Ветеринар

 
Как известно, предугадать превратности армейской службы весьма проблематично. А для офицеров, которые были призваны на два года, а потом остались служить, судьба вообще не предсказуема. Когда в 1985 году я принял 804 ракетный полк, я сразу обратил внимание на этого капитана. Он не был похож на офицера, который закончил военное училище. Даже форма сидела на нем как-то не так. Познакомившись поближе я понял, что первое впечатление меня не подвело.  Капитан Шихов Владимир Федорович командовал батареей в дивизионе боевого обеспечения. Хотя чаще всего мы называли этот дивизион «четвертый»: три дивизиона боевых, где были пусковые установки, а это-«четвертый». А Шихов командовал батареей, в составе которой были инженерный и комендантский взводы. Инженерным взводом командовал лейтенант, у которого в подчинении был прапорщик, а комендантским – прапорщик. И на двух офицеров и двух прапорщиков было около сорока человек, как иногда говорили, «любимого личного состава» и около пятнадцати единиц «дорогостоящей техники». И если у лейтенанта за плечами было инженерное военное училище, то Шихов был ветеринаром. Увы, сейчас не вспомнить, почему он остался в армии. Наверное, были веские причины, одной из которых была любовь к порядку. У него все было на своих местах. Техника всегда работала: ездили мотоциклы, копал экскаватор, поднимал кран, планировал дороги грейдер, сдвигал сразу много земли, прокладывая колейные пути БАТ (большой артиллерийский тягач) с бульдозерным отвалом (большая лопата, которая срезает или сдвигает грунт). Про таких людей, как Владимир Федорович говорят, что у них «руки растут из плеч». Некоторые «командиры и политработники» говорили: «Делай, как я сказал». Володя, а именно так я к нему иногда обращался, не говорил, а показывал: «Делай, как я». Еще в то время, когда мы не несли боевое дежурство, сломался БАТ. В течении недели Владимир Федорович практически не покидал бокса, где стояла эта «махина». Он вместе с лейтенантом и двумя-тремя солдатами перебрал двигатель, разобрал и снова собрал все навесное оборудование, отрегулировал гидравлику. Для него не было оборудования, которое он не смог-бы отремонтировать. Где он этому научился, остается только догадываться.
     Каждое лето ракетные полки направляли инженерные подразделения для ремонта дорог и позиций в учебных районах. Люди жили в лесу, в палатках, техника находилась под открытым небом. А летом в районе Нижнего Тагила погода была очень разной. Могла быть тридцатиградусная жара днем и заморозки ночью. А комары и другая летающая и ползающая живность далеко не способствовали нормальной жизнедеятельности. Так было у всех, только не у Шихова. Солдаты спали в палатках, где стояла печка и лежали дрова. На окнах и дверях были противомоскитные сетки, кровати стояли в один ярус, тумбочки как в казарме. А уж про личную гигиену и говорить не приходится. Кроме обязательных рукомойников всегда была баня. Собиралась она из готовых щитов, была парилка, горячая вода грелась как с использованием специальных машин, так и в огромной бочке. А такого обилия самых разных веников я, до этого, не видел нигде. Кроме обычных березовых или дубовых были веники из липы и рябины, смородины и орешника. А в можжевеловые веники он вставлял ветки полыни и крапивы. Плиту в парилке поливал квасом, настоем мяты и шалфея.
     Конечно, имея такую технику, и находясь далеко от начальства, трудно было этим не воспользоваться. И Шихову, как, впрочем, и другим командирам инженерных подразделений дивизии, случалось помогать как частным лицам, так и колхозам, и совхозам. Но, во-первых, расплата за работу всегда осуществлялась только «натурой» - мясом, молоком, овощами и фруктами. А во-вторых, все это шло только «в общий котел солдатской кухни» «инженерного отряда». 
     Предметом особой гордости у него была кухня и столовая. Готовить для пятнадцати-двадцати человек в походной кухне нельзя. Поэтому готовили на специальной, им сваренной из толстого металла плите. Из обычного набора продуктов его повар готовил простые, но очень вкусные и блюда.
     Правда, было несколько случаев, когда еда готовилась «из нетрадиционных» продуктов. Он ставил силки на диких зверей. Но, поскольку его подразделение находилось, как правило, недалеко от населенных пунктов, несколько раз в силки попадали собаки. И вот тут в нем проявлялся ветеринар. Он оценивал состояние животного и когда не было противопоказаний, употреблял его в пищу. Некоторым это казалось чем-то ужасным. Но Володя рассказывал про корейцев, у которых употребление в пищу собак было делом обычным. И, как ветеринар, говорил, что если животное было здорово, то его мясо намного чище, чем говядина, а со свининой и вообще нет сравнения. Конечно, не все с этим были согласны, но его солдаты, доверяли своему командиру, как отцу.
     Курьез случился с прибывшим на проверку начальником инженерной службы дивизии. Подполковник Коваль приехал к нему как раз перед обедом. Проверил внутренний порядок, документы, ход выполнения работ, увидел свежий «Боевой листок» и всем остался доволен. Надо сказать, что Володя был большой мастер «импровизаций» на политические темы. Еще зимой он изготавливал десятка два «Боевых листков» с картинками, «политически грамотными» заметками, где были и цифры, только в процентах, а не в абсолютных единицах. Даты на эту «наглядную агитацию», естественно, не ставились. Зато каждую неделю он доставал из своего портфеля очередную «липу», ставил дату, и политработники радовались и ставили его в пример.
     Сели обедать. Коваль с удовольствием попробовал наваристый борщ, и с удивлением спросил, откуда свежее мясо. Шихов, не предвидя ничего плохого, сказал, что сегодня борщ на собачатине. Коваль засмеялся, сказав, что говядина хорошая, а Володя нет бы согласиться, повторил, что в супе собачье мясо. Подполковника из палатки как ветром сдуло. Вернулся он из леса минут через десять, но в столовую заходить не стал. И от предложенного чая тоже отказался. После этого случая, приезжая в полевой лагерь Шихова, Коваль из общего котла ничего не ел, а просил при нем открыть банку тушенки, и чтоб обязательно с этикеткой.
     Перед тем, как уехать из полка в Москву, я приехал в поле к Володе, от всей души поблагодарил его и все подразделение за огромную работу, которую они сделали. Таких достойных людей всегда недооценивают, а жаль.