Мужик В трубе

«Мы родились слишком поздно, что бы исследовать землю,
Мы родились слишком рано, что бы исследовать космос,
Но мы родились достаточно вовремя,
что бы исследовать своё сознание»
Антонио Аббаньяно

Вдохновившись легендой об одном греческом философе. Мужик, живущий неподалеку от Дербента (Город на юге России в Республике Дагестан) продал дом и оставшееся хозяйство, наращённое его семьёй долгим и многолетним трудом. На вырученные деньги, он решил поселиться в обрубке от трубы и жить столько, сколько позволит имеющейся капитал. Первое время такая жизнь показалась ему нелегким бременем. Но спустя пару недель народная мудрость о том, что человек привыкает ко всему взяла свое, он даже начал получать немалое удовольствие от подобной жизни. Мужик заметил, что перестал волноваться о многих вещах, что раньше не давали ему покоя: ему не нужно было больше заботиться о скоте, думать о заработке, запоминать важные даты, дни рождения своих родных, что бы вовремя поздравить их. Он даже в какой-то момент начал думать, что он счастлив. Родные и друзья, конечно, не понимали его. Вопросы «Что же ты наделал?» и «Как можно так жить?» он слышал чаще, чем курил папиросы.

Но так же следуя своем обычаю, родные, окончательно убедившись в неспособности использовать данный элемент своего социума выплюнули его и быстро о нем позабыли. Что было ему только на руку, так как удовольствие от такой жизни все больше и больше захватывало его. В его городе не было настоящей зимы. Достаточно было укутаться в пару теплых вещей и развести рядом костер, и он чувствовал себя так же уютно, как раньше в своем доме. И даже деньги, которые должны были уйти на покупку еды, ему не особо пригодились, сначала он находил что-то сам, изредка охотился в стоящем неподалеку лесу. Позже, когда он стал местной достопримечательностью, местные жители сами начали приносить ему объедки со своего стола, то ли из жалости, то ли из зависти, то ли из желания стать причастными к этому странному феномену. Так что такая жизнь его вполне устраивала, хоть он уже и принял тот факт, что рано или поздно ему придется умереть от холода или голода, похоже, это ему все же не грозило.

Днем он грелся под солнцем, мерно засыпая и видя прекрасные сны. Ощущение всего бесконечного времени свободного лишь для него одного и его собственных желаний, успокаивало его, уничтожая любые проблемы и делая его только счастливее.
А по ночам он глядел на звездное небо, которое вроде бы с его переезда, стало чище, а звезд на нем стало в десятки тысяч раз больше. Смотрел на него и задумывался, кто в сущности он такой, и что с этой жизнью не так, почему его всю жизнь учили быть ответственным и трудолюбивым, и все это время он придерживался этих правил и не было ничего, не единого намека на настоящие чувства, ни горести, ни радости. А сейчас предавшись лени, глядя на мерцающие огни и позволяя, хотя бы на секунду войти в свое сознание мысли о том насколько они далеки, как нестерпимо величественно это расстояние, казалось тот, кто способен передвигать предметы на такие далекие пределы, одним мановением руки способен уничтожить все сущее, он наконец то ощущал настоящее блаженство. А сколь он незримо мал, он даже не муравей на теле вселенной, его вообще нет на ней. Но через пару месяцев таких измышлений у него зародилось чувство, что внутри него есть что-то не менее величественное, что-то, что понять он не в состоянии, но чему, несомненно, принадлежит, что то, что может понять все окружающие его вещи, и его самого и себя само, и это что-то определенно является его частью, или он является частью этого, что, впрочем, уже не столь важно. Данная мысль многократно усилила уже имеющееся в нем счастье, делая его практически невыносимым, да так что следующие три дня, Мужик провел лежа в своей трубе и глядя на небо, не моргая с улыбкой на лице.

Вскоре к нему прибилась стая собак, по поведению он несильно отличался от них, так что возможно они приняли его за своего.
И несмотря на всю новую окружавшую его действительность, Мужик становился только счастливее с каждым днем, счастье предыдущего дня будто бы накладывалось на счастье нового дня усиливаясь, как снежный ком.
Он не оставлял свои ночные бдения, как путешественник исследуя задворки своего сознания и открывая все новые берега, и обнаруживая новые залежи для своего умиротворения.

Каждую ночь мысли его проносились незримым потоком удовольствия, не позволяя не на секунду сомкнуть глаз:

«Сколь же не ясен весь этот мир, сколь же прекрасен. И как он должен быть ясен и понятен этому чему-то внутри меня. Сколь глупы все эти названия, которыми люди пытаются подчинить окружающие их вещи, столь же восхитительно и замечательно это ночное небо. И каждая звезда, что выглядит, как крохотная крупица счастья, на самом деле огромный гигант этого счастья. И каждое её падение с ночного неба, разрывает меня на части, от на секунду родившейся грусти и нового взрыва эйфории. Ведь на самом деле она не падает, а просто не способная сносить все тяготы своей радости, сгорает в этом мире, что бы возродиться в мире другом, возможно и мне дозволено будет, однажды сгореть здесь, и возродится в прекрасном океане рая звезд»

Мало кто помнит, с чего это началось, но после двух лет подобного проживания, к Мужику стали подходить окружающие, никто точно не знал, чего он хотел, но перебросившись с ним парой фраз ни о чем, или же что реже, даже спросив пару советов, каждый уходил от него с улыбкой на лице. Позже даже приезжали репортеры и телевидение, и он смог немного осчастливить почти всю свою страну, но на следующий день после особенно звездной августовской ночи, обрамленной невиданным до селе звездопадом.

Мужчина был обнаружен мертвым, с улыбкой на лице, глядящем в уже утреннее синее безоблачное небо.