Возвращение в Сухум

 
   Впервые я побывала в Абхазии, когда она ещё входила в состав Грузии и её столица называлась Сухуми. Долгие годы назревавший этнический конфликт между Грузией и Абхазией привёл к войне (1992 – 1993гг.), в результате которой Абхазия приобрела независимость, а столица вернула своё историческое название –  Сухум.
   Меня постоянно тянуло в этот благодатный край с тёплым спокойным морем, мягким климатом, буйной растительностью, но как-то всё не удавалось, не складывались обстоятельства. Да к тому же теперь это  была заграница, хотя и не требовалась виза.
   Но всё же меня не покидала надежда снова побывать в Сухуме и остановиться на той же самой турбазе, где я жила прежде. Интернет выдал мне информацию, что бывшая турбаза с загадочным названием «имени 15 съезда ВЛКСМ» теперь называется пансионатом «Айтар». В греческой мифологии Айтар – это божество плодородия, покровитель домашнего скота. Но, как объяснил мне молодой водитель микроавтобуса, который вёз меня из аэропорта в Адлере до турбазы, «Айтар» –  это «Возрождение».  Ехали мы два часа, но они промелькнули как один миг, так как дорога была сказочно красива: слева горные пейзажи, справа – море. Как и в первый раз моего пребывания в Абхазии, это был сентябрь; мне кажется, это самый подходящий месяц для отдыха на Чёрном море.
   Ну вот, наконец, я добралась до места, попросила комнату на первом этаже, мне её предоставили. Сразу же пошла смотреть территорию, по памяти сопоставляя её с той, когда это была ещё турбаза, вспоминая то  беззаботно-счастливое время, когда  вернувшись из туристической  поездки по Кавказу, наша группа расположилась здесь на отдых.
   Конечно, возрастная категория публики  в пансионате теперь была совсем иная. Всё остальное осталось в прежнем виде, как и десятилетия назад: всё утопает в зелени, много цветущих кустарников, пальмы, кругом чистота,  корпуса отреставрированы, добротные скамейки со спинками. Раньше, мне помнится, был фонтан, а сейчас небольшой бассейн с рыбками ярко-оранжевого цвета. И чего уж не думала снова встретить – павлины; их много, ходят спокойно по дорожкам, позируют для фотографий.  В общем, я радовалась, что, действительно, постепенно происходит возрождение.
   Вышла через подземный переход к морю. Но тут мой восторг как-то поубавился: сам переход оказался сырой, под ногами лужи. Вероятно,  накануне прошёл дождь, зонтики на пляже сильно потрёпаны.  Зато был такой чудный вечер, такое мягкое солнышко, такое спокойное море…
   Осталось только составить план мероприятий. Главным моим делом было сходить в редакцию журнала «Сухум», и, если повезёт, встретиться там с главным редактором журнала, народным поэтом Абхазии, академиком АН Абхазии Мушни Таевичем Ласурия. До этого я по  электронной почте отослала в редакцию очерк о моей первой поездке в Сухум. Вскоре  получила ответ, что очерк будет опубликован, но когда точно, в письме не было указано. Вот я и решила, пользуясь случаем, побывать в редакции и уточнить дату публикации.  Редакция, как оказалось, находилась  в симпатичном старинном особняке. Я вошла в просторный холл, постучала в дверь редколлегии. Меня встретили двое сотрудников-мужчин. Когда я изложила цель моего визита, один из них сказал, что редактор здесь, только отыскать его надо. Стал звонить.  «Сейчас спустится», –  сказал он. «Неудобно как-то получилось, – подумалось мне. Я и сама могла бы подняться». Через несколько минут Мушни Ласурия быстрой походкой вошёл в комнату и направился ко мне, протягивая для приветствия руку. До этого я видела Мушни Ласурия только на фотографиях. А сейчас  совсем рядом стоял человек с добрым  лицом, светящейся улыбкой. Он сразу же расположил меня к себе. Я напомнила ему о моей статье. «Да, да, пойдёмте», –  сказал он и быстрой походкой направился к дверям, я – за ним. По крутой лестнице мы стали подниматься  наверх. Он шёл так быстро, что я едва успевала за ним. А ведь ему уже было 80 лет. В общем, очаровал меня Мушни Ласурия.
   В комнате, куда мы «прибежали», сидели одни дамы, корректоры. По компьютеру нашли мой очерк.
   – Всё в порядке, – сказал Мушни Ласурия. –  Напечатаем.
   «Что-то очень быстро решился мой вопрос, так не бывает,» – недоверчиво мелькнуло у меня в голове.
   –  А когда? – спросила я.
   Мушни на секунду задумался, потом сказал: «В ноябре».
   «Ну что ж, – решила я. – Это теперь неважно. Одно то, что я познакомилась с таким приятным интеллигентным человеком, редактором главного  журнала Абхазии «Сухум», уже хорошо».
   Забегая вперёд, скажу, что несмотря на свою чрезмерную занятость, Мушни Ласурия не забыл о своём обещании. Спустя несколько месяцев после  возвращения домой, я по почте получила журнал «Сухум» с моим очерком и даже портретом. Журнал объёмный, на двух языках: абхазском и русском;  с богатым и интересным содержанием.
   Выйдя из дверей редакции, я пошла  к морю. Здания в центре города были отремонтированы и сияли своей белизной, своим праздничным весёлым видом. Здание филармонии, русского театра драмы, колоннада, набережная, вдоль которой я шла, были в безупречном состоянии.
   Мне понравилась прелестная бронзовая фигурка девочки с забранными в хвостик волосами; она сидела на парапете набережной. Рядом стоял патефон, и она осторожно опускала иглу на пластинку патефона . Интересно, что за музыка была записана на этой пластинке.
   В общем, деловую часть моей поездки я выполнила, теперь можно начать отдыхать, тем более всё располагало к этому: хорошая комната с просторным балконом, питание – «шведский стол», море рядом, публика спокойная, обслуживающий персонал вежливый.
   Вечером я пошла к морю. Температура воды, как показывало табло, была 27 градусов, воздуха –  такая же. В общем было очень комфортно и купаться и отдыхать на берегу. Это и есть так называемый «бархатный сезон».
   Прямо за забором нашего пансионата на площади 120 гектаров раскинулся дендропарк субтропических культур. Конечно, я направилась туда. На входе в парк военный взял с меня за посещение 200 рублей и  показал направление, по которому надо двигаться, чтобы не заблудиться,  ориентируясь главным образом  на фонарные столбы. Маленькая собачка увязалась было за мной, но вскоре куда-то исчезла – наверное, вернулась назад.
   Фонарные столбы вскоре кончились и я шла уже по дикой тропинке, с двух сторон которой благоухала умытая дождём буйная тропическая растительность. Стало немного тревожно, так как в парке кроме меня никого не было.  Страшнее всего было, когда тропинка становилась всё `уже и `уже, и, наконец, завела меня в густой и тёмный бамбуковый лес. Я прошла через него и увидела покосившиеся, заросшие мхом каменные ступени. Начала взбираться по скользким ступеням наверх; в некоторых местах уцелевшие железные трубы перил помогали моему подъёму. Наконец, я взобралась на гору, и тут взору моему открылся красивый белый особняк –  бывшая дача Сталина. Сейчас здесь размещена резиденция президента Абхазии. На балконе второго этажа развевался абхазский флаг, у входа стояла чёрная машина. И сам особняк и территория вокруг него  ухожена и даже оборудована скамейками под навесом. Я обошла здание кругом, подошла к обрыву, который был огорожен каменной изгородью, и передо мной раскинулся утопающий в зелени парк, а за ним кусочек моря. Конечно, Сталин на свою дачу добирался не по тем ступеням, по которым шла я; за дачей было шоссе, по которому и осуществлялось сообщение с внешним миром. Обратно я решила возвращаться не по шоссе, а пошла тем же путём,  что и шла сюда, решив, что теперь, зная направление, я не заблужусь. И уже тёмный бамбуковый лес не напугал меня. Я уже не думала о фонарных столбах, а просто гуляла по парку. И опять не встретила ни одного человека.
   Уже ближе к выходу обнаружила мандариновый сад. На деревьях было много плодов, но в сентябре мандарины ещё не вызрели полностью. Те, которые вызревают первыми, падают на землю. Вот их-то я и собрала в свою небольшую сумочку и направилась к выходу. Прогулка по дендропарку мне понравилась, а мандарины оказались ароматными, хотя и немного кисловатыми. Вечером я их ела у себя на балконе, перед которым гуляли павлины. Идиллия!
   Каждый день я купалась в море. Оно было таким же тёплым и  спокойным.
Однако меня влекло в город, где было столько всего интересного. Например, Абхазский государственный музей. Я не ожидала, что это такое интересное место. Столько нового я увидела в этом музее, столько интересного узнала! Экспозиции просто уникальны. Они отражают и исторический период Абхазии; хорошо оформлен отдел фауны с чучелами всевозможных птиц и животных, обитающих на территории Абхазии. Великолепно исполнен макет абхазского села: тут и всадник на коне, не спускающий взгляда с девушки, переходящей по мостику ручей, и скотный двор, и  хозяйский дом с развешенным на балконе для просушки бельём. В музее интересно представлены интерьеры жилых помещений в полном убранстве, с изделиями народных промыслов; манекены в национальных костюмах; и даже сёдла горцев: мужское и женское.
   Сильное впечатление на меня произвели фотографии и документы, собранные в  залах на втором этаже –  хроника Грузино-Абхазской войны. Об этом трудно рассказывать, надо увидеть собственными глазами, чтобы понять, сколько горя причинила эта война абхазскому народу. Музей,  действительно. очень интересный.
   Ещё один памятник погибшим в этой войне офицерам и солдатам находится на окраине города, где шли ожесточённые бои. Мемориал Героям Абхазии раскинулся на довольно большой территории. Только взглянув  на перечень фамилий погибших воинов, понимаешь, сколько судеб было порушено в той войне. Среди абхазских фамилий много и русских, они воевали на стороне Абхазии. Большинство погибших, судя по дате рождения, были тогда совсем молодыми людьми.
   После каждой такой экскурсии я неизменно шла к морю, к великолепной набережной Сухума. Как-то раз я присела на скамеечку отдохнуть, ко мне подсела симпатичная местная девушка, мы разговорились. Я вспомнила, как в первый мой приезд я наслаждалась ароматом кофе и вкусными чебуреками, которые продавались прямо на набережной. «О, теперь такого нет, –  сказала девушка. Теперь только в кафе можно выпить кофе». Как жаль, что девушка не застала эти неотъемлемые атрибуты курортной жизни. Вот так, вычёркивая понемногу всё самобытное из прошлого, мы привыкаем к упрощениям, довольствуемся самым необходимым. Я всё же решила зайти в кафе, надеясь выпить ароматный бодрящий напиток. Но, увы, такого не случилось. То, что я получила в кафе, уже не запомнится на всю жизнь.
   Однако мне хотелось сходить ещё и в Ботанический Сад. Он тоже находится в центре города. Да, это не дендропарк, где я бродила в абсолютном одиночестве, здесь – полно народа. Дорожки истоптаны, экскурсовод нервничает по поводу бескультурья некоторых посетителей, которые так и норовят свернуть с дорожки и пройтись по газону между редкими экземплярами собранных со всего мира растений.
   Здесь в 20-е годы прошлого века работал мой прадед, профессор-энтомолог Корольков Дмитрий Максимович. В музее Ботанического сада находятся его фотографии рядом с материалами других сотрудников ботанического сада, которые внесли значительный вклад в биологическую науку. Инициатором организации этого музея стал директор ботанического института Академии наук Абхазии Эдуард Шамильевич Губаз.
   Две недели промелькнули незаметно, пора было возвращаться домой, в Москву. Опять тот же молодой водитель повёз меня и ещё одну даму из пансионата в аэропорт. Сначала мы ехали через окраину города среди домов, некоторые из которых были изрешечены пулями, промелькнул разбитый железно-дорожный вокзал, который, кстати, функционировал. А потом наш микроавтобус, набирая скорость, мчался опять вдоль моря. Иногда встречались пасущиеся на обочине дороги коровы, и тогда водитель притормаживал. Ехали до границы с Россией.
   Была уже золотая осень, за две недели моего отдыха пейзаж поменялся. Жёлтые, красные, зелёные листья, как светофоры, сопровождали наш путь, придавая природе умиротворение, переполняя душу восторгом бытия.
   Водитель высадил нас недалеко от границы, составил наш багаж на длиннющую телегу, на которой уже высилась гора из чемоданов, сумок, коробок отдыхающих в других местах Абхазии. Нам сказали ждать, а чего, никто не знал. Наконец, откуда-то появился худой, иссушенный жарким солнцем немолодой мужчина, схватился за рукоятку телеги и понёсся, крикнув на ходу, чтобы мы следовали за ним. Удивительно, как он мог так легко сдвинуть телегу с места, а уж бежать с ней, вообще немыслимо. Но он бежал, целая толпа людей устремилась за своим багажом, не успевая за стремительным бегом «шерпа». И, конечно, расстояние между нами стало быстро увеличиваться, хотя мы были налегке. Наш «шерп» обернулся и крикнул «встретимся на границе». Все немного успокоились и пошли уже шагом. Когда подходили к границе, среди толпы людей увидели поднятую руку «шерпа», он показывал, куда нам надо двигаться. Оказалось, он бежал занимать очередь, чтоб нам не пришлось долго ждать. И когда мы подошли к контрольному пункту, «шерп» с длинной телегой и багажом был уже одним из первых к пограничникам. «Вот это работа!» – подумала я. – «Если б все так работали, мы бы уже давно были впереди планеты всей».
   Всё, мы перешли границу и оказались в России. Сочинский аэропорт территориально расположен в отдалённом его районе Адлере. Поэтому от границы опять пришлось ехать. Тогда я точно решила, что если захочу побывать в Сухуме ещё раз, то поеду только  на поезде; пусть вокзал в Сухуме ещё и не восстановлен, зато он находится в самом городе. Аэропорт в Сочи –  красивое современное здание, и самое главное, здесь нет головоломок. Всё понятно: где регистрация на рейс, где туалеты, где можно спокойно посидеть, ожидая рейса.
   Ну что ж, вот и закончилась моя поездка в столицу Абхазии, город Сухум. Почему –  не знаю, но этот город притягивает меня. Мне в нём комфортно. С этим городом у меня связаны самые тёплые воспоминания.