Предназначение. Рассказ на конкурс

    Предназначение.

       Рассказ.


    Он проснулся от монотонной неторопливости маятника часов  над кроватью. Кукушка безмолвствовала уже больше десяти лет, а гирька в форме сосновой шишки упорно заставляла стрелки бегать по кругу, прогоняя года.

В утреннем полумраке проснувшегося июньского дня к часам присоединился стук редких капель из крана самодельного  умывальника о жесть поддона.

Высохший костлявый старик столкнул ногой пригревшуюся рыжую кошку на пол. Подъем с кровати требовал теперь больших усилий. Ноги свело судорогой.

Старик сморщился от боли, выругался. Лежа, стал с силой растирать колени:

- Мария! Ты где? Иди сюда немедленно! Помоги подняться! Оглохла старуха! Совсем тронулась умом после смерти старшего сына в прошлом году! Эх, Павел! Пятьдесят девять лет! Разве это возраст для мужика? А старуха теперь песни поет по-немецки! Молчала всю жизнь и вдруг свой родной язык вспомнила! Мария!

Дверь из кухни приоткрылась. Худенькая высокая старушка в неожиданно веселом синем халате с крупным белым горохом, шаркая ногами в теплых тапочках, подала старику суховатую палку, потянула молча за руку.

- Отведи меня на крыльцо! И чая хочу с молоком! Три ложки сахара положи! Крепли испеки! Два дня прошу! Чего свои кудельки распустила, растрепа?  Мне назло молчишь? С виду нормальная вроде? Вот помру скоро – отдохнешь без меня!

На широком деревянном крыльце без перил с тремя стоптанными ступеньками развалились две белые курицы.

- Ишь, пакостницы! Идите в курятник! Нигде порядка нет! Раньше по десятку яиц несли – было, что к поезду вынести на продажу! А теперь и станция опустела! Развал везде!  Как выпустили коммунисты власть из рук, так и зашаталась вся страна!  Боролись против капитализма всю жизнь, вот он теперь с цепи сорвался и  покажет всем кузькину мать!- Матвей Иванович с трудом  приземлился на прогретый деревянный выступ.

Не вскопанный огород, старые яблони вдоль покосившейся проволочной ограды, обмазанные когда-то глиной приземистые сараи для коровы и свиней, в которых уже больше десяти лет перестали заводить скотину, - эта привычная картина запустения некогда крепкого хозяйства добавила боли изношенному сердцу старика, всю жизнь подарившему службе на железной дороге.

В далекие двадцатые годы после смерти жены его отец купил билеты и посадил двух мальчишек – шестилетнего Матвея и десятилетнего Василия - на поезд до Астрахани, где жила их тетка. Сам со старшим сыном отправился в Москву на заработки.

Побираясь от голода на перроне глухой степной станции, младший Матвей отстал от поезда. Три дня скитался по улицам, спал на лавке вокзальчика, пока его не отвела к себе домой добрая женщина.

И голодный озлобленный мальчишка попал в большую дружную, работящую немецкую семью, где было своих семеро детей.  Отец Андрей в гражданскую войну воевал в отряде красногвардейцев, был награжден орденом Красного знамени. Мать Екатерина была из семьи врачей, закончила институт благородных девиц в Самаре, попала в немецкое село по распределению учительницей, вышла замуж вдали от дома.

Когда Матвею исполнилось восемнадцать лет, его женили на самой младшей дочери Марии. И вместе с молодой женой они переехали жить на железнодорожный разъезд в ста километрах от станции.

В сентябре 1941 года началась депортация - насильственное переселение немцев в Сибирь и Казахстан. И вся большая семья рассыпалась. Марию не тронули.

Матвей Иванович встрепенулся: старушка трясущимися пальцами протянула литровую кружку с чаем.

- Садись, мать! Где твои пятеро сыновей? Разлетелись по стране, голуби сизокрылые! Единственная дочка на соседней улице особого счастья с алкашом-мужем не видит! Кончились наши силы! Огород второй год некому вспахать и засадить! Какое сегодня число? Ты помнишь, что мне гадалка в Саратове на вокзале десять лет назад нагадала, чтоб ее черти побрали?
 
Мария, не слушая, вернулась в дом, принесла глубокую тарелку с  пышками, пластиковую плошку с густым медом, чайные ложки.

- Не привык я один без тебя есть! Будем греться  на солнышке!

Мария послушно принесла бокал, присела рядом:

- Матвеюшка, ничего не помню! Какая цыганка? Как детишек нашей дочки  Даши на пруд купаться водила, - помню ясно! Выросли поди!

- Какое сегодня число, знаешь?  Всегда думал, что буду жить вечно! Сколько тысяч километров на паровозе помощником, а потом машинистом проехал? Одному Богу известно! - старик помолчал. – А жизнь как мячик скатилась с бугорка и должна завтра закончиться! Никогда никому не верил, и тогда в лицо старухе-цыганке рассмеялся! Но слова ее в душу запали: «Проживешь ты долго, не всегда счастливо, но умрешь ровно через год, месяц и один день после смерти своего старшего сына!». Завтра срок наступает! Кто знал, что  старший Павлушка не в добрый час сел за руль своего автомобиля! И себе, и мне подписал страшный приговор! Иди, Мария, в хату! Нужно мне одно дело завершить!

Матвей Иванович, опираясь на палку, с трудом поднялся, прихрамывая, добрался до летней саманной кухни, вздохнул - восьмидесятилетний рубеж был уже пройден:

- Обидно помирать летом, когда каждая пылинка и травинка радуются солнышку. А, может быть, просто засну и не проснусь на рассвете? Как там, в молитве: «…старость безболезну и безбедну даруй, в смертнем часе помози, поминай наши скорби и отраду даруй…». Совсем раскис.Потом отдыхать буду!

Старая половица у стены за печкой поднялась под напором  лома легко. Труха посыпалась на давно вышедший из моды ридикюль. Раскрыл - там лежали бумажные купюры: плотно, разных размеров и пестрой расцветки.

Несбывшаяся мечта всей жизни - стать обеспеченным человеком – разбилась о денежные реформы в стране.

 От первой в 1922-24 году остались два золотых червонца, которые отец Андрей передал зятю перед ссылкой в глухую саратовскую деревню осенью 1941 года. Пожалели кавалера ордена Красного знамени.

Обмен наличных денег в декабре 1947 года произошел в течение недели: «Кто не успел, тот опоздал».

     Старые деньги остались в 1991 году из-за павловской трехдневной реформы и в 1993 году: был  в рейсе далеко от места прописки. 

Солнце прижигало затылок, когда в саду Матвей Иванович, сидя на  табуретке перед старым цинковым корытом, начал уничтожать свой клад - «фантики», когда-то имевшие какую-то ценность.
 
Купюры обугливались, рассыпались пеплом, огонь в ярком солнечном свете был незаметен. Два золотых червонца остались в ридикюле.

- Папа! – дочь Даша поставила велосипед у калитки. –  Мне сейчас позвонил наш Сергей! У твоего младшего внука родился наследник – Алексей! Фамилия наша продолжается!

- Отлично! Передашь ему подарок прадеда, когда меня не станет! – Матвей Иванович достал червонцы.

- Сам подаришь!
 
 Матвей Иванович прожил еще десять лет. Вот и верь после этого предсказаниям!