лета. У меня были прекрасные баллы ЕГЭ, я спокойно проходила на бюджет там, где хотела. Последний раз мы собрались в школе именно как класс. Встречи выпускников - это уже не то, туда идут с достижениями. Не явишься ведь одинокой маленькой девочкой, зависящей от родителей. Потому что будешь уже чужой, отстающей. На встрече выпускников будут не все. Кто уехал, а кто и умер. Сначала продолжение образования, потом семьи, родственники, друзья, работа. После официального праздника, на который со мной пришёл только папа, домой. Пусть другие переодеваются в дополнительные купленные наряды, мчатся к визажисту по записи, чтобы напиться и ничего не помнить. Увы, так решили, мне это не изменить.

Последние школьные каникулы. День шёл на убыль, но вечера были ещё очень светлые. Жительница Петербурга хочет купить кабриолет. Это шутка такая? Пишу ей, зря это, с таким климатом не понравится, да и с ремонтом будет куча проблем. Я вообще кабриолет не понимаю: даже в подходящую погоду это ветер, шум, солнце печёт. В машине наоборот хорошо от всего скрыться. Потом она мне в личку пишет:
- Не надо скрывать свой возраст. Когда 50 лет выдают за 16, это смешно.
- В смысле? Я не скрываю.
- Несоответственное возрасту семейное положение, причёска, как носят немолодые женщины, волосы не цветные, как по подростковой моде, одежда тоже не подростковая. Слишком низкий голос. В музыке на странице старые песни. Закрой, что ли. Молодёжь не слушает "Мираж", "Арабески" и "Комбинацию". Речь без сленга и без ошибок. Слова "танцульки" и "иномарка" явно из другого поколения.
Тут я долго смеялась. Получается, я старше себя на самом деле!
- Я на самом деле такая.
- Ладно, может, и поверим.

Кто мне написал? Может, уже выйти из беседы класса? Я и так пролистывала бесконечные фото нарядов. Вроде никто не ушёл. Десять сообщений от Насти.
- Меня на конференции по английскому языку просили представляться Стасей. Но я - не ты! Почему тебе не разрешали родить, а ты всё равно скоро родишь? Знаешь, я - это почти ты, мой парень, тот самый, вчера в аварии разбился. Только я не вдова, а привязанная мёртвым ребёнком.
Плачущий смайлик.
- Он тогда сказал, что поддержит любой мой выбор. А у меня родители, знаешь. И пятёрки. Вот бы было незаконно, тогда бы никто и никогда меня не заставил! А я даже не задумывалась, что собираюсь сделать! 13 июля 2015 года - день смерти моего малыша. Терпеть не могу поговорку про "час убавил", ведь двенадцатого числа последний полный день он был жив.
Грустная кошечка.
- Егору я никто. Мы - неродители общего ребёнка, и только. Меня не пустят попрощаться, дома велели просто забыть. Сегодня, кстати, свозили в поездку, обещанную ещё за аборт, выкроили время и деньги. Но радости, Стась, знаешь - никакой! Я так давно мечтала раньше, а получилось хуже, чем самый унылый урок! Все ещё недоумевали, что я такая кислая.
Котик плачет.
- Тогда ведь я не думала, пошла утром - и из меня высосали аппаратом, выпотрошили, как курицу. Пошла домой, пустая, похвалили меня. Фу, трусиха! Корзину печенья и банку варенья!
Злая рожица.
- Паленкова, ты легенда среди родителей и учителей нашего класса. Как только ни склоняли тебя на уроках и собраниях! Говорили, что если нас слишком любить, то мы будем плохо учиться и станет как ты. А ты действительно крутая, вся такая, как Лариса Черникова и Ирина Круг. Машину купила, никто тебя не опекает, на собрания не ходят, можешь поехать, куда хочешь. А я одна, кисну в этом детстве! Ты ждёшь двух мальчиков, у меня ни мальчика, ни девочки, ни ребёнка, ни котёнка! В начале марта я могла бы родить, но мой ребёнок в мусорке! ЕГЭ сдала плохо почему-то, хотя на репетиторов не скупились. Придётся, наверно, кредит брать. И кто ж знал, что аттестация на самообразовании будет проще? Вот ты взяла и отказалась убивать, забив на всё. А я? Что, так можно было, получается?
Слёзы.
- Машина - "Девятка" 1993 года, - я не знала, с чего начать.

Мне надо было идти. Вот что говорить? Не знаю. Почему я смогла, а она нет? Она что, хуже? Видимо, я просто сильнее Насти во всех смыслах. Пусть я на год младше, но даже физически крепче. Я могу носить больше двадцати кило в руках, на физкультуре я часто была первая, во всём, кроме гибкости - я не гнусь, укладываюсь только в мужскую норму, которая ниже. Большие ладони и ступни, тяжеловесность, низкий голос, грубые черты лица - физические свидетельства сильной психики.

Я умнее Насти. Пятёрки у меня за схваченное содержание предмета, раньше мне мешало огромное домашнее задание, а разговор с учителем по каждому предмету дал понять, что я прекрасно ориентируюсь. Никогда никаких репетиторов не было. Настя выезжала на прилежании и зубрёжке. Всё равно она бы не стала отличницей, а была бы спокойной хорошисткой, к ЕГЭ бы лучше подготовилась.

У меня железные нервы. Я очень спокойно пережила смерть любимого. Другие, потеряв близких, потом десятилетиями не могут видеть то, что ассоциируется с обстоятельствами потери. Я же без проблем смотрю фильмы с выстрелами, слушаю песни, где стрельба и любовь, для меня это совсем другое, я не связываю. Мужа убили, квартира сгорела - спокойно. ЕГЭ - вообще малюсенькая часть жизни. Один раз даже знакомая удивилась: "Что-то слишком ты весёлая. Максакова такая была, Черникова быстро начала зажигать. Что вы употребляете? Можно мне тоже"?

Это я такая. Огромная, взрослая и сильная. Мне уже всё равно, кто и что подумает. Это я способна на твёрдые убеждения, я просто не могу без соблюдения некоторых норм, как без ремней безопасности. Сама догадалась, что при резкой остановке всё летит вперёд, что вытащить из живота малыша и сделать его мёртвым - это убийство. Я такая родилась. Но разве я гений? У меня такие же родители, так же от меня требовали. И в школе учили об индивидуальном развитии организма, которое с момента образования генотипа. Настя тогда была и слушала. Но почему такие Насти страдают? Не потому ли, что не запретят никак эту гадость, боятся, видите ли, протестов, подпольных смертей? Одна такая моего Васю убила.

Настя сразу появилась в сети.
- Это не главное, понимаешь?! Паленкова, вот ты такая же, а ведь сохранила жизнь. А я не сохранила! Почему? Я что, хуже тебя? "Желанного потом родишь", - говорили они. Дяди Стёпы на них нет! Те будут другие люди! "Из детского дома возьмёшь". Умные какие, вместо мамы надо дать им чужую тётку. Какая разница, правда? Сами-то родили, этого моего в мусорку, долг хорошей девочки!
Слов нет, одни знаки препинания. Она продолжала.
- Стася, прости, если сможешь. Мы с мамой ведь тебе зла желали. Обидно мне было, не хотела, чтоб оказалось, что я сделала аборт просто так, ничего не выиграв. Как? Я же принесла в жертву ребёнка, где мои гарантии? Баллы ЕГЭ стали шоком. Теперь мама мечтает, чтобы ты не поступила, чтобы у тебя ничего не сложилось. Но ничто не поможет, если моего ребёнка нет! Почему нас не защищают от абортов, как защищают от наркотиков?

Я горько плакала. "Надо убеждать, а не запрещать". Оставьте свои бла-бла! Заискивать перед беременной, исполнять все её капризы, умолять не убивать ребёнка, зная, что ты всего лишь совещательный голос! Что это даст? Может, выполнять все капризы обычных убийц, насильников, всё давать им, лишь бы им перехотелось совершать преступление? А таких вот Насть на краю остановят мягкие уговоры при противоположном давлении более значительных лиц? Ведь с человеком на краю крыши не сюсюкали бы, а поймали бы и оттащили. Если бы за аборт сажали, Настя бы отшила всех советчиков, как учат с детства про предлагающих первую дозу.
Настя продолжала:
- У тебя мужа убили, ты имеешь право на сочувствие. А от меня отмахиваются, как от мухи: "забудь", "ерунда", "вы же не были женаты", "у тебя новый этап в жизни начинается, не тащи прошлое". Ненавижу учёбу! Может, я подсознательно специально ЕГЭ плохо сдала, настроившись именно на такой результат, как, помню, в первом классе захотела плохо написать букву "ж", чтобы поддержать тебя, ведь у тебя тоже не вышло. Не хотела я кровавых пятёрок, после того собрания, где ты меня пыталась защитить, мама гоняла меня как сидорову козу, а из меня разом вылетели все знания, я как чистый лист, потом могла хватать только двойки.

Бедная, что ж с тобой случилось! Это у неё "спасённое будущее".
- Я не знаю, как дальше жить. Все вокруг обещали облегчение, прежнюю жизнь, как и до залёта. А я просто застряла в прошлогоднем июле. Может, хоть ты меня поймёшь. Никто не понимает, все говорят про правильный выбор в данной ситуации, что я поступила, как поступила, тебя обвиняют в плохом примере для всех, что ты в вину загоняешь. Заабортное общество не хочет понять, что мне плохо, больно внутри! Дома одна и та же дешёвая отмашка: "Займись делом". Ненавижу эту фразу! Она переводится как "нам плевать на тебя, не мешай". Нет дела по возвращению того ребёнка! Ни сто баллов ЕГЭ, ни десять красных дипломов не вернут!

Кто ответит за Настю? Не те ли умницы, вещающие отовсюду, что аборт - это обычная операция, за которой следует лишь облегчение? Нюта не только Васю убила, но и множество маленьких мальчиков и девочек, её записи в Сети могли перевесить в решении сделать аборт. Если человек в Интернете призывает пить водку или курить траву, он однозначный преступник, все это видят. Почему с абортами людям не понятно? Да они такие же носители! Мама, тётя, бабушка, сестра - все замазаны! Мне, как Насте, никто не говорил правду, я сама догадалась, а до неё дошло поздно. Мои дети живы, а её - нет.
- Ты играла в компьютерные игры?
- Только в примитивные, - ответила я. - Никого не прокачивала, только стреляла в шарики и собирала цифры.
- Проходя уровень, открываешь двери на другой. А что, если сломала эти двери и теперь всегда будешь ходить по одному, где все пункты пройдены много-много раз? И это была не электронная игрушка, а жизнь! Я застряла в десятом классе, дальше как во сне. Меня сделали маленькой, но не любят как маленькую. Я задыхаюсь без маминой любви. Так бы, может, повзрослела чуть раньше, как ты, но шла бы вперёд. А теперь мой путь разорван, я сама отказалась от продолжения. Сохранила детство, чтобы в нём застрять!

Я дала Насте контакты хорошего бесплатного психолога по этим проблемам. Хотя всё равно я лукавлю: аборт - такая страшная вещь, после которой полная психотерапия невозможна. Как с телом: врачи спасли жизнь, некоторые функции вернули, но человек теперь инвалид навсегда. Женщина, сделавшая аборт, никогда не станет равна женщине, которая не делала. Слишком страшно предательство того, для кого ты целая вселенная. Мы боимся конца света, а почему тогда не боимся устроить апокалипсис родному ребёнку? Побыв таким антихристом, лжебогом, можно раскаяться, можно даже стать святым, но всё равно жизнь делится на "до" и "после".

Я налила чай, чувствуя, что лягу спать не скоро.
- Понимаешь, я хотела оставить жизнь прежней, и у меня в чём-то получилось, сторонники абортов даже были правы. Но это злой перевёртыш. За такие шутки в зубах бывают промежутки! Я не ребёнок, потому что была беременна, и не взрослая, потому что струсила. Мне нигде нет места, моя жизнь неинтересная. Старое опротивело, а нового нет. Универ - это те же уроки, ради которых убила. Каким специалистом я буду на крови? Каково людям получать помощь от человека, помощь, ради которой жестоко казнили другого?
Я плакала.
- Мою любовь разбили. Теперь ещё говорят, хорошо, что с Егором не поженились, не буду так переживать, учёба не поедет. Учёба, представляешь?! Кто-нибудь спросил меня про меня? Я что, только функция? Лучше бы всё было! Вот ты была в браке меньше месяца, но тебя ничего не тянет. У тебя всё состоялось, тебя, конечно, пускали в больницу и прощаться. Твоя любовь и твоя потеря легализованы, понимаешь? Паленкова имеет право грустить, а Оболенская - не имеет! Смерть любимого и ребёнка у меня затолкана глубоко-глубоко.
- Настя, представляю, как тебе тяжело. Обнимаю тебя.
- Человек обязан любить родителей, это везде говорят. А я не могу! Не люблю больше маму за такое! Она как, знаешь, предлагают выпить и закурить на "слабо". Не её ребёнка убили! Предложила мне собачку завести, в коляске катать. Паленкова, ты представляешь? Заткнуть меня. А ещё бабушка приезжала и сказала, что обязательно помогла бы. Ну зачем я послушалась тогда?

Меня трясло. Меня, не имеющую отношения к этой истории. Я ничего не знала даже! Настя в этом всём живёт! Это не просто психологическая травма, а какой-то ад на земле, куда, что самое страшное, загнала всё-таки сама себя. Нельзя её оставлять одну.

Дата родов приближалась. Август, видимо, решил не забывать, что он всё-таки летний месяц. Поэтому последние июльские дни выдались жаркими. Мои мальчики пунктуальные: дали поспать, заявив о себе только к семи утра. 27 июля, среда, хорошо, что не выходной. Неужели это я рожаю? Я же ботанка, моя цель - делать уроки. Сейчас я проснусь одинокой отличницей, ревущей из-за четвёрки, у которой никогда не будет семьи. Но я не просыпалась. Да, оценка оказалась высшей. По Апгар. К обеду.

"Что ты можешь дать этим детям"? - в голове свербил голос страшного материнского образа. Именно такой голос всегда ругал меня и подрезал крылья. "Ребёнок должен быть желанным" - эта фраза заставляла меня из страха подчиняться, а то страшная мама абортирует. В день моих родов мама была особенно сердитой и плакала. Зачем? Все же привыкли уже.

Всё прошло так быстро. Вот уже и дома. Не зря не боялась.
- Стася, знаешь.… Я не могу..., - начала мама.
- Что? - не поняла я.
- Я-то не родила. Ты смогла, а я нет.
- Мама, ты тоже в юности?..
- Нет, не в юности, я тогда была паинькой. Потом, когда тебе было четыре месяца…. Понимаешь?
- Не понимаю, - искренне сказала я. Муж есть, образование окончено - где проблемы?
- Понимаешь, не принято рожать ребёнка, если предыдущий ещё маленький.
- Но почему?! - до меня не дошло.
- Детям достанется мало внимания в нежном возрасте.
- Ревность - это же после трёх. Свержение императора и всё такое. Да и помнят себя только с трёх.
- И отдохнуть надо после родов. Короче, не принято в обществе.
Я поняла, что никогда это не пойму.
- Мне тогда ещё приснилось, что держат на руках маленькую девочку: "Возьми, не бойся, уж точно жалеть не будешь, смотри, какая хорошая". А я: "Нет, не сейчас. Потом". Мне в ответ: "Потом не будет".
Мама плакала.
- И вот. Проснулась я тем утром и решила: нет, нельзя передумывать, всё должно идти по плану в жизни. Боялась тебя любовью обделить. Тогда только закончились новогодние праздники, из дома и с улицы исчезли украшения. Записалась, направление есть, идти уже надо. Зависла на улице, глядя на снежинки. Потом бежала за автобусом изо всех сил. Ведь не мой это был автобус! С тех пор я не люблю Новый год, стараюсь одурманиться и забыться. Девочка должна была быть ровно на год младше тебя, поэтому в твой день рождения становится так тяжко.
Меня бросило в жар.
- И теперь ты в ситуации, когда общество обязывает сделать аборт, отказываешься. Тебе, значит, можно рожать, и близнецов. Ты себе разрешила двоих детей без образования, с общественным осуждением. Да, зависть - это плохо, я не могу! Не могу, понимаешь?! Меня так и гложет, что я одна стала жертвой, меня развели. Оказывается, так можно было - не делать! Прямо руки трясутся. Тогда во сне на следующий день я бегу за теми людьми, прошу отдать мне моего ребёнка и получаю ответ: "Ищи её в помойке". И указали на кучу, где были бесчисленные красные крохотные младенцы и куски малышей крупнее, а поверх бегали крысы.

"Спят мои отчаянные парни, спят мои Титовы и Гагарины, носики-курносики сопят". Спокойные, милые малыши. Как бы я без них жила? Когда будет страшно? У меня совсем низкая эмоциональная чувствительность, хочу посмотреть страшные картинки - и вообще ничего не пугает. Фото викторианской эпохи, где умершие под живых, разрезанные, раздавленные люди - вообще не парит. Может, ужасные дети из страшилок про материнство - это рождённые после абортов?

Ещё треть лета впереди. Август - воскресенье лета. Солнце садится раньше, ночи холоднее. От светового дня больше двух часов уйдёт. В апреле было наоборот. В начале июня ещё весна, в конце августа уже осень. Но мне как-то совсем не грустно. Одиннадцатый класс был самым содержательным в моей жизни.

Железнодорожный переезд у нас не регулируется совсем, ни светофора, ни шлагбаума. Тот, к северу. К югу есть пешеходный переход со светофором. Напряжённо так звенит красный секунд за пятнадцать, я засекла время, пока ждала. Направление север - юг, низкое утреннее и вечернее солнце в глаза. Уже третье августа, публикуются приказы о зачислении. Ладно, дома посмотрю. Не судьба же решается, в самом деле. Я ж заочница, могу и в сентябре куда-нибудь пойти, если что. Отвезла бывшую свекровь в больницу. Проезжаю переезд; вот не успокоюсь, пока не закончится. Не могу сдвинуться с места, на самой середине! Да, застряла, последний ремонт здесь был при царе Горохе, я ещё в школу не ходила. Иду на юг, там ближе можно замкнуть проволокой, чтобы красный загорелся. По правилам надо идти в обе стороны, но не разорваться же.

Солнце какое-то странное. Словно не на Земле, а на какой-то другой планете наблюдаешь. Очень белое, мёртвое, на небе при этом ни облачка. Невероятная тишина, птицы словно не существуют. Хотя приложение показывало хорошую погоду в ближайшие дни. Что-то странное, красное впереди. Не движется. Я побежала изо всех сил, и мои уши уловили звон. Так, сколько я прошла? Красный загорается за три километра до перехода, а сколько от перехода до меня? Так, это красный только зазвенел или я услышала, приблизившись? Скорее второе, ведь очень тихо. Машина стоит поперёк, как моя. Странно, здесь дороги нет. Пустая ли? Розовая шапочка! Шевелится! Ребёнок! Маленький, большой бы давно открылся и вылез. Я бежала всё быстрее, широко раскрыв рот. Девочка в детском кресле, и никого вокруг!

Поезд приближался. Сигналили изо всех сил. Уже вот-вот авария. Всё-таки красный был давно, я услышала из-за приближения. Дверь заперта, стекло рукой не разобьёшь. Сняла кофту, набрала камешков и этим мешком стукнула. Осколки полетели, впиваясь и раня до крови, но мне было всё равно. Если не успеть, крови будет куда больше. Замок ремней заел! Машина старая, фиксация кресла сложная, на ремне, как у меня. Только бы не сломать его, а то не откроется, это грубой силе не поддаётся. Каждая секунда - это минус метры до нас. Девочка совсем маленькая, даже ползать не умеет, плачет, уже совсем близко. Метра два! Достаю девочку и спотыкаюсь о какой-то мусор. Кидаю ребёнка на безопасное расстояние…

Оказаться между поездом и машиной - гарантированная смерть. Я упала прямо под колёса, пыталась отползти, но уже стало затягивать. Закрыла глаза. Сначала лёгкий шок, оледенение, а потом.… Так больно мне никогда не было. Мокро и тепло, ниже рёбер ничего не чувствую. Открываю глаза - в них красная муть. Прохладный воздушный поток, солнце, видимо, скрылось (свет и тень я отличала). На что потратить последние минуты жизни? Ведь не ноги отрезало, а явно выше, ясно, что не сошьют и не оживят. На что я потратила жизнь? Зачем я тупила без толку и просыпала половину дня? Все эти ленивые часы суммировались и выходили страшной цифрой. Сколько-сколько? Я молилась и пыталась примириться с миром.

Сколько так продлилось, я не знаю. Встала и пошла. Опять почему-то страшно. Меня разрезало пополам? Как бездомную кошечку. По линии пояса. Кровь заливает пути, тёмная и алая. Слышу далеко-далеко: сталкивают с дороги застрявшую машину, поезд остановился раньше. Это что, я так много прошла? Надо же! 936 кг без проблем поддались парням со специальными инструментами.

Вот пришли сюда:
- Это мёртвая.
- Может, ещё жива, вызовем скорую помощь?
- Эх, молодо-зелено! Первая сбитая у тебя.
- А ребёнок жив.

Человек нужен только своим родителям? Эта девочка обязана была умереть, потому что её мама не любит? Её не жалко, да? Мои Стасик Паленков и Славик Барс имеют больше права на жизнь? Что написали бы в комментариях к новости о гибели? "Безнадзорный подросток, ранняя беременность, потеря интереса к учёбе, отсутствие репетиторов. Берегите своих детей, следите за ними". И отметились бы все чайлдфришники на тему, какие они хорошие и потому не рожают. "Ах, погибла отличница из хорошей семьи ради не нужного родителям ребёнка. Это всё совковое воспитание. Тогда все были равны, и у всех был шанс, а сейчас только на желанных детях будет держаться общество". Противно будет читать, а ведь эти комментарии будут оценивать, они будут в топе, их авторы почтенные люди с корочкой о вышке, кредитной машиной и одиноким ребёнком на десяти кружках, поэтому им боязливые будут в рот смотреть. И эти ядовитые слова когда-нибудь перевесят в чьём-нибудь решении убить ребёнка до рождения.

"Смерть ребёнка! Караул! Это всё родители виноваты"! Сейчас на магистрали погибла взрослая женщина; была в браке, есть дети. Сама мыслила, как раньше, сама решила вытаскивать девочку, осознавая опасность. Не травите маму с папой! Но это я. А реальным детям умирать вообще нельзя. Общество же расстроится! На этого ребёнка такие надежды, в него столько вложено. Детей так мало сейчас, что это и не люди, а яйца Фаберже какие-то. В ребёнка же столько вложено! Деньги, силы, эмоции. На него положена жизнь, он - центр.

Вот бы можно было подешеветь! Быть не одним, а одним из пяти. Носить не новую одежду, ходить только в садик безо всяких развиваек, впервые увидеть английский в школьном учебнике, получить тройку без репетитора и двойку за заумный проект или забытую и не привезённую тревожной мамочкой спортивную форму. Пожертвовала пятёркой не потому, что родители плохие, а ради любимого дела. Лучше посидеть с маминой подругой, чтобы мама погуляла с другой подругой, а не получать потом счёт за то, что мама тогда не погуляла, потому что, видите ли, оставляют детей с другими только плохие матери. Можно не брать кредит у родителей, чтобы потом не отдавать?

Человеку невозможно быть Богом. Именно поэтому гордость считается пороком. Человечество упорно лезет в эту яму. Современные технологии и лжепсихология дают крепкую иллюзию, что всё зависит только от человека. Отсюда и неподъёмная ответственность родителей. Атеист живёт в мире, который как машина без руля, всё болтается, как непонятно что. Атеист не попросит помощи у Бога, вот и тяжело. Невдомёк ему, что каждая беременность - это вверенная на время душа со своим путём, что у каждого своё призвание, которое не обязано устраивать родителей. Что, в конце концов, много всего просто должно произойти, и всё. Живя в неидеальном мире, странно требовать идеальных событий. А признавать свою невлиятельность что-то не хочется, вот и начинается поиск виноватых. В смерти детей винят родителей, потому что это проще всего. Проще, чем признать собственную смертность, чем задуматься о жизни.

Кстати, о детях. Юля замуж собирается, счастливая вся. Спасённая девочка тоже замуж выйдет и будет радоваться, как я. Стасик и Славик женятся и будут как Вася. Нет страшной и ужасной травмы от того, что у родителей продолжительность жизни оказалась меньше ожидаемой. Главное, что не самоубийство. Если людей забирают из жизни, то о родственниках точно подумают. У мальчиков есть дедушка и две бабушки, дяди и тёти с папиной стороны, двоюродные, прабабушка. Ещё будут друзья, любимые учителя, учёба и своё дело.

Отличница умерла? Так не бывает. Они живут восемьдесят лет, а то и радуют долгожительством. У них ещё столько дел и нет права расстроить мамочку. Смерть в неправильное время и вне постели - это как так? Да ещё первая в классе! Невероятно! Возмутительно! Двойка! Это что, я смогла забеременеть, выйти замуж, потерять мужа и даже умереть? Получается, я живая.

Отличницы не застревают, а если уж застревают, то за незнакомыми детьми в опасность не лезут. Хорошая девочка даже одежду не пачкает. Я же ещё единственная в семье! Единственный в семье имеет право быть трусом, пройти мимо чужой беды? Более того, он обязан беречь свою шкуру? Должна быть какая-то особенная нравственность для единственных детей? Может, и в школе учить по-разному? У кого есть братья-сёстры, пусть читают про героев, "сам погибай - товарища выручай", а единственные дети пусть ходят в другую группу и изучают всякие слащавые западные книжки и том, что надо себя беречь всегда. А что? Какая русская литература, интересно, говорит об индивидуализме со знаком "плюс"? Перестроечные перебежчики с исторической ложью?

Какая-такая мораль для единственных детей? "Ты выше всех, жертвуй другими". Заповеди, законы, многовековой опыт человечества - всё отвергнуть, ведь время не то? Если человек один у родителей, на него не положиться, он убежит как можно дальше от крика о помощи. У него нравственность наоборот. Это не святой, не герой, не гражданин, не друг, не супруг и не родитель. Единственные кругом, на помощь не надейся. Если каждый рядовой Райан, то кому кого спасать?

Малыши дома были с бабушкой и дедушкой. Пусть будет много значимых взрослых, тогда и сад потом без проблем, да и не будут вечно на мне висеть. Прошлое забыли, теперь маме стыдно, она просила не напоминать, что когда-то так уговаривала убить тех, от кого сейчас оторваться не могут.
- Что-то Стася никак не вернётся. По идее уже должна быть дома.
- Может, пробки?
- Да какие пробки? Всё зелёное, смотри!
- Не может же она так долго с врачом разговаривать.
- Давай пока глянем приказ о зачислении. А то что-то не до того было. Можем праздновать или трястись во второй волне?
- Да, сегодня же третье!
- Так, тут нет, но это запасной вариант. И в этом. И здесь.
- Что, никуда не поступила? Что мы людям скажем?
- Да тихо ты, не мешай!
- Везде нет! С такими хорошими баллами! Такой удар!

И тут был звонок…
- Но она же хорошая девочка.
- Никто и не говорит, что плохая. Ребёнка спасла, между прочим.
- Да?! - сквозь слёзы кричала мама.
- Да.

Родители тоскливо оглядели мою комнату. Жалко, а что? Надо было оставить девочку там? И пойти домой, сесть за компьютер, включить "Мираж". Но как бы я могла там сидеть, зная, что человека раздавили, а я видела, я была там, не случайно ведь остановилась, пошла именно в ту сторону, не случайно красная машина бросилась в глаза? Или пока думала, что можно выжить, надо стараться помочь, а если опасность для своей шкуры, то отступить? Дружба до первого дождя? Я просто не должна была возвращаться, не должна была прийти домой. Это была бы не моя жизнь.

Разбирались дальше.
- Может, она специально легла на рельсы? Вы сказали, что не прошла по конкурсу ни в один вуз.
- Да что вы?! Она совсем взрослая и таким страдать не стала бы. На будущий год бы пошла.
- Просто возраст опасный.
- А как раньше в таком же возрасте полками командовали?
- Ну, раньше был выход для природной энергии, а сейчас искусственно подавляют ради достижений. Репетиторы, развивающие занятия, родительский план на ребёнка - где уж проявить себя?
- Но мы не гасили.
- Девочка, ладно, женщина, известная в своём кругу, могла утром узнать, что не поступила, и для неё это стало страшным ударом, ведь она всё же доказывала всем, что не хуже других. А днём попала в эту ситуацию и решила совместить спасение ребёнка со своей смертью, чтобы избежать позора. Мгновенно решила, поэтому записки нет.
- Наша дочь - не самоубийца! Что, думаете, семнадцать лет - это значит самоубийство?
- Шестнадцать. Считают по полным годам. Да и не исполнится уже больше.
Показания машиниста развеяли все сомнения:
- Это не самоубийство, это спасение ребёнка. Она не легла, а упала.
- Ну хорошо.
- Другие дети есть?
- Нет, у нас один ребёнок! Что же люди теперь скажут?! Я плохая мать! Я. Плохая. Мать! У хороших дети долго живут - семьдесят, восемьдесят лет. Ладно бы мальчишка, но девочка - и так, на железной дороге! Где мы виноваты, почему недоглядели?

Уже вдвоём стали ругаться:
- Стася не виновата, что мы больше не родили. Это я виноват, что ты со мной остановилась на одном ребёнке.
- Я просто сама не хотела больше. Ты виноват в том, что учил её по-старому. К чему сейчас самопожертвование? Что в ответ получишь?
- Что за подвиг, если требовать взамен?
- Ты рассуждаешь как мужчина! Где нежность к собственному ребёнку?
- Нежностью можно и дезертира вырастить, и выращивали! Человек управляет чувствами, а не чувства человеком! Что дало миру привитое спасение шкуры?
- Погиб твой ребёнок!
- Это взрослая женщина, гражданка, сделала правильный выбор.
- То есть, тебе наплевать? Ты только на словах жалел Стасю, когда за тройки не ругал.
- Ты бы хотела, чтобы она пришла домой? Струсила, бросила человека?
- Кто эта девочка ей? А нам? Зачем это?
- Вот словно ты не училась в советской школе! Может, ещё на пальцах объяснить, почему не только знакомой старушке надо уступить место в транспорте?
- Уступив место, не лишишь родителей смысла жизни!
- Вот мы восхищаемся героями, взрослыми и детьми, а сами ведь не согласны отдать на это своего ребёнка. Или все равны, а мы равнее? Всех героев кто-то родил. Вот бы Гагарина мама не пустила. И не узнали бы космос на практике. Хотя мы бы не дожили: сыночки бы с войны дезертировали, чтобы мамочка была спокойна, и уже дома бы поработили всех, были бы чьей-нибудь колонией.
- И что ты предлагаешь?
- Что Стася одна в семье, это только наши проблемы! Это мы не думали о будущем, мы пошли за стадом однодетных семей, не просчитывая последствия. У этих всех отменят пенсии, потому что невозможно содержать вдвое больше стариков, эти единственные дети будут зашиваться с немощными родителями. Население вдвое меньше - это вырождение!
- Но всё равно Стася должна была понять, что она одна…
- Стася нас слышит, не грузи её! У неё такая судьба, такой срок жизни! Лучше один герой и один спасённый, чем один выживший трус! Мы живём ведь не для того, чтобы на Земле остаться, а для вечности. Радоваться надо за Стасю, понимаешь?

Родителям был положен бесплатный психолог.
- Нашей жизни больше нет! Хотим умереть, ибо нет смысла.
- Вы всё равно умрёте. Торопиться не надо. Посмотрите на ситуацию с другой стороны. Когда мы хотим, чтобы человек долго жил, так ли чисты эти желания, как убеждает нас общество? Вот подумайте. Это всё-таки тайное, в чём мы сами себе не признаемся: "Я хочу, чтобы у меня был этот человек. Я хочу владеть, обладать. Как хотят деньги, машину, так и людей рядом. Мы хотим для себя долгой жизни этому человеку, мы цепляемся за его жизнь. При этом игнорируем только одно: самого человека.
- А ему самому жизнь не нужна, что ли? - перебила мама.
- Нужна, но с такой продолжительностью и таким содержанием, что вам может не понравиться. Дело в том, что люди могут быть только рядом, но не срастаются. Ребёнок с момента зарождения - другой человек. Его жизнь всё-таки идёт отдельно от вашей. Именно поэтому постоянно твердят миру, что не надо растворяться в детях. Делать человека смыслом жизни - непомерно нагружать его. Такой ребёнок тащит на себе груз куда тяжелее. Подумайте. Да, ребёнок зависит от родителей, но в случае их смерти его вырастят родственники, в крайнем случае - государство. Растворённые родители настолько уязвимы, что не заменят никем и ничем. Сирота-ребёнок будет жить долго и счастливо, а осиротевшие родители не смогут жить нормально, не дадут жизнь другим детям, загубят свою жизнь. Дети это чувствуют, родительские страхи в них преумножаются. Представляете, какой груз ответственности тащат они на себе? А когда ребёнок единственный?
- У вас свои дети есть?
- Да, семеро, и это, надеюсь, не конец.
- Странно тогда рассуждаете. Наша Стася погибла…
- Может, неожиданно, но она имела на это право. Как и право на залёт, право быть вдовой. И право залезть в машину за ребёнком и быть раздавленной на железнодорожной магистрали - точно так же. Человек не имеет право на подлость и гадость, а на нейтральные поступки, которые могут не понравиться кому-либо - имеет. И на свою судьбу - тоже. Консультировал одну девушку, она отчислилась из вуза, временно, потому что не справилась пока с дипломным проектом. Признаёт, что поступила в данный момент наилучшим образом, потому что у неё начались проблемы со здоровьем, на дипломе бы провалилась без права пересдачи. И что? Она понимала, что мама дико расстроится и испортит все отношения с ней, поэтому обманула, чтобы не огорчать. Обратилась ко мне с коллизией: и отчисление плохо для мамы, и обман.
- Это другое.
- Нет, не другое. Просто лёгкая версия того же самого. Самоубийство - страшный грех, это гибель души. И за него вы возложите ответственность на Стасю? Она, значит, спасала жизнь другому человеку, достойно завершила свой жизненный путь, а вы ей так больно сделаете?
- Ну а как жить дальше? Вычеркнуть её из жизни мы не сможем.
- Любите мёртвую Стасю. Признайте её право на смерть. Помните фильм "Титаник"? Вот так же Стася встретилась с любимым. Представьте, что она не умерла. Просто ей не будет больно уже никогда, она не заболеет, не состарится, не пропадёт, с ней больше ничего не случится. Разве это плохо?
- А я думала, что в конце Роза видит сон. Да, неожиданно. И что, привыкать жить по-новому?
- Совершенно верно. Завтра Стасю сошьют, оденут, положат в гроб. Вы похороните её, там, под деревьями и травой, будет теперь её место. Она вместе с любовью всей своей жизни, просто переехала от вас.
- У неё день рождения в сентябре, но семнадцать уже не будет, поэтому не отмечаем.
- Почему? Она ведь всё равно существует, поэтому будет семнадцать, только уже не здесь.

Назавтра мама поехала забирать документы изо всех вузов: "Абитуриентка умерла, в конкурсе не участвует". Оказывается, я поступила, просто приказ был с ошибкой. Тогда позвонили тому, кто был под чертой. Вечером родители сидели и не знали, как сказать бабушке, прошлогодняя весть о беременности на этом фоне выглядела даже бледно и радостно. Стояла очень приятная погода.

У девочки из машины нашлись родственники. Младшая сестра матери, только окончившая школу, возьмёт Полину под опеку. Мать, начинающая наркоманка, плачет и кается, бегом побежала к врачу. Не надеется и не верит, что ребёнка ей вернут. Но вдруг? Если исправиться. Моему папе дали опеку над мальчиками. И там, и там психолог уверял: "То, что родители живые люди и могут умереть, заложено в детской психике, иначе бы люди вымерли. Круглое сиротство - не приговор! Кто будет значимый взрослый, родственник или педагог вроде Макаренко, не важно. Если любить, не будет никаких невыносимых страданий".

Пятое августа. Сшили меня грубо, ведь не для жизни, чисто по коже, раздавленное внутри собирать не надо. На мне было ни разу не надетое голубое платье. Видно, что мертва. Мама опять начала:
- У этой девочки ведь никого особо нет.
- У неё есть Стася.
- Так в каком-то городе подросток спас дошкольника, а родители спасённого не общаются с родителями героя.
- Да не за плату жертвуют собой, пусть даже эмоциональную! Эта девочка может уехать на край света и жить своей жизнью. А теперь представь, что ты в беде, и кто-то, совершенно незнакомый, дарит тебе жизнь, ничего не требуя взамен.

Воцарилась тишина. Настя пришла сильно заранее, сбежав от домашнего скандала. Интересно, кто ещё придёт прощаться? "Прости, что аборт сделала. И что злорадствовала". Молодец, Насть. Правильно мыслишь. Мне аборты противнее издевательств и дразнилок. Гена Якушев колебался, приходить ли, но шесть пар в пятницу - сильный аргумент, так и сказал Насте. А вот Юля и Лена были искренними: "Жаль, что мы не так хорошо знаем Паленкову". Почему я с ними не общалась? Из-за этих пятёрок затянулось детство, и я считала себя выше всех.

Приехали друзья, кто достаточно близко жил. Меня похоронили в жаворонковое время - одиннадцать утра. Самые неслабонервные потом дошли до места гибели, где сохранились кровавые следы. Переезд, на котором, как оказалось, застревали и другие, решено починить.

Вместе со мной автоматически лежали отличный аттестат, все сделанные домашние задания, грамоты, аккуратные тетради, вызывавшие зависть одноклассников и их родителей, пятёрки, одиннадцать дневников. К ним прилагались приказ о зачислении на бюджетное отделение, пятёрочная зачётка, аккуратные конспекты, диплом о высшем образовании с отличием, головокружительная карьера, три языка на международном уровне с сертификатами, стажировка по приглашению и проживание за границей в качестве ценного специалиста, запланированные гипотетические упакованные дети.

У нас новые соседи. Точнее, уже не у меня. Пара, им лет пятьдесят. Но выглядели эта два интеллигента как старики. Преподаватели того самого вуза, куда я хотела поступить. Их переселили из аварийного жилья в пустующую квартиру сверху. Родители радовались: музыки по ночам не будет.
- Какие у вас дети милые!
- Это не дети, это внуки.
- Мы до последнего не хотели уезжать. Сын пропал семь лет назад. Артур, отличник, на медаль шёл. Как раз перед вручением аттестатов это случилось, шестнадцатого июня. Пошёл с друзьями и не вернулся, они последние его видели.
- А наша дочь погибла. Ребёнка спасала. Третьего августа этого года.
- Ужасно. У бывшего одноклассника, богатого бизнесмена, дочь двадцати пяти лет застряла на переезде и погибла. Не здесь, в другом месте, там регулировался, но система сбилась. Вроде бы зелёный, шлагбаум поднят, но на полной скорости товарный, выбраться нельзя было.
- Наша Стася как раз достала ребёнка из машины, и её раздавило.
- У вас хоть внуки, а там только собачку смогли найти, дети не в моде сейчас. Ни мужа, ни детей - пустота! Чихуахуа с бантиками - не продолжение, ради которого стоит жить!
- Нам всё кажется, что утром проснёмся - а Стася уже шуршит на кухне. Или услышим звонок в дверь.
- Читала, как потерявшийся шестилетний мальчик нашёлся через шестнадцать лет. Стася, правильно? Стася ребёнка спасла, ей, наверно, сейчас там хорошо. Её уже никто никогда не обидит. А где наш Артурчик? Может, в рабстве? Его бьют, он голодает, трясётся перед хозяином. Наверняка вспоминает родной дом. Или сбежал от надзирателя? Зима надвигается, август пролетит незаметно. Когда холод и непогода, всё думаю: как ему там?! Или от нас сбежал, недолюбили. Эх, зря я ему рассказывала, что полиция - враги. Может, нашли бы уже давно. Выучила на свою голову, диссидентка. Может, в данный момент его убивают? Или попробовал наркотики вот сейчас?
- У нас уже нет надежды. Отпускаем.
- А у нас есть. Стараемся молиться за сыночка, жить своей жизнью, но это горе пройти нельзя, ведь нет развязки. Снова и снова отшвыриваемся в тот день.

31 августа, посвящение в студенты в вузе, куда я собиралась. Мама захотела пойти.
- Зачем? Это уже нас не касается, Стася не дожила, - сказал папа.
- Посмотреть каждый имеет право.
Сначала была напутственная речь местного чиновника. Затем сценка "студент на первом экзамене". Современный акробатический танец, потом вальс, девушки спели "гаудеамус игитур". Стоял абсолютно летний тёплый вечер, двадцать пять градусов. Птицы стрекотали, машины на стоянке нагрелись. Но солнце уже косо выглядывало из-за деревьев, шло по какой-то сползшей траектории, ветер дул холодный. Казалось, что девять вечера, но ещё только семь. Дыхание осени повисло в воздухе.

Приехал Вадик. Он учился с нами с первого до пятого класса. Тихий классический ботаник: тонкий, в очках, с полудетским голосом. Поступил на мехмат МГУ, взаимно влюбился первый раз. Там по техническим причинам занятия начинались с пятнадцатого числа. Постоял на первом сентября, где Ольга Евгеньевна наставляла стайку робких пятиклашек, посматривающих на Анну Сергеевну, взявшую не менее робкий первый класс. Прохладное утро выдавало сменившееся время года, но ближе к концу линейки припекло по-летнему.

После линейки бодро поднимался по нашей лестнице.
- Здравствуйте. Стася дома? Я просто приехал посмотреть родные места. Одноклассник.
- Стася умерла.
- От чего?
- Болела,…то есть, раздавило на железной дороге, малыша вытаскивала.
- А я понадеялся, вдруг получится поговорить.
- Можешь прийти к ней на могилу.
- Завтра тогда. Сегодня уже три часа.
- Можно и сегодня. Про время - это суеверие. Ночью нельзя только по техническим причинам: в темноте можно заблудиться, упасть.

Солнце садится уже рано. Трудно привыкнуть, что восемь часов - это уже почти ночь. Хотя стоял солнечный день и днём была вполне комнатная температура, ветер был сильный и холодный, какой-то сыроватый. На деревьях уже были вкрапления жёлтых листьев, которые так хотелось принять за освещение. Тёмная ель просвечивалась с запада низким солнцем, ещё слева от оси запад - восток.

Здесь лежит Станислава Паленкова, чтобы к концу мира снова стать собой полностью. Девочка с косичками, сначала миниатюрная, потом долговязая. Которая уже выросла и сейчас рядом со своим любимым Васей, чтобы не расставаться уже никогда. Нюту жалко. Когда она уже раскается?

Я увидела ту свою версию. Это картинка, не человек. Та Стася с длинными волосами в косичках и кукольными ресницами. Американская улыбочка, английский акцент. На щеке нет касательной, она ведь не теряла любимого. Никуда не переехала, так как на всех конкурсах провалилась, не её это. Она сразу же послушно сделала аборт, даже формально сохранив девственность. Тот Вася от необъяснимой тоски покончил с собой, тётю Машу ударил смертельный инфаркт. Настя, пытаясь забыть Егора, вляпалась в новый краткосрочный роман и тайно от родителей сделала второй аборт, ведь у той Паленковой она не ночевала и того разговора не было. И не смогла с этим жить: сиганула из окна, теперь лежачий инвалид. Полина погибла, ведь та Паленкова не оказалась рядом, её мать свела счёты с жизнью. Угодливая Стася ЕГЭ сдала слабо, пошла на очное коммерческое отделение, где станет наркоманкой: если заочники взрослые и ходят чисто за учёбой, то наивных птенчиков быстро затягивали. Она проживёт ещё пять лет, всех измучив.

Моя сестра есть! Но её как бы нет. Не дали жизнь человеку. А ведь она бы стала большой радостью родителям. За границу, правда, не поехала бы, да ведь и нечего там делать, среди диктатуры извращений. Аккуратистка, литератор и переводчик, радость и утешение родителям. В третьей вероятности она сейчас в одиннадцатом классе, скрашивает горе, очень любит уборку. Да как бы ни было! Этого человека нет, и никогда не будет. Только голый кровавый младенец, которого струсили родить.

Через год запланирована встреча выпускников. Сейчас первокурсники закрутились на новом месте, бегают по незнакомым корпусам, отыскивая нужные аудитории, знакомятся с преподавателями. Вводные, базовые, общеобразовательные предметы. А поступили все, кроме Насти и Стёпы. Но если Стёпа ждёт день рождения и осенний призыв, то Настя никуда не идёт. Депрессия - это не просто плохое настроение.

Теперь в классе одного будет не хватать, я первая, на моей странице написано об этом. Начался учебный год, опустели улицы, разгрузились развлекательные сайты и соцсети. Я снова с Васей, чтобы уже не расставаться, те самые высокие отношения, о которых я всегда мечтала.