Теософское движение 1875-1950 глава 18

СМЕРТЬ УИЛЬЯМА К. ДЖАДЖА

М-Р ДЖАДЖ, НИКОГДА ПОСЛЕ СВОЕЙ ПОЕЗДКИ в Южную Америку не отличавшийся крепким здоровьем, стал резко сдавать осенью 1893 года после яростных нападок на него. Во время Бостонского съезда в апреле 1895 года состояние его здоровья было таково, что он не мог принимать в нём активного участия. Позже, в том же году он настолько ослабел, что по настоянию друзей и врачей отправился на юг в тщетной попытке выздороветь. Так как эта мера оказалась безрезультатной, и становилось все более очевидным, что попытки продлить жизнь ничего не дадут, он вернулся на север с частыми остановками, проведя две недели в Цинциннати с д-ром Дж. Д. Баком и другими теософами. Он добрался до Нью-Йорка в феврале и с тех пор начал быстро угасать. М-р Джадж умер в субботу, 21 марта 1896 года. Его последними словами, согласно присутствовавшего Ф. Т. Харгроува, были: «Должно быть спокойствие. Держитесь. Идите медленно».
Теперь мы подходим к периоду крайней путаницы в истории теософского движения. Как и в прежние кризисы в жизни Общества, внешние события, последовавшие за смертью м-ра Джаджа, лишь отражали возмущения, источником которых были тайные шатания и даже измена. Всё это должно было свести на нет высокие достижения Движения в Соединённых Штатах. Первое свидетельство того, что должно было произойти, пришло в виде уведомления Э.Ш., опубликованное в пятницу, 27 марта, в котором объявлялось об «Общем собрании Э.Ш.T.» в штаб-квартире по адресу 144 Мэдисон-авеню, Нью-Йорк в воскресенье, 29 марта. Все, кто мог, присутствовали на этом собрании и были пассивными участниками того, что происходило. Главным событием встречи было чтение Э. Т. Харгроувом подготовленного одностраничного объявления, подписанного восемью ближайшими соратниками м-ра Джаджа — людьми, которые принимали активное участие в работе Арийской ложи Нью-Йорка, в Американском обществе в целом, в публикации журнала «Путь» и в чрезвычайно важной работе Э.Ш.. В объявлении говорилось об озабоченности подписавших относительно будущего Э.Ш. и сообщалось, что изучение «личных бумаг» м-ра Джаджа показало, что будущее Школы не было оставлено ни на волю случая, ни на наше простое суждение. Они [бумаги] содержат поразительные откровения относительно нашего покойного внешнего руководителя и определённо показывают, что он был намного более великим, чем казалось на первый взгляд. «Мы считаем правильным сообщить вам сразу об этом факте и о том, что его положение в Ложе было выше, а его связь с Учителями была гораздо более тесной и постоянной, чем это обычно предполагалось большинством членов школы. Его документы также показывают, что он не был одинок в своей работе, но что никто кроме очень немногих не знал о том, что ему всегда помогали, и что он оставил эту помощь после себя, и его смерть не могла её отнять. В связи с этим мы должны просить вас на данный момент помнить, что, как он доверял нам, так и вы должны доверять нам. И мы опубликуем дополнительное сообщение, как можно скорее, доказывая его собственными бумагами правильность всего изложенного выше.
Подписано: Э. Т. Харгроув, Джеймс М. Прайс, Джозеф Г. Фасселл, Г. Т.Паттерсон, Клод Фоллс Райт, Женевьев Ладлоу Гриском, К. А. Гриском-младший и Э. Август Нересхаймер. Сложно себе представить, какие «документы» могли добавить авторитета Уильяму К. Джаджу, и цель этого объявления нуждается в небольшом объяснении; нужно было установить «авторитет» тех, кто подписал его, как компетентных людей, способных указать оккультного «преемника» м-ра Джаджа. Вышеизложенное заявление было разослано всем членам Э.Ш. в США и других странах. За этим последовала, в течение недели, брошюра на девятнадцати страницах от 3 апреля 1896 года, содержавшая сообщение, подписанное теми же восемью лицами, и то, что описывается как «стенографический отчёт» о встрече 29 марта. В этой брошюре говорилось, что м-р Джадж оставил «указания» для будущего управления Э.Ш., включая назначение нового «внешнего руководителя». Однако в объявлении говорится, что «имя и личность оккультного наследника и преемника У. К. Джаджа должны оставаться неизвестными для членов Общества в течение одного года». Другие вопросы, предусмотренные в предполагаемых «указаниях» м-ра Джаджа, касались формирования Совета, а также Консультативного совета. В них повторялось, что новый «внешний руководитель» был «практически неизвестен в Теософском обществе, поскольку м-р Джадж доверял лишь очень немногим избранным и надежным друзьям».
При таком развитии событий теософское движение вступило в фазу, которая угрожала разрушить тщательно продуманные планы Е. П. Блаватской и стереть с лица земли пример, поданный Уильямом К. Джаджем. «Пусть Общество, — сказал один из адептов теософии, — процветает только за счёт своей нравственной ценности». Но именно этого боялись сделать те, кто оставался после ухода м-ра Джаджа. Они не удержались. Они не шли медленно. Не прошло и недели после его смерти, как его ближайшие соратники по работе объединились, чтобы навязать «преемника» членам Теософского общества.
Положение, которое занимал Джадж в Движении, было обусловлено тем, кем он был и чем занимался. Если Джадж занимал особое место в умах многих теософов, то не из-за каких-либо утверждений относительно его деятельности, будь то от него самого или его сторонников, а из-за его неизмеримых заслуг перед теософским делом. Всё, что можно было сказать о его возможных оккультных связях с Е.П.Б. и Учителями, объяснялось его явным величием и соответствовало ему, а не являлось основанием для признания его «теософским авторитетом» или «духовным лидером».
Эти отношения теперь изменились на противоположные в заявлениях, сделанных от имени мнимых «преемников» м-ра Джаджа. Теперь должны считать, что человек, «практически неизвестный Теософскому обществу», обладал высоким оккультным «статусом» только потому, что так провозгласила небольшая группа теософов. Не «нравственная ценность», а «притязания» теперь должны были быть признаны решающим фактором решения всех вопросов теософского лидерства. Поистине, оскорблением памяти Джаджа было то, что вскоре после его смерти была установлена процедура «преемственности», которая сокрушала всё, что он отстаивал всю свою жизнь. И менее чем за два года Общество неизбежно оказалось в полном замешательстве, и произошёл новый раскол.
Собрание Э.Ш.Т., состоявшееся в Нью-Йорке 29 марта, проходило под председательством Э. Т. Харгроува. М-р Харгроув зачитал присутствующим некоторые выдержки из дневника м-ра Джаджа, которые он назвал «доказательствами» «постоянной связи последнего с Учителями». Далее он прочитал «послание», которое якобы было от Е.П.Б. м-ру Джаджу (от 3 января1895 года), в котором упоминается «Промис»1 или «чела», предложенный теперь в качестве преемника м-ра Джаджа. В отчёте о собрании 29 марта есть несколько таких посланий, и ни одно из них не говорит о силе и нравственной глубине, характерных для сочинений Е.П.Б. «Каково бы ни было происхождение этих посланий, вряд ли можно оправдать их использование м-ром Харгроувом и его сообщниками. Прочитав эти «послания», — в заключении Харгроув сказал:
«Доверие — наше единственное спасение, но только здравый смысл может подсказать нам, что он [Джадж] не мог бы покинуть это тело, если бы у него не было оккультного наследника или преемника, который занял бы его место, поскольку таков закон Ложи. Этот оккультный наследник является связующим звеном между нами и им, и так далее от Раджи [«оккультное» имя Джаджа] до Е.П.Б., и до Учителей и великой Ложи. Должно быть такое звено; его документы показали нам, где его найти; мы нашли его, испытали и проверили его по одному и все вместе, чтобы не оставалось сомнений».
Другие члены Совета, находившиеся на сцене вместе с м-ром Харгроувом, подтвердили то, что он сказал. Джеймс М. Прайс выступил с письменным заявлением, подтверждавшим открытия Харгроува. Дж. Х. Фассел сказал: «Я знаю, исходя из собственного знания, что то, что сказал наш брат Эрнест Т. Харгроув, верно; что наш руководитель... не оставил нас со смертью своего изнурённого тела… он всё ещё работает в том же направлении, что и работал до сих пор; и будет продолжать так работать и вести нас». Г. Т. Паттерсон дал аналогичные показания, а Клод Фоллс Райт заявил, что Джадж послал его навестить «Промис» и что «этот чела впал в транс и многое рассказал мне о будущем». М-р Райт говорил о продолжавшейся «прямой опеке Учителей и Ложи» и добавлял: «Мы на этой сцене за последние несколько дней получили чудесные доказательства этому». М-р и миссис Гриском поддержали утверждения Харгроува, и, наконец, м-р Ф.А. Нересхаймер прочитал «послание от Учителей», которое, по его словам, он получил через «Промис» в марте 1895 года. Последнее предложение этого сообщения: «Ни при каких обстоятельствах м-р Джадж не должен знать об этом» — вызывает сомнение в его подлинности. М-р Нересхаймер также сообщил собравшимся, что Совет получит дальнейшие инструкции, «какие бы они ни были, от внешнего руководителя, с которым, как я уже говорил ранее, я знаком, как и другие».
Поскольку восемь человек, присоединившиеся к утверждению, что «преемник» был им известен как посредством письменного указания м-ра Джаджа, так и посредством «оккультного» озарения и «посланий», были хорошо известными теософами, естественно, что их слово было принято почти всеми членами Общества. На самом деле речь шла либо о полном отрицании, либо о полном принятии того, что говорили м-р Харгроув и его сторонники; а отвергнуть то, что они сказали, означало бы объявить всё движение в Америке притворством и провалом. Кроме того, смерть м-ра Джаджа, несомненно, вызвала у членов повсюду особую тревогу и сомнения относительно будущего, так что заявления брошюры от 3 апреля можно было легко принять как гарантию новой деятельности.
Второй ежегодный съезд Т. О. А. состоялся в конце апреля 1896 г. К этому времени, хотя «оккультный наследник и преемник» м-ра Джаджа оставался неизвестным в течение года, стало известно, что это была миссис Кэтрин Тингли, человек, который две недели спустя, как пришлось объявить Харгроуву, прошёл «обучение и подготовку ещё более строгую и всестороннюю, чем подготовка, которую прошли Е.П.Б. и У.К.Д.». Это последнее заявление появилось в семистраничном циркуляре, выпущенном Харгроувом 17 мая для членов Э.Ш.T., в котором под заголовком «Жизнь оккультиста» он излагал то, что претендует быть отчётом о значительных событиях в жизни нового «внешнего руководителя». Миссис Тингли, которую в этом циркуляре всё ещё называют «Промис», описывалась как находящаяся под руководством «Учителя», и Харгроув утверждал, что м-р Джадж признавал её «истинный оккультный статус» за несколько лет до своей смерти и одобрял её деятельность в качестве «психометра».
На следующий день после появления этого циркуляра газета «New York Tribune» напечатала статью объёмом более двух полных колонок, раскрывавшую личность миссис Тингли в качестве «преемницы» и содержавшую длинное санкционированное «интервью» с ней. Это публичное объявление было распространено среди членов Э.Ш.T. в другом конфиденциальном циркуляре, выпущенном 21 мая, в котором «Промис» была представлена как миссис Тингли.
Харгроув, которого съезд избрал президентом Теософского общества Америки, взял на себя редактирование журнала «Путь», который теперь назывался «Теософией», и назначил Дж. Х. Фассела своим личным секретарём.
Клод Фоллс Райт был «призван к более важной работе» в качестве личного секретаря «преемницы» м-ра Джаджа. Во время съезда г-н Райт обратился к собравшимся с планом «Учителей» по созданию «Школу утраченных древних мистерий», и миссис Тингли восторженно высказалась по тому же вопросу. Участники отреагировали с энтузиазмом, и была собрана крупная сумма денег для поддержки этого проекта.
Вскоре после съезда к членам Э.Ш.T. обратились ещё с одним призывом, а именно, собрать средства для Теософского «крестового похода» по всему миру, которым «руководили Учителя». Были внесены тысячи долларов, и после многочисленных собраний в Нью-Йорке и Бостоне миссис Тингли отправилась в Европу со своей свитой, в которую входили Харгроув и Райт. Миссис Элис Л. Клизер присоединилась к этой группе в Европе. С момента отъезда в июне 1896 года до возвращения в Сан-Франциско в феврале 1897 года м-р Харгроув снабжал журнал «Теософия» восторженными ежемесячными отчётами о ходе «крестового похода». Как ясно показывают эти и другие рассказы, «крестовый поход» был отмечен многочисленными знамениями и чудесами. И 15 июня посреди океана как сообщил Совет, крестоносцы получили «послание» от Е.П.Б.. Ещё одним ярким событием путешествия стало заявление миссис Тингли о встрече с «Учителем Е. П. Блаватской, на склоне горы близ Дарджилинга». Эта личность, по рассказам миссис Тингли, в тот момент, когда она увидела его, строгала деревянную пробку, чтобы починить ярмо воловьей пары, на которой чела пахал в поле неподалеку.
По возвращении в Америку краеугольный камень «Школы возрождения утраченных древних мистерий» был заложен миссис Тингли и её помощниками в Пойнт-Лома, недалеко от Сан-Диего, Калифорния; это место указано миссис Тингли во время пребывания за границей через незначительное «оккультное» совпадение. Летом 1897 года восхваление миссис Тингли как «преемницы» м-ра Джаджа и как «лидера Теософского движения по всему миру» достигло такого уровня энтузиазма, что все меньшие светила ушли в тень или засияли как простые спутники.
Однако по прошествии года стали проявляться признаки недовольства. Ф. Т. Харгроув ушёл с поста президента и с поста редактора «Теософии». Август Нересхаймер и миссис Арчибальд Кейтли (ранее миссис Джулия Кэмпбелл ВерПланк, которая под именем «Джаспер Ниманд» писала для журнала «Путь» ещё при жизни Джаджа), на совместное попечение которых м-р Джадж завещал журнал «Путь», поссорились из-за вопросов, связанных с редакционной политикой, так как миссис Кейтли поддерживала Харгроува, а м-р Нересхаймер был на стороне миссис Тингли. В циркуляре Э.Ш.Т. от 3 сентября 1897 года миссис Тингли сообщала, что она «предложила» м-ра Харгроува на пост президента, потому что, как она объясняла, «во время кризиса я понимала, что он был единственным человеком, который мог занять это место». Несколькими месяцами позже на съезде 1898 года м-р Харгроув должен был сделать признание гораздо более серьёзного характера.
Атмосфера соперничества между м-ром Харгроувом и миссис Тингли стала настолько напряженной, что затронула всех членов Э.Ш.Т. и Т. С. А..Дата съезда была перенесена с апреля на февраль, не как обычно во все предыдущие годы. На съезде планировалось представить новую организацию под названием «Всеобщее братство». Теософическое общество Америки должно было объединиться с «Всеобщим братством». Ещё другие планы разрабатывались м-ром Харгроувом и его последователями. Циркуляр собирал подписи в поддержку избрания Харгроува на пост президента Общества, с назначением м-ра Нерешеймера казначеем и возрождением старой должности Е.П.Б., секретаря по переписке для миссис Тингли. Нересхаймер сразу же снял свою кандидатуру с выборов. Харгроув возразил через циркуляр, заявив, что «в управлении обществом существуют серьёзные и очевидные недостатки», и, не называя имени миссис Тингли, выступил против её подавляющего авторитета. Миссис Тингли, в свою очередь, опубликовала циркулярное предупреждение по Э.Ш.Т. против «абсолютной нелояльности» и планов, которые якобы «причиняют вред интересам Теософского общества».
Съезд 1898 года собрался в Чикаго 18 февраля. Делегатам раздали печатные экземпляры программы создания «Всеобщего Братства». Почти единогласно они приняли план новой организации, согласно которому Т. С. А. стал отделом «Всеобщего братства». Миссис Тингли стала лидером и «официальным руководителем» обеих организаций и получила право накладывать вето даже на поправки к конституции, которые предоставляли ей все мыслимые полномочия. Согласно новой конституции, она могла назначать или увольнять любых должностных лиц «Всеобщего братства» и имела верховный контроль над всеми отделениями и ложами, управляемыми новой организацией.
Тогда Харгроув и его последователи покинули зал съезда и перебрались в другой зал, чтобы провести собственный съезд. Они приняли резолюции, объявляющие Чикагскую конвенцию незаконной, подтвердили конституцию Т.О.А. 1895 года и избрали А. Г. Спенсера исполняющим обязанности президента. Что касается цифр, то Харгроув возглавил безнадёжное предприятие. Более 95 процентов членов одобрили действие Чикагского съезда, и только 200 из примерно 6000 членов присоединились к Харгроуву и его соратникам. Но м-р Харгроув ещё не закончил высказывать протесты против хода событий в Обществе под руководством миссис Тингли. И 19 марта 1898 года он опубликовал документальный отчёт о собрании, которое он созвал и на котором он председательствовал в Чикаго 19 февраля, где зачитал копии несколько писем, адресованных им миссис Тингли. Суть этой переписки состояла в том, что он, Харгроув, сделал миссис Тингли внешним руководителем, а теперь он понял, что совершил серьёзную ошибку. После этого он снял её с этой должности, заявив, что сделал это «по приказу Учителя». Он добавил, что «внешний руководитель, следующий за вами, уже назначен Учителем». В частности, что касается возведения миссис Тингли в статус «преемницы» Джаджа, Харгроув писал 30 января 1898 года:
«А теперь, мой дорогой друг, вы всё испортили — и это сущая правда. Вас выдвинули внешним [руководителем] как единственного человека в поле зрения, с которым можно было иметь дело в то время. Мы все были сердечно рады приветствовать вас, поскольку вы разрешили стоявшую перед нами проблему — кому быть В. Р. 2; вы были чем-то вроде нейтрального центра, вокруг которого мы могли собраться. И большинство из нас просто кричали от восторга, так как вы решили нашу проблему, и у нас было достаточно доказательств того, что некоторые члены Ложи работали через вас и что вы обладали высокими и редкими медиумическими способностями и были ученицей Ложи. Так что какое-то время дела шли гладко. Наш энтузиазм и обеспокоенность тем, чтобы всё шло хорошо, завели некоторых из нас слишком далеко — завели меня слишком далеко, до такой степени, что… я использовал мое личное влияние на людей, чтобы заставить их принять вас как В. Р. Я думал, что это было на благо дела, но с тех пор я узнал ещё кое-что». [Курсив добавлен.]
Переписка, опубликованная м-ром Харгроувом, и его комментарии о закрытых заседаниях Совета, проведённых после смерти м-ра Джаджа, делают вполне очевидным, что влияние Харгроува, а не какие-либо письменные инструкции м-ра Джаджа, побудили Совет объявить «Промис» или миссис Тингли «оккультным преемником» Джаджа. Дальнейшее свидетельство некоего фантастического подтасовывания фактов, будь то с помощью медиумического наваждения или преднамеренной, хотя и благочестивой, фальсификации (что как, вероятно, никогда не будет окончательно установлено), содержится в письме Джозефа Г. Фассела к члену Общества из Новой Зеландии, преподобному С. Дж. Нилу. Это письмо написано собственноручно м-ром Фасселом и датировано 28 марта 1896 года, т. е. за день до того, как м-р Фассел вместе с шестью другими лицами торжественно подтвердил всё, что утверждал Э.Харгроув относительно «инструкций» м-ра Джаджа. В письме говорится:
«28 марта 1896 г.
144 Мэдисон Авеню, Нью-Йорк
Преподобному С. Дж. Нилу, Окленд, Новая Зеландия.
Дорогой брат Нил,
Я знаю, что вы захотите услышать о проблемах и состоянии дел Э.Ш.T. после ухода из жизни внешнего руководителя школы. Насколько мне известно в настоящее время У.К.Д. не оставил указаний относительно продолжения работы школы. Конечно, если он это сделал, такие указания будут исполняться. В прошлое воскресенье днём (22 марта) в доме К. А. Грискома-младшего состоялась неформальная встреча, на которой обсуждались вопросы, касающиеся работы. Присутствовали К. А. Гриском-младший, Э. А. Нересхаймер, Дж. М. Прайс, Э. Т. Харгроув, К. Ф. Райт, Г. Т. Паттерсон, А. Г. Спенсер, Э. Б. Пейдж и Дж. Г. Фассел.
Что касается Э.Ш.T., то был предложен следующий план. В случае, если м-р Джадж не оставил никаких указаний, будет разослано циркулярное письмо, подписанное вышеназванными и другими нью-йоркскими членами Школы всем членам Э.Ш.T. в Америке с предложением сформировать Совет для выполнения рутинной работы школы, такой Совет должен заниматься исключительно этим и не иметь полномочий в качестве учителей или в решении строго эзотерических вопросов. Членов попросят подписать бланк, если они одобряют такой план организации и т. д.
Вышеизложенное является лишь примерным изложением идеи, но её цель состоит в том, чтобы держать всех членов вместе и координировать их усилия, а также чтобы мы могли поддерживать связь друг с другом.
Как только такой Совет будет сформирован, у нас появится основа для работы, и мы сможем сотрудничать с Советом Восточного отдела, назначенным м-ром Джаджем. Разумеется, этому не будет дан ход, пока мы не убедимся, что в бумагах руководителя нет никаких указаний.
Я буду держать вас в курсе всего, что может быть сделано или что может произойти в связи с этим делом.
С добрыми пожеланиями всем вам               
                По-братски ваш,
                (подпись) Джозеф Г. Фасселл»
Именно Фассел 29 марта 1896 года торжественно заверил на собрании Э.Ш.T. в Нью-Йорке: «Сначала я хочу сказать, о чём мне известно из собственного опыта, что заявление нашего брата Эрнеста Т. Харгроува является правдой. Харгроув недвусмысленно заявил об обнаружении «бумаг» м-ра Джаджа, предписывающих формирование Совета и указывающих на личность нового «внешнего руководителя». Но м-р Фассел 28 марта пишет, что Совет был предложен как «вариант», представленный членам Э.Ш.T. на их усмотрение!
Кто говорит правду, и когда он говорит правду? Говорил ли Фасселл правду Нилу? Тогда почему он подписал брошюру от 3 апреля, утверждая, что м-р Джадж приказал образовать Совет? Если Харгроув говорит правду в своём письме миссис Тингли от 30 января 1898 года, то он, поддерживаемый семью другими членами Совета, просто использовал свое «влияние», чтобы сделать миссис Тингли «оккультной» преемницей Джаджа, хотя чётких указаний от м-ра Джаджа не было вообще.
Что касается личных вещей м-ра Джаджа, то известно следующее: почти сразу же после панихиды Э. А. Нересхаймер и К. А. Гриском подошли к миссис Джадж, попросили у неё ключи от стола м-ра Джаджа и от сейфа, в котором м-р Джадж хранил личные бумаги. Позже, когда миссис Джадж пришла в штаб-квартиру, она не нашла личных бумаг м-ра Джаджа в его столе, а подойдя к сейфу, обнаружила, что он пуст. Какие бы бумаги ни были вывезены из этих мест, их никогда не показывали и они не распознавались как таковые. В любом случае м-р Фассел ничего не знал о каких-либо «указаниях» несколько дней спустя, 28 марта, когда он писал письмо преподобному С. Дж. Нилу.
Более поздняя история «Всеобщего братства» и Теософского Общества, основанных миссис Тингли*, отмечена немногим, за исключением аналогичных притязаний её «преемницы» на подобные оккультные исключительные качества. Миссис Тингли умерла в Висинго, Швеция, 29 июля 1929 года в результате последствий автомобильной аварии в Германии. В опубликованном письме от 29 июля 1929 года, адресованном как «экзотерическим» членам общества Пойнт-Лома, так и «членам его Э.С.», д-р Готфрид де Пурукер, который долгое время был связан с миссис Тингли, высказал свои претензии на оккультное правопреемство. В этом письме, в частности, говорилось:
«Все товарищи, находящиеся здесь, в высшей степени уверены в завтрашнем дне, поскольку они знают, что Дело под надёжной охраной, и слава бессмертным богам! они доверяют тому, кто теперь принимает бразды правления по линии преемственности от Е.П.Б., У.К.Д. и К.Т.
Принимая на себя тяжкое бремя ответственности, которое легло на меня в связи с назначением К. Т. меня её преемником.
Я понимаю, что благодаря труду нашей благословенной К.Т., даже большему труду, по сравнению с трудом двух её великих предшественников, члены нашего Общества были обучены, научились размышлять и иметь интуитивное понимание того, что Теософское Движение значит не только для нас самих, но и для человечества».
Д-р де Пурукер достигает беспрецедентной кульминации среди «преемников», информируя членов Общества о своём оккультном статусе и отношениях:
«Трижды за последнее время, до и после кончины К. Т., один из великих Учителей был у меня здесь, в Ломаленде. Я открою вам своё сердце и скажу вам кое-что. Два Учителя, которые основали Теософское общество и являются руководителями Э.С., до сих пор работают с Обществом, как внутри, так и внешне, и ради него. Каждый из них двоих далеко продвинулся по пути посвящения со времени Е.П.Б..
В последнем месяце я виделся и разговаривал с Учителем М., и дважды Учитель К.Х. был в моем кабинете, один раз один, а другой раз с челой».
Позднее в том же году, 1 сентября, д-р де Пурукер направил членам ещё одно письмо с просьбой о новой конституции,
————
* «Всеобщее братство», как часть названия общества было исключено после смерти миссис Тингли.
_______
чтобы дать ему возможность, как он объяснял, лучше использовать «силы», сосредоточенные теперь на его скромной персоне. Описывая их, он говорил: «Духовные и душевные силы, изливающиеся через меня из великой Ложи, временами, как кажется, почти разрывают на куски плоть моего существа, настолько они сильны.» В ответ члены Общества предоставили новому «лидеру» безоговорочное право определять политику Общества, «предпринимать такие шаги или меры, которые, по его мнению, должны быть необходимыми для лучшей защиты интересов Теософского общества», а также право «смещать с должности любое должностное лицо Теософского общества, когда лидер сочтёт, что такие действия наиболее служат интересам Общества».
Второе письмо также содержало следующие заверения: «поскольку я являюсь посредником между великой Ложей Учителей сострадания и мудрости и всеми членами Теософического Общества, и, в частности, Э.С., и каналом, через который изливаются силы Ложи, поэтому и я, следовательно, являюсь учителем, и буду передавать то, что смогу тем, которые окажутся пригодными и готовыми принять это.
Следовательно, моим долгом будет, как только время и силы позволят мне это сделать, издать новое учение для Э.С., гораздо более глубокое и эзотерическое, чем то, что было издано даже Е.П.Б. или У.К.Д., или нашей любимой Кэтрин Тингли. Это я могу сделать по той простой причине, что эти трое моих великих предшественников никогда не имели возможности сделать то, к чему ныне побуждает и принуждает меня карма, чтобы осадить Врата судьбы и открыть путь в Мистерии, поскольку члены благодаря труду нашей любимой К.Т., теперь готовы услышать и, следовательно, принять то, что я могу им дать – возможность непредсказуемо великолепного обещания, которого не имели ни Е.П.Б., ни У.К.Д., ни даже К.Т.».
Такое утверждение оккультного преемника должно было стать основной темой д-ра де Пурукера на протяжении всего его пребывания на посту «лидера» Теософского общества Пойнт-Лома. Если не считать его попытки в 1931 году, в годовщину рождения Е. П. Блаватской, собрать членов других теософских обществ в «истинное» Общество в Пойнт-Лома (жест «братских отношений» и «воссоединения», который едва ли мог быть успешным до тех пор, пока миссис Безант в Адьяре и д-р де Пурукер в Пойнт-Лома оба претендовали на «истинную» теософскую преемственность), режим д-ра де Пурукера прошёл без особых событий. Не обладая способностями миссис Тингли производить эффект, лидер Пойнт-Лома был вынужден использовать различные методы сбора денег, чтобы сохранить целостность организации. В его третьем письме взносы Общества были объявлены в размере 12 долларов в год, а позже была предпринята попытка разместить ссуду в размере 400 000 долларов через трастовые сертификаты, проданные преданным членам. Наконец, в начале 1942 года Общество продало свои земельные участки на Пойнт-Лома и в июне переехало в Ковину, штат Калифорния. Собственность в Пойнт-Лома, приобретённая во времена миссис Тингли, первоначально составляла 330 акров, на которых было возведено несколько зданий для различной деятельности Общества, в том числе для «Теософского университета», и для предоставления жилых помещений должностным лицам и членам-резидентам. На момент продажи эти владения уменьшились до 78 акров. Следующим местом был участок площадью 41 акр недалеко от Ковины, но недавно Общество объявило о переносе своей штаб-квартиры в другое место.27 сентября 1942 года, вскоре после переноса штаб-квартиры в Ковину, д-р де Пурукер умер от сердечного приступа в возрасте 68 лет. Через несколько дней было объявлено, что делами Общества управляет «кабинет» из пяти человек, а 8 октября Айверсон Л. Харрис, председатель кабинета, выступил со следующим заявлением:
«Теософское общество с момента своего основания находилось под руководством непрерывной череды лидеров, и нынешняя ситуация, когда его возглавляют члены кабинета покойного лидера, является временной, нормальной процедурой в промежутке между уходом одного лидера и преемственностью следующего.
Д-р де Пурукер оставил своему кабинету полные и подробные инструкции относительно выполнения пожеланий в случае его смерти. Они осуществляются при полном одобрении и доверии членов Общества здесь и в других местах».
Три года спустя журнал «The Theosophical Forum», официальный печатный орган Общества, объявил, что полковник Артур Л. Конгер был избран вместо д-ра де Пурукера на посту лидера. Заявления, сделанные полковником Конгером, хотя, возможно, и были более сдержанными, ничем существенно не отличались от заявлений, сделанных миссис Тингли и де Пурукером или за них. Образец того, что говорится о полковнике Конгере, можно найти в рецензии журнала «The Theosophical Forum» за февраль 1948 года, в которой её автор, Г. Ф. Кнохе, объясняет, почему ни миссис Тингли, ни м-р де Пурукер, ни полковник Конгер не были ни давними, ни постоянными членами Э.С. Пойнт-Лома до их «назначения» в качестве «внешних руководителей». Объяснение таково:
«Что всё это нам раскрывает? Во-первых, насколько бы тесной не была скрытая связь между учителем и его преемником, сам учитель не всегда может полностью осознавать, кто станет его преемником. Во-вторых, достаточно показательно, что ни один из наших учителей никогда официально не назначал своего преемника. Если мы верим, как мы устно провозглашаем, что T.О. находится под покровительством Учителей, разве не очевидно, что только Они пользуются правом такого назначения? Разве не столь же очевидно, что каждый из будущих преемников де-факто должен был проходить непосредственное обучение у Учителя?»
Ещё один интересный момент в этой статье мисс Кнохе связан с рецензируемой книгой, которая носит название «Диалоги Г. де Пурукера» и куда входят «частные записи группы, посвящённой памяти Кэтрин Тингли, эзотерической организации, созданной Г. де Пурукер вскоре после того, как он возглавил Теософское общество в 1929 году». По словам рецензента, полковник Конгер, сменивший лидера, был «уполномочен предать широкой огласке» эти записи «эзотерического учения». Эти откровения, утверждает рецензент, были обнародованы в соответствии с тем, что считается обычаем посвящённых, известных в истории. «Т. О., — заявляет она, — верно следовало древнему правилу». Далее в рецензии цитируются документы по Э.Ш. м-ра Джаджа относительно того, что следует считать экзотерическим, а что не подлежит разглашению, и продолжает вспоминать, что д-р де Пурукер учил «открыто» тому, что, по указанию Джаджа, должно было храниться в тайне. Можно предположить, что это предлагается в качестве доказательства того, что д-р де Пурукер имел такой же авторитет или, скорее, больший авторитет, чем Джадж, в определении того, что можно сделать «открытым» учением. А полковник Конгер, следующий по очереди, был удостоен чести раскрыть ещё больше из публикаций тайных учений де Пурукера.
В связи со всем этим возникает естественный вопрос, и мисс Кнохе вполне уместно задает его: «Если опубликовать всё, что было эзотерическим, то, что тогда будет в Э.С.? Что останется тем ученикам, чьи сердца жаждут большего, чем дают экзотерические сочинения?»
Ответ состоит в том, что «высшие степени» хранят ещё большие секреты, и хотя группа, посвящённая памяти К. Т., была Э. С. де Пурукера, «возможно, существовала ещё более секретная группа людей, способная укрепить и вдохновить группу, посвящённую памяти К. Т.». Но эти группы «умирают», как утверждается, со смертью каждого «преемника». Таким образом, настоящий учитель — это человек, а не «послание», которое этот учитель передает. После смерти лидера ученики могут надеяться, что их поведёт «сильный кармический проводник в новый эзотерический канал, открытый следующим Учителем».
Даже обычный «экзотерический» ученик Е. П. Блаватской и Уильяма К. Джаджа способен распознать широкую пропасть, отделяющую эти новые доктрины от первоначальных учений, касающихся оккультного ученичества и эзотерических наставлений.
Мало что можно рассказать о деятельности общества Ковина, за исключением, пожалуй, того, что оно заметно ослабло со времени яркого правления миссис Тингли и что примерно через год после войны некоторые постоянные члены из числа старейших и наиболее верных были вынуждены покинуть штаб-квартиру в Ковине, очевидно, чтобы предоставить более широкие возможности молодым членам. Среди ушедших были Айверсон Л. Харрис, упомянутый выше как председатель кабинета д-ра де Пурукера, м-р У. Эммет Смолл, долгое время занимавшийся изданием журнала «Theosophical Forum», и ряд других.
Полковник Артур Л. Конгер, третий из лидеров «преемственности» Общества Ковина, умер от сердечного приступа 22 февраля 1951 года, на семьдесят девятом году жизни. Через семь дней, 1 марта, было объявлено, что Джеймс А. Лонг, бывший советник и консультант Государственного департамента США, стал «новым главой» Общества, сменив полковника Конгера. М-р Лонг сообщил прессе, что штаб-квартира Общества переезжает в Альтадену, где приобретается собственность.

1 Обещание (англ.)
2 Внешний руководитель