По ту сторону любви. 78 глава

     Наргиза смотрела на Валерку, пытаясь понять, о чём он говорит по телефону с Пулатом Мансуровичем, но лицо Валерки было серьёзное и хмурое. Он долго молчал, видимо, Пулат Мансурович говорил ему что-то очень серьезное и нужное. Наконец Валерка, вздохнув, ответил:
     - Спасибо Вам, но не стоит, наверное... ведь это он ко мне ночью ворвался, а не я пришёл к нему в гости. Но всё равно, спасибо и извините, опять у Вас из-за меня хлопоты. Да, спасибо. До свидания, - сказав это, Валерка положил трубку и подняв голову, взглянул на Наргизу и перевёл взгляд на Бэллу Максимовну, они молча ждали, что он скажет.
     - Что? В РОВД я могу не ходить, не сейчас, во всяком случае. Папа ранним утром позвонил Пулату Мансуровичу и всё ему рассказал, вкратце, конечно. Пулат Мансурович - профессиональный опер, он позвонил капитану Ниязову и попросил меня не беспокоить, тем более, я ранен и невиновен, это была самооборона. Вот так! - сообщил Валерка женщинам.
     - Что ж, если Вы готовы, можете пока пройти в палату и отдохнуть, медсестра сделает Вам уколы, я распоряжусь. Вторая палата, одноместная и Вам там никто не помешает. Я позже зайду, а вечером придётся провести небольшую операцию, молодой человек, иначе, воспаление может перейти в абсцесс, а этого допускать нельзя, - сказал Яков Семёнович.
     - А как же вы? Бэлла Максимовна, вы на такси поезжайте и пусть Наргиза побудет у вас, не хочу, чтобы она одна дома оставалась. И встань на учёт, покажись женскому врачу, хорошо? - подходя к Наргизе, поправляя ей непослушную прядь волос на лбу, сказал Валерка.
     - Я вечером приеду, привезу тебе поесть и буду рядом во время этой небольшой операции, - обнимая Валерку за шею, произнесла Наргиза.
     Он поморщился от боли, девушка тут же отошла от него.
     - Прости, милый, больно, да? - с сожалением спросила она.
     - Всё милые дамы, вам пора идти, а раненому нужно отдыхать, - сказал доктор, встав из-за стола и направляясь к двери.
     Попрощавшись, Наргиза и Бэлла Максимовна ушли, настроение девушки упало.
     - Не переживай, милая, Валерка крепкий парень, завтра встанет, как новенький. Поехали, мы успеем и в поликлинику зайти, Светлана Николаевна сегодня с одиннадцати принимает, я сама с ней поговорю. Хочу удостовериться, что после всех этих происшествий, с ребёнком всё в порядке, поехали, - сказала Бэлла Максимовна, когда они спускались на лифте, а затем вышли во двор больницы.
     Наргиза не возражала, она очень устала от всего, что с ними произошло. Ей хотелось просто отдохнуть и забыть весь этот кошмар. Выйдя на улицу, они прошли до дороги и сев в такси, доехали до Урды.
     - Бабушка, может к врачу завтра сходим? Я хочу поесть и поспать, просто я очень устала, тошнит меня, голова кружится, - слабым голосом сказала Наргиза.
     - Потерпи немного, детка, пусть Светлана Николаевна тебя осмотрит, ты такая бледненькая, в очереди стоять не будем, время одиннадцать, она уже пришла, потерпи немного, - повторила Бэлла Максимовна, поднимаясь на второй этаж в кабинет гинеколога.
     Наргиза молча пошла следом за ней.
     - Бэлла Максимовна, рада вас видеть. Какими судьбами ко мне? А это кто, такая хорошенькая? Красавица какая! - искренне воскликнула Светлана Николаевна, глядя на Наргизу, смутив её своим пристальным взглядом.
     Ухоженная молодая женщина, лет пятидесяти, со светлыми волосами, уложенными в причёску на затылке, довольно стройная, немного полноватая, подвижная женщина, подошла к Бэлле Максимовне.
     - Здравствуйте, Светочка, мы к Вам без очереди, женщины возмущались, но внучка плохо себя чувствует. Это моя внучка и она беременна. Осмотрите её, пожалуйста, что-то её тошнит и голова у неё кружится, правда... произошли некие события... - говорила Бэлла Максимовна, но Наргиза с укором взглянула на неё.
     - Бабушка! Ну кому интересно знать, что у кого происходит? - злясь, воскликнула она.
     - Не скажи, девочка! Я врач и должна знать причину твоих недомоганий. Это ведь первая беременность? Проходи за ширму, раздевайся, ложись на кресло, - мОя руки под краном, сказала Светлана Николаевна.
     - На кресло? Может не надо? - капризно надув губки, спросила Наргиза.
     - Мне нужно знать срок твоей беременности, а как я это узнаю, если не осмотрю тебя? Давай, милая, у меня люди за дверью, - вытирая руки вафельным полотенцем, сказала Светлана Николаевна.
     Наргиза нехотя прошла за ширму и сняв нижнюю часть белья, залезла на кресло. Осмотрев её, Светлана Николаевна улыбнулась и пока та одевалась, подошла к Бэлле Максимовне, которая сидела с боку за столом.
     - Ваша внучка очень красивая, дай Бог, чтобы и счастье у неё было такое же красивое. Срок беременности шесть-семь недель, срок ещё маленький и тошнота, головокружение - частое явление, Вы и сами это знаете. А вот стрессы и лишние потрясения, ей противопоказаны, это может отразиться на развитии плода. Пусть с утра придёт и сдаст анализы, будем исходить от их результатов, вполне может быть, у неё низкий гемоглобин. В основном, всё у Вашей внучки хорошо. Я поставлю её на учёт, а утром обязательно сдайте анализы. Больше покоя, побольше бывайте на свежем воздухе. Вы же живёте на берегу реки, гуляйте вместе с ней и Вам это полезно, голубушка, Бэлла Максимовна. Как Ирочка поживает? Не заходит, значит здорова, - говорила Светлана Николаевна, выписывая направления на анализы, задавая вопросы и сама же на них отвечая.
     - Всё у Ирочки хорошо, они с мужем часто уезжают в командировки. Но Вы, Светочка, меня успокоили, волновалась я за Наргизу, - сказала Бэлла Максимовна, взглянув на внучку, которая вышла из-за ширмы и подошла к ней.
     - А имя у Вашей внучки узбекское? А, да! Папа у неё узбек, вспомнила, - сказала Светлана Николаевна, положив направления на сдачу анализов перед Бэллой Максимовной.
     Поблагодарив доктора, Наргиза вышла из кабинета, следом за ней вышла и Бэлла Максимовна. Купив по дороге свежего хлеба, они пошли домой. Наргиза тут же прошла в спальню и не раздеваясь, легла, тут же уснув. В это время спал и Валерка, ему сделали обезболивающее и жаропонижающее, он проспал до самого обеда, проснувшись, кажется, от чувства голода. Ему занесли обед, борщ и гречку с кусочками мяса, налили в гранёный стакан компот, положили два кусочка хлеба. Валерка был голоден и обед показался ему довольно вкусным. К четырём часам, пришла Наргиза. Пока она спала, Бэлла Максимовна пожарила котлеты, а на гарнир намяла пюре со сливочным маслом. Валерка, организм которого был молодым и крепким, несмотря на вновь начавшуюся боль, с аппетитом поел.
     - Завтра тебя домой отпустят? - прижавшись к его плечу, спросила Наргиза.
     - Наверное. Не отпустят - сам уйду. Что врач сказала? У тебя ведь всё хорошо? - спросил Валерка, повернувшись к ней и обнимая её.
     - Я в порядке, за меня не беспокойся, утром нужно сдать анализы, - ответила Наргиза.
     В палату зашла медсестра.
     - Вас в операционной Яков Семёнович ждёт, - сказала она.
     - Да, а где операционная? - спросил Валерка, поднимаясь с кровати.
     - Девушка, а это очень больно? - с трагическим видом спросила Наргиза.
     - Не очень. Ему сделают местную анастезию, у нашего доктора рука лёгкая, не переживайте. А операционная в конце коридора, хотите, я провожу? - ответила медсестра, кокетливо глядя на Валерку.
     - Нет, спасибо! Мой муж и сам найдёт, провожатых ему не нужно, - с ревностью посмотрев на симпатичную девушку в белом халате и шапочке, ответила Наргиза.
     Валерка, улыбнувшись, кивнул головой и медсестра вышла из палаты.
     - Ты что же, ревнуешь меня? - спросил Валерка, обняв Наргизу и прижимая к себе.
     - Конечно! Ты у меня такой красивый, а она так на тебя смотрит... - надув губки - ответила Наргиза, взглянув в сторону двери, за которой скрылась медсестра.
     - Дурочка, да мне кроме тебя никто не нужен, я и не вижу никого, кроме тебя, - ответил Валерка, целуя девушку в губы.
     - И всё же... я знаю, какими коварными бывают девушки, смотри у меня, - полушутя сказала Наргиза.
     - Ты иди уже, чтобы я не волновался. Бэлле Максимовне передай спасибо за котлеты. Икрому Вахобовичу привет от меня и Ирине Семёновне тоже. Иди, милая, - выйдя с Наргизой в коридор, сказал Валерка.
     Чмокнув его в щёку, она пошла по коридору в одну сторону, он в другую.
     - Похороны, наверное, сегодня прошли... хотя положено на третий день, кажется. Нужно Ромке позвонить, узнать, что и как, - подумал Валерка, входя в операционную.
     Но выйдя из операционной, он не смог позвонить, операция длилась недолго, минут сорок, рану вновь открыли, почистили, обработали и зашили, перед этим сделав местную анестезию, но боль Валерка всё равно чувствовал, особенно когда внутри раны чистили тампоном, смоченным раствором. Вернувшись в палату, он лёг на кровать, в эту ночь он, наконец, крепко уснул, боль отпустила, да и после капельницы ему сделали уколы.
     Утром, в палату зашёл Яков Семёнович, Валерка уже проснулся, но лежал, вставать не хотелось.
     - Ну? Как ты себя чувствуешь, герой? - спросил он, протягивая Валерке термометр, который он тут же сунул под мышку.
     - Думаю, температуры у меня нет, спал хорошо, может я уже домой пойду? Я Вам очень благодарен, - ответил Валерка.
     - Ходжаев Валерий Закирович, ты не сын Ходжаева, Закира Искандаровича? - спросил Яков Семёнович.
     - А это так важно, доктор? - спросил Валерка, который не любил говорить на такие темы.
     - Нет конечно, но Закир Искандарович - уважаемый человек, не только в городе, но и в республике. Если температура до обеда не поднимется, сможешь уйти. На перевязки будешь ходить в поликлинику, а хочешь, приезжай сюда, - сказал Яков Семёнович.
     - Спасибо Вам, - отдавая термометр врачу, ответил Валерка.
     - Хорошо... тридцать шесть и семь, прекрасно! Ладно, пока отдыхай, сейчас завтрак принесут, - сказал Яков Семёнович, покидая палату.
     Позавтракав кашей, Валерка вышел из палаты и подойдя на пост медсестры, попросил позвонить. Ромка трубку взял сразу и услышав голос Валерки, спросил, почему он вчера не пришёл.
     - Так похороны прошли, что ли? - спросил Валерка, не отвечая на вопрос.
     - Так жара такая, решили скорее похоронить, Алевтина Яковлевна из больницы приехала. В общем... наверное и хорошо, что ты не пришёл. Представляешь, она винит тебя и меня в смерти Шурочки. Александр Викторович говорил ей, что ты ни при чём, что ты вообще в это время был дома. Но убитая горем мать... она и слушать не хочет, с ней такое было! Схватила меня за волосы, а тут ещё жених Шурочки прилетел из Ленинграда. Парень не знал о случившемся, он ведь на свою свадьбу прилетел, он был в ужасе, конечно. Жаль их всех, я так виноват перед ними, - рассказывал Ромка о том, что произошло в доме Шурочки.
     - Не вини себя, что уж теперь... своевольная Шурочка не должна была отходить от вас, ты не мог знать, что такое случится, - ответил Валерка.
     - А ты почему вчера не пришёл? Похороны, кстати, сегодня, ты придёшь? - спросил Ромка.
     - Я в больнице, хотя конечно должен пойти. Наши там были? - спросил Валерка.
     - Да, многие пришли. А почему ты в больнице? - не понял Ромка, ведь позавчера, когда они виделись, с ним было всё в порядке.
     - Бандитская пуля, - пошутил Валерка, хотя и правда, у него было пулевое ранение.
     - Ну и шуточки у тебя. Заболел, что ли? - спросил вновь Ромка.
     - Да нет, ладно... я наверное, подъеду... во сколько похороны? - спросил Валерка.
     - В полдень, в самое пекло, блин... - ответил Ромка.
     - Я скоро приеду, пока! - сказал Валерка и положил трубку на рычаг.
     Не дожидаясь обеда, часов в одиннадцать, постучавшись и открыв дверь, он зашёл в кабинет Якова Семёновича. Но доктора на месте не оказалось. Валерке сказали, что доктор на операции. Вещей у Валерки не было, вернувшись на пост, он позвонил Наргизе и сказал ей, что поедет на похороны, чтобы в больницу к нему она не приходила.
     - После похорон, я приеду к вам, как ты себя чувствуешь? Анализы сдала? - спросил Валерка.
     - Может не стоит тебе ехать, у тебя рана... и вообще, я волнуюсь за тебя, - ответила Наргиза.
     - Я должен поехать, иначе и правда, будут считать меня виновным. До встречи, милая и не стоит за меня волноваться, я в порядке, - ответил Валерка и положив трубку, в палату он возвращаться не стал, а пошёл к выходу.
     Выйдя из больницы, он прошёл к машине и сев в неё, поехал в сторону ЦУМа. На душе скребли кошки, желания встречаться с родителями Шурочки, не было, но другого выхода он не видел. Возле её дома, у подъезда, стояли люди, его одноклассники и... прислонённая к стене крышка гроба, на скамье лежало множество венков и цветы. Валерка, оставив в стороне машину, подошёл к ребятам. Игорь, при виде Валерки, отошёл в сторону, он не забыл, что из-за него провёл два дня в подвале ГУИН. Да, они собирались уехать, уже и квартиру продали и документы были готовы, билеты были на руках и через неделю, они должны уехать. Валерка не знал этого, он в его сторону и не посмотрел.
     - Привет! Ты подняться не хочешь? - пожав Ромке руку, спросил Валерка.
     - Мы все только что вышли оттуда, ладно, пошли, я с тобой поднимусь, - ответил Ромка.
     - Здравствуй, Валерка. Я с вами, может и вы подниметесь? Время почти двенадцать, скоро её вынесут, наверное, - сказала Камила, оглядывая ребят.
     - Мы же только что там были. Как поживаешь, Валерка? Сто лет не виделись. Как жаль, уже вторая из нашего класса ушла, - сказал Дима, пожав руку Валерке.
     - Нормально проживаю. Ты прав, жашь... нужно хоть раз в год встречаться, всё-таки десять лет вместе... - ответил Валерка, входя в подъезд.
     Ромка и Камила, зашли следом за ним.
     - Не отвечай, если её мать кричать будет, она не в себе. Александр Викторович ничего не говорит, но горе его сломило и состарило, лет на десять. А какой статный был, крепкий... жаль его, - тихо говорил Ромка, поднимаясь по ступеням.
     Дверь квартиры Шурочки была настежь открыта, в квартире были люди, в зале стоял гроб, весь в цветах, рядом сидели Алевтина Яковлевна и молодой парень высокого роста, крепкого телосложения, с красивыми чертами лица, с тёмными волосами и в тёмных очках. Это был жених Шурочки, а она лежала в гробу в подвенечном платье, с обручальным кольцом на безымянном пальце, руки были сложены на груди, ухоженные ногти с ярким маникюром, бросались в глаза. Валерка остановился в дверях, не решаясь пройти к гробу, Ромка подтолкнул его, стоя позади него.
     Тут Алевтина Яковлевна обернулась, увидев её лицо, Валерке стало не по себе, кажется, лицо у женщины стало серым, глаза покраснели от бесконечных слёз. Она поднялась и как-то странно посмотрела на Валерку, потом вдруг протянула к нему руки и пошла навстречу. Валерка в ожидании стоял в дверях, но инстинктивно поднял руки, так как рана ещё была свежая, а от Алевтины Яковлевны он и сам не знал, чего можно ожидать...