Барщина для женщины узницы сераля

Его имя стало нарицательным: олицетворением зла, похоти, насилия, бесконечных злоупотреблений властью. Кажется, сама история не прочь забыть о его существовании…

Леонард Фон Гутцейт родился в 1813 году, где и кто его родители неизвестно. Собственно, как и то зачем он появился в наших краях. Известно лишь, что он доктор медицины, закончивший в 1837 году курс в Дерптском университете по медицинскому направлению, статский советник лютеранского вероисповедания, из дворян. В Орловской области появился во второй половине 50-х годов 19 века. Его выбор пал на сельцо Погорелец, где он покупает усадьбу, ранее принадлежавшую отцу Т.Н. Грановского. Известно также об увлечение Гутцейта шахматами, по переписке он играл с виднейшими русскими шахматистами. Кроме того Орловский помещик был удостоен золотой медали! за образцы озимой ржи, представленной им в 1862 году на сельскохозяйственной губернской выставке, организованной в Орле.


И где же зло? Прекрасный, образованный человек. Может быть так оно и было, да только была у этого человека и темная сторона… Так что же происходило такого зловещего в усадьбе, которую и сегодня мы все прекрасно знаем, в те далекие времена? В чем повинен перед людьми Леонард Фон Гутцейт?

Впервые дело Гутцейта возникает в связи с жалобами пострадавших от его преследований крестьянок. Орловский губернатор 12 ноября 1857 г. представил донесение министру внутренних дел о назначении формального следствия над членом орловской врачебной управы помещиком Гутцейтом, на которого и поступали жалобы. Дело было рассмотрено собранием депутатов дворянства Орловской губернии, вердикт ожидаем: собрание «не нашло побудительного повода даже к какому-либо замечанию, а тем более к учреждению над имением Гутцейта опеки».

«Продолжая гнусную традицию русского барства», - писал А.И. Герцен в своей статье «Постельная барщина продолжается» - «он завел у себя в именье сераль». Или попросту говоря – гарем. Сколько в нем было девушек и женщин, неизвестно. Что творилось в этом приюте Содома и Гоморры страшно даже представить. Как относились сами женщины к таким «забавам» барина? Наверняка были те, кто находил в этом удовольствие и способы воздействия на барина, делая, таким образом, жизнь и проще и слаще. Большинство же боялись и терпели, кто то смирялся. Жизнь крестьянок того времени легкой не назовешь. Простая деревенская крестьянка того времени должна была хорошо уметь делать три вещи: ублажить мужа когда позовет, рожать детей и работать. С желаниями женщин, их самочувствием никто не считался. Беременная женщина работала наравне со всеми до последнего дня беременности. А на второй, третий день она уже вовсю хлопотала в избе, работала в поле, да и муж соскучился по ласке… Но были и те, кто говорил решительное НЕТ, отказываясь участвовать в барских оргиях. На их головы незамедлительно обрушивался шквал «праведного» барского гнева.

«Одну девушку, воспротивившуюся ему, он несколько раз сек, и потом послал в часть с просьбой наказать ее и с пятью рублями. Частный пристав, увидев на теле несчастной девушки рубцы, не стал ее наказывать, а послал ее по начальству с объяснительной бумагой, при которой приложил и пять рублей. Губернатор Сафонович имел с Гутцейтом объяснение, и девушку сослали на поселение». Отчего же, Гутцейт не отдан на исправление в каторжную работу? Легко догадаться, я думаю.

Это было совершенно обычное дело, настолько обычное, что в те далекие времена имело даже определение – «барщина для женщины». Подтверждение этому находим и в дневнике В. Ф. Одоевского, запись, сделанная им в ноябре 1860 г. гласит: «Московский генерал-губернатор Тучков мне сказывал, что никогда, как теперь, помещики предаются разврату со своими крепостными, женками и девками. Кажется, — говорил Тучков, — что они спешат воспользоваться остатками своей крепостной власти. Мои им убеждения тщетны».

В период существования крепостного права крестьянки, по приглашению помещика посещавшие его спальню, не воспринимались в качестве блудниц, поскольку шли на этот шаг по принуждению, фактически становясь жертвами безграничной власти барина, который мог воспользоваться любой понравившейся ему особой женского пола. Любой.

История о девушке, отправленной на поселение для исправления, была известна во всей губернии, и, тем не менее, в Орловском уезде, на выборах в комитете было предложение выбрать в депутаты, кого бы вы думали, Гутцейта! Однако он не решился баллотироваться, вероятно, не из за боязни быть невыбранным, а из боязни не быть утвержденным.


А три месяца спустя, случилась и вовсе чудовищная история. В один из дней священник Георгиевской церкви не нашел а алтаре просфир, которые накануне приготовил для служения. Священник очень удивился, но никому не сказал об этом. На второй и третий день просфиры вновь исчезли. Поняв, что происходит что то странное и в одиночку этого не выяснить, священник созвал после обедни прихожан и объявил им все без утайки. Решили обыскать церковь и не зря. Виновный был найден. Свою находку прихожане еще долго потом вспоминали. В церковной печи они нашли 12-летнюю девочку.

Заливаясь слезами, она объявила, что она скрывается от своего барина, доктора Гутцейта, который ее изнасиловал, а за отказ продолжать любодейство беспощадно сек. Думаете это все? Не тут то было. Не обошлось в этом деле и без барыни, которая очень ревновала мужа. Она и секла девочку и на черепки на колени ставила, а в порыве извращенного безумия, в доказательство своего презрения к ее малолетству , M-mе Гутцейт (урожденная Глебова) приказала девочку спеленать и собственноручно кормила ее соской. К счастью девочка смогла бежать и укрыться в храме. Девочку освидетельствовали. Нашли ее растленной и истерзанной. Врач, молодой человек, де Милорди, был в ужасе от своих наблюдений при осмотре девочки.

Началось следствие. Де Милорди, по странному стечению обстоятельств, перешел куда-то в другой город... В рамках следствия было решено сделать повальный обыск, спросить у соседей-помещиков о поведении Гутцейта. Разумеется, никто ничего не знал... По - совести ответить то ли побоялись, то ли не захотели и вышло так, что доказательств то и нет. Дело передали на рассмотрение предводителей и депутатов... По неимению доказательств Гутцейта оправдали... И снова он вышел сухим из воды. Внешне добропорядочный и интеллигентный, а внутри сгнивший от разврата и похоти, властвующих его душой. Да и есть ли душа у того кто насилует ребенка? А сколько было этих девочек, девушек, женщин, которые терпели, молчали, не смея вынести «сор из избы»…

В ответ на такое решение следствия, А.И. Герцен напишет: «тут советуют иметь холодную кровь, спокойное дыхание амфибий, серафимское терпение Симеона Столпника и кротко ждать, чем разродят плантаторские комитеты, в то время как наших сестер и дочерей розгами будут подгонять под господ... «Это уж, кажется, что-то неприлично?» — Да вы взгляните на вашу аркадскую жизнь, на ваши пастушечьи нравы, — взгляните на соседей и убедитесь, что об вас нельзя говорить прилично. Все вы виноваты, аристократы розог, Дон-Жуаны девичьей, благородное дворянство россейское... зачем вы якшаетесь с этими людьми кровавого разврата? Мы не забыли, как по подобному делу в Симбирской губернии несколько человек хотели изгнать из залы дворянского собрания помещика Путилова, уличенного в изнасиловании несовершеннолетней девушки, — но не осужденного никаким судом, и только 13 голосов оказались в пользу изгнания, все остальные были за преступника».

Рассуждая о бесчинстве, несправедливости и безнаказанности, которой пользуется дворянство, А.И. Герцен с горечью пишет:
«Да неужели Власову (это уже барыня Тираспольского уезда, тоже то еще «сокровище») не сошлют на поселенье... а впрочем, Орловского помещика Гутцейта оставили насиловать детей, отчего же и Власовой в продолжение переходной эпохи не позволить потешиться над старухами. В истории такого подлого, татарски - кнутового, грязного дворянства не было! Это вовсе не аристократия, а дворня, забравшая власть в руки!»

Но вернемся к Гутцейту, который, как нам известно, силы свои тратил не только в гареме. В Орловском уезде он был членом комиссии, которой было поручено, от уезда, заняться обсуждением высочайших рескриптов для составления адресов. Плодом этого труда было такое постановление, о котором Милюков, мценский помещик, почти публично говорил в Собрании, что «надобно быть немцем или жидом, чтоб отнять у мужика даже землю на могилку». Я думаю, вы уже и о пожаре 1848 года припомнили. Именно Гутцейт, будучи участником тайного расследования, пытал обвиненных в поджогах людей, по определенному способу. Что это за способ, боюсь, уже не узнать, но и даже думать не хочется.. Вопрос в другом, можно ли таким людям вообще доверять дознание?

Дальнейшая судьба Леонард Фон Гутцейта неизвестна, и даже вместо даты смерти мы видим знак вопроса. Вопросов в этой истории, действительно, больше чем ответов…

Источники:
статьи А.И Герцена "Постельная барщина продолжается", "Еще о Гутцейте", напечатанные в журнале "Колокол".

Орловский энциклопедический словарь : в слов. более 6 тысяч ст. / Александр Бельский ; Упр. образования и молодеж. политики Орл. обл., Обл. гос. образоват. учреждение доп. образования детей «Станция дет. и юнош. туризма и экскурсий». — Орел : Картуш, 2009. — 784, [7] с. — Библиогр.: с. [2]–[6]. — 212 экз.
Описано по экземпляру Орл. ОНУПБ.

Александр Бельский "Орловский шахматный словарь. - Орёл, ООО Полиграфическая  фирма «Картуш» 2007. — 120 с.