рассказы
Предприимчивая лосиха
Случай, о котором мне хочется рассказать, думаю не единственный в нашем районе. На первый взгляд, обыкновенная таёжная история. И всё же, некоторые детали этого рассказа, по моему мнению, уникальны. Можно конечно, просто сделать заметку, мол, тогда-то произошёл вот такой случай. Но, я считаю, что действия моей главной героини достойны художественного оформления.
Сахатиха Бура, по таёжным меркам считается уже пожилой. Но инстинкт продолжения рода заставил её принять самца и понести от него беременность. Всё бы ничего, дело привычное, но почему-то эта последняя беременность протекала чрезвычайно тяжело. А тут ещё люди, эти бесцеремонные двуногие чудища оккупировали всю тайгу. Правда, особой угрозы она от них не видела, всё-таки это не серые злыдни волки, но шуму от них столько, что порой не знаешь, куда себя деть. Ведь шум-это, прежде всего, страх. А вольным таёжным жителям преодолеть страх не так-то просто. Большинство зверей покинули район, где обосновались эти страшилы. Ушёл с молодой лосихой и отец будущего потомства, без сожаления оставив Буру в полном одиночестве. Даже давний враг Буры старый, матёрый волк, Ой, ушёл вслед за пугливыми косулями. Но Бура отказалась от путешествия в неизвестность. Здесь всё-таки, места знакомые и корму пока что достаточно. А с её животом, почему-то большим не по времени, дальние переходы не безопасны. Ещё её успокаивало то, что семья хозяина этого участка, бурого медведя Ры, преспокойно спит в своей берлоге.
Удивительно быстро течёт время. Зимние дни короткие, в постоянных поисках пищи пролетают не заметно. Не успеешь найти луговину с более-менее рыхлым снегом, докапаешся до травы, глядь, а уже и сумерки надвигаются. И так каждый день. День за днём и наша героиня дожила до весны. Настала пора главной заботы. Надо найти укромное место, да такое, чтобы оно было скрытным, и хорошо обогревалось солнечными лучами. Бура опытная лосиха, ей не составило особого труда отыскать такое место. И когда на пригорках появились проталины, а под снегом разыгрались звонкие ручейки, она почувствовала особую тяжесть. Ноги отказывались от длительной ходьбы, пропал аппетит, всё больше хотелось лежать. И наконец, в один из солнечных, тёплых дней, на свет у неё появились сразу два телёнка. Это большая редкость. Но видно так нужно было природе, последний отёл этой исполинской коровы сделать наиболее плодотворным. Возможно, поэтому беременность протекала особо тяжело.
Сколько хлопот! Для умудрённой опытом Буры воспитание потомства обыденное явление, но возраст усложняет всё на несколько порядков. Тёлочки, двойня, растут быстро и им надо двигаться. А уследить за двумя, даже ей Буре не так-то легко. Главное, резко ощущается нехватка молока. Зелени ещё почти нет, а сухая прошлогодняя трава малоэффективна. А тут ещё, не известно, откуда появилась новая семья волков. Всё, конечно, вполне естественно. Ой, со своей стаей ушёл вглубь тайги, и территория оказалась свободной, бесконтрольной. Природа не терпит пустоты. Поэтому, после ухода Ой, его место занял другой волк. При Ой, жизнь была как-то налажена. Бура знала его повадки, а также основные места его охоты и уходила от опасных встреч. Этот новенький непредсказуем. Уже несколько раз выходил на её тропу и вынуждал делать большие переходы, чтобы сбить его со следа. С двумя малышками совершать такие трюки чрезвычайно тяжело. И Бура совершила рискованный поступок, который оказался для её семейства спасительным. Невдалеке от реки какое-то шумное существо разрывало сопку. Оно брало камни и кидало в другие, неведомые ей доселе существа. Те, получив порцию камней, на причудливых круглых ногах куда-то убегали. Это происходило ежедневно, от рассвета до поздней ночи. Район, где гремели эти непонятные чудовища, покинули все таёжные обитатели. Но Бура приметила, что вороны и сороки не боятся этих чудищ. Мало того, от них они носят в свои гнёзда какую-то пищу. А вот семейство хозяина Ры и эти наглые новосёлы волки, обходят этот участок стороной. И она решилась поселиться невдалеке от этих монстров. Конечно, есть неудобства. Эти чудища, мало того, что грозно ревели и лязгали, но ещё и издавали неприятный запах. Зато она сделала вывод, что они кроме камней, ничего не едят.
Ещё полностью не было закончено строительство плотины-накопителя для отстоя промышленных вод, а комбинат уже пустили в работу, и он дал первую воду. И тут же поступил тревожный сигнал. Глина, основной укладочный материал плотины, под воздействием химикатов разлагается. И есть опасность прорыва дамбы. После тщательного обследования сооружения, инженерная группа приняла решение, укрепить плотину камнем. Камень заилится и создаст естественную защитную оболочку по склону. С камнем проблем нет. Рядом сопка с базальтовыми залежами. По мнению строителей, дешевый материал и под боком. Заказчик согласился с доводами строителей и одобрил их план. Градоначальники не препятствовали разрешению этого вопроса. Никто в тот момент не думал, что укладка базальта в дамбу, это слишком дорогое удовольствие. Строители быстро определились с техникой. Привезли экскаватор и бульдозер, заказали автотранспорт, и работа закипела. Как это водится обычно на стройке, в первые дни загрузка на сто процентов. Начальство суетятся, что-то организовывают, в общем, работа идёт так, как надо. Но постепенно, как правило, всё расхолаживается. А потом, нехватка автотранспорта, заставляет делать какие-то коррективы. Где-то урезать, куда-то добавить. Так и в нашем случае, вскоре автотранспорт сократили до минимума. Дело, чуть не дошло до скандала. Механизаторы официально заявили, если не урегулируется вопрос с транспортом, они покинут карьер. Поскольку заявление сделано официально, приехали представители строительного треста. И после продолжительных дебат, наконец, пришли к единому решению. В дневное время загрузка автотранспортом будет осуществляться на сто процентов, во вторую же смену транспорт будет выделяться по возможности. Оплату будут производить по высшему коэффициенту начисления. Все конечно понимают производственные сложности, и этот вариант приняли как возможный. Владимир Иванович, старший машинист экскаватора утешал себя и экипаж тем, что большая нагрузка на автотранспорт приходится на летний период и осень. В зимнее время, он будет более свободен и тогда они наверстают упущенное. А сейчас, во вторую смену, много времени приходится проводить в вынужденном простое. Нехватка автотранспорта расхолаживало работу. Шесть КрАЗов для полутора кубового экскаватора это, так себе, баловство, а не работа.
Отгрузив машины, и дабы убить свободное время пробега самосвалов, машинист экскаватора взял в руки книгу и углубился в чтенье. Помощник его, Саша, от нечего делать пошёл побродить в тайгу. Через несколько минут он прибежал запыхавшийся и взмахами руки просил Владимира Ивановича сойти с машины, ибо работа двигателя и трансмиссии мешали разговору.
- Чего кричишь? Случилось что-то? - Спросил Владимир Иванович, сойдя с машины.
- Там лось, совсем близко, здоровенный такой, - торопливо заговорил Саша.
- Шутишь, от нашего шума всё зверьё разбежалось, лягушек и тех не слышно, спрятались. - Улыбаясь, сказал Владимир Иванович.
- Честное слово, дядя Володя, я увидел его, даже испугался. А он только крутится на одном месте, но не уходит.
- Ну, пойдём, посмотрим, что за гость к нам пришёл, - с сомнением в голосе сказал Владимир Иванович.
Пройдя к пологому склону, вышли из карьера и сразу же окунулись в густой августовский лес. Заросли смешанных деревьев, кустарник, малина, шиповник, дикая смородина, кое, где попадается элеутерококк и травы выше пояса. Всё это затрудняло не только передвижение, но и обзорность. Пройдя метров пятьдесят вглубь тайги, Александр поднял руку, делая знак остановиться, показал на две большие лиственницы, стоящие рядом, будто росли из одного корня. Больше объяснять не надо было ничего.
Прижавшись задом к деревьям, стояла огромная лосиха. Впалые её бока и опущенная морда свидетельствовали о том, что она либо очень устала, либо была больна. Осторожно, дабы не спугнуть её, подошли ближе, так близко, пока она не проявила беспокойство. Владимир Иванович присел и тут же воскликнул.
- Бог ты мой! Посмотри Саша, ведь она пришла к нам за помощью. Она не одна, у неё под брюхом прячутся два телёнка. Пойдём отсюда, не будем её беспокоить.
- А, чем же мы ей сможем помочь, Владимир Иванович? - Удивлённо спросил Саша.
- Ну, пока хотя бы тем, что не мешать ей, и не спугнуть её.
Она сама определится, а нам желательно подкормить её. У нас хлеб остался, ты его принеси и осторожно положи вот на этот пенёк. - Он указал на старый, но ещё довольно крепкий, не высокий, но широкий пень кедра.
Трёх минут хватило Саши, чтобы выполнить просьбу дяди Володи. Положив две краюхи хлеба на пенёк, они, стараясь не шуметь, покинули свою гостью, спустились в карьер. И вовремя, как раз подошли под погрузку самосвалы. Шесть КрАЗов загрузить много времени не отнимают, и вскоре на очередные двадцать минут экипаж остался без дела. Когда ушёл последний самосвал, Саша подошёл к кабине экскаватора и похвастался машинисту полным пакетом хлебных кусков.
- Ты что, рассказал им о лосихе? - забеспокоился Владимир Иванович.
- Ну, что вы, - обиженно заговорил Саша. - Я же говорил с каждым по отдельности, и хлеб просил, как бы мимоходом, от нечего делать, птичек покормить.
- Не много ли для птичек? - Усмехнулся Владимир Иванович. - Ну ладно, пойдем, отнесём ей хлеб и посмотрим, взяла ли она подкормку.
Когда подходили к заветному месту, то увидели, что лосиха стоит невдалеке от пня, и при появлении людей не торопится уйти на безопасное расстояние. На пне хлеба не было.
- Значит, взяла, - тихо сказал Владимир Иванович. - Это хорошо, легче будет с ней контачить. Положив новую порцию хлеба, люди, боясь спугнуть лосиху, по-тихому снова спустились в карьер. В этот день они больше её не беспокоили.
На следующий день, приняв смену в семнадцать ноль-ноль, после отъезда сменщиков, Владимир Иванович распорядился.
- Саша, я поработаю один, а ты пойди, поищи нашу знакомую. Я думаю, она не должна далеко уйти.
Саши не было, возможно больше часа. Владимир Иванович, уже стал беспокоиться, и вот он появился, радостно улыбаясь, стал рассказывать.
- Вы, знаете, дядя Володя, где я её только не искал. Прошёл аж до ключа, это километра два отсюда. Уж думал не найду её, ушла, наверное. А она оказалась рядом с карьером, за буртом вскрышного грунта. Там её, сразу то и не найдёшь. Прикрытая буртом и валежником. Если бы я не влез на бурт - возможно и не увидел её.
- Умное животное! - с восхищением сказал Владимир Иванович. - Трудно ей с двумя телятами, вот и пришла к людям. Пойдём, покормим её, - и он достал из кабины сумку. Саша удивлённо посмотрел на машиниста.
- Я же приехал на попутной машине, поэтому, ты и не видел сумку. - ответил он на немой вопрос Саши. - А ты, что-нибудь привёз ей? - спросил он.
- Да, - ответил Саша, - я хлеба взял ей буханку.
- Вот и хорошо, - сказал Владимир Иванович, - будет ей сегодня шикарный ужин. Ты никому о ней не рассказывал? - Вдруг поинтересовался он.
- Нет, -покачал головой Саша.
- И не надо, всякие люди есть. Да и любопытные тут ни к чему, одно беспокойство животному. Ты посмотри, какая умница, оградила себя со всех сторон. А на всякий случай выход себе оставила в сторону карьера. Ведь понимает, что хищник не осмелится спуститься в карьер, а для неё это спасенье. - Восхищался её сообразительностью Владимир Иванович, когда они вышли к лосинному схрону. Он, так же, как и вчера, осторожно, чтобы ни потревожить лосиху, на расстоянии от неё постелил принесённый им кусок деревоплиты и высыпал на него куски хлеба, перемешанные с комбикормом. Саша разломал на куски принесённую им буханку хлеба и положил их в общую кучу.
Бура убедилась в том, что приняла правильное решение выйти к людям. Вот уже больше месяца они заботились о ней. Кормили ею вкусной и сытной пищей, не проявляя агрессии. Она позволяла им подходить на близкое расстояние, и уже не прятала от них своих детёнышей. Тёлочки росли не по дням, а по часам. К концу сентября, они выглядели; ну, конечно, не полноценными лосями, но уже вид был определённый. Они были крепенькие, упитанные. Шерсть приобрела тёмно-бурый окрас, огрубела и блестела как у взрослого сохатого. Заметно выявилась холка. С первого взгляда можно определить, что тёлочки крепенькие и здоровые. Что не скажешь о их матери. Хоть её и подкармливали, но у неё со временем всё чётче и чётче выделялись рёбра. Видно, эти две красавицы вытянули из неё все её жизненные силы. Но она всё-таки была ещё сильной и подвижной.
Очевидно, Саша не удержался и где-то проговорился. Вдруг в карьере стали появляться любопытные люди. Некоторые скромно ходили и поглядывали по сторонам, пологая, что лосиная семья живёт непосредственно в карьере. Другие просто требовали показать им животных. Им, видите ли, хочется их сфотографировать. Владимир Иванович разговаривал со всеми резко.
- Вам, что здесь зоопарк? - Хмуро спрашивал он. - Хотите увидеть животных? Вон тайга, идите и смотрите. Или вы считаете, что я должен, вас проводит к ним? Можно, за хорошее вознаграждение, в свободное от работы время. Возможно, вам посчастливится, и вы увидите их. А в настоящее время прошу не мешать, нам работать. Но он понимал, что долго так продолжаться не может, кто-то обязательно их найдёт. Хорошо если добрый человек, а бывают всякие. И он пошёл в лесхоз. Нашёл там старшего егеря, рассказал ему о животных и попросил у него помощи. Егерь удивился рассказанному диву и приехал специально посмотреть на таёжное чудо. Увидев лосинную семейку, радостно воскликнул: Так вот она где! А мы её потеряли. Посчитали, что она погибла, однако нигде не могли найти останков. А она, смотрите! Ещё и потомство принесла, да какое!
Как бы мы этого не хотели, но дни чередой катятся друг за другом, собирая свой срок. В дни, недели, месяцы и годы. Не заметно минули сентябрь и октябрь. Ноябрь одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года был на редкость тёплым. Уже кончилась первая декада месяца, а морозов почти ещё не было. До десяти, двенадцати градусов ниже ноля по утрам, это по нашим меркам, вроде бы, как и не мороз. Но все прекрасно понимали, что через день-два, может ударить такой мороз, что поневоле влезешь в валенки и шубу. По этой причине беспокойство Владимира Ивановича за своих питомцев возрастало с каждым днём всё больше и больше. А ещё донимали браконьеры. Эти бессовестные люди, появлялись в карьере чуть ли не каждый день. И как всегда в подвыпившем состояние. Очевидно, для храбрости. Они просто требовали показать им лосей. Был такой день, когда они пошли с угрозами в атаку на Владимира Ивановича и Сашу. Но, увидев в руках у машиниста увесистую монтировку, а у Саши в руках охотничье ружьё, поняли, что такая шутка может далеко завести. Уходя из карьера, они зло заявили.
- Всё равно они будут наши, спать ты с ними не будешь.
Эти заявления тревожили больше чем морозы. Поскольку сахатинный след на снегу невозможно скрыть. Да и за период контакта с людьми животные стали почти ручными. Они привыкли доверять людям. И Владимир Иванович был вынужден пойти ещё раз к егерям. Егеря, после долгого совещания, пообещали в течение недели вывезти животных вглубь тайги.
Вскоре они действительно выполнили свои обещания. В конце рабочей недели, в пятницу под вечер, они привезли в карьер три огромных клетки. В этих клетках наметили вывести животных. Но без проблем не бывает ни в одной истории, и главной проблемой стал вопрос; как заманить их в клетки. Попытаться загнать? Это предвещало непредвиденные обстоятельства. Если звери напугаются и разбегутся, их трудно будет собрать снова в стадо. А одиночество для молодых лосей чрезвычайно опасно. И егеря обратились к Владимиру Ивановичу и Саши с просьбой помочь им выловить хотя бы телят. Бывшие опекуны животных без разговора согласились выполнить их просьбу. Владимир Иванович распорядился по установки клеток, где и как их поставить. И каково же было удивление егерей, когда два мужчины, будто домашних телят, вели лосинный выводок к клеткам. Лосиха видно чувствовала опасность, громко фыркала, но всё же шла за тёлочками сзади, на некотором расстояние. А когда телят закрыли в клетках, она вдруг развернулась и убежала в тайгу. Но вскоре вернулась. За то время, пока она отсутствовала, клетки с тёлочками погрузили на трейлер. Надо было видеть её, как она переживала. Она бегала вокруг машин, громко трубила и фыркала и никого к себе не подпускала. Жалко было её, но делать нечего, надо вывозить их вглубь. Укрепив клетки, старший егерь подал команду в путь. На немые вопросы Владимира Ивановича и Саши, он просто сказал.
- Она их не бросит.
Его уверенный тон успокоил всех присутствующих. И, верно, лосиха побежала вслед за машинами. Этот рейс был уникальным. Он затянулся почти на всю ночь. Поскольку часто приходилось останавливаться, чтобы дать отдохнуть бежавшей в след матери. Рейс закончился под утро у сопки Анаджакан. Там животных выпустили на волю. Освобождённые телята сразу кинулись к матери. Та, покусывая их холки, что-то пофыркивала и в то же время всем своим корпусом оттесняла их к тёмным зарослям молодого леса.
Перед новым годом в карьер заехал У.А.Зик лесничества. По этому поводу на четверть часа прекратили работу. Теперь уже карьерную эпопею знали все работники участка. И всем интересно было узнать судьбу карьерных питомцев. Егеря рассказали, что Бура со своим выводком примкнула к большому стаду. Тёлочки обживаются нормально, а вот сама Бура чувствует себя неважно. Видно в её возрасте стрессовое положение привело к кризисному состоянию. Есть опасность, что зиму она не переживёт. Но она, очевидно, сама это чувствовала и оставила миру отличную себе замену.
Завтрак Михаила Ивановича.
Сиреневая дымка повисла над марью. Еще только, только забрезжил рассвет. Но летнее время скоротечное. От рассвета, до восхода солнца путь не долог. Поэтому светает быстро. Этот период, от рассвета, до восхода солнца считается самым прохладным. Утренняя прохлада, серебром ложится на травы. Но не всех лесных жителей пугает утренний холодок. Для некоторых, это момент начала охоты, добычи пропитанья. Они тоже как люди живут по принципу «Кто рано встает, тому бог дает». И это предназначение оправдывает свое значение.
Со стороны леса, к мари брел одинокий медведь. Шерсть на нем была вздыбленная. Он мотал головой, и время от времени что-то бормотал. Вокруг его роем кружились потревоженные им мошкара и комары. Он напрямик пробивал себе дорогу, сбивая с трав росу и прячущуюся от прохлады гнус. Они, что бы пережить утреннюю прохладу прятались под листвой, которые росли близко к земле. От земли исходит тепло. Его им достаточно для обогрева. Но потревоженные медведем, роем поднимались вверх. Они в изначалье не желали его кусать. Им просто было необходимо тепло исходящее от зверя. Ну, а прильнув к теплу, то, почему бы и не позавтракать? При том, что тут тебе и стол, и дом, в одном, так сказать пакете. Медведю эти иждивенцы очевидно не нравились. Они бесцеремонно лезли в уши, в глаза, в нос и рот. Такие друзья- товарищи, явно медведя раздражали. Он иногда останавливался, садился прямо на тропу и рыча обтирал морду. Наконец он вышел к зарослям голубичника. В подлеске стали попадаться одиночные ягодные кусты. Они были крупными. Ягода на них висела гроздьями. Но, одиночные кусты почему-то его не очень заинтересовывали. Правда, некоторые из них его всё-таки соблазняли. Он останавливался, оглядывал его со всех сторон, потом сгребал в охапку и громко чавкая объедал крупные, сочные ягоды. Через некоторое время медведь вышел к ягоднику. Перед ним раскрылась долина, покрытая светло-синим ковром. И этот ковер из сочных ягод голубики простирался по всей долине насколько может видеть глаз. Вот к какому обильному столу упорно стремился Михаил Иванович. Он рассчитал все правильно. Главное прийти на марь первым и занять самое сытное место. Хотя вся марь, одинаково поросшая ягодником. Но, у него на этот счет свои понятия. Оглядывая марь, он наконец, выбрал подходящее для себя место. Полянка действительно состояла из одних ягодных кустов. Крупные ягоды, смоченные утренней росой, переливались и сверкали изумрудными гроздьями. Освещаемые первыми лучами восходящего солнца, пробивающимися сквозь редкий туман, они походили на ювелирные изделия, манящие, к себе своей необычайной красотой. Медведь зачем-то стал обходить выбранную им поляну. Только после завершения работы стали понятны его действия. Это обычная пометка своих владений. Теперь уже никакой зверь не войдет на им отмеченный участок. После отметки охранной зоны он сел и преступил к приему пищи. Сгребая в охапку кусты, которые он мог достать, чуть ли, не вырывая их с корнем, смачно чавкая, объедал ягоду вместе с молодыми побегами голубичника. При этом удовлетворенно кряхтел и что-то бормотал. Объев ягоды он не вставая продвигался вперёд. Обхватывал новую порцию, объедал ее и двигался дальше. За ним продвигалась полоса, подобие просеки. Кусты были обломаны и смяты до такой степени, будто по этому участку прошел каток. Завтракал Михаил Иванович часа три. За это время он обошел всю им отмеченную поляну от границы, до границы. После его трапезы поляна превратилась в вытоптанный ток. Закончив завтрак Миша, прошелся несколько метров до ручья. Ручей протекал через всю марь, и был заросший мелким ивняком. Он, будто разделяя марь на две части. Миша, громко фыркая, попил чистой, ключевой водицы. После чего вновь вернулся на свой участок. Потоптался, выискивая место повыше, и посуши. Отыскав такой бугорок, тут же завалился на бок и уснул крепким, богатырским сном. Дурной запах, и громкий сап чувствовался и слышался на приличном расстоянии. В момент завтрака и после трапезного отдыха Михаила Ивановича, к этому месту не подходил никакой зверь. Даже птицы облетали участок стороной. Тревожить хозяина тайги не безопасно.
Выдра
Фырра, молодая выдра с каждым днём волновалась всё больше и больше. Весна уже набирала силу, а она никак не могла определиться с местом. Близилось время окота, и ей необходимо найти источник с чистой водой. Да такой, чтобы там было достаточно корма, то есть рыбы. В Амуре рыбы предостаточно, но, в летнюю пору на его берегах трудно найти укромное место. И вода не внушает доверия. То, мазутное пятно вдруг появится не известно, откуда, То какие, то нечистоты с химикатами затянут всё побережье. Что это и откуда она, конечно, не знала, но понимала, что всё это пагубно действует на её здоровье. Такой вывод она сделала, наблюдая за рыбами. Иногда попадались такие особи, которые не пригодными были в пищу. А, после каждой охоты, ей приходилось тратить много времени для очистки своей шерсти. Это создавало большие неудобства. Хотя она была ещё молодая будущая мать- первогодок, всё же понимала, что выпускать младенцев в такую воду нельзя. Она помнила, чему её учила мать. Детёнышей надо воспитывать в чистой воде, и на первое время в лагуне, где нет теченья. А если и есть, то минимальное. И она с риском для жизни выходила на лёд, бегала вдоль Амурского берега в надежде отыскать хотя бы какую ни будь заводь, прикрытую тальниками и корнями. Фыр, её самец тоже занимался поисками подходящего места для будущего жилья. Тоже бегал вдоль берега, осматривал каждую расщелину. Но хорошего места найти не удавалось. Наконец, выскочив на лёд, он от радости даже фыркнул. Перед ним расстилался огромный ледяной клин, уходящий, куда- то далеко, в заросли тальника и черёмухи. Это же русло, смекнул он. Тут же нырнул под лёд, помчался на поиски Фырры. Правда, искать её долго не пришлось. Она находилась невдалеке. Первый осмотр местности омрачил их надежды. Русло оказалось безводным. Только кое-где звонко пробивались тонкие струйки. Фырра постояла с минуту, осматриваясь по сторонам, и вдруг нырнула в расщелину под лёд. Через пару минут она вынырнула с рыбой в зубах. Подо льдом оказалась проталина до самой большой воды. А откуда-то издалека, пробивался звонкий, чистый ручей. Это означало, что-куда- то вдаль уходит промерзшее русло реки. Фыр тут же повторил её действия, и тоже вернулся с рыбой. Подкрепившись, они быстро побежали вдоль русла в сторону леса. Шли то по льду, то по берегу до самого вечера. Но воды, которая им была необходима как воздух, не было. Фыр нервничал, пытался вернуться назад, но Фырра упрямо шла вперёд. Заночевать им пришлось на голодный желудок. Фыр не мог противиться воли своей любимой, поэтому смирился с происходящим. Свернувшись клубочком, он спокойно спал до утра. На рассвете, когда солнечные блики заиграли на сером ещё небе, они вышли на лёд. Первой, кого увидела Фырра была вертлявая норка, медленно пробегающая мимо. Фырра оскалила свои острые как иглы зубы, и хотела уже броситься на незваную гостью, но тут же успокоилась и посмотрела на Фыра. Фыр понял, о чём хочет сказать ему, его подруга. Если здесь спокойно гуляет норка, значит где-то рядом водоём, а в нём пища. Хоть норки и питаются в основном мелкими грызунами, однако они не прочь полакомиться и рыбкой. Фырра побежала дальше вдоль русла. Фыр соблюдая дистанцию, следовал за ней. Пробежав примерно ещё час, они вышли к большой заводи. Естественное углубление в русле наполненное водой. Заводь соединялась широкой протокой с озером. Это как раз то, что надо для нашей молодой пары. Фырра нашла промоину и нырнула под лёд. Фыр стал осматривать местность в поисках надёжного уголка под жилище для своей будущей семьи. Вскоре Фырра вынырнула с большой рыбиной в зубах. Радость у них была превеликая. Найти такое место, это же удача, и выпадает она не каждому. Но, почему оно не занято? В таких местах обычно обитают постоянные жители. Однако кроме ворон, сорок и мелких пташек окрест никого не видно. Но, уставшие с дороги они не стали нагружать себя такими мыслями. И только когда разлилась река и расцвела верба, наши герои поняли, почему это превосходное место никем не занято. Не считая конечно нахальной норки, которая постоянно вертелась вблизи водоёма охотясь на мышей. Да трусливого колонка, который воды боится, как огня. Он иногда пробегает вдоль берега. Самым страшным оказалось близкое соседство людей. Невдалеке находится дачный посёлок. И эти страшные, двуногие, постоянно ходят к реке и к озеру. Ловят рыбу. Приносят, какие-то страшные тарахтелки и перекачивают воду. Это ужасно. Но вскоре Фырра привыкла ко всему этому безобразию. И убедилась в том, что двуногие не только не пытаются её обидеть, но даже подкармливают их мелкой рыбёшкой. Ей, чтобы прокормить свой выводок, надо много охотиться вместе с Фыром. Поэтому она не брезговала тем, что оставляют люди. Успокоило Фырру и Фыра то, что в округе со временем появилось много разнообразных птиц. В камышовых зарослях на озере поселились несколько пар уток. Они по-хозяйски распределили свои участки. Как будто кроме них у водоёма никто больше не обитал. Кулики, эти маленькие пронырливые, болотные птички, вообще считают себя хозяевами местности. Бесцеремонно ходят по всему мелководью. Бекасы, те спокойнее. Днём больше заняты обустройством жилища и охотой. За то вечером разыграются так, будто они одни обладатели всего мирового пространства. Когда разлилась река, и стало совсем тепло, прилетели гуси и цапли. И каждый со своим характером. Гуси, те постоянно скандалят, всё на кого-то кричат, всегда чем- то не довольные. Цапли же, обычно всех успокаивают. Стоя на одной ноге между кочек они будто на посту. Первыми оповещают всех обитателей об опасности. При опасности все успокаиваются. А лучше всех успокаивает всю эту братию пернатых, большой белохвостый орёл. Он несколько раз за день облетал территорию. Почти не шевеля крыльями, парил над участком. Будто по спирали поднимаясь все выше и выше. Такие облеты Белохвостого опасны как для мелких животных, так и для птиц. Заслышав его клёкот, затихали все, даже гуси. Но люди, как я уже говорил выше, старались никого не тревожить. Фырра и Фыр даже представить себе не могли, что к ним была представлена особая охрана. И к заводи, где обитали наши друзья, ходят одни и те же люди. Немногие, к сожалению, зверьки могут похвастаться такой спокойной жизнью. Постепенно выдры перестали бояться людей. Но, выходить к ним, открыто, не осмеливались. Осторожность превыше всего.
Утро на речке
Серёжка проснулся рано. Соскочил с постели, быстро оделся, обулся и вышел на улицу. Утренняя прохлада охватила разогретое в постели его тело. По спине пробежали мурашки. Он засунул руки в карманы, съёжился, втянул голову в плечи. Холодок пробирался за шиворот. Неприятно. Брр. Попрыгав по очереди на одной ноге, потом на другой, побежал к умывальнику, прибитому к большой берёзе, стоявшей посреди двора. Осторожно, будто в умывальнике не холодная вода, а кипяток, Серёжка дотронулся до клапана и легонько придавил его вверх.
Умывальник был старый и изрядно помятый, клапан ходил туго и часто застревал. Вот и теперь он сначала упёрся, как бы ни желая дать Серёжке воду, но потом подпрыгнул и застрял вверху. Мальчишка знал, что такое может случиться, но сегодня такого подвоха не ожидал, и это произошло неожиданно. Его передёрнуло. Но делать было нечего, и Серёжка стол быстро мыть руки, лицо и шею. Только после того, как вытерся полотенцем, почувствовал, что прохлада отступила. Он улыбнулся каким-то своим мыслям и весело, вприпрыжку побежал в сторону дома. На ходу дал тычка рыжему лохматому псу, со странной кличкой Ляп, вертевшемуся под ногами. В дом вошёл тихо, чтобы не разбудить спавших. Обшарив глазами стол, и не найдя ножа, он прижал буханку хлеба к груди и отломил изрядную краюху. Сунул её за пазуху, и так же тихо вышел на улицу. Взяв удочку, положил банку с червями в карман, свистнул Ляпа и побежал в сторону речки, над которой ажурным покрывалом висело туманное облако. За Серёжкой рыжим колобком катился Ляп. Вот и берег. Сонная ещё речка медленно несла свои воды, кутаясь в белой дымке тумана. Вокруг было тихо, только изредка в заводях раздавались всплески. Это хитрая, хищная щука выслеживала зазевавшуюся добычу.
Но вот появились первые лучи солнца. Переливаясь радужными цветами, туман медленно оторвался от реки и нехотя потянулся по пади в сторону леса, постепенно поднимаясь всё выше и выше, а за тем, будто оттолкнувшись от макушек деревьев, быстро уплыл куда-то за горизонт.
Открывшаяся река, ласкаемая солнечными лучами, вдруг пробудилась, засверкала серебром, заискрилась разноцветными огоньками. Над ней зазвенел многоголосый хор птичьих голосов. Серёжка на время забыл, для чего он пришёл сюда. Раскрывши рот от удивления, он стоял, как завороженный, и любовался красотой природы. Ляп лежал у его ног, положив голову на лохматые, короткие лапки, прищурив глаза, искоса поглядывал на хозяина.
Очарования Сергея прервало злобное рычание Ляпа. Пёсик нервно сучил задними лапами, густая шерсть на его загривке поднялась дыбом. Серёжка цыкнул на него. Ляп лёг, недовольно поскуливая. И тут Сергей увидел ещё одно чудо. На противоположном берегу в небольшой заводи плыла, фыркая, чёрная, со щетинистыми усами, с маленькими, как две бусинки, глазами, мордочка.
- Что это? - удивился мальчишка. И зверёк не заставил себя долго ждать. Вслед за мордочкой медленно стало появляться туловище, гибкое, чёрное, с серебристым переливом.
- Это же выдра, - догадался Сергей. Он никогда раньше не видел выдру. Но по рассказам отца хорошо её представлял. Да, это была она. Выдра несколько раз продемонстрировала красоту своего тела. Она ныряла, изгибая туловище так, будто переваливалась через бревно, такой красоты Серёжка ещё не видел. Последний раз она вынырнула с крупной щукой в зубах и быстро поплыла к тальникам, в которых и скрылась.
Серёжка ещё постоял немного, о чём-то раздумывая, и медленно побрёл к старой, на половину высохшей, дикой яблоне. Там хорошо клюёт рыба.
Ляп вскочил на лапы, посмотрел вслед хозяину и, убедившись, что тот не обращает на него внимания, несколько раз тявкнул в сторону тальников. По-видимому, это была его запоздалая угроза. Затем он потряс головой, чихнул, потёр лапой нос и, высунув язык, покатился рыжим колобком вслед за хозяином.
Норка
Я, уже, наверное, больше получаса сидел на берегу речки неотрывно глядя на мирно покачивающиеся, на водной глади поплавки удочек. В надежде на клев. Но рыба почему-то вдруг перестала клевать, будто ее вовсе не стало в речке. А ведь, вот, полчаса тому назад, я один за другим выловил с десяток чебаков, пару трегубов и несчетное количество гольянов. Оно бы уже и хватило улова, но азарт охотника и рыболова, это непреодолимая человеческая слабость. Непонятно, для чего лишняя рыба, но желание поймать еще, не проходило. Поэтому, я, не обращая внимания на жару, сидел на берегу и ждал, когда начнется клев. Время подходило к полудню. Солнышко, набрав силу, подходило к зениту и грело уже так, что сидя даже в тени деревьев чувствовался зной. Я решил проверить состояние моих удочек. Частенько бывает так, что мелочь съедает наживку незаметно для рыбака. Ну, ясно, к пустому крючку потом ни какая рыба не подойдет. Я протянул было руку, и застыл на месте. С противоположного берега, прямо на меня, плыла крупная ондатра. Ну, о какой рыбе и о каком клеве можно вести речь, когда в водоеме хозяйничает этакая зверюга. Ясное дело. Теперь здесь рыба до самой ночи не появится. Я стал снимать удочки. Ондатра, очевидно испугавшись моих движений, нырнула в воду и больше не появлялась. Я мысленно ворчал на нее.- Ну вот, не дала мне порыбачить, из-за тебя придется идти домой. Переходить на другое место уже не хотелось. Собрав снасти, хотел было уже уходить, но тут же присел и притаился. Прикрывшись нависающей надомной ивовой веткой. На полянке, невдалеке от меня появился новый обитатель леса. Меня он не видел, и не чуял, слабый ветерок дул от него в мою сторону, поэтому вел себя смело. Это норка. Он был крупным, упитанным. Мордочка имела округлую форму, над которой маленькими бугорками выделялись уши. Глаза на светло коричневом фоне его лоснящейся шерстке выделялись двумя черными, блестящими бусинками. С виду он похож на комнатную собачку. Так и хотелось подойти к нему и погладить. Очевидно самец. В это время самки не делают таких вольных гуляний. Им надо ухаживать за потомством. Я слышал, что они охотятся по очереди. Но, однако, вольницей больше пользуется самец. Ну, тут все понятно. На чьей стороне сила, тот и диктует правила. А правила простые: ты мама, вот и сиди с детьми, воспитывай будущее поколение.
Мой новый знакомый, осмотрев полянку, принюхался и стал бегать по ней зигзагами. Очевидно, унюхал жертву и стал выискивать подходы к ней. Меня доняла какая-то мушка, и я невольно зашевелился, и даже чхнул. Тут же подумал, - ну вот спугнул зверька, сейчас он убежит. Но, мой новый приятель оказался отнюдь не трусом, а наоборот, смелым охотником. Он остановился, поднял голову и стал внимательно смотреть в мою сторону. И я понял, что он меня увидел. Но, то, что я сидел смирно его успокоило. Однако его симпатичная мордашка выражала не довольствие. И без слов можно было понять то, что он хотел бы мне сказать. - Ты мне мешаешь охотиться. А мне и самому стало интересным узнать, чем же закончится его охотничья вылазка. И я, продолжал сидеть смирно. Убедившись в том, что я для него не опасен, он продолжил свою работу. Пробежав еще некое расстояние так же зигзагами, он вдруг подпрыгнул и плашмя шлепнулся в густую траву. На время скрылся из вида. Это мгновение длилось всего несколько секунд. Он, будто понимая мои желания видеть результат его охоты, решил удовлетворить мое любопытство. Выскочив на бугорок, он предстал передо мной в полный рост с полевкой в зубах. Резко поворочал головой в разные стороны, словно изображая театральный жест. На самом деле он высматривал свободный путь отхода со своей добычей. Теперь-то, когда добыча поймана, желающих поживиться ею за чужой счет, найдется не мало. Осмотрев пути отхода, он юркнул в траву и исчез, будто его вовсе и не было.
Я немного сожалел, что наше знакомство с удивительно красивым зверьком было не продолжительным. Но понимая его положение, пожелал ему счастливой и удачной охоты. Собрал снасти и улов, нехотя побрел домой.
Пернатая телефонистка
Недавно меня вновь поразил дикий мир. Я открыл новые способности наших соседей.
Ворона. Недаром она фигурирует во многих сказках и былинах. Бывает служительницей злого мира, докучая человеку своими проказами. А иногда бывает доброй вещуньей, помогает человеку выйти из затруднительного положения. Поведения ее бывают разными, и трудно предугадать, что может преподнести эта птица, разностороннего характера. Вот и теперь она поразила меня своим необычным поведением.
Я получил приглашение на встречу с моим давним приятелем. Погода прескверная, но не встретиться со старым товарищем я не мог. Он проездом был в нашем городе. Время его было ограничено, и он предложил встретиться в районе автовокзала. Когда еще может случиться встреча с ним. И я с радостью принял его предложение. Надел куртку-олимпийку с капюшоном, и вышел на улицу. Холодно, брр. Моросил мелкий дождь и дул сильный ветер. Холодные дождинки, гонимые ветром, неприятно хлестали по лицу. Но идти надо, очень хочется повидаться с товарищем. Проходя мимо одного из домов, я услышал доносившийся откуда-то сверху грубый, неприятный говор. Было великое желание поглядеть, кто это так странно разговаривает? Но подставлять лицо под холодный дождь не хотелось, и я прошел мимо. Пройдя небольшое расстояние, я увидел шедшего мне навстречу товарища. Обнявшись для приветствия, мы в один голос предложили где- нибудь спрятаться от омерзительной, промозглой погоды. Выбор пал на ближайшее кафе в автобусном вокзале. И мы направились в его сторону. Ветер дул уже в спину, что позволяло как-то осмотреться и даже вести кое-какую беседу. И вдруг я опять услышал странный говор. Ощущение было таким, будто пытался разговаривать глухонемой. Мы остановились и огляделись. И я увидел нечто интересное: на пожарной лестнице в торце одного из домов, где-то ступеньки три от верха, находилась ворона. Она вела себя странно. Сгорбилась, распушила перья и слегка свесила крылья. В таком виде нервно топталась по перекладине и что-то бубнила; время от времени громко щелкала клювом. Потоптавшись, остановилась, подняла голову, слегка наклоненную набок, и громко прокричала:
- Алло, алло, алло.
Мой друг рассмеялся. - Во чудеса, надо же!
Я дернул его за рукав, жестом попросил не шуметь. Наше поведение привлекло внимание прохожих, и рядом с нами остановился мужчина. Он тоже, что-то хотел сказать, но, поняв мой жест, кивнул и стал молча наблюдать. Достал сигарету и пытался прикурить ее. Дернула же меня в это время нелегкая пошутить с вороной. И я на полном серьезе спокойно заговорил с ней.
- Да нет никого дома. Чего звонить-то без толку?
Ворона встрепенулась и громко крикнула: - Ка ак?
- Ну, как, - серьезно ответил я.- Люди, по всей вероятности, на работе. Ты за временем-то следишь? Ведь самый разгар рабочего дня.
Она что-то пробубнила, пощелкала клювом и снялась с лестницы. Пролетев метров пятнадцать, села на сук раскидистого тополя, продолжая что-то бубнить и нервно ходить по толстому сучку. Меня тронул за рукав мой друг и одними глазами показал в сторону мужчины, который остановился рядом с нами. Он так и не прикурил свою сигарету. Она висела у него на нижней губе. Затем, вовсе упала на землю. Он этого даже не заметил. Раскрыв рот, вытаращив глаза, смотрел то на ворону, то на меня. И вдруг, резко махнув рукой, развернулся и быстро пошел по направлению к Амуру. На ходу выкрикнул:
- Да пошли вы все, вместе со своей вороной.
Мы дождались, когда он уйдет на приличное расстояние, и дали волю смеху. Не хотелось обижать человека своим смехом. Ведь осталось не ясным, о чем он подумал. Друг, икая от смеха, корил меня:
- Ну, ты неисправим брат. Что сейчас о нас подумает человек?
Эта встреча с вороной у меня оказалась не последней. Вскоре мне необходимо было поехать на окраину города. Выйдя из автобуса в конце Октябрьского проспекта, я направился по намеченному адресу. И вот тебе на, увидел свою старую знакомую, вернее услышал. Она так же нервно ходила по сучку, на котором находилась, и время от времени выкрикивала:
- Алло, алло, алло.
Я больше не стал ввязываться в разговор с ней. Долго стоял, наблюдал. Ведь ее поведение что-то означало. А возможно она разыгрывала с кем-то шутку?
Ворона защитница
Пернатый мир неустанно удивляет нас своими чудесами. На первый взгляд это создание божье не способное мыслить. Однако действия их убеждают нас в обратном.
Этой осенью «2006 года» произошел уникальный случай. Противостояние вороны с злостным врагом пернатого мира кошкой. Произошло следующее:
Очищая грядки от старой ботвы и пожухлой травы, я так увлекся работой, что, не обращал внимание на снующих по усадьбе ворон, сорок и разных мелких птичек. Управляясь граблями, думал о чем-то, о своем. И вдруг мои мысли прервало настойчивое карканье вороны. Я остановился, и стал искать глазами, где находится это крикливое существо. И обнаружил ее на крыше дома. Справа. Где на уровень с крышей росла раскидистая красивая, красная рябина. Ворона как-то странно бегала по коньку крыши, то приседала, то резко поднималась, раскинув крылья по орлиному. И все свое негодование обращала в сторону рябины, пылающей от тронутых морозом ягод. Она не каркала, а как-то кричала по-звериному. Я удивился ее поведению. Птички громко щебетали, и кружились в основном над верхушкой высокого куста. А она, форменным образом кричала, обращая свой негодующий крик, куда-то вниз.
- Чего ты разоралась? - шутя, обратился я к ней, - хочешь ягод, так ешь, кто тебе не дает?
Как будто понимая мою речь, она громко прокричала злое:
- Ааа.
Затопала еще энергичнее и вдруг залаяла по собачьи.
Я был крайне удивлен, такого слышать еще не приходилось.
Понимая, что ворону, что-то тревожит, я решил пройти в сад и посмотреть, кого она так яростно ругает. И тут из-за угла дома появилась наша кошка. Она шла медленно, твердо, время от времени оглядываясь назад и вверх. Хвост ее торчал прямо, вертикально, кончик его нервно подергивался, видно было, что она злится.
Ворона же, чуть не падая с крыши, подбегала на самый край и зло кричала ей в след.
- Не правильно ты поступаешь, - пытался я успокоить птицу. Кошка здесь хозяйка и вольна гулять, где захочет. А ты гостья, прилетела так сказать на чужую территорию, и на ее же еще кричишь. Хотя я знал, что прогулки нашей Мурки могли дорого обойтись кое-кому. И тут меня осенила мысль: Ведь ворона защищает мелких поползней и синичек. Сама же она была крупная и ясно, что в обиду себя не даст.
Как будто снова поняв человеческую речь, крикунья странно защелкала клювом и что-то проворчала.
Кошка тоже видно услышала, что ее защищают. Остановилась, выгнула спину, вздыбила шерсть, затем подпрыгнула и издала в сторону вороны грозное- Мя.у.
Я даже рассмеялся и представил, если бы кошка могла сжать лапу в кулак, она обязательно погрозила бы этим кулаком вороне.
Убедившись, что кошка ушла, ворона поправила крылья, довольно каркнула и улетела. А рябину облепили мелкие пташки. С веселым щебетом они поедали ярко-красные ягоды.
Запасливые сороки
В лесу, около нашего дома, есть несколько сорочьих гнезд. Поздней осенью, когда лесная кладовая становится скудной, а поселковые мусорные кучи присыпаны снегом, сорокам приходится туго. Не так-то легко найти что-либо для пропитания. В таких случаях они прибегают даже к вероломству. Собираясь по утрам в стаи, они облетают все дворы в поисках пищи. И тут уже смотри в оба. Эти плутовки обязательно что-нибудь стащат. Не успеешь глазом моргнуть. Были случаи, что залетали они к нам даже на веранду. Я порой специально оставлял дверь приоткрытой. Они воровали у обленившегося нашего кота рыбу. Он же обиженный такой дерзостью, долго ходил за мной следом и жаловался, за что я его отчитывал.
- Сам виноват. Не бережешь свою пищу, а потом жалуешься.
А кот терся об мои ноги и пытался заглянуть мне в глаза. Я конечно жалел его и давал ему новую порцию. Он понюхает ее, облизнется и довольный пойдет на диван спать. Ужасный лентяй.
Пес же был характером противоположным коту. Ну, во-первых, это был по-настоящему преданный, сторожевой пес. Находился он на привязи. Бегал по натянутой проволоке от дома, до калитки. Работы у него хватало. Зря он не лаял, но очевидно осторожности ради показывал себя каждому прохожему, шедшему мимо нашей калитки. К пище он относился серьезно. Не то, что кот. Но, однако же позволял сорокам доедать то, что у него осталось. Не всем конечно. Были у него очевидно любимицы. Всю стаю, он отгонял прочь, оставались две сороки. Они, не боясь, ходили возле пса, что-то покрикивая. Пес садился в сторонке и с любопытством смотрел, как эти две болтушки очищали его посуду. Я частенько задумывался, - как он их отличал? Сам я сколько не приглядывался, мне все равно казалось, что все они одинаковые.
Однажды наблюдая из окна за гостеприимством своего пса, я увидел удивительную картину. Наевшись, сороки стали вдруг сновать в палисадник за заборчик, туда и обратно. Меня заинтересовало их поведение. Что они делают? И я пригляделся к ним внимательнее. И вдруг все понял. Очевидно, они сообразили так. Они уже сытые, но пищу оставлять жалко. Понимая, что она им больше не достанется, сороки хватают кусочки и уносят их за заборчик. Там, лапкой делая ямки в снегу, кладут в нее кусочки и клювом засыпают их.
Так они прыгали и прятали кусочки до тех пор, пока миска не оказалась пустой. После чего снялись, и улетели. Удивлению моему не было конца. Надо же, такая сообразительность: сделали запас на будущее. И ведь не стали носить пищу в гнездо, так как это далеко и небезопасно. Из гнезда могли украсть еду другие сороки. А тут есть надежда: друг не позволит, кому-либо воспользоваться их добычей. Вот такие чудеса вытворяют наши милые соседи.
Союз пернатых и доброта людская
После небольшого снегопада февральским ясным морозным утром я проходил по территории автовокзала. Свежий снежок от солнечных лучей искрился, радужно переливаясь. Весело поскрипывал под ногами прохожих. Дышалось легко и свободно. Колючий, морозный воздух наполнял свежестью грудь. В такую пору вся жизнь казалась безоблачной и чистой.
Я оглядел дачные посадочные платформы. Они были пусты, но это не удручало, поскольку понимал, что активная жизнь на этом участке приостановлена на зимний период и не далеко то время, когда жизнь на этих платформах бурно закипит. А пока что лавки, загаженные голубями, выглядели мрачновато. И вдруг ощутил, что чего-то в этой картине не хватает. И тут же понял: нет голубей. Где же они? Очевидно еще рано для них. А вообще есть опасность, что их вылавливают молодые бомжи. Такое уже случалось. Я остановился и стал оглядывать окрестность. Может где-то сидят в укромном месте.
Тут мое внимание привлекла девочка-подросток в ярко красной куртке с капюшоном. Девочка видно шла в школу, Так-как в руках у нее была объемная сумка. Она почему-то не торопилась и усердно копошилась в своей сумке. Наконец достала полиэтиленовый пакет с неким содержимым. Что в нем было, я не мог увидеть. Развязала его, глянув вверх, что-то в полголоса сказала. И к моему удивлению, не известно, откуда появилась стайка воробьев. Они уселись на край лавки, нахохлились и тихонечко щебетали. Но когда девочка сыпанула горсточку содержимого пакета, они слетели на бетонку, громко чирикая. Толи на воробьиное чириканье, или зная свое время, вмиг появилась целая стая голубей. Ну вот, а я уж было запереживал, что голубей нет на привычном месте. Не подумав о том, что на дворе зима, и они тоже прячутся от стужи.
Девочка высыпала все содержимое пакета. Голуби завтракали аккуратно, не мешая друг другу. Воробьи же сновали меж ними и громко чирикали. Голуби их не трогали. А кажется даже наоборот, уступали им место. Птицы, видно настолько привыкли к кормежке, что бегали вокруг девочки, не боясь ее. Она присела. Голуби и воробьи прямо из ее рук поедали остатки корма. Угостив птиц, девочка быстрым шагом направилась в сторону школы.
В нашем городе это обычное явление. Не только дети, но и взрослые постоянно подкармливают пернатых, понимая, что зима для них – не легкий период. Настроение мое стало еще на много лучше. Ведь это так прекрасно, что рядом с тобой живут замечательные люди. А главное, подрастает отличное, достойное уважения молодое поколение.
Борьба за собственность
Нынче нашей кошке с утра не повезло. Выйдя во двор на восходе солнца, она устремилась как обычно на охоту. И случился казус. Этой ее неудачи я стал невольный свидетель. Сразу не разглядел, кого она заприметила. Уж очень осторожно подкрадывалась. Но, внимательно присмотревшись, я узрел копошившегося на грядке поползня. Он был увлечен своими птичьими делами: то заберется на ствол смородинового куста, что-то изыскивая, то вновь шмыгнет наземь. Не обращая внимание на то, что творится в окружающем его мире. Будто в округе вовсе не существовало опасности. А опасность была совсем рядом. Она подкрадывалась к нему настолько осторожно, что даже не шевелила растения, меж которых пробиралась, не издавала шума, как пластун. Будто не шла, а скользила.
- Ах ты, негодница, - подумал я.- Ведь сейчас загубит пташку. И посетовал на беспечную птичку. - Что же ты так увлекся своей работой, что не замечаешь опасности.
Но поползень, оказывается, заметил крадущуюся бестию, и решился на дерзкий поступок, поиграть в страшилки. И к моей радости упорхнул из-под самого носа Мурки. Это была опасная игра. Кошка ужасно обозлилась. Это было видно по кончику ее хвоста, он нервно подергивался.
- Что, перехитрила тебя птичка? - Заговорил я с ней.
Видимо, поняв, о чем я веду речь, кошка жалобно промяукала, жалуясь мне на свою неудачу.
- Не жалуйся. Это не твоя дичь. Без тебя, их уничтожают не мало. А тебе что, мышей не хватает, коли охотишься на птичек? - Укорил я ее.
И ведь поняла. Еще раз мяукнула и направилась в конец огорода к старой копне сена. Пошел туда и я. Нужно было прорвать сорняки на кабачковых бахчевниках. Присев у объемного кабачкового куста, увлекся работой и на время забыл о кошке. Но вскоре в утреннем перезвоне разноголосья услышал ее радостное урчание. Подняв голову, увидел ее на копне сена с крупной полевкой в зубах. Мышей в тот год у нас появилось очень много. Какой-то новый вид. По цвету шерстки и строения тела вроде как полевка. Но намного крупнее, почти как небольшая крыса. А мордочкой похожая на крота. Не остроносая, как у обычной мыши, а тупо закругленная. Что это за зверек такой, я не знаю. Да и не вдавался в выяснения. Называем ее просто полевкой, поскольку этот зверек не местный, а пришлый.
Только я хотел похвалить кошку и поздравить с отличной охотой, как увидел невдалеке от копны крадущегося огненно-красного зверька. Он подбирался совсем иначе, нежели кошка. Шел мелкими перебежками, то и дело застывал столбиком, оглядываясь окрест.
- Колонок, - мелькнуло у меня в голове. - Куда это он направляется? Неужто и он здесь охотится? Не должен вроде бы. Ведь кошка, хоть она и домашнее животное, все же крупнее колонка и свои владения не уступит. Правда зверек этот нахальный, и частенько бывает, что прокрадывается во двор. Особенно если унюхает, что в хозяйстве есть цыплята. И дерзит, особенно по ночам. Тогда случаются драки между ним и кошкой. Кошка естественно выходит победителем. Возможно это потому, что она отстаивает свою территорию. Что же его теперь привело сюда? В дневное время? Ведь мало того, что кошка сильнее его, у нее выгодная позиция. При том она на своей территории. В итоге оказалось, что колонок все-таки решился на дерзкий поступок. Не знаю, что его натолкнуло на это. Толи он был уже старый, толи больной. Не получилось у него с собственной охотой, и зверек явно решил отобрать у кошки ее добычу. Зверек он осторожный, и я удивляюсь, почему он не видел меня и даже не чувствовал моего присутствия. Видно голод притуплял органы чувства.
А кошка, увлеченная удачной охотой, заметила колонка поздно. Быстро огляделась по сторонам, видно, поняла, что бежать от внезапно появившегося наглеца уже нет смысла, и приняла оборонительную позу. Шерсть ее поднялась дыбом, хвост распушился и воинственно поднялся вверх.
Я решил не вмешиваться в их поединок. Как сидел на корточках, так и остался сидеть, не шевелясь. Мне хотелось проследить, чем это все закончится?
Кошка положила добычу рядом с собой и издала угрожающее- «мя-я-я-у-у».
Колонок встал перед ней столбиком. За тем опустился на передние лапки, изогнул спину дугой, приготовился к прыжку. Но в этом приеме кошка опередила его. После случившегося поединка я определил, что смелость ей придавало мое присутствие. Кошки обладают удивительной способностью прыгать с места, без подготовки. На приличное расстояние, как в длину, так и в высоту.
С грозным протяжным криком она ринулась на посягателя. На какой-то момент зверьки слились в один клубок. Бело-черный с огненно-красными ляпами. В таком положении они кубарем катились какое-то расстояние. Через десять секунд клубок распался, и противоборствующие стороны отскочили друг от друга в разные стороны. Кошка вновь заскочила на копну. А рыжий нахалюга, очевидно понял, что не осилит кошку. Или, возможно я, не ловким движением спугнул его. Колонок юркнул под забор и скрылся в густой траве за огородом.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что противник убежал, Мурка взяла мышь в пасть и осторожно пошла по направлению ко мне. Очевидно рассчитывая в случае чего на мою помощь. Подойдя, она положила у моих ног мышь и тихонько мяукнула, предлагая мне свою добычу.
- Спасибо голубушка, - поблагодарил я ее и погладил. - Умница, ты сегодня достойна похвалы. Смело отстояла свою собственность. А насчет мыши, ты же знаешь, что я не ем такого. Уж ты сама распоряжайся своей добычей, как тебе заблагорассудится.
Удивительно понятливое животное. Кошка потерлась об мою ногу, мяукнула, взяла мышь и, гордая, с победно поднятым хвостом пошла к дому.
Я провожая ее взглядом думал: вот с кого надо брать пример защищая свою собственность.
Последний из стаи
После удачной охоты Рык выбрал для отдыха подходящее место, на гребне сопки. С хорошим обзором во всех направлениях. На солнцепёке, прикрытом от посторонних глаз, с одной стороны выворотом старого дуба, а с других сторон огромными базальтовыми валунами. Заметить его в этом логове мог только такой же опытный охотник, как он сам. Зато он имел круговой обзор. Это давало возможность расслабиться и как следует отдохнуть. Рык отдыхал и слушал тайгу. Тайга пела свою вечную, мудрую песню. Под которую всплывала перед глазами вся не долгая жизнь матёрого хищника. Ещё совсем недавно он был вожаком большой стаи. И имел во владение огромную территорию. Правда, был он владельцем не единоличным. На владенье территорией претендовал ещё старый, огромный бурый медведь Боа, со своей косолапой семейкой. Но они в основном обитали на ягодных марях, и на реках, в местах нерестилища. Медвежья семейка, волчьей стаи особых хлопот не доставляла. Редкие столкновенья в счёт можно не брать. Волки, как правило, обходили стороной медведей. Попасть под их лапу не хотелось никому. Ещё, иногда появлялся полосатый тигр Мяо. Но он на волков не обращал внимание. У него свои заботы. Он сопровождал и охранял от других хищников большое стадо кабанов. Это был его объект охоты. Рык знал по опыту старших, и по-своему, что с ним связываться опаснее даже чем с Боа. Боа был все-таки миролюбивым, а этот не признавал никого. И волки старались с ним не встречаться. Мяо же, долго на территории не задерживался. Уходил вслед за кабанами. Туда, где зимой теплее. Боа, всем своим семейством после первого снега ложился в зимнюю спячку. И на всём протяжении малых рек, вплоть до большой реки, в зимнее время Рык со своей стаей оставался единоличным хозяином. Какие это были времена! От таких воспоминаний он не сдержался и тихонечко взвыл. Ему вспомнилось, как он стал вожаком. Старый вожак Острый клык, как-то враз постарел. Сгорбился, хвост повис и глаза потускнели. И во время великой охоты он мало того, что промахнулся, но ещё и попал под копыта сохатого. Охоту завершил Рык, совершив ловкий прыжок на холку молодого быка. Мгновенье, и лесной гигант был повержен. Острый клык был гордым волком. Не дожидаясь изгнания, он ушёл из стаи сам. Уж такие волчьи законы, ничего тут не поделаешь. Стая признала вожаком Рыка. Рык был силён, ловок, удачлив в охоте, но житейского опыта, а особо руководство стаей было мало. И он часто сожалел о том, что Острый клык ушёл из стаи, не передав свой опыт. И всё-таки он повёл стаю, опираясь на собственные навыки. Долгое время всё шло благополучно. Он заматерел, набрался опыта. И уже действовал уверено, чётко и безошибочно. Его жизненной подругой была самая лучшая и умная волчица. Которая, неустанно пополняла его потомство. Естественно, не обходилось и без потерь. Но в целом стая сохраняла своё равновесие. Рык снова тихонько завыл. Но этот вой был уже печальным. Ему вспомнилось начало трагических событий. Случилось это, когда на их территории появились двуногие существа. Рык их видел и раньше. Но они избегали встречи с волками. Волки их считали слабыми, не ловкими увальнями с отвратительным запахом. Охотиться на них считалось не пристойным. Но это оказалось на первый взгляд. На самом деле это хищные, коварные монстры. Сильнее которых, в тайге не найти. Рык встречался с ними вплотную. И самое страшное то, что выдержать взгляд этого монстра невозможно. А ещё в руках у него палка, издающая страшный грохот, и из неё вылетает красный цветок, который, разрывает шкуру и причиняет безумную боль. И сам монстр иногда выдыхает смрад, такой же, что сопровождает пляшущие, красные, жгучие цветы. Это страшная, неукротимая сила. А ещё им помогают предатели звериного мира, собаки. Видно хорошо их кормят, если они ради хозяина готовы даже погибнуть. Рык помнит, как много раз ему приходилось выводить из красного ада не только свою стаю, но и других зверей. В такое страшное время все были единым обществом. Во время разлива рек и пляски красного цветка на охоту не гласно налагалось табу. Двуногие же, наоборот пользуются беззащитным положением зверей. И уничтожают попавших в беду животных. По волчьим законам, если зверь убежал, значит, он силён и ловок, на него прекращалась охота. Двуногие же, преследуют свою жертву до конца. И главное они азартны, как и волки, попавшие в козье стадо. Убивают, не зная меры, всё подряд, крупных и мелких животных, птиц и рыбу. Волки ужаснулись, когда эти монстры уничтожили почти всё семейство Боа. Он с остатками своей семьи, с медведицей и двумя пестунами ушёл вглубь тайги, на север. И вот пришло то время, когда эти жуткие создания стали охотиться на волков. Это случилось зимой, когда каждый зверь виден как на ладони. Стаю огородили красными цветками и убивали почти в упор. В этом побоище полегли почти половина стаи. Погибли в основном самые крепкие. Они надеялись, что смогут противостоять злым охотникам. Рык с большим трудом вывел остатки стаи за пределы ограждения. С этих пор начались беды. Чуть ли не каждый день монстры забирали одного, а то и двух волков. Не разбирая, самец это или самка. Рык хотел уйти туда, куда ушёл Боа. Звал за собой оставшихся в стае. Но основная часть зверей побоялись перехода, поскольку многие из них были ранены. Ранняя весна принесла новые беды. Снег сковало толстым настом. Охота стала лёгкой, но самим укрыться практически было негде. И этим воспользовались люди. Организовали новую охоту на волков. Это было просто наглое убийство. Рык, понимая безысходность, прекратил следить за стаей, он старался уберечь свою любимую подругу. Ведь она носила в своей утробе его новое потомство. Она сама была умницей, как могла, уходила от прямой встречи с человеком. И всё-таки уберечь её не удалось. Роковой выстрел настиг её в укрытие. В бешенстве Рык кинулся на убийцу. Тот, острым длинным клыком распорол ему бок. Но Рык успел полосонуть ему клыками левое плечо. Каким чудом он смог уйти от преследователей осталось неясным. Очнулся он в логове весь измазанный кровью, и обессиленный. Долго ему пришлось зализывать свои раны. При его тяжёлом ранение добыть пропитание практически было невозможно. И ему скрепя сердце приходилось пользоваться падалью. Немного окрепнув, он при большой нужде сделал вылазку к жилищу людей, в надежде там найти, что ни будь в пропитание. Ему повезло. В хорошее время он брезговал собак, но в его положение выбирать не приходилось. И он задрал первого попавшего ему бродячего пса. Убегать с деревни с ношей, для него было чрезвычайно тяжело. Но он всё-таки унёс добычу в своё логово. Плотно поев, он почти сразу почувствовал прилив силы. Что бы поправиться полностью ему пришлось совершить ещё несколько вылазок. Чем возмутил охотников. И снова по его следам пошли охотничьи собаки и люди. Его спасением стала молодая зелёная поросль. Он путал следы, много раз переходил речку. Всё-таки ему удалось уйти от преследования. Отлежавшись в логове Рык, вновь вышел на охоту. Теперь уже в полном здравие он искал добычу в тайге. И удача, как и раньше ему улыбнулась. Он нагнал хромого козла, который, так же как и он, только что оправился от ранения. Пищи для козла было вдоволь, поэтому он был не очень исхудавший. Для Рыка мяса с козла было в избытке. Насытившись, прихватив с собой порядочный кусок, на потом, спрятался в логове. Отдыхал и обдумывал своё несчастное существование. Время от времени ему вспоминался старый Боа. Он как будто звал его к себе, уверяя Рыка, что он живёт в полной безопасности. Эти мечты и видения были заманчивы. И он, основательно отдохнув, подкрепился остатками козлятины, мелкой трусцой направился вглубь тайги, на север. В надежде, что там он не встретит этих безжалостных монстров. И так с территории междуречий ушёл последний, оставшийся в живых, из всей огромной стаи волк. Но с той поры в нашем районе весьма и весьма сократилось поголовье диких животных и птицы. Жадность человека и жажда безнаказанного убийства победили матушку природу. А безнаказанно ли всё это?
Смертельная обида
Встреча с Цезарем у нас произошла неожиданно. Можно сказать, свела нас с ним трагическая случайность, так будет вернее.
Я, окончив смену на работе решил не заезжать домой, а ехать прямиком на дачу. В летнее время я большее время проводил за городом, на дачном участке. Благо, появилась сотовая связь. Много проблем решается с помощью телефона. Позвонил, и, у дражайшей супруги отменяется головная боль по поводу местонахождения мужа. За то появляется новая забота. Что ему вести к обеду? Ну, это житейские мелочи и зацикливаться на них, я думаю, вообще не стоит. И так я отправился на дачу. Рейсового автобуса не стал дожидаться, а поехал на рабочей машине до перекрестка, а там до дачи рукой подать. Всего четыре километра. Размышляя о делах насущных, я незаметно для себя прошагал это расстояние. Мой участок находится у самой дороги, вернее у трассы Комсомольск- Амурск- Эльбан. Поэтому по трассе было идти легко. Не доходя метров двести до дома, я сошел в лесок. Трасса была пуста. Вдруг послышался гул мотора. Одинокая машина У.А.Зик, шла по направлению в город Комсомольск. И надо же такому случиться, водитель, очевидно, не видел меня и притормозил как раз, напротив. Ну, мало ли зачем понадобилось человеку остановиться. Но он полностью не остановился, а на ходу приоткрыл дверь и что-то выкинул. А, это что-то подкатилось под мои ноги, и завизжало. Это оказался щенок, месяцев трех от роду. Ясно конечно, что он очень сильно ударился. Тихонько визжал, но встать не мог. Я осмотрел его, переломов не было. Но видно все же удар получил серьезный. Жалко стало щенка. Я взял его на руки и понес домой. Уже подходя к дому, вдруг вспомнил, что не сообразил запомнить номер машины. Интересно знать, кто так жестоко относится к животным? Ведь мог предложить, кому ни будь, если самому содержать в тягость. Собачка явно породистая, и наверняка нашелся бы любитель, который с удовольствием принял бы это милое создание. Ну, зачем утруждать себя? За шиворот бедолагу и вон подальше, чтобы и сглаз долой и из сердца вон. Если конечно оно у него есть.
При хорошем уходе песик стал быстро поправляться. Буквально на третий день он уже понемногу стал ходить по дому. И возникла новая проблема. Песик не откликался не на одну, из мною придуманных кличек. Ни на Рекса, ни на Бобика, ни на Тузика. Но однажды, я войдя с улицы застал его в интересной позе. Он сидел, прямо держа туловище. Правую, переднюю лапу положил на большую кость, и медленно вращая головой, осматривался по сторонам.
- Ну, ты прямо как Цезарь над побежденной жертвой. – Сказал я шутя. Он взвизгнул и завилял хвостом.
- Э, так мы с тобой выяснили, оказывается твою кличку. Значит ты Цезарь?
Щенок убрал лапу с кости и подбежал ко мне.
- Ясно, значит, так тебя мы и будем называть. Цезарь, значит Цезарь. – Щенок подпрыгнул, пытаясь лизнуть меня в лицо. Я понимаю так, что этот жест у них знак великого уважения. - В таком случае мы с тобой найдем общий язык и непременно подружимся. Жене и всей моей семье он понравился. Удивительно сообразительное создание. И игрун, что детям доставляло массу удовольствия. Однако и хитрый шкодник. Когда я его учил приносить мне кинутую мной палку, он это делал нехотя. Но, стоило мне только отвернуться, он тут же отгрызал подсолнух под корень и нес мне. Клал у моих ног и внимательно смотрел мне в глаза. Пришлось его несколько раз отругать, пока он понял, что этого делать нельзя. Мы с ним действительно подружились. Но я чувствовал, что он еще скучает по прежним хозяевам. Ведь от него избавились уже от взрослого щенка. В это время они уже все понимают. Это сказывалось в его поведение. Когда мимо нашего дома проезжали машины марки У. А. З, он внимательно прослеживал за каждой. Но видно не находил в них ту, что искал. И после этого некоторое время грустно бродил по двору, пока не отвлекался, какой ни будь забавой. Очевидно, весь его короткий жизненный путь проходил в салоне автомобиля. Я понимал его и старался как можно быстрее отвлечь от этой навязчивости. И к осени он как бы забыл о машине. Где-то в октябре он стал уже похожим на взрослую овчарку. Правда, щенячество еще проявлялось. Вдруг не с того, ни с чего совершит какую ни, будь, глупость. Вроде погони за лягушкой. То, упадет ухо, первый признак незрелости овчарки. А в основном он был уже крепкий, здоровый пес.
И вот однажды он выскочил из своей будки. Уши у него заиграли как локаторы. Я удивился. - Что это с ним? Рядом никого нет. Вдалеке послышался рокот мотора, на который я даже не обратил внимание. Но, мой Цезарь взвизгнул и пулей помчался к дороге. Обычно, когда мы с ним ходим по дороге, он никогда без моего разрешения не выходил на проезжую часть. А тут он пробежал обочину и оказался на дороге. В это время из-за поворота, на большой скорости выехал знакомый нам автомобиль У.А.Зик. Водитель будто не заметил собаку, даже не притормозил. Мой Цезарь взвизгнул и кубарем покатился в придорожную канаву. Мне тогда ей богу было не до машины, и я опять не увидел его номера. Я подбежал к собаке. Он лежал с закрытыми глазами не подовая признаков жизни. Приподняв его голову, я почувствовал, что он дышит. И снова, как при первой встрече, я на руках принес его домой и стал выхаживать. В этот раз ему досталось крепко. Полмесяца он не мог встать на ноги. Еще полтора месяца я ухаживал за ним, пока он не вернулся в нормальное, прежнее состояние. Лечил я его уже дома, в городских условиях. Часто приглашал ветеринара. Он ему делал, какие-то уколы. В декабре Цезарь уже стал полностью здоровой собакой. Зиму мы с ним прожили в городе. А, ранней весной вновь переехали на дачу. Цезарь, переживший страшный урок, теперь, если приходилось переходить дорогу, шел строго рядом со мной. А я, был твердо убежден, что-теперь-то он под машину не попадет. Как я ошибался. Но, о таком я даже подумать не мог, что собака попытается отомстить за свою обиду. Однажды, это было уже в мае месяце, я копошился на грядке. Цезарь лежал рядом в борозде. Вдруг он вскочил на ноги. Шерсть на его загривке поднялась дыбом, и он зло зарычал.
- Что случилось Цезарь? - Спросил я, и стал оглядываться по сторонам. Никого из чужих люде или заблудших животных рядом не было. И тут до меня донесся шум мотора. Меня как током ударило. Я понял состояние собаки. И только успел сказать.
- Цезарь нельзя. - Но собака меня уже не слышала. Он пулей мчался на дорогу. Добежав до трассы, он прилег в кювете. И как только приблизилась к нему машина, он в два прыжка совершил что-то вроде полета. Прыгнул прямо на лобовое стекло автомобиля. Именно туда, где сидел пассажир. Визга не было, а был страшный рык, последнее гав и звон разбитого стекла. Машина вильнула и чуть не улетела в кювет. Благо, что у нас обочины широкие. Но водитель не сбавил скорости, а наоборот резко прибавил. И вскоре скрылся за поворотом
Цезаря я нашел в придорожной канаве бездыханным. В его боку торчал осколок стекла. Глаза его были открыты. Он смотрел на меня, будто извиняясь за свой поступок. Как я в то время пожалел, что не держал его на привязи. Может быть, и не случилось такого. Но, в конечном счете, я понимал собаку. Он пытался отомстить за подлость. Я его похоронил в конце огорода. А машину эту больше на своем пути не встречал. Хоть и не запомнил номера, но по звуку мотора я узнал бы его из тысячи.
Новые знакомства
Прогулку с Софией Николаевной дедушка решил приурочить с посещением ряда магазинов. Первыми, ясно должны быть продуктовые лавки, где можно купить, что ни будь вкусненькое. А второе, хоть София Николаевна взрослый, самостоятельный человек, а ей уже исполнилось два с половиной года, все же, во время ночного сна, с ней приключается иногда, а иногда, это несколько раз за ночь, неожиданности. Поэтому необходимо приобрести какие-то предохранительные средства. И так. Прогуливаясь, София Николаевна с дедушкой вошли в один магазин и купили бутылочку с лимонадом. Это же так модно в настоящее время, идти по городу с бутылкой в руке, изредка прикладываясь к ней, дабы сделать несколько глотков живительной влаги прямо на ходу. Следующим, они посетили галантерейную лавку, где был детский отдел. Там София Николаевна приобрела ночные предохранители от всевозможных неожиданностей. То есть, памперсы. Как не странно эту покупку, которая принадлежала именно ей, она приобрела скромно. Положили их в дедушкин пакет. Она, не вынимая соски изо рта, пробурчала, спасибо, и тут же сказав пока, направилась к выходу. Продавщица, молодая женщина, прыснув от смеха, ответила ей пока-пока. На этом визит в эту лавку закончился.
Следующим они посетили большой продуктовый магазин, так сказать с полным ассортиментом. И тут наша София Николаевна вошла в свою колею, став изысканной своенравной покупательницей. Заварное пирожное и творожок с фруктами она восприняла как должное. А вот насчет сметаны, она снисходительно посмотрела на дедушку мол, если тебе надо, значит бери. И демонстративно отошла в сторону. В это время вошли в магазин молодая пара с мальчиком. Примерно, одинакового возраста с Софией. София Николаевна, не обращая внимания на родителей, подошла к нему, и слегка помахивая рукой, поздоровалась с ним.
- Привет. Ты кто? - Не вынимая соски изо рта, только сдвинув ее на бок, спросила она.
Мальчик, очевидно, не ожидал такой вульгарной смелости от девочки, набычился и молча смотрел на нее. Она ему еще что-то говорила. Но в магазине в это время было шумно, и разобрать ее слова было невозможно. Наконец она громко и четко спросила.
- Ты что тупой, да? – Тыча его пальцем в грудь, напрямик спросила она его.
Весь народ в магазине прекратили галдеть, и все внимание обратили на новоявленную парочку. Некоторые с удивлением отметили, - Надо же с соской во рту и так четко говорит.
Мальчик, очевидно, опешил от ее слов, совсем растерялся. Он потихонечку продвинулся к маме и прижался к ее ноге. София Николаевна вошла в раж. Как так, какой-то глупец игнорировал ее внимание.
- Тупой. - Резко сказала она и направилась к выходу.
Ее остановил дедушка. - Ты почему так грубо разговариваешь с мальчиком?
- Он тупой, он не хочет со мной разговаривать, - зло сказала она.
- А ты крутая такая, что можешь оскорблять человека? Смотри ка, крутизна какая. Ну, прямо шерсть с лавсаном.
Она что-то хотела ответить дедушке, но, увидев, что он берет копченую рыбу подбежала к прилавку и все внимание переключила на покупку. Уж очень она любит деликатесы. Предпочитает их сладостям.
Покупатели основное внимание обратили на нее. Открыто правда никто не смеялся, но, было видно, что настроение она подняла всем. А ей льстила народная поддержка, и она как актриса выделывала новые репризы. В очередной раз она пыталась влезть на витрину, очевидно для того чтобы удобнее было сделать выбор покупки. Но, дедушка уже завершил процесс покупки и отошел от прилавка, чем прервал ее старания. Ей пришлось идти вслед за дедушкой на выход. Остановившись у двери обернулась, и обращаясь очевидно ко всем крикнула, пока и помахала рукой. Почти все присутствующие в магазине ей с улыбкой ответили: пока, пока. Всю дорогу домой она находилась в возбуждении, пока по дороге не встретила нового себе подобного. Молодая мама, очевидно, устала нести сумку с продуктами и следить за своим вертлявым чадом. Присела на лавочку, на автобусной остановке. Дедушка Софьи Николаевны, узрев, что внучка встретила себе подобного, понял, что расставание скорым не будет. И тоже, присел на лавочку. Вот тут-то она отвела душу. Этот мальчик оказался, как и она активным. Дедушка сел на лавку и стал ждать, когда они наговорятся. О чем они разговаривали, он не прислушивался. Они бегали вдоль остановки, благо, что не выбегали на проезжую часть. И без конца щебетали. Они были так увлечены, что не заметили, как у обоих промокли штанишки. Но, это мелочи, на которые не стоит обращать внимание. Главное общение. И, было видно, что они оба остались довольными встречи. Усталые, без каприза согласились идти домой. Дома бабушка переодела Софью Николаевну. Она попила сок, молча залезла на кровать, легла и уснула крепким, счастливым сном.
Видишь, я ударилась ( Звонок правнучки)
Наша Софья Николаевна в свои три года удивительно смышлёный и любознательный ребенок. И обладает чувством юмора. В настоящий момент она находится в городе Хабаровске у мамы с бабушкой. С нами она перезванивается по телефону, либо по интернету. Рассказывает, чем она занималась в детском садике. С особым увлечением объясняет, какие песни они разучивают, и какие танцы она уже усвоила. Мы естественно с интересом смотрим и слушаем ее представления. Такие переговоры мы проводим в субботние и воскресные дни. Когда наша Софья Николаевна свободна от дел своих праведных. Ну а дел у нее конечно много. Пока они с бабушкой из садика, дойдут до дома, проходит немало времени. Ведь на пути у них несколько магазинов. И в каждый непременно надо зайти. И в каждом надо обязательно покапризничать. Ведь бабушка почему-то не все покупает, что ей хочется. А ей хочется попробовать все. Вот и приходится добиваться желаемого силовыми методами. Хотя они, как правило, не эффективные. Бабушку трудно склонить к тому, чтобы она купила какую-либо ненужную вещь. Но попробовать все-таки не лишнее. Таким вот образом дорога от садика до дома занимает порядочное время. И отнимает много сил. А вечером, когда примешь ванну, уже почему-то не до звонков. А тут как раз в вечернее время у нас раздался звонок, именно от Софьи Николаевны. Дедушка подключил трубку и услышал вместо разговора громкий рев.
- Что случилось Софья Николаевна? - с тревогой спросил дедушка. Он естественно испугался. Правнучка явно чем-то или кем-то обижена. Она громко всхлипывала и что-то бормотала. Но, когда параллельно с ее ревом услышал смех мамы и ее громкий голос, - не стыдно, жаловаться дедушке, и на кого? На саму себя?
Услышав такие слова, дедушка успокоился, и уже серьезно сказал правнучке. - Сонечка, ну-ка расскажи мне, что с тобой приключилось. Соня, совершенно спокойно, будто еще минуту назад не ревела, четко заговорила.
- Дедушка, я бегала и упала. И сделала себе вавочку. Вот посмотри. Видишь? А мне больно.
Дедушке ничего не оставалось сказать, что он видит. И он предложил на полном серьезе. - Я тебе сочувствую, моя ты хорошая девочка, ну давай я подую на твою вавочку.
Соня тоже на полном серьезе ответила. - Я ударила ручку, вот она вавочка.
Дедушка с усердием дул в трубку. Потом спросил. - Ну как, легче?
- Да, легче. - ответила Соня. И вдруг рассмеялась, и закричала, - мама, бабушка, дедушка подул мне на вавочку, и ручка перестала болеть. Дедушка у нас доктор да? Или волшебник? – Все рассмеялись. Пришлось включить интернет, чтобы сообща порадоваться быстрому выздоровлению Софьи Николаевны.
Достала
Софья Николаевна бесцельно бродила по квартире. Выпало неудачное время. Мама занята у плиты. Готовит ужин. Скоро должен прийти с работы дедушка, а ужин еще не готов. Мама торопится. От Софьиных услуг отказалась. Поскольку Софьины услуги отнимают слишком много времени. Софья Николаевна это и сама понимала, и настаивать не стала. В то же время она не могла найти себе подходящее занятие. Пойти в комнату Антона? Но он обязательно, сейчас же нагрубит и выставит её за дверь. Еще пожалуется маме, что ему мешают делать уроки. Так, побродив некоторое время, она все-таки осмелела и тихонечко вошла в Антонову комнату. Антон сидел за компьютером. Увлеченно двигал мышкой. И Софья Николаевна сделала вывод, что он не делает уроки, а играет в компьютерные игры. Она тихонечко подошла к нему и спросила.
- Антоша, а что ты делаешь?
Он, не отрываясь от компьютера, ответил.
- Сонька отстань. Видишь, я уроки делаю?
Но, Софью Николаевну, хоть ей еще только шесть лет трудно провести на мякине. И, она прямо спросила. - Антоша, как же ты делаешь уроки, если ты ничего не делаешь? А просто играешь в игры?
Антон оторвался от компьютера, повернулся к Соне, и угрожающе прошипел.
- А ну дуй отсюда.
Софья Николаевна, глядя на Антона своими ясными, серо-голубыми глазками, попятилась от него. Потом внимательно поглядела по сторонам, и спросила.
- А куда дуть Антоша? Просто так, да?
Антон вспылил. И уже более строго закричал на неё.
- Ты, зануда, чего ты припёрлась сюда? Чеши, пока я тебе не влепил подзатыльника.
Софья Николаевна понимала, что она переходит грань возможного. Но, удержаться уже не могла. И она, наивно хлопая ресничками, снова спросила.
- А где чесать Антоша? У меня ничего не чешется.
- У….- Взвыл Антон. -Ты меня достала.
Неизвестно, чтобы могло произойти в этот момент. Но Антон, увидев маму в дверном проеме, запричитал.
- Мама, забери эту бестолковку от меня. Иначе я ей точно сегодня поддам.
Софья Николаевна, спрятавшись за маму, смело откликнулась на Антоновы угрозы.
- Сам бестолковый. Говорит, чтобы я что-то сделала, а сам не знает, как и зачем это делать.
За Антона заступилась Мама.
– Соня, ты мешаешь Антону делать уроки.
Но Софья Николаевна стояла на своем, и подчистую, разоблачила Антона.
- А он не делает уроки, а играет в игры.
- Это правда, Антон? – Строго спросила мама.
Антон виновато опустил голову.
Софья Николаевна понимала, что за это предательство она получит подзатыльника. И все же она была довольна. Не всегда же ей выслушивать укор за её плохое поведение.
Сказка о добро и ласковым слове
В некотором царстве, в некотором государстве жила, была маленькая девочка Настенька. Была она принцессой. Потому-что папа ее был царь, а мама царица. И ухаживали за ней няньки. Это тетя, мамина сестра, бабушка и дедушка. И ходила Настенька в царский детский сад. Где так же, как и она находились принцы и принцессы, царевичи и царевны. Их там воспитывали самые лучшие воспитатели. В саду они играли в разные игры, пели, танцевали, писали буквы и рисовали. Получалось очень здорово. Правда, воспитательницы часто спрашивали.
- Дети, что же вы здесь изобразили. И им взрослым тетям приходилось объяснять, то, что изобразили в танце или, то, что нарисовано. Воспитатели их хвалили и громко смеялись. Все, всегда было очень интересно.
В этом же царстве, полу скрытно проживала страшная ведьма. Полу скрытно по тому, что днем она была красивой девушкой, а после заката солнца она превращалась в ведьму. И поневоле ей приходилось делать зло. Самым страшным злом было то, что она пугала детей, и им приходилось рано ложиться спать.
Она не была рождена ведьмой. А была тоже такой же принцессой, как и Настенька. Только была очень вредной и капризной. Часто обижала своих нянек. И вот однажды няня в сердцах сказала.
- Ты не принцесса, а настоящая ночная ведьма. В тот момент обиженная няня не могла и подумать, о том, что совершила зло. Но, с этих пор девочка по ночам стала превращаться в страшную ведьму. Няня испугалась своего заклятия и стала просить всех святых простить ее и вернуть девочке былое состояние. И вот однажды ночью, во сне, ей сказали святые, что девочка вернет себе свое лицо, если ей в один день трижды будет сказано, что она красивая и добрая. Но об этом она не должна знать. Поэтому ты няня в наказание до той поры будешь немая. И няня онемела. А бедная девочка выросла и стала взрослой девушкой. Ей очень не хотелось делать зло, но оно получалось, само собой. Став взрослой, она понимала, что все это происходит из-за ее былого нехорошего характера. И старалась исправиться. Днем, пока есть возможность, она пыталась сделать людям добро.
Однажды, в воскресный день, Настенька в сопровождении свиты, это царь папа, царица мама, тетя, бабушка и дедушка пошли прогуляться к реке. Настенька веселилась, бегала, прыгала и частенько ускользала из-под внимания свиты. И так она незаметно даже для себя оказалась у воды, на крутом обрыве. Еще мгновение и она упала бы в воду. Но, ее придержала чья-то ласковая рука. Настенька обернулась. Перед ней стояла красивая девушка и ласково ей говорила.
- Ты еще маленькая, и не умеешь плавать, и если упадешь в воду, тебя могут не успеть спасти. Так-что, пожалуйста, не подходи близко к краю утеса. Настенька посмотрела в воду с обрыва, и ей стало жутко. И она сказала.
- Ты меня спасла. Ты добрая и красивая. Тут же она рассказала о случившемся подошедшим папе, маме и всей свите. И она представила им девушку, сказав, что она добрая и красивая. Так невольно Настенька произнесла дважды волшебные слова. А папа и мама пригласили девушку к ним в гости. Девушка смутилась, потом согласилась, но предварительно оговорилась.
- Мне до захода солнца надо быть дома, такие мои условия.
Папа царь согласился перед вечерней зарей отвести ее домой на своем личном автомобиле. Когда солнце подходило к закату, Настенька обратилась к своей новой подруге.
- Останься у нас, мне с тобой хорошо и интересно, ты добрая и красивая. Если бы об этих словах знала девушка. Она, конечно же, расцеловала бы Настеньку. А так она грустно глянула на закат и тихо сказала, - к сожалению, мне пора уходить.
А папа никак не мог завести свой автомобиль. Девушка в последний момент прикрыла платком лицо и пошла пешком. Когда папа завел машину, солнце уже ушло за горизонт. Но он догнал девушку, извинился и сказал.
Настенька так привязалась к вам, и не хочет с вами расставаться. Может быть, вы передумаете, и все же останетесь погостить у нас?
Девушка поглядела на папу царя, и не увидела в его глазах испуга. Она достала зеркальце и глянула на свое отражение. В зеркальце отражалась та же красавица, какой была она днем. В это время к ним подошла старая няня, к ней вернулась речь. И она рассказала все, что произошло с принцессой. И попросила у нее прощение. Настенька, не думая не о чем, за доброе и ласковое отношение помогла девушке вернуть красоту и достойное место в жизни.
Вот какие чудеса делает ласка и доброта.
Сказка
Про то, как Иван солдат беду с нуждой одолел.
Было это на самом деле или нет, а только сказывают, будто на Руси было такое время, когда беда с нуждою в обнимку по деревням ходили. Черные дела вершили, без стеснения народ губили. И не было от них никакого спасения. Что только не делали люди, и добром их просили, и откупы платили, но не как злых сестер уговорить не могли. А, они знай, свое творили. Семьи зорили, целые деревни губили. Выставляли люди против их заслона, да только от этого, больший был для народа урон. Беда с нуждой ветром обернутся и сквозь заслон пробьются. Войдут в село или в деревню и пуще прежнего беснуют. У кого детей заберут, большое горе в дом принесут. А у кого кормильца отца затравят, детей сиротами оставят.
Долго думали люди, как им от злодеек избавиться. Да только ни чего придумать не могли. И не кому было народу помочь. А жизнь становилась вовсе не в мочь. Жалобу не куда было послать, о горе своем все как есть рассказать. Бог высоко, а царь далеко. Ох, достучаться до них, мужику нелегко.
В это время окончил цареву службу солдат Иван. Четверть века герой наш царю отслужил, а себе же в запас и гроша не нажил. Счастлив был тем, что получил «чистую», а значит, получил право на свободную жизнь. Попрощался с сослуживцами и радостный отправился домой. Напевая веселую песню, зашагал он по столбовой дороге к себе на родину. А дом его был, не далеко не близко, как раз в той деревне, где беда с нуждой поселились. Шел солдат домой торопился. А спешить ему было куда. Был у него дом, мать старушка, жена красавица и двое деток. На двадцатом году службы, за геройские поступки дали ему отпускную грамоту на месяц. Позволили побывать дома. За этот период он и обзавелся семьей.
Как тут не поторопишься? Очень уж хочется поскорее увидеть всех своих родных. То-то уж позаждались, понаскучились.
Долго ли коротко шел Иван солдат? Никому это не ведомо. Только пришел он наконец в свою деревню. А вот и дом родной.
Да что это? Дом на дом не похож. Вот-вот развалится. Крыша в землю вросла. А с печной трубы, кирпичи осыпаются.
Забежал Иван солдат в избу, и глазам своим не верит. Нету его матери родимой. А на кровати, на резной, беда развалилась. А жена его больная, вместе с детьми малыми, в углу на лавочке понурив головы приютились. А на печи нужда лежит.
Осерчал Иван солдат, кинулся на злодеек в драку. А они вмиг, змейками обернулись, да под пол нырнули. Только их и видели.
Запричитала жена, увидевши мужа, заголосили дети малые, увидевши отца, жалобам нет конца.
- Да, - думает солдат Иван, - плохие дела. Так жить нельзя. - Стал он размышлять. - Силой злодеек не возьмёшь, уж больно они ловкие да хитрющие. Так и нам надо хитростью отвечать на все их уловки.
Пошел Иван солдат по деревне. Стал он мужикам объяснять, что мол надо как-то жизнь менять.
- На подлость этих злых сестер, хитростью надо отвечать. Они сильны, когда вместе. В паре они могут превратиться в кого угодно. А раздели их, силы, на половину иссякнут. Вот, только тогда можно будет их осилить.
Думали мужики, думали, и наконец, придумали. Решили поделиться на два лагеря. Те, которых еще не скрутили беда с нуждой, а с ними и те, которые покрепче, кто чувствуют в себе силы, решили уходить с деревни. Искать новое место для жизни. А, остальные решили держаться на родине. Будь, что будет. Если уж пропадать, так дома. А если удастся перехитрить злых сестер, глядишь, и здесь жизнь наладится.
Прослышали об этом уговоре беда с нуждой, и замельтешились в нерешительности. Что же им делать? Толи оставаться в деревне, толи идти с переселенцами. Оставаться в деревне, нет смысла. И бросать ее жалко, уж обжитое место. Еще крепких семей много, есть где покуражиться. И зависть берет, что половина деревни вольно жить будут. И решили они тоже поделиться. Беда решила оставаться в деревне, а нужда, отправилась с переселенцами в дорогу. Вот тут-то они и потеряли свою основную силу. Ведь беда без нужды, это полбеды. А нужду без беды, вовсе пережить можно. В этом и природа матушка подсобить рада.
Вот пошли переселенцы искать новое место, а нужда за ними следом идет. Пакости творит, пытается голодом народ морить. Хоть и одна нужда, без беды, а все-таки приятного от такой соседки мало. Много ли, мало ли люди прошли, а нужда все от них не отстает.
Наконец, дошли они до большой реки. И нужда пригорюнилась. Рыбы в реке множество, сама в садок прыгает. И она уж, нужда, не в тягость стала.
Мужики совет держали. Через реку переправляться, или на этом берегу оставаться. Долго совещались. На конец-то солдат Иван хитро глядя на народ уговорил их переправляться через реку. Мужики поняли, что Иван замыслил, какую-то хитрость, согласились с ним. И тут же к Ивану привязалась нужда. Перевези ее на тот берег первую, и только. Злодейка решила, пока народ переправится, она уже там обживется. И вновь она будет рулить их судьбами.
Смекнул солдат Иван про себя кое-что, да и согласился. Люди Ивана стали корить.
- Что это ты, эту негодницу на новое место взялся перевозить? Не уж-то нам и там с нею маяться? А Иван только улыбается.
Сделал он добротный плот и говорит нужде. - Ну, садись, повезу тебя первой на тот берег. Обживешь его там, пока мы переберемся.
Нужда уселась поудобнее и говорит, - ну, поехали.
А Иван и говорит ей, - привязаться бы надо. Что бы волной ни смыло.
Не поняла нужда Иванова замысла, да и согласилась. Привязал он ее к бревнам крепко и стал выводить плот на большую воду. Сам идет сзади, толкает плот. А как только вывел его на глубину, оттолкнул плот сильно на бурное теченье, на стремнину. А сам вернулся на берег. Поняла нужда, что с ней зло пошутили. Ну, на зло, получила зло. Запричитала, заголосила. Кляла Ивана всякими проклятиями. Но, исправить дело никак не могла. Так и унесла ее вода, до самого моря-океана. А люди стали жить у реки. Жизнь пошла привольной, без нужды, в большом достатке.
А в деревнях, от куда солдат Иван с мужиками ушли, тоже люди без нужды окрепли, набрались силушки. Да, с помощью земляков, да с Ивановой смекалкой, выдворили беду в лес, в болота. И, пошла она, бедовать, злобная, но бессильная. Но, однако, и по сей день, нет, нет, да и сотворит какую ни будь пакость в лесу.
Я думаю, что и там до нее люди доберутся. Но, об этом уже другой сказ.
Сказка
О нашем таежном приамурском крае
Когда-то в старые годы было в нашей богатой тайге привольно и красиво. То, тебе ягода какая, то орех или гриб какой, или корень какой, съедобный, или лечебный, все сами просились в руки человека. И дичи было всякой в тайге видимо, не видимо.
В некой маленькой таежной деревне жили в те далекие времена охотники, отец с сыном. Еремей с Данилушкой. Еремей организовал в деревне охотничью артель, ходили в тайгу били дичь. А Данилушка с подростками собирали грибы, ягоды, орехи. Данила не редко ходил с отцом на охоту. Больше для того, чтобы поучиться у отца охотничьему делу. А дело это было не легкое. Не просто с луком бродить по тайге. Большую сноровку надо иметь, чтобы догнать стрелой зайку зазнайку. Или выследить хитрую плутовку лису. А, баловницу козу догнать и того труднее. Нюх у нее очень тонкий, учует человека за версту. Вот и надо подойти к ней так, чтобы она, не почуяла охотника, и приловить ее попрыгунью вовремя. А иначе уйдет егоза, только белым хвостиком помашет. Прощай, мол охотник, не поминай лихом. Не легким был труд, но довольно доходным и сытным, и для души было удовлетворенье. Все добытое артелью делилось поровну. Что-то шло на пропитание, а излишки Еремей с Данилушкой в воскресные дни вывозили в город и раздавали добрым людям. Люди же взамен давали им хлеб, одежду и деньги. На деньги они покупали необходимые для артели, соль, сахар, спички, муку. Горожане уважали охотников, а они взаимно с уважением относились к ним. Все жили своей налаженной мирной жизнью. Охотники охотились, а горожане жили ремесленным трудом. Добывали железо, и делали из него орудия труда для крестьян. Лили стекло и делали из него зеркала. Выделывали шкуры, на кожу и на меха. Вели торги с другими городами. Так и жили мирно и ладно.
Вот однажды собрался Еремей на охоту, и говорит Данилушке. – Ты сынок погоди сегодня ходить в тайгу. Побудь по хозяйству. Погляди, нет ли чего старого, починить, из рухляди, да приготовь нам ужин. Охотники вернутся с тайги уставшие. Вот ты с женщинами и собери нам ужин на всю артель. Я тоже, долго в тайге не задержусь, к вечеру буду дома. И пошел, а Данила остался. Осмотрел хозяйство, что надо было, подладил, а потом принялся чинить старую телегу, еще в хозяйстве пригодится. Быстро с ней управился. Руки мастеровые, работу любят любую. Сделал телегу, встал в сторонке, и радуется, хорошая вышла вещь, не хуже новой. К этому времени стали возвращаться из тайги артельные люди. Каждый из них с ужасом рассказывал о небывалом чудище. Невесть откуда появившимся в нашей тайге. Но толком никто, ни чего, не мог объяснить. Все ждали Еремея. Данилушка смеялся над мужиками.
- Кто бы это мог появиться в нашей тайге? Медведь, или тигр забаловали, а вы их за чудо-юдо приняли.
Но, веселая улыбка вдруг сошла с его юных губ, как росинка с листа, как увидел он возвращающегося из тайги отца. Идет он, понурив голову, самострел свой, за лямку по земле тянет.
Бросился к нему Данилушка. - Что стряслось, отец? Зверь ли поранил, или сам захворал?
- Беда. - Только и мог сказать Еремей.
Данила и артельные мужики не стали докучать Еремея расспросами. Подождали, пока он успокоится. Успокоившись, Еремей сам рассказал страшную весть.
- Ой, люди добрые, Данилушка сынок, горе на наши головы пало горькое. Появился в нашей тайге чудо-юда медведь. «Ветрогон». Огромного роста, силы невиданной. Местные медведи перед ним, ровно как зайцы. Объявил он себя хозяином в нашем таежном приамурском крае. Наложил оброк на всю таежную живность. Что бы каждый день ему, медведю Ветрогону подавали, на завтрак, обед и ужин по два крупных зверя. Или взамен по десять мелких, зверей или птицы. А на закуску, что бы все звери и люди собирали ягоды и орехи, и все, что есть съедобное в тайге. А меня, - чуть не плача говорит Еремей, - заставши в тайге, в наказание заставил собирать весь этот оброк. И доставлять ему, да, вовремя. А еще он велел, что бы горожане поставляли ему разные яства. Что бы берлогу ему устелили золотом и алмазами. И что бы ложе его обновлялось каждый день свежевыделанной пушниной. А за непослушание грозится порушить все. И деревни, и город грозится снести с лица земли. Ой, - спохватился Еремей. - Надо же обед ему окаянному подавать, опоздал уж.
И тут подул страшный ветер, это Ветрогон злится. Ветер такой огромной силы, что даже вековые деревья наземь ложатся. А легкая трава-мурава с корнем вырывается и летит как пух за тридевять земель.
- Сейчас несу, - закричал дрожащим голосом Еремей.
И ветер стих. Ждет бандит подачи. Тихо стало. Поднялись осторожно деревья, шепчутся о чем-то, дрожа. Кинулся Еремей вести оброк, а он не собран. Что этому ироду, проклятому везти? С болью в сердце собрал он все артельные запасы, что приготовили для горожан, и повез их на подводе медведю. И начались с той поры мучения Еремеевы и всей артели. Звери сами к медведю не идут. Не хотят лезть живьем к нему в пасть. Вот и приходится всей артели охотиться только на брюхо тирана. А Данила с деревенскими подростками собирают грибы, ягоды и орехи. Да съедобные корни. Все пожирает Ветрогон. А, что не съест, помнет, потопчет, в грязь выкинет. Ни себе, ни людям. Злодей, одним словом.
Все деревенские жители голодные ходят, еле ноги передвигают. Друг на друга не смотрят. И не разговаривают, силы нет.
Однажды идут Еремей с Данилушкой домой, от Ветрогона, понурив головы. И вдруг слышат голоса.
- Еремей, Данилушка. – Кто-то кличет их. Остановились отец с сыном, поглядели друг на друга. Пожали плечами. И решили, что это им показалось. Двинулись было дальше в путь, да слышат, снова кто-то их кличет. Остановились, смотрят по сторонам. Нет никого.
- Да вы сюда глядите, вниз. - Звал их голосок тонкий.
- А… Вспомнили Еремей с Данилой о своих давних друзьях. Посмотрели они в низ, и видят, мужички лесовички стоят, приглашают их присесть. Давно уж друзей не видели, а не обрадовались этой встречи отец с сыном. Трудно лесовичкам живется в тайге. Раньше охотники чем могли помогали им, а чем теперь можно помочь, коли сами полуголодные.
- Давайте-ка сядем вот рядком, да поговорим ладком. – Пригласил их старший лесовичек. - Знаем мы про вашу беду, вот и думаем, может, в чем-то и мы сгодимся. Вместе, глядишь что-то и придумаем.
- Да, что тут придумаешь? - Тяжело вздыхая, сказал Еремей. Но, с мужичками присел. Старые друзья. Может хоть душу успокоят. А вдруг и совет какой дельный дадут. Они народец разумные и мудрые.
- Мы вам хотим помочь, - сказали лесовички хором.
- Чем же вы нам можете помочь? - С горечью в голосе спросили отец с сыном.
Вышел вперед старший мужичек-лесовичек и говорит. - Вы идите домой, и отдохните, а мы приготовим к утру оброк. А вы утром свезете его Ветрогону. Мы-то к нему не пойдем. Он пока о нашем существовании не знает. Мы единственные таежные жители пока что вольно живем в тайге. Узнает о нашем существовании Ветрогон, это будет для нас погибель. А, вы люди добрые. Мы знаем, вы на нас не донесете. Вот мы и решили вам помочь. И вам подмога, и нам надежда на спокойствие. Идите, отдыхайте, а мы к утру все, что надо приготовим. А еще вот, что скажем. Надо вам совет с горожанами вести. Там люди умные. Что не будь, придумают в свою-то защиту.
Обрадовались Еремей с Данилушкой такой помощи. Поблагодарили мужичков, и пошли домой. По дороге домой, подстрелили зазевавшегося зайца. Приготовили ужин, поужинали и легли спать. Лежит Данилушка на полке, не спится ему, думает. - Как избавить родные места от страшного Ветрогона. Дичи в тайге, с каждым днем становится все меньше, и растительных запасов уже ели- ели хватает только медведю. Опустошит зверюга скоро тайгу. Если бы только питался, так надолго бы всего хватило. А ведь только переводит добро, в грязь топчет. Закончатся запасы, доберется злодей и до народа. Уничтожит и деревни, и город. Разбудил Данила Еремея и говорит.
- Отец, а ведь дельный совет нам дали лесовички. Надо нам с горожанами совместно решать, как дальше жить. Ведь этот зверюга погубит нас и горожан уничтожит. Отпусти меня в город. Здесь тебе лесовички помогут. А, я поговорю с людьми в городе. Может, что сообща и придумаем. Ведь и им там нелегко от ветрогоновых потуг. Да и угроза на перед для них тоже не шутейная. А медведь будет спрашивать, где я, скажешь, заболел, встать не может. Согласился Еремей с сыном. – Верно, говоришь сынок. Горожане люди мастеровые, умные, да смекалистые. Негоже им на вольной земле горе мыкать. Ступай, побеседуй с ними, может какой выход и найдется. И, ушел на ночь глядя Данила в город. А, утром он уже собрал народ на площади, и рассказал им об общем горе.
Слушают горожане рассказ Данилы и ужасаются. Свои печали изливают, кручинятся. Потом все притихли, стали думать, сообща искать выход из положения.
Вышли в середину круга старцы и говорят. Негоже нам с Ветрогоном спорить. Он это вся сила. Покориться ему надо. Тогда он пощадит нас и оброк снизит. Но, тут ремесленники, мастера стеклянно-зеркального дела отвели Данилу в сторону, и стали совещаться меж собой. Потом они пошли в мастерские и закипела у них работа. Разожгли печи, стали лить стекло. За один день мастера вылили огромную стеклянную площадь. Скрепили стекло тонкими железными волосками, что бы оно от удара не рассыпалось. И сделали из него огромное зеркало. Готовое зеркало погрузили на десять большущих извозных телег, составленных в один ряд, и повезли его в тайгу. А в таежном краю, где жили Еремей и Данила, была долина эхо. Эхо там такое, что можно разговаривать с самим собой. Вот в эту долину и привезли свое зеркало Данила и мастеровые. Пришли туда охотники и лесовички. Сообща поставили зеркало так, чтобы было его видно со всех сторон. И, что бы эхо вокруг него было громкое и раскатистое. Установили его так крепко, чтобы и Ветрогону не под силу было его свалить. И разошлись кто куда. Мастеровые вернулись в город, охотники ушли в деревню, а лесовички убежали в горы. Никому не хотелось попадаться Ветрогону на глаза. А лесовички не могут переносить шума, и уже заранее тряслись от ужаса. Остались в долине только Еремей и Данила. Очень им хотелось посмотреть, что же будет происходить. Спрятались они в болоте. Сделали себе схорон, и оттуда стали наблюдать.
После сытного обеда, добытого мужичками лесовичками, медведь решил прогуляться. И вышел в долину эхо. Ему было интересно слушать самого себя. Увидев странный блестящий предмет, он подошел к нему, и сразу смутился, увидев перед собой такого же разбойника, как и сам. Ведь Ветрогон не знал, что такое зеркало и решил, что перед ним такой же медведь. И он пошел сразу в атаку. Стал дуть с такой силой, что земля вокруг поднялась пылью до неба. Потемнело вокруг, за несколько верст ничего не видно. Благо, что Еремей и Данила оказались сзади него, а то бы сдул их с родных мест в неизвестность. Ну, все, подумал медведь, избавился от врага. Но, когда пыль осела, он увидел перед собой целого и невредимого противника. Зеркало было закреплено добротно.
- Ты кто? - Строго спросил разозлившийся Ветрогон.
- Ты кто? - Ответно, таким же тоном спросило эхо.
- Я хозяин этих мест. - С еще большим злом сказал Ветрогон.
- Я хозяин. - В тон ему ответило эхо.
- Будем драться. - Рявкнул Ветрогон.
- Будем драться. - Громче медведя взревело эхо.
Медведь заревел во всю свою богатырскую мощь и кинулся в бой. В ответ еще громче заревело эхо. И в этот момент по лапе Ветрогона противник ударил с такой силой, что медведь не устоял и свалился на бок. Это медведь сам ударил и поранил себе лапу о толстое стекло зеркала. От ужасной боли Ветрогон широко раскрыл пасть и ревел, что было мочи. Когда он глянул в сторону противника, то увидел нечто ужасное. На него смотрели сотни глаз, и сотни разинутых пастей изрыгали страшный рев и звон. Такого страха Ветрогон пережить не смог. И не выдержав, он с позором бежал с нашей тайги. Убежал куда-то далеко-далеко на север. Но и там говорят, он уже так не бесчинствует. Живет спокойно. Только зимой выходит в тундру поиграться со снегом. Уж тогда не попадайся никто на его пути. Задует. А в нашем приамурском крае пошла жизнь по-старому, спокойно и ладно. Вот только дичи стало маловато. Уж, больно много уничтожил злодей.
А, Данилушкино зеркало до сих пор находится в тайге. Расплескалось оно чистыми, голубыми озерами. И в них отражается бескрайнее небо. А из далекого космоса мощным потоком льется в озера благодатная энергия. И расходится по всему нашему краю. Мелкие речушки и ручейки, стекающие в озера, создают тонкий мелодичный звон. Как будто еще с тех, давних пор, не как не может успокоиться долина. И в том озерном краю, по вечерам слышится стрекочущая песня мужичков-лесовичков. Поют они свою песню о добрых жителях тайги, о Еремее и Данилушке.
Если ты добрый человек, и любишь песни, сходи к озерам, послушай, как поют лесовички. Но, помни, мужички-лесовички поют только для добрых людей.
Сладкая бочка
Что такое бочка, я думаю пояснять никому не надо. Бочка, она есть бочка. Обыкновенная тара. И вот как раз эта тара в конце сороковых годах и в начале пятидесятых годах двадцатого столетия, была особой необходимостью в сельской местности. Самая нужная вещь в хозяйстве. Особенно, для засолки овощей. Бочковая засолка спокон веку славилась в России. И по ныне считается, что засоленные в бочках овощи во много раз вкуснее консервированных. А, приобрести такую тару в деревнях, можно было только через сельпо. Этого добра в каждом сельпо было много, но не каждая из них годилась в хозяйстве. Бочки из-под рыбы, например, не пользовались особым спросом. Поскольку, избавиться от рыбного запаха весьма сложно. Бочки из-под комбижира, (его тоже привозили в сельпо в бочках) требовали много хлопот. Тоже не сразу выветривался из нее специфический запах. И засаливать в них огурцы, или квасить капусту невозможно. Поэтому, таких бочек целая гора громоздилась во дворе сельпо. А вот бочки из-под овощных культур и из-под повидла расходились нарасхват. Вот, как раз такая бочка из-под повидла освобождалась в нашем сельпо. И на ее уже, как говорится, положила глаз одна из продавщиц, Анна Филипповна Лукина. Семья у Лукиных была большая, и эта трехсотлитровая бочка подходила им для закваски капусты. Коли, Анна Филипповна закрепила ее за собой, с ней уже никто не конкурировал. Уважая ее саму, и вообще всю ее семью. Бочку эту не гласно держали за ней. Повидло в селе брали неохотно. Можно сказать, почти у каждого было в запасе свое варенье. А повидло брали понемногу, только на выпечку. Поэтому, эта бочка изрядно намозолила глаза, как покупателям, так и продавцам. И вот, в одно прекрасное утро, заведующая сельпо придя на работу, распорядилась.
- Анна Филипповна, заберите вы эту бочку ради бога из магазина. Или я ее кому-нибудь, продам по забывчивости.
- Но Лидия Сергеевна, там осталось еще немного повидла. Что с ним делать? - Скромно заметила Анна Филипповна.
- Ну, что с ним делать, списывать будем. Там осталось то его, если по стенкам соскоблить килограмма четыре. Ну, пусть будет пять или шесть килограммов. Так за эти крохи нас торговый контроль оштрафует, за просрочку срока годности. И считайте, вся наша премия улетит в тартарары. А это нам надо? – Возмущенно заявила Лидия Сергеевна. И все с ней естественно согласились.
Наудачу Анне Филипповне, неподалеку от магазина оказались ее два старших сына, Юрка и Петька. Анна Филипповна окликнула их.
- Ребята, возьмите тележку и отвезите бочку домой. Да аккуратнее, не разбейте. Поставьте ее во дворе, у колодца. Мальчишки, хоть уже и большие, меньшему Петьке, уже шел одиннадцатый год. А Юрка в свои двенадцать лет считал себя уже взрослым. Однако наставление и им не лишнее будет. Мальчишки, есть мальчишки. Заиграются, и забудут о деле.
Парни безоговорочно принялись выполнять распоряжение мамы. Через десять минут они уже катили бочку на тележке домой. Завезя во двор, мальчишки сгрузили ее, как говорила мама у колодца, и оставили лежать на боку. Предварительно опробовав содержимое. Повидло им понравилось. Они вошли в дом, отрезали по изрядному куску хлеба. Подойдя к бочке, парни выбрали слой повидла почище и намазали толстым слоем на хлеб. На ходу, уплетая новоявленный бутерброд, они пошли на улицу. Естественно оставив бочку без присмотра. Да кому она нужна во дворе? Не учли мальчишки только одного, что за их действиями наблюдают их злейшие конкуренты. Младшие братишки и сестренки. А их четверо. Мал, малого меньше. Старшей, девочке, лишь только-только пошел седьмой годик, а самому младшему еще не исполнилось и трех лет. Но шкодить, они уже были горазды наравне со старшими. Они, тоже, как и старшие братья попробовали содержимое бочки. И убедившись, что оно не только съедобное, но и вкусное, побежали гуськом в дом, за хлебом. С начала они ели вкуснятину с хлебом. По очереди, а то и по двое сразу ныряя в бочку. Благо габариты бочки позволяли это делать. Но хлеб скоро кончился, а они увлеклись до такой степени, что стали залазить в бочку все сразу. И, к маминому приходу, бочку уже можно было и не замачивать. За то сами они выглядели так, что мама, придя с работы, сразу не узнала, чьи это дети. Перед ней стояли четыре светло-коричневых, живых комочка. Счастливо сверкая ясными голубыми глазками. А вокруг их, вился рой мух. У мамы пропал дар речи. Она от смеха не могла сказать слово. Только разводила руками. В это время пришел с работы папа. Увидев представшую перед ним картину, (пустую бочку, детей, и смеющуюся маму), он сразу все понял. Сел прямо на завалинку и тоже громко рассмеялся. Дети смотрели ясными глазками то на маму, то на папу. Не понимая, что же им делать? Смеяться? Нет, не годится. Поскольку они понимали, что сотворили что-то неправильное. Защищаться, как обычно ревем? Тоже не к месту. Их никто не ругает. И они стояли в один рядок, смешно моргая глазками.
Первым успокоился папа. Поднявшись с завалинки, он серьезно заговорил.
- Ну что, теперь надо приводить себя в порядок. Мама поняла его слова по-своему и хотела уже приложить ладонь к месту, ниже поясницы старшей дочке. Но, прилаживать было некуда. Все было в ягодной смеси. Папа посмотрел на маму, слегка покачав головой, и мама успокоилась.
- За мной дети, - скомандовал папа. - Будем наводить шик и блеск. – И он направился на выход со двора. Шли гуськом. Впереди папа, в середине дети, и замыкающей шла мама. Дети удивленно смотрели по сторонам. Потому как каждый встречный на улице ( а их оказалось почти пол деревни, весело взмахивали руками и громко смеялись. Дети не понимали, почему все смеются и сами веселились от души. Так они дошли до речки. Им, малым детям, не разрешали самостоятельно ходить на речку. Хотя она была и не глубокая, но, без присмотра, детей к ней, не пускали. А тут папа с мамой привели их на речку. Сколько было радости! Дети прыгали, визжали. Забыв о том, что все - таки они в чем-то виноваты.
Папа скомандовал, всем раздеться и купаться. Летнее жаркое солнышко нагрело воду в речке, как парное молоко. С каким удовольствием дети бултыхались в теплой, чистой водице.
Пока папа обмывал детей, мама сходила домой и принесла чистые одежонки.
Домой шли веселой, шумной толпой. Дети, чистенькие, красивые щебетали без умолку. По очереди прижимаясь то к папе, то к маме. Они радостные и всем довольные. У них сегодня сладкий, счастливый день.
Таких случаев в селе не перечесть. Но этот, остался в памяти у соседей на долгие годы. Уже, будучи взрослыми, Лукины частенько слышали от людей.
- Это, каких Лукиных девка – то?
- Да те же, что в сладкой бочке купались.
- А…. Ну дай бог, что бы и жизнь у них была сладкая.
Память о войне
Дашенька пришла со школы как обычно, в четырнадцать часов после полудня. И сразу же, тихая квартира Андриановых, наполнилась веселым щебетом. Казалось, что девушка принесла в небольшую бабушкину квартиру весь уличный гам. Бабушка, Маргарита Степановна встретила ее с улыбкой. Она была рада, что внучка каждый день идя со школы заходила к ней. Проведать бабушку, а за одно и пообедать. Ведь дома ей придется готовить обед самой. Ну, в крайнем случае разогреть вчерашнюю еду. А у бабушки все готово. Свежесваренное, и как всегда очень вкусное. Дома, днем готовить еду некому. Мама с папой до поздна на работе. Поэтому мама готовит вечером, на следующий день.
- Хитрые какие, - рассуждала Дашенька. – Сами так в кафешке пообедают, а я должна есть вчерашний суп. Да еще сама себе подогревать.
А бабушка была рада, что внучка каждый день забегает к ней. Старалась вкусненьким покормить ее. А Дашенька, пообедав, сделает у бабушки и домашнее задание. Все-таки под контролем. А дома, может что-нибудь и пропустить. Ей шел шестнадцатый год, и она в этом возрасте, как и все ее подруги была весела и беззаботна. Да и легкомыслия еще было предостаточно. Она, улыбаясь прямо с порога заявила.
- Бабушка, представляешь я сегодня получила сразу три пятерки. По геометрии, по истории и по литературе. Эти пятерки мы заработали с тобой на двоих. Ведь я делала домашнее задание под твоим контролем. Бабушка, глядя на внучку улыбалась. Как она напоминала ее саму в шестнадцать лет. Дашенька знала, что этим она порадует бабушку. Папа с мамой на оценки особо не реагировали. Особенно папа. Он, говорил.
- Оценки это не главное. Лишь бы знания надежно закрепились в голове. А, оценивать знания в дальнейшем, будет жизнь. – Его мнения придерживалась и мама.
Ну, им виднее. Они ученый народ. Папа припадает в институте, а мама медик. А, вот бабушка делала упор на школьные оценки. Поскольку она учитель истории. И, она постоянно говорила.
- От школьной оценки зависит твое упорство в работе. А, что бы жизнь правильно оценивала твои знания, к этому надо основательно готовиться. И надо знать, правильно ли ты делаешь свою работу. - И бабушка, на заявления Дашеньки улыбаясь ответила. - Я за тебя рада девочка моя. Значит этот день ты отработала на отлично.
Дашенька швырнула сумку с учебниками в кресло и в припрыжку направилась на кухню.
- Почему сразу на кухню? – Строго спросила бабушка.
- Бабушка, я сильно хочу кушать, - возмутилась Дашенька.
- Это я понимаю, - но, почему сразу на кухню? Ты готова к приему пищи?
Дашенька нехотя направилась в ванную комнату, мыть руки. Уже за столом, уплетая котлету с картофельным пюре, она без умолку тараторила. Рассказывала бабушке, за что она получила пятерки. Бабушка внимательно ее слушала и улыбалась. Маргарита Степановна очень любила внучку и откровенно радовалась ее успехам.
- Да бабушка, я вспомнила, нам задали на дом особое задание. Без твоей помощи я его не смогу сделать. Нам задали написать не большой рассказик о Великой Отечественной войне. Учительница посоветовала расспросить дедушек и бабушек, чтобы вы рассказали что-нибудь о той войне. Ведь ты же у нас ветеран войны, воевала. Расскажи мне о ней что-нибудь.
Бабушка вмиг изменилась в лице. Резко выделились морщины, а глаза наполнились слезой. И она тяжело вздохнув сказала.
- Что-нибудь говоришь? Только это что-нибудь для всего народа Советского союза стоило четыре кровавых года. А потом еще два десятка лет восстановление разрушенного. И поднятие экономики на должный уровень. Всем приходилось работать тогда, как говорили, за себя и за того парня, погибшего в боях. Вот такие последствия той войны. Большинство народа до сих пор с содроганием вспоминают те зловещие годы. А вы со своей учительницей называете эти чудовищные, кровавые события просто, что-нибудь.
Бабушка! Ну, не придирайся ты к моим словам. Я же не хотела сказать тебе ничего обидного.
- Я тебя поняла моя девочка. –смахнув набежавшую слезу с глаз платочком, ответила девушке Маргарита Степановна. – Просто я вспомнила те страшные и тяжелые годы. На весь Советский народ нахлынула не ожидания стихия. О…, сколько невинных жизней она унесла. И сколько в замены принесла она страданий. А потом, к слову будет сказано. Я не участница боевых действий. Я, как и многие наши парни и девушки, были участниками трудового фронта. Это, я тебе скажу, тоже было не праздное времяпровождение. Всякое было. И голод, и холод, и тяжелый, казалось тогда непосильный труд. Всего досталось нам с полна. Нас девчонок и мальчишек семнадцати лет собрали в военный комиссариат, для беседы. Но, фактически никто с нами не беседовал. А, просто распределили по группам, загрузили нас в автомобили и в чем мы были повезли нас в Подмосковье. Привезли нас в чистое поле. Там уже работали много народа. Нам выдали лопаты, ломы и заставили копать траншеи и противотанковые рвы. Работа, я тебе скажу, для таких как ты, девчонок и мальчишек, была адской. И, что нас удивила и конечно возмутило, к нам была представлена вооруженная охрана. И, только после чрезвычайного происшествия мы узнали, что охрана была представлена чтобы охранять нас и вовремя эвакуировать. Но, молодые солдатики понимали это положение по-своему. И произошла неприятность. Как для нас, так и для солдатиков. Их поставили охранять нас, но, никто не объяснил им, кого и от кого охранять. Из-за обстрелов и налетов вражеской авиации, нам двое суток не могли подвести пропитание. При тяжелой работе, мы проголодались не на шутку. Одна из наших девушек увидела не вдалеке от траншеи спелый куст шиповника и пошла сорвать ягоды. Солдатик, что был приставлен к нам для охраны, что – то непонятное прокричал, и вдруг стал стрелять. Мы естественно все перепугались. А та девушка, упав на землю забилась в истерике. Благо, не в далеке оказался какой – то военноначальник. Он подбежал к нам с группой солдат. Они отобрали у незадачливого война винтовку и взяли его под арест. Он непонимающе смотрел на командира и на девушку. Что-то пытался объяснить на непонятном нам языке. Для нас это было поистине страшно. Откуда-то мимо нас со свистом и воем пролетали снаряды. Сверху фашистская авиация сбрасывала бомбы. Мы еле успевали прятаться в траншеях, вырытых собственными руками. А тут, по нам стреляют наши же солдаты. Это было страшно. Мы, проклинали судьбу, плакали, и боялись вылезть из траншеи. Где-то часа через два нас построили и офицер в синем обмундирование, ( я тогда не разбиралась в военных различиях) объяснил нам. Парень призван из какой-то глухой деревни. По национальности татарин. Русский язык совершенно не знал. Поэтому приказ командира понял по-своему. Надо следить, чтобы никто не смог сбежать с рабочего места. Он нас принял за осужденных. Это унижение оказалось страшнее испуга. Некоторые девчонки открыто возмущались. И, открыто заявляли, что не знают кому верить. Фашистов еще не видели, а вот наши обращаются с нами, как с бросовой вещью. Только много лет спустя я все поняла и простила того паренька. Ведь он в итоге тоже пострадал. Разве, нельзя было таких вот ребят определять сразу по национальным группам? Виноваты в конечном счете суматоха и наши военноначальники. Большинство из них, особенно те, которые только что, закончили военное училище и получили офицерские знаки различия, были настроены так, что скоро они забросают фашистов шапками. И, на такие мелочи, как на временно призванных, многие считали не стоит тратить время. А, насчет незнание русского языка они вовсе не задумывались. Мотивируя это тем, что учился в русской школе, значит язык должен знать. А насчет неграмотности, некоторые вообще и слышать не хотели. К вечеру нам привезли сухой паек. Половина буханки, на одного человека хлеба и банку тушёнки на три человека. Покушав, утолив голод, народ вроде бы успокоился. А на следующий день нас перевезли на новое место. За этот неординарный случай никто не удосужился перед нами извиниться. Мы конечно потом поняли то, что было не до этого. И все же? Пусть даже хаос и неразбериха присутствовали в первые дни войны. Уважение к людям должно быть в любой обстановке. Где-то, месяца через два нам объявили, что виновные за тот инцидент наказаны. Кто именно был наказан, и какое он понес наказание, нам не сообщали. Да мы, уже повидав всякого не больно-то интересовались этим вопросом. После того, как фашисты подошли к Москве, нас определили в отряды самообороны. Многих отправили по месту жительства. Я же согласилась быть в патрульном отряде. Наша работа заключалась в том, что мы во время бомбежек, при налете вражеской авиации, помогали людям укрыться в бомбоубежище. Выводили из квартир пожилых людей и детей. А ночами дежурили на крышах домов. Сбрасывали зажигательные бомбы. Чрезвычайно сложная и опасная работа. Так я осталась жить в Москве. После отступления фашистов, работала на очистки города. Очищали разрушенные здания. Затем перешла работать на автомобильный завод. По первости, можно сказать вплоть до одна тысяча девятьсот сорок третьего года работали по двенадцать часов в сутки. Порой оставались на сутки. Поспишь часок, другой прямо за станком, на куче ветоши и снова за работу. А, работали в основном старики, молодые девчата и мальчишки подростки. Нас качало от усталости и голода. Лишь в сорок третьем году стало полегче. Нам увеличили паек, и сократили рабочее время. Пришло пополнение из комиссованных из армии по ранению мужчин. И нам, молодым девушкам предложили учиться. А мне пришлось идти заканчивать среднее образование. Поскольку, я в своей деревне смогла учиться только в семилетке. Что бы получить знания в средней школе, надо было ехать в райцентр. Но, родители не согласились отпускать меня одну из деревни. И, я пошла работать в колхоз. В полевую бригаду. Вот так, среднее образование я получала в вечерней школе в Москве. А уж потом, поступила в педагогический институт. Это уже было после войны, в сорок шестом году. А до института так и работала на заводе сверловщицей. А участницей в Великой Отечественной войне была зарегистрированная еще в сорок первом году. Оказывается, вовремя, когда мы копали траншеи, были уже зачислены бойцами в ряды красной армии. И только в институте с нас сняли статус военнообязанного. Таким вот образом я оказалась в рядах ветеранов Великой Отечественной войны. И я горжусь этим званием. Ведь мы своим трудом заслужили его. Пережили и кровь, и голод, и холод. Слезы и стоны раненых.
- Бабушка, папа говорил, что ты была ранена на войне. Расскажи, как это случилось? - Уже серьезно спросила Дашенька.
Ну, это случилось зимой сорок первого года. Вовремя очередного налета, мы три девушки переводили в бомбоубежище группу женщин и детей. Их мы провели в убежище, а сами не успели спрятаться. И, невдалеке от нас взорвалась бомба. Я очнулась уже в медчасть. Благо ранения у нас оказались не тяжелыми. И, мы уже через две недели были снова в строю. Я же говорю, пережить пришлось всякое. Не дай бог опять такое.
- А как же ты, можно сказать уже москвичка оказалась на Дальнем Востоке?
- Ну это совсем простой вопрос, - ответила Маргарита Степановна. Ты же знаешь, что наш дедушка был военным. Вот в пятидесятом году он получил назначение на Дальний Восток. Нам понравился этот таежный край. И мы укрепились в нем основательно. Теперь уже можно сказать, что мы стали коренными дальневосточниками.
Через два дня Дашенька, придя со школы, снова как обычно, еще с порога огласила квартиру радостными возгласами.
- Бабушка, я сегодня за твой рассказ получила пятерку. И в добавок похвальную грамоту. За лучший, полноценный рассказ. Давай сделаем так. Пятерка будет моя, за работу, а, похвальная грамота твоя. Ведь без тебя я ничего бы не сделала.
Маргарита Степановна улыбаясь обняла внучку.
« Мы дальневосточники »
Послевоенные годы
Родился я в середине военных лет, в одна тысяча девятьсот сорок третьем году. Поэтому, пережить военное лихолетье мне не пришлось. Вернее, я военные годы не помню. Но в последующие годы детства, да и юности война эхом прокатывалась по нашим судьбам. Нехватка элементарных вещей и необходимых продуктов резко сказывалось в нашей только-только начинающей жизни. Все наши игры были связаны войной. Кого мы в играх только не изображали? Были Чапаевцами, Будёновцами, Ворошиловскими стрелками. Разыгрывали Матросовский подвиг и суровую трагедию Зои Космодемьянской. Осаждали и штурмовали крепости. Не будучи ещё школьниками, мы знали многих героев, чьи подвиги были достойны подражанию. Почти у всех, на стенах красовались портреты военных знаменитостей. Первым естественно был И. В. Сталин, рядом маршал Жуков и маршал Ракосовский. У многих был портрет из газетной вырезки Алексея Маресьева. Ведь он был герой Комсомольчанин. Родители относились скептически, а многие даже одобряли наши увлечения военной тематикой. Объясняли это просто, защитники растут. Да и как иначе? Ведь я думаю во всей стране, а уж в нашем городе это точно все разговоры сводились к войне и возвращающемся домой фронтовикам. Победа давала надежды на продолжение жизни, которую, многие считали для себя законченной. Радовались, а чаще завидовали, что в какой-то семье пусть искалеченный, израненный мужчина возвращался домой. Надежда, естественно была и у моей мамы. Ведь папа писал в своих письмах, что война благополучно закончилась. Но, ему ещё предстоит отслужить кадровую службу. Эта ситуация разлуку не отменяет, но всё же уже не военные действия. Три года мирной разлуки перетерпеть все-таки можно. Это успокаивало маму, она стала разговорчивой и весёлой, частенько в разговоре с соседями шутила.
- Гитлер-то, чего вспять, повернул? А как услышал, что у меня сын родился, сразу понял капут ему пришёл. Сосед наш старик Абросимов, поддерживая маму в шутке трепал мою рыжую, нечесаную голову своей огромной ручищей говорил.
- Оно ить и видно, эка силища на белый свет вышла. Тут уж Гитлеру никак не устоять. А его бабка Анфиса, прикрывая платочком глаза, с тяжёлым вздохом ворчала.
- Када жа мы тяперича их откормим? Одни мосолыги торчать. Вояки наши, прости меня господи. - И отворачивалась. Тогда я считал, что бабка злится на кого-то, наверно так оно и было. В то время зла, а вернее обиды в народе было много. Война. По мнению многих, она должна касаться армии, но почему-то страдал весь народ. Всем досталось с избытком. Голод, лишения и тяжёлый, каторжный труд. Помню, как мама, придя с работы, едва добиралась до постели и тут же засыпала. Все жили в каком-то непонятном, страшном напряжение. В нашем дворе, да и во всём городе жили люди разных национальностей. Комсомольск на Амуре, да и весь Дальний Восток интернационален. Со всеми на ряду жили немцы с Поволжья и евреи. Вот для кого послевоенные годы были тягостными. Взрослые относились к ним с пониманием, а вот мы, сопливые юнцы не упускали момента укорить человека его происхождением. От чего случались жестокие столкновения, в которые не вольно втягивались взрослые. Частенько такие конфликты заканчивались мордобоем. Некоторые немцы и евреи связи с этим меняли свои фамилии. Слово немец было нарицательным и ругательным. А вот к пленным японцам почему-то относились снисходительно. Они невдалеке от наших домов укладывали железнодорожный тупик. На нём впоследствии велась разгрузка нефтяных цистерн для нефтебазы. Работа для них была тяжёлая. Всё делалось вручную. От засыпки полотна балластом, до укладки шпал и рельс. Я в юности испытал эту работу и расценил так.
- Если для нас Российских мужиков она тяжёлая, то для щуплых, низкорослых японцев она была тяжелее вдвое. Но не об этом речь. Они наши враги. Однако наши бабушки, матери погибших на войне солдат частенько ходили к пленным. Носили им свёрточки с едой, угощали, чем могли. Были такие люди, что осуждали их. Да и я только в зрелые годы понял и оценил их благородный поступок.
/ Прости врага своего, и ты превзойдёшь его в силе. В силе не физической, а в силе духовной \. Ведь правильно же кто-то сказал. А если мы будем копить зло, ни чего хорошего из этого не получится.
И всё-таки, хоть и суровая была та пора, но, однако много хорошего из того времени всплывает в памяти. Хотя бы то, что жили дворами как одной семьёй. А коммунальная квартира не делала различия в жильцах. Хозяином такой квартиры, как правило, считался старший по возрасту. А в нашей квартире было два хозяина. Основным был Василий Иванович. Он работал кладовщиком на хлебозаводе, а основное его занятие сапожник. Чем он и занимался всё своё свободное от работы время. Он был строгий. Особо для нас, мальчишек. Его слушались все в квартире. А сам он подчинялся моей бабушке. Советовался с ней. Покорно выслушивал, когда она его в чём-то осуждала. И странно было для нас видеть, что он стоял перед ней как школьник. А потом обещал больше так не делать. А корила она его за дело. Он имел пристрастие к водочке. А, выпив, устраивал нам, детям порку. Причину найти было не трудно. Зарабатывали мы ежечасно. И сейчас эти экзекуции вспоминаются как необходимость того времени. Но как приятно вспомнить те годы, когда мы пацаны не разбирали за чьим столом сидим и чьи кушаем продукты. Кто нас кормит? Толи Тётя Вера, жена Василия Ивановича, у них были три моих ровесника. Гена, Борис и Лида. Были ещё дети, но они на много младше нас. А мы четвёрка бравых, не разбирали ни столы, ни место где нас заставала ночь. Жили одной семьёй. Жили у нас в квартире ещё одна семья Пётр и Юзефа. Чистокровные евреи из Одессы. Работали они, как и все жители нашего дома на хлебозаводе. Он начальником кондитерского цеха, она заведовала лабораторией. Но это в нашей семье не отмечалось. Обычным явлением было то, как они прибегали на обед. Он прямо с двери обращался к бабушке.
- Баба Аня, что у нас на обед?
Бабушка оборачивалась и молча глядела на него.
- Понял, всё понял. - Скороговоркой говорил он и раздевшись шёл к умывальнику, находившемуся в специальной нише в коридоре. Ополоснув руки, шёл к столу, на котором уже дымилась лёгким паром миска с лапшой. Юзефа больше для порядка выговаривала ему
.- Петя, чего же ты не подождёшь, когда я приготовлю обед? Он откладывал ложку и отвечал ей каждый раз одно и то же
.- Юзя, не делай мне перерыва в обеде, и потом не смеши, пожалуйста, присутствующих. Разве ты сможешь приготовить такое?
- От чего же уже и нет? - Возмущалась она, уминая свою порцию лапши. - Ты уже считаешь, что я совсем неумейка? - Пётр ниже склонялся над миской и молча воевал с лапшой. Бабушка, скрестив руки на груди, с улыбкой наблюдала за ними. Когда у них выпадали выходные дни, Юзефа пробовала блеснуть своим кулинарным умением на кухне. Но в это время только и слышно было.
- Бабушка, что же уже дальше? Вы уж не уходите далеко, а то я сварюсь сама, пока приготовлю обед. Пётр, ты будешь мне помогать, или тебе газета важнее моего здоровья? - В конце концов, бабушка выпроваживала её из кухни.
– Иди уж, я сама доделаю, страдалица ты наша. Она не отказывалась от такого решения. Конечно же, говорила бабушке.
- Баба Аня, если что надо помочь вы уж позовите меня. - Бабушка согласно кивала ей и становилась у плиты.
Особо хочется отметить праздничные дни. Основными праздниками считались седьмое ноября и майские дни. День победы ещё не был учреждён праздником, но фронтовики, да и все люди праздновали эти дни, отмечая их особо. Одевались, как могли, нарядно стараясь блеснуть своими наградами. Выставляли во двор столы и несли, кто что мог. Хоть и жили все не богато, но в эти дни столы ломились от яства. Не забывали и нас мальцов. Специально для нас выставляли печенье, конфеты и домашнее печёное. В такие дни мы, как правило, объедались. Во время празднования назначались специально дежурные, которые следили за порядком. И если кто-то начинал спьяна, бузить, его тут же успокаивали, а чаще просто уводили бузотера домой. В середине пятидесятых годов такая семейственность стала потихоньку угасать. Вовсе не из-за того, что люди стали равнодушнее. Главным виновником было быстрое капитальное строительство. Город рос, и людей расселяли в новые квартиры. Взамен им в наши дома заселялись переселенцы с запада. Люди долго вживались. Многие, пережив горе военных лет, были замкнутыми, сторонились общения. Постепенно традиции нашего двора стали меняться. А жаль. Благо, что в квартирах мы оставались родственными душами. Такие отношения у нас у многих оставалось даже тогда, когда некоторые жители нашего дома, в том числе и мы, переехали на новостройку. Строить город лесохимии, невдалеке от города Комсомольск на Амуре. Мы строили свой родной город. Свою будущую родину. Город Амурск.
. Тварь бессловесная
В избе надоедливо муха залетная,
Будто шальная снует,
В плетенице под окошком
кошка с котятами,
О чем-то беседу ведет.
И вдруг, будто молния,
рыжей полоской
Прямо с лукошка, в полет.
И прекратилось жужжанье
противное
А кошка уж снова с котятами,
О чем-то им песню поет.
Что говорит она им интересно?
Может быть сказ, про забытую старь?
Ведь, что-то мурлычет,
Они ей отвечают,
А мы же все мним-
Бессловесная тварь.
Кошка на окошке
Спит подружка сладким сном,
С куклою в обнимку,
Мурка тоже хочет лечь,
Рядышком с Маринкой.
Лапки вымола свои,
Ушки почесала,
И до полной красоты,
Хвостик прилизала.
Вот окончен туалет,
Можно и в постельку,
Вместе будет нам теплей,
Принимай соседку.
Только няня сквозь очки,
Покосила глазом,
И с угрозою ворчит,
Я тебе, проказа.
Не пустили, ну и пусть,
Я свернусь клубочком,
На окошке, где цветут,
Красные цветочки.
Улька
Я совсем не виновата,
Что тарелка на столе,
Не стояла, так как надо
И, что суп плескался в ней.
Он испачкал всю скатёрку
И обляпал платье мне.
Я с тарелкой не общалась,
И не прикасалась к ней.
Я смотрела, как танцует
Муха на стекле.
Мама мне сказала строго,
Уля, ты вертуха.
Вовсе нет.
Просто я следила,
За полётом мухи.
Что со мной творится
Что со мной творится?
Я не знаю.
Сладить не могу с собой ни как.
Быть послушной маме обещаю,
Но, само собою, всё идёт не так.
С подругами я ссорюсь не жалея,
Поневоле ложь плывёт кругом,
Запустила школьные ученья,
На гулянье я спешу бегом.
Ждёт меня там мальчик сероглазый,
Добрый, и весёлый, и смешной,
Я б с ним укатила на край света,
Для меня он милый и родной.
Только вот беда, мы молодые,
Нет ещё пятнадцати пока,
Нам пути, дороги заказные,
Ах, как мешают юные года.
Первая любовь
Прости меня, мама, прости,
Я разума нынче лишился,
Впервые коснувшись любви,
Я в бездну страстей окунулся.
Не ведаю дня я, ни ночи,
Мне розово всё на виду,
Я в омуте мама, нет мочи,
Неужто с ума я схожу?
Я будто огнём опалённый,
Во мне всё клокочет, кипит,
Любовью и нежностью я опьяненный,
Душа моя пламенем жарким горит.
Хочу быть на веке любовью пленённым,
Я буду ей верным, покорным рабом,
Хочу лишь надеждою быть озарённым,
И верой, что всё это не было сном.
Загадки
У большой, большой реки,
Вырос город славный.
Он в районе нашем,
Самый, самый главный.
Не Воронеж, и не Курск,
Это наш родной --------
(Амурск)
А у бабушек в саду,
Чудо ягоды растут.
И висят на ветках,
Будто бы конфетки.
Объеденье сладкое,
Вкусные, приятные.
Но колючие кусты,
Не дают к ним подойти.
Моя сестра Алина,
Назвала эти ягоды--------
(Малина)
Я рычу, я шумлю,
Так я дети пыль ловлю.
Где сориночка лежит,
Носик мой туда бежит.
И не станет пыли,
А сор в моей корзине.
Это ---------
(Пылесос)
Детские рассказы, сказки, стихи
© Copyright: Николай Кичайкин, 2022
Свидетельство о публикации №222021500200
Свидетельство о публикации №222021500200
Рецензии