Научный подход

Будучи человеком скромным, без амбиций, Николай Александрович, хоть и считал себя мужчиной в полном соку, но рекламу себе не кидал. И на вечный скулеж супруги, что ей не позавидуешь, что приходится заносить хвосты такому крокодилу, он слова поперек не говорил. А когда он вышел на пенсию, тут уж жена, вовсе взъелась. Пошла причитать, что ей раньше нужно было разглядеть, с кем связала судьбу. Мало того, что на приличную пенсию он не наработал, так вытурили в одночасье. Будь он ценным кадром, не погнали бы. Ценные и после пенсии востребованы. А раз ему не дали дня поработать, с ним все ясненько. Ей давно уже на этот счет было все понятно. А с пенсией пришло фактическое подтверждение. Так сказать, пришел пламенный привет от трудового коллектива. Общественность у нас не ошибается.  Шестьдесят лет и аривидерчи, Коля. И тут жена ударялась в сравнения. Вот она, например, стаж свой трудовой переработала, а ее все держат. Она и ударница, и ветеран труда, и грамотами обвешенная, и премиями отмеченная. И на Восьмое марта подарки от администрации ей дарили.  Потому что пашет, как вол, и заменить ее не кем. А, его ценность и общественная, и семейная свелась к нулю. 
-  Светка, вон, говорит: чего твой болван место не ищет. Устроился бы каким-нибудь сторожем. Какая-никакая копейка.
- Я привык работать руками, - отвечал Николай Александрович
- На кладбище! Землю копать, - слышалось в ответ, а потом следовал печальный вздох, - Так туда еще поди устройся,

Но внезапно статус Николая Александровича вырос. Причем жена этого даже не заметила.  Потому что он, по присущей ему скромности, свой возросший статус не выпячивал. На кладбище он не устроился.  Зато выиграл вдруг в спортлото. И сумму немалую.  На эту сумму можно было бы супругу полгода в самый хороший кабак по выходным водить. Первым порывом было поделиться радостью с женой. Но по зрелом размышлении он вспомнил, как она его гнобила, как насмехалась, что лотерея, –  деньги на ветер.  И решил он, что заведет себе в банке личный счет и положит туда выигрыш. Так и сделал. И мир стал ярче. А образ жены на его фоне потускнел. А в ресторан теоретически можно сводить и не жену. Но в их маленьком городе, где глаза повсюду, это грозит семейным скандалом. Так что, пусть лежат в банке. Целее будут.   
   
Но вскоре после его выигрыша и жена вышла на пенсию. Пора мол и честь знать. Поутихла и подсела на книги. Так и говорила, что книга   теперь ей лучший друг, поскольку она в ответ не огрызается, в кровати не храпит, и за воротник не закладывает.  И чем книга старше, тем больше в цене, в отличие от некоторых. Против этой новой страсти жены Николай Александрович не возникал. Чтение – штука бесплатная.  А последнее время жена подсела на толстючий роман, который ей все та же Светка очень порекомендовала. И подсунула. Книга читанная -перечитанная, с мелким шрифтом. Автор иностранный. И как время спать, жена очки на нос. И вроде она в постели, но вся в романе. К ней не прислонись. Приобрела себе фонарик с батарейками. Ляжет, три подушки выстроит башенкой, откинется, точно в кресле, очки напялит и фонариком, как прожектором, в книгу светит.
Читает небольшими порциями.  У пенсионерки на это дело времени валом.  Уже недели три, как она страницами шелестела.  Прочитает страниц пять, вздохнет печально, сунет книгу под подушку, фонарик вырубит, отвернется, и тут же падает объятия Морфея. А днем, конечно, жалуется на недосып.
- Ну так не читала бы, - сказал Николай Александрович, - Никто не заставляет.
- Светка хвалила. Сказала, остросюжетная.  Правда предупреждала, что, нужно хотя бы сто страниц прочитать до кульминации. Она хоть в общих чертах обрисовала, что там будет, я не удержалась, в конец заглянула. Так что, знаю, чем кончится.
- На кой тогда читать? Ишь ты, кульминация у нее, - пробурчал Николай Александрович.

  И подумал, что книжка в банке приятнее, чем кульминация.  Да только что с ней делать?  Решил посоветоваться с другом.  Тот мужик умный.  Но выкладывать на стол финансовые тайны Николай Александрович не торопился. Зашел издалека.  Про жену и книгу.  Мол, читает, она, стерва, с фонариком, уснуть не дает. А зачем ей читать, когда в конец уже заглянула.
- По-еврейски читает, - сказал друг.
- Это как?
По-еврейски понятие широкое. Могло означать просто плохо, ненормально.  Но Николай Александрович хотел знать, что конкретно этим словом хотел сказать друг.
-  Я к тому, - пояснил его друг, -  что манера заглядывать сразу в конец книги от евреев пошла.
- Это как?
 Евреи читают справа налево. И книги у них начинаются с конца.
- Как это начинаются с конца? – не понял Николай Александрович.
- Ты что, не в курсе? У них начало книги там, где у нормальных людей конец.
- Да ну? Ты почем знаешь?
- Да уж знаю.  Не первый год на свете живу.  А ты что думаешь, все кругом устроено, как у нас?  Вот тебе завод. Вот тебе автобус. Вот тебе магазин.  Вот тебе квартира. 
- А что у евреев не так, что ли?
-  Не бывал, свечку не держал. Могу только по книгам судить.
- А ты их видел?
 - Слышал об этом. Как сказал некий датский принц, есть многое на свете, друг мой, Коля, что и не снилось нашим мудрецам»
- Прямо так и сказал? – удивился Николай Александрович.
- Дурак ты, Коля. Это уже я тебе говорю, - усмехнулся друг.
  Эти слова разозлили Николая Александровича.
- Невелика ты персона, чтобы тебе докладывали, что сказал какой-то там принц. И как же можно так читать сзаду наперед? Мозги вынесет.
- Ничего не вынесет. Тем более, когда нечего выносить. Я хоть книг еврейских не видел, но понятие имею. Открываешь конец, а там начало. И оттуда читаешь задом наперед, пока не дойдешь до нашего начала. А у них там как раз конец.
- И как они тогда разбираются?
- Да представь себе разбираются. Это мы в их книгах ни бум-бум. Так и зовем талмудами. А Талмуд это же ихняя религиозная Библия. Потому и названа так, что ничего не разобрать. А они разбираются. И даже в наших книгах поднаторели.  Из них - академик на академике. Подозреваю, что им такое чтение и помогает, чтобы потом крутиться и в академики протиснуться.
- Да уж? - не поверил Николай Александрович, - У нас на заводе в ОТК работал такой Сашка Малинский. Говорили, что еврей. Только читал он, вроде, обычно.
- Ну я ж тебе и говорю, что они и наши книги читают. А как он свои талмуды читает он тебе, дураку, показывать не будет. Это они по субботам читают. Понял? Вот начитаются они своих талмудов задом наперед, так им потом русские книги нипочем. Возьмет какую-нибудь Анну Каренину, и сразу в конец. Ты читаешь-читаешь, а он уже знает, что она под поезд бросится.  А если такой хитрец учебник возьмет, или задачник, сразу в конец зырк.  В ответы. И готово! Ты - простота, еще на первых страницах толчешься, а он уже ответ знает. И завтра уже доктор наук. 
- Вот оно что! Ловко устроились, -   задумчиво проговорил Николай Александрович, - Так ведь не во всех книгах ответы есть.
- Им хватает книг с ответами.  Они сами эти же учебники с ответами и пишут. Для своих.  О Перельмане слышал?  Книжки научные писал. А про Вольфа Мессинга? Все наперед угадывал. С ним, говорят, даже  Гитлер советовался. Хоть тот и еврей. А потом сам Сталин.  Этот Мессинг все мог безошибочно определить, все предсказать.
- И лотерею? – Николай Александрович подошел к нужному вопросу.
 - Может быть, и лотерею.
 - Так он должно быть миллионером был.
- Да уж думаю, последний кусок не доедал.
- Вольф Мессинг? - задумчиво произнес Николай Александрович, -  Не выговоришь.
-  Так у них все так, что не выговоришь. Лезут в такие науки, где сложнее выговорить. Пи-мезоны всякие. Вот там и можно нести всякую ахинею.  Никто все равно не разберет. И никак, главное, не проверить, что они там говорят, правильно или нет. И никак их на место не поставишь.
-  Теперь понятно. Значит, щи да каша пища наша, а у них пи-мезоны.
- То-то и оно.  Сколько я на это высшее образование крови извел. А денег сколько! А какой-нибудь Абрамович бац-бац и кум королю. Я заочно, а они все очно прошмыгивали. Ясное дело, чтобы от армии откосить.
-  Так ты хоть диплом получил, - печально произнес Николай Александрович, - А у моей матери и денег таких не было, чтобы меня с братишкой поднять. Все пришлось своим потом добывать. Вот этими руками. 
 -   Диплом-то есть, - усмехнулся друг, - А толку от него? Это моя первая меня донимала: как жить без диплома?! Ну вот он и диплом, и ромбик. Поди еще устройся в нашем городе на инженера. Все схвачено. Очники все забили. А если и устроишься, куда?  Туда, где зарплаты кот наплакал, -  в этот момент дипломированный приятель назидательно произнес, -  А тебе чего скулить? Руками он работал. Гордись.  Люди с рукам не пропадают. Руки рабочих создают все богатства на свете. А не хотел с руками, в школе извилинами нужно было шевелить. Или ты в ответы никогда не подглядывал?
Николай Александрович замялся. Не хотел признаваться, что случался такой грешок.
- Приведу пример из собственной биографии, - продолжил друг, - У нас в бригаде один умник был Юрка Колесник. Мы обед с собой из дому брали. В столовку не ходили. На ящики газеты настелем. Вместо скатерти. Вот и вся наша столовка. А старых «Огоньков» у нас было кипы. Хоть пол ими устилай. А Колесник этот ушлый. На кроссворды подсел. Это, мол, одновременно и интересно, и полезно. Расширяется кругозор. Забесплатно. Вот вопрос, и тут же ответ.  Конечно, журналы уже бэушные. Кто-то их читал, и кроссворды пытался гадать. Но половины не заполнил. А Юрка, еврейская натура, пристроился. Догадался, что можно догадывать забесплатно. Не поленился, сложил себе стопку журналов по месяцам. И гадает. Чему не знает ответа, нас спрашивает. Даже я ему подсказывал, было дело. А если уж никто ему не подскажет, не стеснялся заглянуть в ответы в следующем журнале. И вписывает наинаглейшим образом. Вроде, как собственным умом до этого дошел. А тут как-то к нам директора занесло. Я был один в слесарке. Я один, враг у дверей, а кроссворд на видном месте и ручка рядом.  Вроде, получалось, как я этим в рабочее время балуюсь.  Директор зырк на кроссворд, и ко мне с подковыркой, как фашист к партизану: а кто это у вас такой любитель? Ну думаю, пропал. За это по головке не погладят. Пришлось доложить, что это Колесник в перерыв гадает. А что делать? Почему мне пропадать из-за него? Колесник? Хмыкнул директор, вроде знакома фамилия. А где он сам? На объекте, говорю. Директор ушел.  А у меня кошки на душе. Вроде я как предатель. И вот через пару дней вызывают Колесника к директору. Ну думаю, выговор ему обеспечен.  Возвращается и шмотки свои собирает. Неужто по статье? Оказывается, перевели в отдел. Директор с ним побеседовал. Понравилось, что этот дурик кроссворды разгадывает. С кругозором.  А Колесник тут ему и вверни, что у него кроме кругозора и диплом институтский. Не сознался, хитрец, что тут вся бригада для него тужилась, гадала. И что я лично ему несколько слов подсказал. Утаил. Только про свой диплом и мог молоть. И снова у меня кошки заскребли, но теперь в обратную сторону. Я, лопух, в испуге собственноручно директору Колесника просватал. Нужно было сказать, что это я кроссворды разгадываю, и про свой диплом. Ну уж сделанного не воротишь. Так и замариновался я в слесарях. А Колесник стал зад протирать. Я ему и рассказываю при встрече, что это я ему дал ход. А он ни спасибо, ничегошеньки. Заявляет, мол. работа у него теперь хоть поинтереснее, но ответственная. Так вроде я ему никакой особой услуги не оказал.  Сказал, повернулся и пошел.  Ну, думаю, и пошел ты тогда.  Так он, гад, и пошел вверх по службе. Теперь уже начальник отдела. Не подойди к нему. Даже виду не подает, что это я ему тогда услужил.   Мне, конечно, все равно, но не по-русски это, по-еврейски как-то.
 
Николай Александрович не все в рассуждениях ученого друга понял. Но они навели на интересную мысль. Первым делом он провел дома эксперимент, чтобы определить собственные способности. Он снял с полки первую попавшуюся книгу и попытался прочитать от последней буквы задом наперед. Ни первой же строчке, обломался. Ничего не разобрал. И понял: в таком деле он не мастак. А раз так, то и числа в лотерее точно угадать не получится. 
Вероятно, друг прав: евреям дана способность разгадывать. Сашка Малинский! Вот кто может помочь со спортлото. Вероятность выше. А его, раба божьего, посетила разовая везуха. И иссякла. После той везухи неоднократно купленные тайком от жены билеты улетали в урну, как фанера над Парижем. А в лотерее необходим научный подход

 Малинский до сих пор работал на заводе. Николай Александрович, дежуривший к концу рабочего дня недалеко от проходной, увидел, как вышел Малинский. Николай Александрович проследовал за объектом наблюдения несколько кварталов. Малинский нырнул в гастроном. А на выходе, произошла как бы случайная встреча.
- О, привет, Саша! -  Николай Александрович, до тех пор не слишком знавшийся с Малинским, изобразил неподдельную радость. Даже взял его за руку, - Ну как на заводе?
Малинский коротенько рассказывал, как все плохо.  Премий нет, начальство звереет.
- А что же ты другую работу не поищешь?
- Так кругом такой же бардак, - сказал Малинский. И этим он удивил и даже насторожил Николая Александровича. Еврей, по идее, должен знать, где место потеплее. А если Малинский не знает, можно ли ему доверить билеты? Малинский собрался отчалить, но Николай Александрович вымолвил свое заветное:
- Так может поискать счастья в лотерее?
- Дурак я что ли? – удивился Малинский.
- Дурак – не дурак, а вот у меня знакомый выиграл.  Ничем не лучше тебя. Что тебе мешает?
Малинский посмотрел удивленно, но промолчал.
 - И сейчас у меня в кармане есть три незаполненных спортлотошки.
 –  Мне что ли собрался подарить?
-  Нет. Сыграть собираюсь. Что мне, пенсионеру, еще делать? А сам заполнять не хочу. Я слышал, есть такая примета: сам себе заполнишь –  точно не выиграешь. Лучше дай другому заполнить. Будет удача. Вот если ты мне заполнишь, мне удача придет. А я могу тебе заполнить. Самое главное, есть моральное оправдание. Даже если не выиграешь, ты не виноват. Не ты заполнял.
- Какая-то еврейская примета, - криво усмехнулся Малинский.
Николай Александрович опешил. Никак не ожидал услышать такие слова от Малинского. Но раз решился, отступать некуда. Зря он что ли утаптывал угол, выжидая Малинского? Он вытянул из кармана свои билеты и ручку. Малинский еще раз криво усмехнулся.  Но от предложения заглянуть в пивную рядом с гастрономом не отказался. И там, в пивной, Малинский приступил к священнодействию. Он зачеркивал цифру, минуту задумчиво глядел в пространство, как поэт, подбирающий рифму. Потом зачеркивал следующую цифру. Траекторию полета его фантазии Николай Александрович отследить не мог. Извлечение нужных цифр из их бесконечного множества - необъяснимая тайна. Зачеркнув цифры на первом билете, Малинский сделал перерыв.  Отпил из своей кружки, и снова взялся за дело. Николая Александровича немного покоробило, что набор цифр на каждом билете не повторялся. Это вызывало подозрение, что Малинский плавает, не знает выигрышных цифр. Или хитрит, гадюка? Но Николай Александрович его не перебивал, и под руку не говорил.
На том и разошлись. Николай Александрович поспешил бросить билеты в ящик спортлото. Он шел домой, плавая мыслями в теории вероятности: если цифры на билетах не повторяются, значит выиграть может какой-то один. И сумма выигрыша окажется меньше. Но с другой стороны вероятность выигрыша увеличивается. Он ждал результатов розыгрыша.  Не выиграл ни один билет Малинского. Но теперь он мог злиться на Малинского и подозревать, что, когда тот задумывался, подбирал специально проигрышные наборы цифр. Обманул. Вот и доверяйся таким.