Скучная вариация на вечную тему. часть 1

"...люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних...
квартирный вопрос только испортил их... "

Как известно, беллетристика театр и кино часто эксплуатируют общеизвестные классические сюжеты. Живучесть темы в веках есть свидетельство того, что она никогда не утрачивает актуальности. Я думаю, что красивая сказка Pretty Woman, например, не менее интересна нашим современникам, чем Cinderella европейцам 17 века.
События случившиеся в жизни моего хорошего знакомого подтолкнули меня к попытке освоить "бродячий сюжет" нашего времени. Я имею ввиду тему "Квартирного Вопроса". В отличие от истории о замарашке и её злой мачехе, ставшей воплощением наивных грёз обывателя о том, что человеческая добродетель всегда будет вознаграждена, а порок конечно же будет наказан, конец этой истории не так очевиден.

Итак, одного моего знакомого хирурга потрепала жизнь. Ну, что значит "потрепала"? Она трепала его с той поры, когда хирург этот хирургом еще даже не был, и продолжает потрепывать то и дело  до сих пор, лишь изредка отвлекаясь на перекуры. В конце концов дело закончилось тем, что в какой-то момент хирург этот стал задумываться о причинах такого неравнодушного отношения жизни к его скромной персоне и решил, что проблемы нужно искать в самом себе. Проблемы нашлись, и герой моего повествования взялся за самоисправление: перестал пить, прекратил сомнительные отношения с замужними женщинами, перестал врать без существенного повода, наметил важной целью в жизни благополучное  будущее своих детей (ну по крайней мере тех, о существовании которых он знал наверняка и кто носил его фамилию), обязался сам перед собой в ответственности за счастье родных и близких, завязал с курением и почти уверовал в Бога. И, о чудо, жизнь перестала истязать его! Хирург обрёл душевное равновесие и повысил самооценку балла на два - два с половиной. Дело даже дошло до того, что поверив в усовершенствованную версию самого себя, стал наш герой временами подавать милостыню сирым и убогим, помогать бабушкам подниматься по ступенькам и стал склонен к фантазиям на тему вечной жизни, которая не трепет и вообще сама любовь и счастье. В работе над собой ведь что главное? Тут ведь надо только начать, а потом уж и остановиться невозможно: только, кажется, помог кому-нибудь чем-нибудь, как уже подставляешь вторую щеку обидчику, врезавшему тебе по первой. А что? Я вот, например, имею печальный опыт расточения душевного тепла. Купился я как-то на одно радиообращение. Кому-то требовалась какая-то трансплантация то-ли печени, то-ли почки, и конечно же нужны были деньги таких доброхотов как я.  Позвонил я, значит, по  обьявленному в обращении телефону и предложил что-то 300 в нашей валюте. В ответ на щедрые похвалы оператора по поводу моих чудных качеств человека и гражданина передал я ему данные моей кредитки. Уже прощаясь и не переставая рассыпаться в комплементах, оператор подитожил порыв души моей: " Деньги с вашей карточки будут сниматься такого-то числа каждого месяца,  три года, тридцать шесть платежей по 300...." В этот момент я вдруг перестал быть  гражданином и даже человеком. Я орал как резаный и в сумбурной но доходчивой форме объяснил оператору, что я думаю о такой благотворительности вообще и о фонде с его операторами в частности....  Договорились мы тогда на двух платежах. А потом я в течение долгих лет вежливо посылал куда подальше телефонных представителей этого фонда, занесших мой номер в базу данных своих особо щедрых доноров.
Но вернёмся к нашему барану. Нельзя сказать, что течение жизни полностью гармонировало с вышеописанными изменениями мироощущения хирурга. Непосвященные в кардинальную внутреннюю перестройку отца дети продолжали испытывать на прочность его новообретенную праведность. Взрослая дочь, в которую хирург вложил большую часть пролитой крови своих пациентов и бессонных ночей дежурного врача,  выучившись на адвоката, вдруг вспомнила все свои детские обиды и решила, что "такой хоккей (то бишь отец) ей не нужен". Поводов для отречения от родителя нашлось. Одним из них, в частности, стало прекращение оплаты отцом её телефонной линии после безуспешных попыток убедить доченьку хоть немного прикрыть одну из утечек, опорожняющих его бюджет по принципу банальной школьной задачки "в бассейн вода по одной трубе вливается и по двадцати пяти трубам выливается". Надо отметить, что к тому времени дочурка уже получала неплохую зарплату стажера в крупной юридической конторе, но необходимость самой оплачивать свой перегруженный болтовней телефон пережила тяжело и даже на пол-года прекратила свое общение с родителем (ох, и отольются потом кошке телефонные слёзки). Затем были предъявлены обиды за проявления отцовских чувств по отношению к другой дочери, сводной сестре начинающего юриста. Та другая дочь также вовсю, хоть и безуспешно, старалась выбить пьедестал праведника из под ног преобразившегося папки, на шее которого затягивала финансовую петлю её сводная сестра. Чего только ни вытворяла младшая, испытывая терпение хирурга. Буквально всё, что умещается в емкое понятие трудный подросток. Но и она не преуспела в деле демобилизации отца из пантеона если не святых, то по крайней мере добропорядочных  людей. "Что поделать? -  говаривал наш хирург, - дети - это цветы... на могиле родителей"...
Так бы и продолжал пребывать он в нирване да в фуншуе, если бы однажды не переключил он свое заботливое внимание и не до конца растраченное тепло души на  маму пенсионерку. Вполне достойный объект для тренировки и воспитания собственных качеств идеального сына и достойного члена общества. Мамочка в глазах хирурга представлялась воплощением бедной, неустроенной и во многом несчастной жизни первого послевоенного поколения советских людей, лишенных элементарного достатка и комфорта и вынужденных экономить на спичках. Глядя на неё, хирург видел всех тех несчастных старушек, кому хотелось помочь копеечкой или просто поднять по ступеням сумку на колёсиках с нехитрым набором продуктов из ближайшего супера. А ещё где-то в глубине души болела заноза неотданного долга покойной тётушке - бездетной маминой сестры, которая когда-то вложила в воспитание племянника всю свою нерастраченную любовь, в то время, когда мать нашего героя отсутствовала, долгие месяцы проводя в научных командировках. Вообщем, не оставляя без должного финансового внимания детей, хирург стал монетизировать пот и кровь еще и в благополучие матери