День без гнева

В комнате было неприятно: серые стены, закрытые жалюзи на окнах, белые, казенные стол и два стула. Напротив Андрея Васильевича сидел штатный психолог корпорации. Андрей Васильевич ловил себя на мысли, что ему неприятен и этот человек, и вся обстановка вокруг связанная с ним: его компьютер, блокнот, даже ручка в его руках. Но что думать о психологе когда нужна работа, так нужна работа и именно здесь, здесь Андрей Васильевич мог бы реализовать многие свои идеи. Здесь бы он сделал имя, добыл статус уважаемого разработчика, наконец деньги.               
И вот этот "специалист" копошится в своем блокноте. Рядом с блокнотом стопка цветных листов - это тесты, наверное он их проверил и знает результаты, ведь встреча то эта итоговая.

"Андрей Васильевич, по результатам тестов вы характеризуетесь, как человек неординарный, безусловно одаренный, но вот момент".
"Все. Не возьмут", - подумалось Андрею Васильевичу.               
Психолог, почесав за ухом продолжал: "Темперамент у вас, я конечно понимаю, вы человек творческий, но вот темперамент, вам работать в команде, а правила этики взаимодействия с людьми у нас очень жесткие. Это сделано для того чтобы предельно минимизировать потенциал конфликтов. Только работа, только планомерная, упорная работа. Как говорит наш босс, вы знаете его фамилию: "Работа - Бог! Успех - дар и хвала Богу, а конфликты все портят". Вы же не будете с этим спорить?"
"Наверно списал у кого - ни будь из великих мыслителей", - подумал Андрей Васильевич, но вслух сказал: "Спорить не буду, но я, вы знаете, уверен, что конфликтным человеком не являюсь". 
"Результаты тестов говорят о том, что вы потенциально конфликтны, понимаете потенциально".
"Значит, не берете?"
"Андрей Васильевич, я хочу вам предложить, так - как ваш случай подходит к этому заданию, так вот, хочу предложить вам "День без гнева". Суть проста, мы помещаем вас в номер отеля на сутки, на вашей руке датчик который показывает интенсив вашей эмоциональной активности, показания им записываются. После этих суток вы приходите к нам и мы анализируем показания датчика. Вот тогда у нас будет полная картина по вам, и вы узнаете, берем мы вас или не берем. Как к ученому к вам вопросов нет, иначе бы вы не дошли до меня, до психолога..."
"Значит сутки с датчиком, и все будет ясно?"
"Все будет ясно".
"Я согласен".
"Ну, вот и прекрасно, Андрей Васильевич, вот и хорошо. Датчик создан в виде браслета, крепится у вас на руке, ну как часы помните раньше..."
"Помню".
"Когда вы спокойны на мониторе синий квадратик, когда взбудоражены желтый, если взвинчены до крайности красный и звучит сигнал. Сутки с этим браслетом, не выходя из номера. В остальном вы свободны: читайте, смотрите, слушайте, общайтесь с близкими по связи. Завтра приходите в наш отель там вам скажут куда пройти. Сутки с датчиком и вопрос ясен, и нам, и вам".

На следующий день ровно в семь часов утра за спиной Андрея Васильевича захлопнулась дверь номера в отеле корпорации. Андрей Васильевич прислушался, нет, не заперли. Открыл дверь, вот он коридор иди, пожалуйста, но тогда прощай лучшая работа на свете и все, что она может принести. Андрей Васильевич уверенно захлопнул дверь. 

Номер был обычным, ни чем не выделялся, разве что глуповатый коврик с попугаем у постели не вызывал уважения. Андрей Васильевич убрал продукты в холодильник и решил обойти свои суточные владения. Датчик крепко сидел на его сильной руке. 
Первая комната - кухня, здесь, кроме холодильника, была микроволновая печь, некоторая посуда, раковина с плавной регулировкой температуры и силы потока воды, столик, два стула, желтый диванчик чуть поодаль ближе к окну, телевизор.            Небольшой переход, чтобы назвать его коридором ему бы еще метра два - три.                Вторая комната - салон, здесь на причудливых обоях висели картины: несколько пейзажей, натюрморт, фото крупным планом счастливого ребенка лет трех, из мебели большой диван фиолетового цвета, на нем подушки, плед, это понравилось Андрею Васильевичу. Большой стол у окна, красивые желтые с золотистым узором занавески. За окном сад, видимо внутренний дворик отеля, деревья, мелкий кустарник, дорожки, скамейки, беседки. Все это заставило улыбнуться Андрея Васильевича. Природным ландшафтом, в том числе парков и садов занималась его старшая дочь.                Большой телевизор словно просил: "Включи меня, включи и смотри ночи напролет". Телевизор стоял на тумбочке со стеклянными дверцами там Андрей Васильевич нашел несколько развлекательных журналов и бутылку вина.
"Кажется французское. А что, возьму и выпью".
Он выпил вина и еще, какое то время слонялся по номеру, пока вдруг не подумал: "А ведь должна быть еще и спальня?!" Спальню он нашел не сразу, но нашел, внимание привлекла фотография большой спелой груши, он коснулся ее, дверь ушла в стену и, войдя в проем, Андрей Васильевич обнаружил большую застеленную прекрасным бельем постель. Постель и большое окно, больше здесь по сути ничего не было. Ах да, еще ваза в углу и телевизор на столике. Андрей Васильевич ходил по номеру и, попивая вино, думал, что это не худший день в его жизни.                Через какое то время бутылка опустела.               
"Надо бы душ принять". Взглянул на датчик, синий квадратик одарил его настроение еще большим покоем. "Ну и отлично, сейчас ополоснусь и посплю, кстати, отличный способ провести время".

После душа Андрей Васильевич плюхнулся в постель, засыпал он медленно, отдаваясь сну, было чертовски приятно чувствовать расслабленность после вина и хорошего душа.

Часы показывали девять пятьдесят пять. "Не так уж долго и спал". Андрей Васильевич, лежа в постели, принялся рассуждать о смысле жизни, о разных ситуациях в которые ты попадаешь, идя по ней. Он думал о дочери, мысли перешли на ее непутевого мужа. Муж старшей дочери Андрея Васильевича менял три работы в год. Плохой был работник. Андрей Васильевич его не уважал и абсолютно не понимал, что могла найти в нем его дочь. "Такие все жизнь болтаются как..." Продолжать мысль не хотелось.      
Бодро поднявшись, Андрей Васильевич переместился в салон, включил телевизор, раздел: музыка. Выбрал что - то знакомое зазвучала легкая, мелодия. Пританцовывая, Андрей Васильевич отправился на кухню и хорошо перекусил. Он допивал чай, когда музыка прекратилась. Оказалось, нет электричества. Недовольный Андрей Васильевич собрался было звонить сотруднику отеля, но раздумал. "Так даже интереснее", - решил он. Ноутбук работал на батарее и Андрей Васильевич неплохо проводил время, когда вдруг, где - то совсем рядом раздался женский вопль. Вопль был отчаянным, таким, когда грозит опасность. Андрей Васильевич вначале и ухом не повел, но все же спустя минуту заинтересовался этим незапланированным инцидентом. "Кто же так кричал и что собственно... а, какое мне дело, мне надо быть спокойным", - взгляд на датчик, квадратик синий: "Ну, вот и хорошо, вот что главное." Лежа на диване, Андрей Васильевич вновь подумал о бездарном муже старшей дочери, потом мысли перешли на младшую дочь, вспомнились разговоры с ней, какой она была маленькой, Андрей Васильевич подумал, что по - человечески ему всегда была ближе младшая дочь. Старшая слишком резка и груба и ничего не смыслит в мужчинах. "А ведь этот дурак смотрел на мою младшую, и я помню, как смотрел, я знаю этот взгляд! Ублюдок!"
Квадратик стал желтым. "Так, спокойно, только не сегодня Андрей, проведи день ненавязчиво". Женский вопль опять повторился. "А ведь можно узнать, в чем там дело, может, убивают кого? Нет, нельзя выходить, специально дверь не закрыли, выдержку проверяют. Психологи!" 

"Да, он смотрел на нее, на мою девочку, сволочь, смотрел, интересно на скольких он еще так смотрел, наверно изменял жене, а может и она ему, хорош брак!"
Открыл окно, свежий воздух и щебетанье птиц радовали душу, все вокруг казалось более живым, более человечным. "Медленно время идет, и почему не дают ток?"
Ноутбук надоел, к тому же надо было экономить батарею, и Андрей Васильевич отправился на кухню.               
Он успел отправить в рот приличный кусок хорошей колбасы, когда в дверь постучали. Недовольный прервавшим его удовольствие Андрей Васильевич подошел к двери.

"Кто там?"
"Пожалуйста, откройте!"
"А что случилось?"
"Откройте, прошу вас, мне грозит опасность?"
"Это вы кричали?"
"Я, откройте!"
"Извините, не могу. Не могу!"

Ему никто не ответил. Это насторожило, Андрей Васильевич приставил ухо к двери и долго настойчиво вслушивался, пытаясь понять, что там в коридоре, что происходит? Тишина вызывала вопросы. Он давно бы отошел от двери, но скука была подавлена хоть каким - то событием и Андрей Васильевич с энтузиазмом вслушивался в тишину за дверью. Ни звука, ни голоса. Он вернулся в номер, захотелось деятельности. Взял телефон, набрал номер. "Девушка, почему нет электричества? Давно. Четыреста шестьдесят первый. Думал вы в курсе. Ну и как скоро? Хорошо жду, но если не сделайте, я позвоню опять!"
Решил подремать на диване. "А ведь я ей не помог, этой, за дверью. Не похоже на тебя Андрей. А может, похоже? Тогда ведь ты тоже не помог, не помог своей жене, испугался за карьеру, она нагрубила очень большому человеку и ты ничего для нее не сделал, хотя мог, мог, но не стал рисковать, не стал рисковать и через месяц пошел на повышение. Так то, Андрюша! Но развелись мы не поэтому". Дрема взяла свое, перейдя в сон.               

Андрею Васильевичу снилось многое: старшая дочь, ее властный, требовательный голос, ее муженек, клянчащий деньги, младшая дочь прекрасная, как только распустившийся цветок, потом приснилась жена, ее взгляд в тот день, когда они разводились. Наконец приснилась эта женщина, что просила помощи за дверью, она приснилась красивой и глуповато - утонченной, как это идет многим женщинам, если конечно в меру.               

На часах был пятый когда он проснулся. Обдумав сон, испытав стыд перед женой и нежность к младшей дочери, Андрей Васильевич встал и, решив взбодриться, начал отжиматься. Сделал десять. Отдохнул сидя на полу. Сделал еще десять. 
Он сидел на полу, отдыхая после отжиманий и одновременно о чем - то напряженно думая, что - то влекло его туда в прошлое, где так много радости, но так много ошибок. Резким звуковым импульсом песня, зазвучавшая из телевизора в салоне, вывела Андрея Васильевича из размышлений. Дали электричество. Обрадованный этим обстоятельством Андрей Васильевич наделав побольше бутербродов с колбасой и икрой, устроился на диване.

"Ничего, уже недолго, вечер, ночь, а там все будет как надо, я получу эту чертову работу!"

Музыка, футбол, молодежные шоу, все это повеселило Андрея Васильевича. Особенно понравилось шоу, где девушка с повязкой на глазах, зубами должна была снять уже расстегнутую рубашку со своего бойфренда. Сняла! И выиграла ужин на троих. Зачем в этой жизни работать?!

"Вроде ничего не делал, а устал". Укладываясь спать Андрей Васильевич вдруг ясно представил себе лицо того парня, как его звали, нет, не вспомнил. Вспомнил он другое, как этот парнишка из простой семьи любил его младшую дочь, как он смотрел на нее, дарил ей всякую ерунду и трепетал, как в старинных любовных романах. Как пригласил ее в танцевальный клуб, и они стали первой парой вечера. Как ходил с ней в художественную студию абсолютно не умея рисовать, только чтобы быть с ней, видеть ее.
Но карьера у него не намечалась и Андрей Васильевич, поговорив за бутылкой джина с его отцом уладил "проблему".

Засыпал тяжело. "Как много сделано и сделано не правильно, грязно, отвратительно! Как много ошибок! Но это жизнь, да, жизнь, но от такого понимания не легче, когда твой ребенок, разлученный с любимым и любящим человеком, забыл про тебя. Не хочет знать тебя!" Поняв, что плачет Андрей Васильевич перестал рассуждать. Он отдался сну, как отдаются ему все те, кому тяжело, кому плохо, плохо от себя же, от своих отвратительных черт. 

Утро встретило его ярким солнцем, стирающим своим убедительным светом тень ночных размышлений и переживаний. Он дождался семи часов. Собрался, вышел из номера. Позавтракал в кафе. Пришел к психологу. Тот снял датчик, посмотрел записи. Поздравил. Впереди ждала новая работа, реализация амбиций, хорошие деньги.