Бесконечность реинкарнации 2

                БЕСКОНЕЧНОСТЬ РЕИНКАРНАЦИИ
                продолжение               

        За окном бурлили девяностые годы прошлого века, которые были ознаменованы таким величайшим событием как распад империи Союза. Его многие из политологов и историков настоящего полагают второй фазой обрушения империи российской. Тогда, понятное дело, никто из нас такими категориями еще не мыслил, поскольку все мы находились в страте молодости, когда не до аналитических изысков. У нас было время поиска, поиска себя в этих временах, которые почему-то сейчас имеются «лихими». Но речь пойдет не об апогейной фазе этой лихости. В начале 90-х лихость только еще зарождалась, увеличиваясь по мере обрушения всех советских структур управления и власти. Однако время это  памятно еще и тем, что после падения всех железных занавесов в виде идеологических и культурных запретов в общество, которое еще именовали по давней привычке советским, хлынули новые люди, причислявшие себя к посвященным в неведомую доселе ментальную область бытия. На телеэкранах появился Алан Чумак, периодически подзаряжающий население своей, якобы сильнейшей энергетикой через 1-ый телеканал, а также набирал силу Анатолий Кашпировский, врачующий через то же ТВ различные телесные недуги. Немудрено, что и многие другие занялись поиском скрытых своих и неведомых им ранее способностей…
 
-  Слушай, сегодня зайдет Марина, помнишь ее? – я даже не стал напрягаться в поисках ответа на этот вопрос, хотя старался держать в уме нить этого телефонного разговора, но это получалось плохо, поскольку трубка обыкновенного проводного телефонного аппарата того времени у меня была прижата плечом к уху.
    Звонок из дома застал меня в разгар проведения очной ставки между милиционером нашего городского отдела и задержанным гражданином имярек, который несколькими днями ранее, пребывая в состоянии сильнейшего опьянения после выдачи инфляционной заработной платы, преобразовывал ненадежные советские денежные знаки в самый твердый валютный продукт советского же времени – водку и был застукан бдительным постовым во время отправления физиологической потребности в центре города. После, при пресечении представителем правопорядка совершаемого мелкого хулиганства пребываемый ныне в статусе подследственного оказал ему злостное сопротивление, оторвав сержантский погон и пытаясь засветить кулаком в милицейский глаз. Сейчас же во время вынужденной паузы в процессуальном действии милиционер полировал обшлагом форменного кителя лаковый козырек своей фуражки, лежащей на коленях. А пьяница, дебошир и бывший мелкий хулиган, а ныне уже по факту состоявшийся кандидат в уголовники тупо уставился в потолок кабинета.
- Нет, не помню, я занят! - раздраженно проговорил я  и, узнав, что мне нужно  приобрести в магазине по случаю прихода этой самой Марины, с силой впечатал трубку в рычаги, отчего оба участника очной ставки вздрогнули.
- Так как именно ругался этот гражданин при задержании? – я вопросом вернул обоих своих посетителей к свершению правосудия, сразу же забыв информацию о вечерней гостье.
    Однако ж после того как схлынули заботы этого  дня, и когда прокурорские коридоры заполнились звуками влажной уборки полов, я вспомнил о предстоящем визите и поплелся в магазин, в котором приобрести необходимое для визита гостей в те времена было еще той проблемой, ведь дышащий на ладан советский строй стремился забрать в небытие и весь небогатый ассортимент продуктов.
   Пришедшую в гости вечером того же дня Марину я, как ни старался, вспомнить не мог. Но судя по контексту застольного разговора, ранее она была педагогом, а теперь, почувствовав в себе какие-то способности, занимается ментальными практиками, снимая модный сглаз и порчу, вдруг и внезапно появившиеся у всех добропорядочных советских граждан.
-  Кстати, и у Вас неплохо было бы ауру почистить, - она вдруг посреди трапезы обратилась ко мне, ставя меня,  на тот момент просто жесткого материалиста, в тупик.
-  Н-н-у, если надо… - я растерянно пожал плечами, замечая, что глаза у ней черные настолько, что не видно самих точек зрачков.
     Потом я был усажен посередине комнаты на стул, за моей спиной Марина производила какие-то пассы со свечкой в руках. За ней внимательно, затаив дыхание, следили мои домашние. Чувствовал я себя выставленным на посмешище и томительно ждал окончания процедуры своего «очищения».
- Так! Не надо мне здесь этих крестов! – я даже вздрогнул от резкого вскрика этой Марины и сначала не понял, что речь идет о фривольном и недопустимом при сем таинстве закидывании мною ноги на ногу. Спешно приняв на стуле приличествующую позу, я решил не обострять ситуацию, но мысленно дал себе обещание не принимать сию гражданку более у себя дома. Да и остальные были не меньше моего покороблены таким не куртуазным поведением «ведьмы». Вскоре обряд был завершен, а дальше я с трудом дождался окончания этого неожиданного визита старой подруги жены…

    Крест был очень тяжел, не знаю, был ли он золотым, по цвету и тяжести, похоже, что да. Держал я его в руках, наверное, уже продолжительное время, поскольку чувствовал, что если не сменить их положение, то я просто могу его уронить на землю. А этого ни в коем случае нельзя было допустить, иначе все будет зря, вся эта процедура противодействия Злу окажется тщетной. Я чувствую за спиной дыхание толпы, она верит в меня, я один могу сейчас ее защитить. Передо мной только темный горизонт, оттуда должно прийти Зло, его никто не видел и не сможет увидеть. Никто, кроме меня не сможет ему противостоять. До конца не уверен и я, в том, что одержу вверх в этой сегодняшней вековой битве с изначальным Злом. Потому что мое  обучение, моя вера, мои знания говорят о том, что оно Зло такое же вечное, как и Добро, что мир – это только хрупкое равновесие между этими двумя составляющими. И поддержание этого равновесия моя задача, именно к этому меня готовили весь период моего обучения. Ведь если не я, если бы не многие, такие как я, вступающие в противоборство с этой изначальной Тьмой, то мир давно бы погрузился в Хаос. Губы упорно шепчут заклинания. Чувствую, как предплечья наливаются Силой, выставленный передо мной крест внезапно перестаёт своей тяжестью сгибать мои руки. Я спокоен и смотрю на темный горизонт, я готов, я жду…
                ( продолжение следует)