Привет, дачники. Глава 2

С высоты своего балкончика Лаврентий Павлович наблюдал как местная фермерша Маша зашла к новым соседям, которые купили домик, расположенный напротив его участка. Женщины зашли на территорию участка и скрылись в доме. «Ну нашла Маша свежие уши», - подумал Лаврентий Павлович и принялся за свои ежеутренние дела. Каждое утро, только проснувшись первым делом, как он выражался «приступал к производственной гимнастике», потом следовало обливание холодной водой во дворе. Лаврентий Павлович родился в тысяча девятьсот пятьдесят втором году, по какой причине слесарь Павел Скворцов решил дать своему единственному отпрыску имя Лаврентий не известно, но тезка народного комиссара, когда подрос стал очень гордиться сочетанием своего имени и отчества. Даже в какой – то момент хотел пойти в ЗАГС и изменить фамилию Скворцов на звучную Берия, но потом передумал и решил, что имени и отчества вполне достаточно чтобы, так сказать, соответствовать. Чему он собирался соответствовать так и осталось загадкой, но он вел образ жизни истинного советского человека. Если раньше он добавлял к этому – строителя коммунизма, то теперь, когда Лаврентий Павлович понял, что одному такое мероприятие ему не потянуть, решил просто остаться советским человеком.

Вся жизнь Скворцова строго проверялась на соответствие и не соответствие. Заниматься спортом – соответствие, хорошо учиться – соответствие, пить, курить, бегать на танцы – не соответствие. Ещё учась в институте, он начал одеваться, как партийный работник средней руки, никаких джинсов, кроссовок или курток – ветровок, только костюм, белая рубашка и галстук.

Как ни странно, уже работая на заводе в качестве молодого специалиста он встретил девушку Таню, которая, несмотря на то, что не во всем соответствовала «Кодексу молодого строителя коммунизма» всё –таки смогла затащить Лаврентия в ЗАГС и даже родила ему двоих детей.

Но десять лет назад, когда, казалось бы, каких ещё сюрпризов ждать от жизни, супруга Татьяна неожиданно заявила:

- Всё Лаврушка. Я больше так жить не хочу. Дети выросли, у каждого своя семья. Хочу хоть на старости лет не слышать твоего вечно недовольного голоса. Я подала на развод.

Сначала Скворцов ей не поверил, но, когда получил повестку в суд, очевидное стало вероятным. Бывшие супруги как-то очень легко поделили нажитое имущество: дом в деревне отошёл Лаврентию, квартира Татьяне, а дети навещали их обоих, больше делить было нечего.

Лаврентий Павлович доработал положенный до пенсии срок в качестве инженера по технике безопасности на своем же заводе, куда пришел после института и решил уйти на заслуженный отдых. Первое время он наслаждался кучей свободного времени. Походил на рыбалку, поправил дом, занялся огородом, даже съездил с сыном за границу, но постепенно начал понимать, что страшнее чиновников из пенсионного фонда и органов социального обеспечения – проклятое одиночество. После основательных раздумий было решено: надо жениться. И если последнее время Лаврентий Павлович слегка себя запустил, то теперь решено было стать опять молодцом. Жену решено было брать не совсем молодую, но и не старую, моложе всего лишь лет на тридцать. «Совсем молодая не нужна, хотя конечно не плохо бы. Да ведь не доглядишь, не угонишься, бегать следить – это как – то не по – советски» - рассуждал жених. – «А вот такую, чтобы лет двадцати пяти, да с собственным домом, да с хорошей зарплатой и желательно без детей – оно в самый раз».

Осталось найти подходящую кандидатуру.

Лаврентий Павлович сделал зарядку и даже успел облиться холодной водой, растирая тело жестким «вафельным» полотенцем и напевая во всё горло:

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца - пламенный мотор.

Все выше, и выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ.»

Неожиданно такая хорошая песня была прервана стуком в калитку и криком:

- Палыч, ты там живой?

Пришлось идти открывать.

- Маша, ты чего тут раскричалась?

- Да вот, зашла узнать молоко сегодня брать будешь?

- Возьму литр. Заходи раз пришла.

Фермерша Маша хихикнула, проходя вслед за хозяином, одетым в одни мокрые трусы, во двор.

- Ты, Маша, посиди тут в беседочке, я сейчас переоденусь и приду, - махнул рукой Скворцов в направлении сада.

Тётка Маша, давно уже положившая глаз на одинокого не пьющего мужичка, быстро сняла с головы платок, достала из кармана губную помаду и маленькую расческу придала себе неотразимый, по её мнению, вид и приготовилась к обстоятельной беседе.

- Ну что новенького у нас в деревне? – спросил Лаврентий Павлович, зная привычку Маши первой разносить местные сплетни.

- Страшные дела творятся, - округлила глаза женщина, - Ольгу Фокину убили, труп в карьере нашли, - завела рассказчица уже не первый раз за это утро.

- Что с них алкашей возьмёшь? Напьются, а потом бродят сами себя не помня, вот и погибают, - не очень заинтересовался этой новостью Скворцов.

- Да, вот соседка у тебя напротив, жаловалась, кто – то ночью у неё весь огород перекопал.

- Кому её огород нужен? Две грядки и те лопухами заросли, - презрительно усмехнулся Лаврентий.

- А вот и нет, - неожиданно не согласилась Маша, - у неё там яму под фундамент копали, так нашли кусок старого фундамента, а сегодня ночью кто – то приходил и этот старый фундамент пытался раскопать. Клад ищут не иначе.

- Так правильно. Муж её забор сзади участка разобрал. Заходи кто хочешь, бери что хочешь. Надо было на ночь закрывать, - нравоучительно, как будто это тётка Маша не закрыла свой участок, вещал бывший инженер по технике безопасности.

- Так муж – то её бросил и вчера уехал. Она сама мне сказала.

«А вот это уже интересно», - подумал про себя Лаврентий Павлович. – «Дамочка – то напротив очень даже ничего. Если муж бросил, то надо в гости зайти, пока кто другой не зашел».

- Ну ладно, Маша. Ты уже иди. У меня сегодня дел много. Я спешу, - отчего – то неожиданно заторопился хозяин.

«Надо же, даже чаю не предложил. Куда это он собрался? Не иначе как к новой соседке», - думала тётка Маша убираясь с чужого двора, закусив напрасно накрашенную губу.