Печь

   Печь в деревенском доме всему голова. Без нее никак не складывается жизнь, очаг семейный не сладится, коли отношение не надлежащее. Баба хлеб не возьмется испечь, если сидит  кто на лежанке, обязательно булки осядут, твердости наберут. Кормили и поили кормилицу, первый глоток напитка, кусочек пищи – обязательно ей. Соберется муж в поездку, заслонку не поленись,  прикрой, чтоб не заплутал в пути. Сваха или повитуха руки у огня погреют, прежде чем за дело браться. А уж гадать у печки – верное укажет будущее, не промахнется.

   Решили дед Семен и бабка Клавдия новую печь сложить, старая осыпалась в углах, дымоход пообвалился, углы обсели, дымит при топке. В новую зиму с таким наследием никак нельзя. Вот и затеяли перестройку в доме. Поднакопили деньжат на материалы и за работу мастеру. Решились. Хозяйка домовитой, но скуповатой в повседневной жизни слыла. Лишние помидоры в огороде нарастут, никогда не отдаст никому,  на продажу на Чуйский тракт выходит. Туристы все сметут, а в доме все какая-никакая копейка. Не кормить же задарма проходимцев и бездельников. Дед Семен под пятой у нее прозябал, оттого недолго судачили,  в какой месяц работу ладить. Бабка, конечно, главенствовала в споре. Решили здраво и целомудренно на их взгляд:  в конце сентября! Одного не учли:  печи летом перекладывать надобно. Да у них цель на экономию - определяющая, опять же по времени быстрее дело сладится. Зима-то, чай, не за порогом.

   Из экономии средств разбирали печь самостоятельно. По старости, от слабости зрения да худости рук натрусили сажи по всему дому. Грязь развезли! Как аккуратно выполнить коли с дрожательным  параличом и Семен, и Клавдия давно в друзьях ходили. Но справились к середине месяца, свободно в хате стало. Раньше-то всё углы задевали то кормой, то коленом. А тут – красота. Дед строевую в армии вспомнил, ненадолго, правда. Ногу поднял, да в спине заклинило. Хорошо, баня натоплена оказалась в ту пору, отпарился.

   Да вот незадача получилась. Мастер по кладке печей, старик из дальней деревни, по окончании сезона домой отбыл. Осень на дворе, какой толковый хозяин до сей поры оттягивать станет? Нашлись такие - забегали, заегозили, ножонками засучили. Вот недотепы! Надоумили соседи к Егору сходить, молодому подмастерью. Парнишка все лето в подсобных у печника проходил, толк в работе знает.

  Старики, можно сказать, нехотя перешагнули через свое «я», подались к дому делового человека. По дороге сообразили, что на подмастерье и сэкономить можно. Поэтому  подходили смело, оказались готовыми торговаться. Парнишка сильно не сопротивлялся , уступил,  через полчаса разговора по рукам ударили. Договорились, какой материал заготовить, Егор все объяснил и растолковал. Старики головой кивали, бабка даже записывать взялась. Плохо выходило, но справилась. Головой покачивала на странности мастера. Кирпич трех видов - где это видано, чтобы топку, дымоход и трубу разными выкладывать? Глина шамотная (лихоманка ее разбери), песок специальный. Ужель от реки не наберут. Порешили – через неделю начнет и в семь дней уложится.

   Молодой, смышленый и скорый на руку, за дело смело взялся. С неувязки, правда, началось. Песок забраковал! Чем он ему не покажись! Дед три дня от реки возил и через сетку панцирную просеял. Вон гора какая у стайки лежит. А что куры разгребли маленько и нагадили, так Клавдия метелочкой смела. Егор быстро сообразил – себе дороже доказывать, что всякий сор к прогоранию шва ведет и задымит печь к весне во все щели. Привез из дома, чтобы не разводить споров. Когда мастер заявил, что кирпич «искупать» надобно, дед с бабкой загрустили. Эх, нашли, кому довериться! Загубит, без печи в зиму остались. А тот смело складывал кирпичи в ванну с водой, из нее старики в палисаднике цветы поливали и объяснял: кирпич влажный нужен, а сухой тот сразу влагу вытянет из раствора. Не схватится кладка.

- А, ну конечно, конечно. Я-то это знаю, тебя проверял, как сухой использовать. С ним и кладка – не кладка, - пробормотал дед.

- Чего там, совсем, что ли бестолковые. Знаем толк в этом деле. Не знали бы, не доверились молодому и неопытному, - вторила жена

   Егор только улыбался в усы, дело спорилось. К обеду три ряда проложил и засобирался домой.

- На дворе, вона, солнце только в зенит встало, а ты уж работу завершил. Это  когда закончим-то? - придирчиво осматривая ряды кирпича Семен.

- Кладка взяться должна. Особенно первые ряды. Они – основа и от их крепости вся конструкция держаться станет. Пусть стоит до завтра. Не тронь, дед.

- Ну, оно понятно, не глупый чай, - и уже бабке, когда Егор ушел, - попали мы с тобой как кур в ощип. Толку не будет от такой работы.

   Мастер привык к недоверию со стороны заказчиков и только улыбался, выполняя работу. На третий день предупредил:  с завтрашнего дня полное светлое время использовать будет, поскольку кладка хорошо схватилась и дальше дело добротно пойдет, обед надобно готовить. Веселее-то веселее сладится, они ж понимают. А обед приготовят, не сомневайся.

   Утром Клавдия указала деду на петушка, пером белого и тщедушного до той поры, что косточки через оперение видно. Среди пышных телом кур, он смотрелся постреленком, потому выбор и пал на него. Ему своим телом за работу расплачиваться доля выпала. Вскоре он устроил с Семеном соревнования: кто кого поймает. Птица поняла, что дни ее на  этом свете сочтены и цеплялась за каждую лишнюю минуту жизни, сопротивляясь судьбе. Наконец, петух совершил ошибку и забежал в стайку, где все его тактические маневры потерпели крушение. Дверь притворена, куда ты денешься с закрытой сараюшки? Под дикий крик разбежалась вся живность в ограде, когда пойманный, измученным от суеты дедом, кочет орал на всю округу о несправедливости.  Приговор однако вынесен - наказание отсечением головы.

   Дело дошло до дымохода, мастеровому не досуг переживать, чем закончится борьба: победой худого изможденного петушка и его бегством, или торжеством человеческой смекалки по добыче куска мяса для супа. Егор, забравшись под потолок, выкладывал дымоход. Каждый ряд кирпичей – свое расположение, по схеме. Отодвигаясь за очередным кирпичом, уперся во что-то мягкое и податливое.  Дыша ему в спину, наверх забралась бабка Клавдия

- А ты, сынок, чего неровно кирпичики-то ложишь. Дырочка наполовину закрыта.
Хотел ругнуться на бабку, да чуть с печи не упал, почувствовав на себе внимательный взгляд деда, который взгромоздился на табурет с другой стороны и тоже засунул нос в кладку. Пришлось спуститься и объяснить, что такое дымоход. Что складывают его по схеме разными рядами.

- Так а ты бы нам ровненько сложил. Пожалей стариков, чего углами кирпичики ставить. Мы оплатим, как положено.

- Да если ровненько сложить у Вас все тепло через трубу на улицу улетать будет
Вскоре принялся за трубу, любовно ровняя и постукивая мастерком. Завершал, словно песню спел с любовью и радостью.

- А ну, да, конечно понятно, - всякую минуту слышалось от деда, - Пойдем обедать, однако.

   Егор умылся и сел за стол. Жиденькая вьюшка налита в тарелке. Зелень с огорода, черный хлеб – вот и все, что Бог послал в этот день. Мясо отсутствовало, поскольку тщедушное тельце белого заморыша давно положено в холодильник с расчетом сварить лапшичку на завтра. И это «завтра» длилось третий день. Но даже в самых смелых мыслях не представлял печник, что готовит ему судьба в этом удивительном доме. Воспитанные люди уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы. Только не про Клавдию и Семена придумано.

- Ох, тяжела жизнь,- запричитала Клавдия, - пенсия-то мала. Ох, мала. Денег не хватает. Еще дров прикупить надобно. Внуки в городе помощи ждут. Да младшая дочь, ох, непутевая. Третьего родила, как растить будет? Не представляем.

- Это к чему они приговариваются,- подумал Егор,  чувствуя подвох.

- Мы уж, сынок, тебе половину денег отдадим,  а остальные, не обессудь, на три месяца в рассрочку.

   Ах, скупердяи чертовы! Решение отомстить родилось спонтанно и выполнилось споро. Проходя по двору, он поднял куриное перо. Слышал от печника, что плохим заказчикам устраивают испытание на прочность. Закрепил в дымоходе внутрь отверстия и завершил трубу.

    Вот ведь жадные, даже сто граммов не налили. Бабка Клавдия ушла в избу, вынесла трясущимися руками помятые бумажки и пригоршню монет. Ну, вспомните еще мастера!

- Не топите три дня, пусть просохнет печь. Тогда тяга лучше будет. А промашку дадите, печь, она сразу скажет,- и, махнув рукой на очередную порцию причитаний, направился по улице в сторону своего дома.

   Дед с бабкой любовно ходили вокруг новой кормилицы. Вот ведь как выгодно получилось: и дело сделано, и с деньгами обещал подождать. Верно они рассчитали. Вот что значит правильно к делу подход иметь. Одно не терпелось – испробовать.

- Давай затопим, отец,  - выступила провокатором Клавдия.

- Так три дня велено.

- Да много он понимает, мастер этот!

   Как сговорившись, занесли в избу давно приготовленную небольшую на первый раз, охапку дров, наструганную лучину. Сложили все в топку.

- Ну, дед, давай я наверх полезу, а ты затопляй. Посмотрим, как тепло идет. Верно, ль сложена конструкция, - выдохнула бабка новое и замудреное слово.
Пламя вспыхнуло дружно, перекинулось с лучины на дрова, заструился дымок в дымоход. Хорошо взялась!

   Вдруг в дымоходе что-то рявкнуло и заревело, загудело немыслимо громко. Клавдия колобком скатилась с печи, не подозревая в себе такой резвости, и, перекатившись через порог, залегла на веранде. Через пару минут, не утерпев приоткрыла дверь, подглядывала в щель. Дед Семен сообразив, что пути отхода на улицу перекрыты отступающей бабкой, упал на четвереньки и задом отполз за комод, где вжавшись головой в пол, неистово крестился и шептал, глотая слова молитвы. Приготовился к самому худшему варианту, вплоть до гибели вселенной.

   Егор взялся за калитку и обернулся. Над печной трубой у Семена с Клавдией струился дымок.

- Не утерпели! Ну да ладно…

   Ночевали старики в бане. Как такой страх перетерпеть? Ну да кто же им виноват? С утра поджидали мастера у ворот его дома. И каялись, каялись, что не утерпели.

   Егор отправил стариков во двор и указал не заходить в хату. С печью будет разговаривать, грехи замаливать. Дед и бабка на этот раз не рисковали и терпеливо ждали. Умеют быть послушными, когда надобно. Егор растопил печь, дымоход загудел, как вчера. Но мастер  то знает, потому подбросил поленья. Прогревшееся отверстие прогнало горячий воздух, накалились кирпичи, пыхнуло и сгорело перо. Печь ровно гудела, показывая хорошую тягу.

- Заходите! Почто вчера не утерпели?

- Так, мы это… промашку дали. А что печь- то сказала?

- Велела заплатить мастеру полностью.

- А, ну да, ну да.

   Бабка Клавдия открыла шкафчик, достала тряпицу и, отвернувшись от смотрящих на нее мужчин, отсчитала деньги.

   Вечер. Егор, пропаренный, вышел из бани и сел на крыльцо. Он знал, на столе стоит запотевшая бутылочка водки. Стопочку с устатку можно! Жена знает, что он больше не будет. Не перечит. Мастеровой, руки и голову пропивать нельзя. И от души запел:

Не для меня придёт весна.
Не для меня Дон разольется.
И сердце девичье забьется,
С восторгом чувств не для меня…

   На другом конце деревни из трубы дома Клавдии и Семена поднимался ровный дымок. Все проблемы с возведением печи, с оплатой работы решены. Зима! Она, брат, в Сибири такая.