Синдром опустевшего гнезда

        - И тебя  вылечат! И меня вылечат…, - говорю я кошке, утешаясь пироженкой с кофе.

        Анфису я уже полечила утренней дозой антибиотика. Слегка нажала двумя  пальцами левой  руки на две щечки  кошкиного рта в те местечки, где  челюсти смыкаются. Кисе ничего не оставалось делать, как только  разъединить их, и я молниеносно сыпнула правой рукой крошку таблетки - одну двадцатую от человечьей дозы антибиотика. Оказалось проще, чем поить заваренным травяным сбором. Вдвоем с мужем мы, наивные,  хотели влить ей в глотку чайную ложечку брусничного чая, предварительно запеленав  кошу  в одеялко по методу доктора Хэрриота,  все книги которого мы от корки до корки не только  в прямом и обратном порядке, а и вообще произвольным доступом (как говорят в теории обработки данных)  читали всё детство троим своим сыновьям, по очереди каждому, а посему гордо считая себя знатоками в ветеринарии, особенно в тонкостях обращения с мелкими животными. Метод заключался в том,  чтоб лишить подвижности опасные когтистые конечности и оставить открытой  только  мордочку. Но молниеносная реакция кошачьих лап в данном конкретном случае оказалась пропорциональной мужской неуклюжести, и только благодаря тому, что Анфиса моментально высвободилась от одеяльных оков и стрелой исчезла в дальних тёмных недрах квартиры, нам удалось избежать кровавых для себя последствий и необходимости оказания друг другу первой помощи. И посему  теперь мы с кисой вдвоем, без посредников, прекрасно справились с мизерной дозой таблетки, и кошка даже не обиделась, а продолжила нежиться на моих коленях, очень интересуясь крошками хозяйского десерта.

          Главное теперь для меня –  проснуться с хорошим настроением, позитивными планами на предстоящие часы  и начать день, стараясь сохранить, закрепить и умножить в сознании радость. Наступило то время, когда это стало жизненно необходимым. Запретить себе мысли типа «А кому это надо?» На эту тему размышлять – вообще тупик. Разыскала в аудиозаписях в Сети замечательный рассказ Л.Н. Толстого  «Где любовь, там и Бог». Много лет назад читала детям, книжка на полке стоит. Включаю аудио параллельно с тихим музыкальным релаксом – небесной арфой. Занимаюсь домашними делами, размышляю, читаю то, что приносит мир в сердце и душу, отсекаю по возможности негатив и страсти.  Вот так и спасаюсь, что поделаешь.

          Синдром опустевшего гнезда.
Когда невролог назвал предположительно причину моих недомоганий, я аж прослезилась. Но лечащий врач (к которому я обратилась по рекомендации другого моего лечащего врача, с замечательным сердцем и доброй душой человека, уже много лет как ставшего хорошим другом), так вот,  этот новый для меня  доктор оказался ещё и хорошим психологом (на которых у меня аллергия с давних пор, со времен пубертата младших сыновей), думающим и понимающим, словом, умным – мудрым и опытным, он долго  изучал возможные неврологические  причины,  внимательно рассматривал мое лицо, двигательные реакции с открытыми и закрытыми глазами, задавал обычные вопросы о предшествующих кризису событиях,   копнул  и попал в точку. Я осторожно, скупо отвечала, что не было никаких переживаний, падений, вообще видимых причин для кризиса. 

         - Как? Как это может быть связано?  - моему недоумению не было предела.
Доктор  поделился собственным опытом. Коротко рассказал, что после отъезда детей на учебу в другой город ему пришлось даже сменить место жительства, найти  тему диссертации, поступить в докторантуру и защитить докторскую.
Я была потрясена, давно уже так не удивлялась. Смотрела на доктора   
Да, если проанализировать события за прошедшие лет 10 - 20, картинка складывается в классику жанра, т.е диагноза. Семья делилась и умножалась, печали и радости не миновали нас, как и положено. Но жизнь бурлила, дел и забот было по горло, по мере взросления и отделения детей высвобождалось долгожданное время для  себя, это было прекрасно, хотя  с появлением внуков забот не убавлялось,  но они видоизменились, и открылись потрясающие радости неведомой ранее безграничной всепоглощающей любви к родным крохотулькам.

          Всё. На этом месте Чехов достал бы чернил и плакал. И у меня слезы в глазах только при одном воспоминании. Ибо приказала себе:
- Это не ТВОИ дети. Ты за них не ответственна. Молись за них – только это и в твоих силах и компетенции. Прими ситуацию. Не изводи себя, это бессмысленно. Положись на Бога, Который любит их непостижимой любовью, никак не сравнимой с твоей. Он всё предусмотрел для них и не думай, что Он бросил их и не заботится. Доверься Ему и положись на Его заботу о них. Успокойся и угомонись  в своих переживаниях.

          Я всё это понимаю и не один год твержу  себе. Но организмы наши не всегда подчиняются нашему сознанию. До пандемии была возможность физически развеяться от тяжёлых дум, я жила  ожиданием  предстоящих ежегодных встреч с любимыми и возможности путешествий, были  сами путешествия и масса новых впечатлений, было желание рассказывать о них и заново проживать эти счастливые моменты.

          Это не жалобы и стенания на мою несчастную жизнь. Моя жизнь изобильна по сравнению. Но я для себя анализирую, как я дошла до такого тревожно-депрессивного расстройства, и что теперь мне с этим делать.

           Невероятное счастье, редкая возможность – смотреть далеко-далеко  простыми глазами, когда ничто не закрывает взор  и видеть за лугами и рощами дальние села у горизонта, вбирать в себя эти картины и насыщаться необъятным простором, прекрасными далями, нетронутыми снежными полями.  И чудесно, что в человеческой природе есть свойства памяти, хранящей  и оживляющей прекрасные моменты и обстоятельства, картины и впечатления, чувства и переживания. Каждому человеку, независимо ни от чего, дана такая возможность – аккумулировать свои счастливые моменты, чтобы потом переживать и проживать их снова и снова.
А потому осознанно возвращаюсь к своим запискам. Ответ на каждодневный вопрос самой себе: "Зачем я это делаю? Кому это надо? И ежедневно отвечаю известной фразой: "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется!" И добавляю: "Тебе самой это нужно прежде всего!"

           Смело отношу себя к романтикам)
М.М.Пришвин: «Февраль 1920. Писать можно о любимом или что не любишь, но нужно писать, по долгу человеческому: первые писатели называются идеалистами, как Тургенев, а вторые (Гоголь, Достоевский) реалистами; романтиками называются такие идеалисты, которые идеально-любимый свой мир считают не только желанным, а единственным действительным…»