Глава 15

  Прошел месяц. Грейс на удивление быстро восстановилась, если полное отстранение от жизни можно было считать поправкой. Ее ничто не интересовало, она ничего не хотела делать, за исключением выхода на прогулку. Она бродила по любимым холмам, слушала ветер и пение птиц, наблюдала за закатом по вечерам и рассветом по утрам.
  Однажды она забрела на городское кладбище и была поражена открывшейся мысли: у ее родителей никогда не будет своей могилы, потому что они не мёртвые... "Но и не живые", — заключила она. Вот так.
  Вирсавия была раздавлена. В отличие от Грейс природа нисколько не помогала ей как-то отвлечься. По началу Грейс слышала, как Вирсавия плачет одна на мансарде, она не пускала даже ее, и полностью ушла в себя. Затем безудержный плачь сменился на ярость. Вирсавия ходила в парк и однажды свалила несколько деревьев. Один удар ногой — и дерево с хрустом обрушивалось наземь. Внутри Вирсавии кипела буря — она жаждала мести. Уничтожить фантомов, стереть их с лица реальности и удалить память о них из истории, чтобы никто более не знал и не боялся их.
  Грейс наконец разрешила рассказать Раинеру о метке Хаоса. Он сам настаивал на этом — год поисков решений этой проблемы не принес результатов. Они сдались.
Когда Раинер в кухне заявил об этом Пегги, она смела рукой всю посуду и перевернула стол.
  — Как же вовремя ты мне сказал об этом!!! — заорала она.
  — Илария, у нас был уговор с ней… — рискнул оправдаться Раинер.
  — Замолчи!
  — Илария…
  — Заткнись!!!
  Пегги покраснела.
  — Это же как… Спустя почти год ты только сказал, что у нее метка. Чертова метка Хаоса!
  — Но мы все равно ничего не смогли бы сделать. Я искал информацию, Грейс искала. Она не хотела никого тревожить, потому что не было смысла, но зато она реализовала свою главную цель, пусть и итог оказался другим – это не зависело прямо от нее.
  — Это ты ничего не смог сделать! Так. Если я не успокоюсь сейчас…
  Вирсавия спустилась со второго этажа, от удивления вытянув лицо.
  — Что здесь происходит? — спросила девушка и наткнулась на осколки посуды на полу. Племянница взглянула на тетю, и округлила глаза, — такая Пегги перед ней предстала впервые.
  Тетя обернулась, и, отпустив Раинера, взглянула племяннице прямо в глаза. Вирсавия сразу ощутила всю силу ее беспокойного взгляда.
  — Я скажу ей, — вымолвил Раинер.
  — Нет, это сделаю я. Ты трус.
  — Да что здесь происходит? — нахмурилась Вирсавия и сложила руки на груди.
Пегги приблизилась к девушке, встав к ней лицом к лицу и дрожащим голосом сообщила:
  — У Грейс на руке метка Хаоса.
  Вирсавия выпучила глаза и посмотрела прямо на тетю.
  — Какого…
  — Да, вот так.
  Потрясенная физиономия Вирсавии сморщилось; еще немного, и, казалось, она сейчас заплачет.
  — Я, наверное, виновата в том, что продолжала обучать ее рукопашной. Мы в тайне договорились, но я не знала о метке. Я не видела в занятиях ничего уж столь неординарного. Но я, таким образом, вероятно ускорила действие метки, ведь она питается адреналином, яростью, энергией драйва…
  Внезапно Пегги осенила мысль. Она вспомнила приступы ярости Грейс, и картинка целиком сложилась из множества кусочков событий, которые сыграли на ситуацию в целом.
  — Ах ты… ты в тайне обучала ее приемам?! Несмотря на мой запрет!!! Ты тоже виновата, вы оба ускорили процесс превращения!
  — Тетя, она так хотела заниматься.
  — Илария, послушай… — вторил Раинер, но его слова прошли мимо.
  Пегги сжала кулаки и медленно выпустила воздух из легких.
  — Скажу по-людски: я сейчас вам обоим надеру задницы, да так, что вы месяц присесть не сможете, — чуть дрожащим голосом выговорила она, стараясь не кричать.
  Вирсавия потупила взгляд, затем схватилась за голову.
  — Я не верю… — пробормотала она. — Как… Как это могло случиться?!
  Раинер незамедлительно ответил:
  — Во время битвы неподалеку от леса, Эмма схватила ее за руку. Тогда Фантом и оставил метку. А я узнал об этом из обмена воспоминаний с ней. Что я хочу сказать… Как бы это страшно ни прозвучало, но вы же знаете Леону…
  — Нет! — горячо прервала Пегги. — Заткнись. Свое ты уже сказал. Довольно. Уйди, оставь меня с Вирсавией наедине. Нам нужно всё обсудить и подумать, что делать дальше.
  Раинер остановился у порога и, стараясь не смотреть в глаза Пегги и Вирсавии, тихо сказал:
  — Я, пожалуй, больше не вернусь сюда. Простите, если сможете. У Грейс я уже прощения попросил.
  С этими словами он тихонько прикрыл за собой дверь. Вирсавия смотрела на Пегги широкими глазами-льдинками, не моргая, и вскоре по ее щеке пробежала слеза. Она больше не скрывала эмоций. Пегги подошла к племяннице. Обе знали, что нет средства от избавления метки. Не существует и магических приемов, чтобы стереть этот знак навсегда. Тот, кто обладал Меткой Хаоса, навечно становился сумеречным.
  — Я виновата, — почти беззвучно произнесла Вирсавия. — Можешь делать со мной, что хочешь. Я тоже могу уйти прямо сейчас.
  — И бросить Грейс? Присядь, — Пегги пододвинула для девушки стул, и та медленно опустилась. Затем тетя сама поставила на место стол и села напротив. — Давай думать над проблемой, мы должны ее решить. Ни к чему сетовать на прошлое, ты ведь не знала… хотя я говорила тебе! Предупреждала!
  Теперь Пегги схватилась за голову, но через несколько секунд беспомощно уронила руки на стол.
  — Извини, прости. Так… Для начала, давай успокоимся.
  — Я не могу ее потерять. Сначала родители, теперь еще и Грейс. Мир рушится у нас на глазах, а мы ничего не можем сделать. Ну почему? Почему?
  Вирсавия смотрела на тетю так, словно потеряла память и видела Пегги впервые. Ее мертвенно-бледное лицо ничего не выражало. Казалось, будто белая маска едва держится на ее лице, и вот-вот спадет, обнажив настоящее искаженное чувствами лицо.
  Пегги поднялась, налила в кружку воды и подала девушке. Та не притронулась.
  — Выпей. Немедленно, — приказала тетя.
  Вирсавия как-то безразлично протянула руку и взяла кружку, сделала глоток и от бессилия уронила ее на пол. Кружка раскололась надвое. Пегги старалась придать словам более уверенный тон:
  — Если лекарства никто не нашел, если нет способа, то мы должны сами его найти, или создать. Может, иголка в стоге сена…
  — А если нет ни иголки, ни самого стога?
  Пегги вспоминала рассказы о том, что сумеречные не могут обратно превратиться в эльфов. Процесс необратим — так говорил сам Мэллон, и многие другие после него ученые-философы… Пегги не была ученой, как и Вирсавия. Они ничего не знали о темной природе, лишь сталкивались с ее беспощадным проявлением.
  — Если лекарства нет, тогда мы должны сами его создать.
  — Многие пытались…
  — Значит, плохо пытались.
  — Но ведь мы даже не ученые. Были тысячи попыток, по этой теме исписаны сотни томов, причем не только эльфами. И все выводы не утешительны: Метка — точка невозврата.
  — Я знаю. Неужели это все?! Нет, я в это не поверю.
  — И я. Никогда. Но если бы от нашей веры что-то зависело…
  Они даже не заметили, как разговаривали вполне нормально, без ругани и пререканий. Пегги вздохнула:
  — Так. Давай сначала разберемся вот в чем. Я не предлагаю начать с чистого листа. Как раньше уже точно не будет, поэтому давай сделаем выводы и продолжим общаться так, как сможем. Но мы должны быть открыты друг к другу, как ты открыта по отношению к Грейс. Да и тебе она всегда доверяла.
  Вирсавия призадумалась и сказала:
  — Мы не были до конца открыты. Да, получается так.
  — О чем ты?
  — Она не сказала мне про метку.
  Пегги взяла за руку племянницу, Вирсавия не противилась.
  — Давай мы хотя бы постараемся говорить обо всем. С этого момента каждая деталь будет важна. Я рассчитываю на тебя.
  — А я на тебя. И что ты предлагаешь?
  — Пока не знаю. Но если будем выходить на разведку, или какое-нибудь задание, то Грейс обязательно должна быть в безопасности. Собери все кристаллы, какие есть, и заряди наполную. Сильверн будет на заднем дворе присматривать за ней, еще я оставлю Сэмми.
  — Этого мало для ее защиты.
  — Я позову нашу наставницу — Налу. Сильнее и искуснее ее в данный момент в Мэллонии просто нет.
  После этих слов Вирсавия буквально ожила на глазах:
  — Отличная идея. Я согласна. Это уже хоть что-то. В действии мы обретем силу.
***
  По дороге домой Грейс думала о многом, и осознала, что в ее душе поселилось умиротворение. Она весь день гуляла с Эммой и Ричи по городу, затем взбиралась на любимые холмы уже в одиночку. Время пролетело не плохо, и не хорошо. Как-то безразлично.
Но придя домой, она впервые за долгое время почувствовала себя радостной.
Её вдохновляла мысль, что мама с папой при виде кулона на секунду пришли в себя.
Теперь ей нужно как-то стереть метку Хаоса, чтобы стать Восходящей. Только с силой Звезды она сможет вернуть родителей. Но как? Как это сделать? Когда нет иного выбора, приходится совершать невозможное.
  Вирсавии и тети не было дома. Не успев снять пальто, она украдкой глянула в окно и увидела Эмму. Подруга стояла на пороге дома, решаясь позвонить, но почему-то до сих пор этого не сделала. Грейс открыла дверь и вышла ей навстречу.
  — Ты чего здесь? — поинтересовалась она. — Идем в дом скорее, а то прохладно.
  — Да брось, ты же не чувствуешь холода, — сказала Эмма, чуть заметно улыбнувшись.
  — Вообще-то чувствую. Немного. А еще бывает холод душевный. Вот его-то я очень чувствую, прям как человек. Ну, так что, идем?
Эмма замялась, словно чего-то боялась.
  — Я еще раз сочувствую по поводу твоих родителей.
  — И еще раз спасибо, — Грейс обняла Эмму, и та продолжила.
  — Но я тогда сказала тебе не все.
  Блондинка отстранилась и внимательно посмотрела на подругу.
  — Все время с момента одержимости я слышу голоса фантомов. Они довольно слабые, не отчетливые. Иногда сложно понять, о чем идет разговор. Когда один из них перелетает в другое место, то связь становится сильнее, и тогда мне известны все детали и подробности касательно их планов. Это перешептывание жутко раздражает, я чувствую себя приемником, настроенным на нужную частоту. Иногда этот приемник бывает очень полезным, а иногда...
  Грейс с сочувствием следила за выражением лица подруги — оно было каким-то виноватым. И это казалось странным.
  — Избавься от этой силы, я ведь уже не в пер...
  — Да не в этом дело, Грейс. Дело в том, что я давно узнала, что фантомы собирались превратить твоих родителей в сумеречных. Это было еще осенью. Алэйра и Ноа спаслись, но им не позволили уйти слишком далеко. Я хотела сказать тебе и не один раз... Но так и не смогла.
  Секунду Грейс мысленно разбирала услышанное: Эмма знала, что фантомы собирались сделать. И правда молчала?
  Грейс опустила руки и посмотрела как бы сквозь подругу. Такое уже было один раз, когда Эмма предала ее. И вот история снова повторилась?
  Эмма ожидала чего угодно, но только не того, что произошло: одним махом Грейс шлепнула ей ладонью по лицу.
  Щека Эммы покраснела от удара, а вскоре и всё лицо — уже от стыда. Девушка опустила голову и схватилась рукой за щеку.
  — Ты должна была пройти этот путь. Я не хотела тебя расстраивать. Какой был бы смысл рассказывать обо всем, если ни ты, ни твоя тетя не смогли бы ничего сделать? Вы бы попросту не успели отреагировать. Фантомы...
  Грейс облокотилась о стену и прикрыла глаза.
  — Убирайся, — сказала она.
  Она повернулась к подруге спиной, но уходить не стала. Эмоции пронзили ее сознание; рана от понимания того, что родители стали сумеречными еще не зажила. Эмму можно было понять. Возможно. Она не хотела, чтобы Грейс просто страдала, зная, что фантомы превращают ее родителей в монстров.
«Нет, мы бы успели, что-нибудь да придумали. Я бы смогла. Например, пройти через картину и найти нужную дверь. Я бы обыскала все эти двери, если бы вовремя узнала! Сколько возможностей бы открылось... А теперь все потеряно».
  — Грейс...
  Грейс быстро зашла в дом, хлопнув дверью так, что Эмма вздрогнула. Девушка стремглав поднялась к себе в комнату и уткнулась головой в подушку.
  Эмма со слезами на глазах развернулась на каблуках и побежала по улице как можно дальше от дома Сандерс. Ей казалось, что чем ближе она была к Грейс, тем сильнее ее раздирали внутренние противоречия, решить которые отныне не являлось возможным.