Перед войной

Осень 1932. Начиналась в колхозе уборка. Что-то потянуло меня в деревню на поля. Рассчитался и вернулся в колхоз. Вернулись все, кто уезжал на временное отходничество.

В уборку я косил на "лобогрейке"* со спарщиком*. Машина трудолюбивая. День поработаешь – не столько нагреешь лоб, а и спина мокра, недаром дано имя – лобогрейка".
 
Колхоз был крупным хозяйством, было восемь полеводческих бригад. В каждой бригаде по восемьдесят рабочих лошадей и по стольку почти молодняка.

Два года был один колхоз "Новый быт", а потом решили разделить на два. Разделили на два, все пополам. Один так и остался "Новый быт", другой назвали "За вторую пятилетку". В "Новом быте" остался председатель Кожухар Павел Терентьевич, и бухгалтерия была из двух человек: счетовод и учетчик по труду.

В колхозе "За вторую пятилетку" надо было выбирать свою бухгалтерию и председателя с правлением. Председателем избрали Дмитриенко Григория Евсеевича, бухгалтером – Потехина Якова Семеновича, меня, Сокирко Андрея Петровича, – учетчиком труда и кассиром. Пополнили остальные должностные лица: бригадиров полеводческих бригад, кладовщика, завферм, садовода, бригадира по табаководству.

Колхоз успешно стал расти, пополнялись фермы, стали выращивать хорошие урожаи.

Труд колхозников был трудным, техники не было никакой.

Все работы – ручной труд: вязать снопы, скирдовать хлеб, молотить всю зиму, перевозить зерно с поля на лошадях, не раз подставишь плечо под кули.

Веяли на веялках. Особенно женщины выезжали в поле рано и допоздна. Вечером возвращались домой.

Сколько надо было намерять километров, выходить за конным плугом, чтобы выпахать норму. Также за бороной, где участвовали подростки, все лето жили на полевых станах.

А сколько там было песен по вечерам, после трудового дня.

Дальше труд колхозников стал облегчаться. На смену стала поступать техника: трактора, автомашины, комбайны.

Стали получать хороший урожай, были года, когда на трудодень получали по четырнадцать-шестнадцать килограмм, стали отчислять с трудодня в хлебозакуп*.

Появились у колхозников деньги, на сданное зерно стали поступать дефицитные товары: велосипеды, патефоны, кожевная обувь, вельвет, плащи. Колхозники стали зажиточными. Стали хорошо одеваться. В каждом дворе появились велосипеды, патефоны.

На первых порах в конторе работать было трудно. Подготовки никакой я не проходил. Только и того, что закончил три класса сельской школы.

Потехин до этого работал секретарем сельского совета. Работали подолгу: надо было открывать все книги. Приходилось иногда и так, что Потехин Яков Семенович вечером уходит домой, а я остаюсь в конторе: охота найти допущенную ошибку. Так и просижу до утра.

Утром приходит Яков Семенович, спрашивает, почему так рано пришел, а я ему отвечаю, что домой и не уходил.

После того он меня не оставлял, сам уходит и меня забирает: "Идем, утро вечера мудренее, время отдыхать".

Шли недели, работу начал осваивать, стал справляться, иногда помогал Якову Семеновичу.

В контору поступали табеля со всех отраслей, сам начислял трудодни. В дальнейшем стал знакомить с начислением всех должностных лиц.

Работы поубавилось, только требовалось проверить и занести в лицевые счета.

Председатель сельпо Хореняк Иван Петрович стал приглашать работать в магазин продавцом. Там у продавцов не ладилось, зачастую бывали растраты. Я дал согласие, но Яков Семенович протестовал о моем увольнении, стал он просить председателя колхоза Дмитриенко Григория Евсеевича. Они согласились, но с условием, чтобы подыскал человека на свое место, ознакомил с работой, тогда отпустят.

Я подыскал человека, Бутенко Василия Петровича, пришлось с ним посидеть месяц с лишним, ознакомил его с работой, тогда меня отпустили.

В 1933 году начал работать в магазине продавцом. Тогда магазин был один: он и продовольственный, и промтоварный. Все заготовки шли через прилавок: пушнина, кожсырье, яйца, металлолом, макулатура.

Работы было много. Начали поступать товары на хлебозакуп, надо было вести учет о поступлении товаров. При выборе товаров хлебосдатчиком дать ему справку на остаток хлебных рублей*. Так как товары выбирались не за один раз, все тянулось долго. Некоторые хозяйства сдавали хлеба помногу.

Товарооборот был большой, хорошая была и зарплата.

В 1934 году мне подошел отпуск. Надо передавать магазин другому.

Попросил Бутенко Василия принять магазин, он принял.

Председателем сельпо был уже Мироненко Григорий Архипович. Хореняк Иван Петрович был снят с работы – не полностью доставлял товар, продавал в пути.

Мироненко Григорий Архипович собрался в тайгу купить лесу на дрова.

Мне сказал: "Ты в отпуску, если будет время, будешь отвозить в банк выручку от Бутенко". В это время я проходил заочные курсы кооперативных бухгалтеров.

Вот в одно время собрался в Минусинск, зашел в магазин взять выручку у Бутенко. Он достал деньги, купюры уже заклеены, я не стал пересчитывать в пачках, а посчитал пачки. Оказалось 3625 рублей*, я попросил бумагу на расписку. Он мне подал корки с общей тетради, я не стал полностью писать расписку, а написал: "3625 рублей. Сокирко". Ушел с магазина, зашел в контору сельпо, там уже был счетовод сельпо Мыркин Дмитрий Ефимович. Спрашивает: "Ты что, едешь в город? Тогда возьми и мои деньги, остались от зарплаты". Достал, купюры тоже запечатаны.

Зашел Бутенко, говорит: "На Мыркиной пачке напиши "Мыркин, а на моих – "Бутенко", а то не считал ни те, ни другие". Говорю им тогда: "Я пишу банковский документ на 4915 рублей, расписку даю Мыркину, а вы тут сами разделывайтесь". Дал Мыркину расписку на 4915 рублей, а корки тетрадные так и остались лежать у Бутенко под прилавком.

Деньги сдал, привез банковский документ на 4915 рублей. Документ отдал Мыркину, расписку порвал.

Кончился мой отпуск, стал принимать магазин от Бутенко. Оказалась недостача 4012 рублей, проверили все снова – ничего не обнаружили ободряющего. Дело за актом.

Бутенко идет в магазин, приносит корки от общей тетради, где я записал 3625 рублей и моя подпись.

Говорит: "Вот, Сокирко взял у меня, а документ не привез". Начались споры. Я доказывал, как это было договорено, но ревизия была на стороне Бутенко.

Обернулось все по-другому: Бутенкова недостача ложилась на меня, дело за актом.

Уже поздно вечером устали, решили оставить до утра. В эту ночь у меня сна не было.

Утром рано выхожу на дорогу, ловлю первую автомашину и еду в райпотребсоюз. Дождал председателя райпотребсоюза, товарища Сочнева Евгения Максимовича, все это обсказал. Вызывает бухгалтера-ревизора, товарища Боникова: "Как это произошло? В соревнованиях побивает все рекорды и вдруг такая неприятность". Посылает к нам ревизора.

Приезжаем в контору сельпо, акт уже на меня готов. Стал проверять ведомости на снятия товара – все по первичной проверке правильно. Берет кассу председателя сельпо Мироненко, оказывается, 3000 излишествует по кассе. Откуда такое?

Бутенко вспоминает: в одно время ехал за товаром и в банк сдал 3000, документ положил в портфель председателя. Сразу не получил от председателя расходную квитанцию, а Мироненко тоже забыл выписать, а у себя провел в расход банковский документ. Бутенко тогда и говорит: "Сокирко ни при чем, виноват Мироненко в этом".

Ревизор велел нам писать свои письменные объяснения. Давай мы писать.

Я написал, как доказывал ревизии. Бутенко написал, что меня не обвиняет.

Ревизор спрашивает у Бутенко: "Недостача 4012 рублей, а Мироненко не дал квитанцию на 3000 рублей. Где остальные?" Еще попросил письменное объяснение от Бутенко.
Составили акт. Меня в акт не включили.

Дело было передано в народный суд. Суд приговорил к лишению свободы Бутенко на один год, а Мироненко на два года. С Бутенко недостача была взыскана.

После этого работал я секретарем сельского совета с полгода.

В 1938 году район отзывает председателя колхоза Дмитриенко Григория Евсеевича на дорожное строительство начальником. Общее собрание избрало меня председателем колхоза "За вторую пятилетку".

Проработал председателем с полгода, заболел горецулёзом*, лег в больницу. Пролежал три месяца в больнице, выписали, а врачи сказали: "На этой работе тебе работать нельзя, осложнение головы".

Прошло некоторое время, чувствую, отдохнул немного. Опять изъявил желание пойти работать в магазин. Взял в помощники сестренку. С магазина и ушел на фронт.

Дмитриенко вернули с дорожного строительства в колхоз председателем.





___________________________

Публикуется с особенностями авторской орфографии и пунктуации.

*Лобогрейка - простейшая жатка на конной или тракторной тяге.
*Спарщик - напарник по работе (сибирский диалект).
*Хлебозакуп - закупка зерновых государством у частных хозяйств в 30-е годы.