Красная зона

Часть 1. Акимочкин.

Я не любитель писать о своих болезнях, но здесь выдался особый случай – я «подхватил» тогда, что называется, новое заболевание, вызванное короновирусом, или, как его официально назвали Covid-19. Тест на него показал у меня положительный результат, и мне нельзя теперь выходить из дома. Пришлось, волей-неволей вызывать врача на дом. И вот теперь я его жду, и он сейчас должен придти. Он – это один из наших терапевтов, доктор Акимочкин.
Вот, наконец, раздаётся долгожданный звонок во входную дверь. Ну, значит, врач уже пришёл. Глядя на одеяние этих докторов, которые лечат в «Красной зоне» – отделении, где с недавних пор стали принимать простуженных больных в связи с распространением этого короновируса, я их прозвал «космонавтами» за характерный комбинезон, который им приходилось на себе носить. Вот в таком виде ко мне в квартиру зашёл этот самый Акимочкин. Лицо тоже закрыто, на глазах – специальные очки. Так сходу даже и не узнаешь, кто же это есть. Немного он меня осмотрел, послушал через старый фоноскоп и говорит:
- Вам нужно будет сделать КТ.
- Что, простите? – Решил я уточнить.
- Пройти компьютерную томографию, - произнёс врач, - сейчас я ещё выпишу вам кое-какие лекарства. Будете принимать.
Но тут в наш диалог вмешалась моя жена:
- Доктор, вот мой муж пьёт ваши лекарства, но они ему не помогают, Температура у него как держалась, так и держится. У вас там в поликлинике плохо лечат.
- Это кто же там плохо лечит? – Тут же спросил врач.
- Говорят, что Акимочкин, - не подумав, сказал я.
- Это я – Акимочкин! – Тут же вставил доктор.
Да, получилось нехорошо, даже немного смешно. Это, конечно, правда, я его на самом деле не сразу узнал из-за необычного одеяния. Но фамилию его прежде назвал потому, что пишу об этом уже постфактум.
- Ой, извините, - сказала жена, - я вас ведь раньше не видела.
- Короче, так, - словно ничего не произошло, - продолжал доктор, - вот вам рецепт, а это направление на КТ.
- А где я его сейчас сделаю? – Спросил я, - ведь в поликлинике на неё, скорее всего, очередь. Меня сегодня только запишут.
- Сделаете в «Медине». Там стоит где-то 4000 рублей. Вас примут сразу же. Только не говорите там, что у вас – короновирус. Иначе, просто разговаривать не станут.
- А что мне тогда сказать?
- Скажете, что у вас – бронхит.
- Хорошо, сделаем, - согласился я, читая рецепт, - но вот зачем выписали вы мне «Арбидол»?
- Раз выписал, значит – надо, - отрезал Акимочкин, - принимайте, что назначено!
- Хорошо, спасибо, - ответил я, - будем лечиться.
Доктор, тем временем, попрощался с нами и пошёл к выходу. Я, конечно же, его проводил. Расстался я с ним, имея в себе при этом всё-таки кое-какую надежду на выздоровление. Но были и сомнения. Дело в том, что я знал Акимочкина не только с хорошей стороны. Однажды, он, будучи онкологом, не смог вовремя диагностировать у меня базалионому, иначе говоря, рак кожи. Мне потом пришлось долго избавляться от неё в Онкологическом диспансере, но это дело тогда закончилось благополучно. А вот у моего знакомого подобная история уже завершилась смертью. Акимочкин так же, как и у меня, не распознал вовремя онкологическое заболевание у его матери, и та попала в тот же Онкологический диспансер, в котором и я также проходил лечение, только та уже была в безнадёжном состоянии. Вот по этой самой причине у меня были свои сомнения по поводу назначенного сейчас лечения. Проходить я его должен был у себя дома, но судьба, однако, распорядилась иначе. Мне становилось всё хуже и хуже, не помог даже «Арбидол». Но я и ранее слышал о неэффективности этого препарата, теперь, можно сказать, «испытал» его на себе. Так что пришлось вызывать на дом уже не Акимочкина, а машину «Скорой помощи». Ждали мы её долго, но она, к моему счастью, приехала. Здесь мне надо отдать должное моей жене – Тане, которая и проявила здесь необходимую настойчивость, а также моему сыну – Саше, за то, что быстро купил выписанные мне лекарства и сам ставил мне назначенные уколы. Без преувеличения скажу, что моя семья действительно не дала мне тогда умереть.

Часть 2. Дежурный врач.

«Скорая», как я уже говорил, приехала к нам далеко не сразу. К нам вошла женщина, тоже врач. Попросила снять меня с себя рубашку и стала также слушать меня своим фоноскопом.
- У вас двусторонняя пневмония, - заключила она, - температуру мерили?
- Мерил, - ответил я, - сегодня поднялась до 39 и 6, а вчера была 39 и 4.
- Лекарства принимаете?
- Принимаю,- ответил я, - вот они, все на столе.
- И как? Улучшение есть?
- Нет! – Решительно отрезал я, - мне наоборот становится только хуже. Поэтому вас и вызвали. Нужно что-то было предпринять.
- Согласны на госпитализацию? – Сразу предложила врач.
- Да! – Не раздумывая, и сразу ответил я, - у меня уже нет другого выхода.
- Тогда я выписываю вам направление.
- Да, пожалуйста.
Да, мне действительно ничего более не оставалось, как только ложиться в стационар. Собраться, впрочем, мне удалось быстро. Сын даже успел накормить меня говяжьим бульоном и картофельным пюре. Так что в больницу уехал я не голодным. Но отвезти меня должна была туда другая «Скорая», и та прибыла уже под утро. Врач, которого звали Максим, спросил у меня паспорт, КТ, медицинский полис и, соответственно, направление в стационар. Попросил затем немного подождать, когда он подберёт мне ту лечебницу, которая меня же и примет. Ответ, впрочем, пришёл быстро и меня повезли в подмосковную Балашиху. Учитывая, что я жил в городе Электросталь, было это, в принципе, недалеко. Да и выбирать мне, прямо скажем, уже не приходилось.
Проводила меня к машине вся семья, и через полчаса меня доставили уже на место. Честно говоря, я почувствовал тогда даже некоторое облегчение – наконец-таки я попал туда, где мне реально должны были помочь. Максим, тем временем, проводил меня на второй этаж этой больницы, где предстояло окончательно оформиться на лечение. Да, это уже была настоящая «Красная зона», куда и свозили таких же, как и я, «короновирусных» больных! Вот здесь-то и состоялась у меня памятная беседа с местным дежурным врачом.
- Подойдите сюда, - сказал он мне, - присядьте на этот стул.
Он показал рукой, которую плотно облегала перчатка, на стоящий возле его стола кожаный стульчик. Я молча присел.
- Какие лекарства принимали вы до этого? – Сходу начал он.
- Вот такие, - говорю я, - «Цефтриаксон», «Ингарон», «Эритромицин», «Арбидол».
Я, кажется, даже не закончил мало понятные для меня же самого перечисления, как доктор остановил меня.
- Понятно, понятно, - говорит мне он, - здесь вы получите совершенно другое лечение.
Меня от этих слов чуть не передёрнуло. Как так? Прости, Боже, что упоминаю Тебя немного всуе, но чем же тогда лечили меня до этого? Тогда – спасибо Тебе, Господи, что я попал именно сюда!
Да, я попал именно в Балашиху, в тот же самый город, где мне до этого пришлось лечить свой рак кожи. Получается, что с подачи того же Акимочкина, меня судьба снова привела сюда.

Часть 3. Митин.

Вот теперь я в своей палате, даже койка у меня почти у окна. Напротив меня устроился другой мужчина, с которым я тут же и познакомился. Звали его Володя Митин. У него точно такой же диагноз, как у меня, и мы быстро нашли с ним общий язык. Что интересно, его лечили почти также как и меня, словно у нас был один и тот же врач. И в результате – мы оба здесь. Впрочем, наша палата с пятью кроватями быстро наполнилась новыми пациентами. Одного привезли даже в беспамятстве. Сначала он спрашивал нас о том, где он сейчас находится, а узнав где, стал интересоваться, как же он сюда всё же попал. Фамилия его, как мы уже узнали, была Карасёв.
- На «Скорой», наверное, привезли, как и всех нас, - ответил я ему. Хотел сказать ещё кое-что, желая чем-то подшутить, но было нам всем ещё не до смеха. Мы и так сами собой тогда еле владели. Честно говоря, было желание сказать ему, что привезли его в Психоневрологический диспансер, но быстро счёл такую шутку неуместной. А ведь оказался бы я тогда недалеко от истины, поскольку здесь прежде был именно такой диспансер, который только что переделали в инфекционный госпиталь, в ту же «Красную зону». Но я на тот момент ещё не знал об этом. Доставили же в этот день не менее тридцати больных только на наш этаж. Я о таком разовом наплыве пациентов, честно сказать, ни разу ещё не слышал, хотя в больницах лежал ещё и прежде.
Лечить нас здесь начали тоже не сразу, поскольку это новое отделение ещё  тогда только осваивалось. И такое обстоятельство быстро начало сказываться. Троим пациентам, включая меня, вскоре стало плохо. Одного быстро увезли на «каталке», другого я случайно застал, когда пошёл помыть руки перед обедом. Идя в комнату для умывания, я увидел чьи-то торчащие из двери туалета ноги. Когда же подошел ближе, то увидел лежащего на спине мужчину, который даже не реагировал на происходящее возле него. Но моя помощь ему не понадобилась, поскольку я уже заметил спешащих к нему врачей и медсестёр. «Без меня справятся» - подумал я и пошёл дальше.
Что же касается меня самого, то я тоже почувствовал вскоре после этого сильное недомогание, что вставал уже с трудом. Со своего мобильного телефона я сначала позвонил жене, сказав, что я опять, так сказать, не в себе. Но затем позвонили и мне. Это была Ира – сестра моей жены.
- Как дела твои? – Спросила она у меня.
- Неважно, - говорю я, - правда, я уже в больнице.
- Я знаю, - ответила она, - но что с тобой?
- Плохо мне снова стало.
- Ну а ходить-то ты можешь?
- Да, могу.
- Так ты не стесняйся тогда. Ты же в больнице. Вставай, да иди к врачу, так и скажи ему, что тебе плохо. Здесь стесняться не нужно.
- Хорошо, - согласился я, - Таня мне то же самое только что сказала. Так что я встаю и иду.
Идя по коридору, я поравнялся с мужчиной, судя по его фигуре, с головы до ног также одетый в комбинезон.
- Скажите, вы – доктор? – Обратился я к нему.
- Да, доктор, а что? – Был ответ.
- Помогите, а то мне плохо, - без лишних слов произнёс я.
- Вам плохо? – Переспросил врач.
- Мне.
- Скажите вашу фамилию и номер палаты.
Я, конечно же, сказал. Он пообещал сообщить об этом медсестре, и та мной займётся. Да, медсестра, которую звали Маша, быстро позвала меня к себе и тут же вставила под плечо мне градусник. Так и есть: температура была 38 и 7. Мне сначала дали таблетку, сказав, чтобы через час я пришёл снова. Разумеется, так я сделал. Медсестра, однако, не стала меня смотреть, а только спросила:
- Вы – Луков?
- Да, я.
- Давайте я вам сейчас сделаю укольчик, а вы сейчас пойдёте в свою палату. Вам назначены капельницы. Рукавчик поднимите, пожалуйста.
«Слава Богу, - подумал я, - наконец-то началось лечение!»
После этого укола я, уже успокоившись, вернулся в свою палату.
А на следующее утро состоялся первый врачебный обход. Так мы сразу увидели почти всех «космонавтов» нашего отделения. Ну, так уж они все одевались. «Красная зона» - и этим сразу всё сказано. Но первое их внимание привлёк именно Володя.
- Кто здесь Митин? – Сразу последовал вопрос.
- Я, - ответил тот.
- Скажите, вы писали жалобу в Роспотребнадзор? – Вся палата тут же устремила свои взгляды на Митина.
- Нет, я не писал, - спокойно отвечал тот, видимо, не поняв сразу, в чём дело.
- Но ведь ваша фамилия – Митин? – Продолжал доктор.
- Да, моя.
- Ну, значит, вы и писали, - не унимался врач.
- Жена, наверное, писала это, - догадался Володя, - я ей звонил вчера по телефону, сказал, что к нам с утра никто не подходил.
- Да, - ответил доктор, - отделение только открылось, и мы с утра только осваивались.
- Новое отделение? – Удивился Митин.
- Да, новое, - подтвердил врач. Раньше здесь был Психоневрологический диспансер. Нам тоже пришлось всем переучиваться. Я, например, был хирургом по челюстно-лицевой хирургии.
- Тогда – понятно, - вывод сделал Володя.
- Ваша жена просила в своей жалобе отправить вас на лечение в Купавну, - продолжал свою речь доктор, - но больница в Купавне итак уже забита, а потому туда пока не принимают. Сейчас всех доставляют сюда. Здесь, я вам обещаю, вы получите полноценное лечение. Вопросы ещё есть?
- Нет, я всё понял, - ответил Митин.
- Лечение уже выписано всем, - на этот раз врач обратился ко всем нам, - так что сегодня будем его продолжать. Всем находится в палате.
- Да, хорошо, ладно, мы поняли, - каждый уже ответил сам за себя.
Когда весь медперсонал покинул нашу палату, тогда и я высказался словами Остапа Бендера из «Двенадцати стульев»:
- Всё, лёд тронулся, господа присяжные!
Казалось, что сказать уже было нечего. Но тут неожиданно вмешался снова Карасёв.
- А зря твоя жена хотела отправить тебя в Купавну, - сказал он Митину.
- Почему же – зря? – удивился тот.
- Так в этой Купавне сейчас настоящий хоспис. Считай, больница для умирающих.
- А откуда у вас такие сведения? – на этот раз я вмешался в разговор.
- Так у меня приятель один там лежал. Когда его привезли туда, дали ему, конечно, койку, но вот под подушку ему положили чёрный мешок.
- Чёрный мешок? – кто-то спросил в палате.
- Да, чёрный мешок, - продолжал Карасёв, - но когда тот спросил, а для чего ему его, собственно говоря, положили, то ответили: на всякий случай. Мы тела усопших увозим всегда в чёрных мешках. Но я же – живой, ответил тогда мой приятель, на какой чёрт мне тогда нужен этот мешок? Ну, послушайте, тогда сказали ему, ведь вам сейчас 77 лет, и кто знает, что в таком возрасте с вами здесь может случиться. Вот для такого возможного случая мы вам этот мешок и приготовили.
Мы в ответ только дружно посмеялись, хотя смешного здесь было действительно мало.

Часть 4. Елизавета.

Не хочу сказать, что у меня всё сразу пошло на лад. Высокая температура долго не спадала, когда у других моих «однопалатников» она уже явно пошла на снижение. Поэтому при очередном обходе я уже со своей стороны задал вопрос лечащему врачу.
- Извините, - сразу начал я, - у меня, хочу сказать, долго держится температура. Может, в моём лечении что-то не так? Может, надо что-то изменить?
- Нет, у вас всё идёт по плану, - спокойно ответил мне врач.
- Да, но температура… - стал продолжать я.
- Ничего страшного, - ответил доктор, - это нормально. Для нас наоборот было бы странно, если у вас такой температуры не было бы вообще. Это значит, что ваш организм сейчас борется. Так что не волнуйтесь. Всё идёт как надо.
- Хорошо, доктор, - успокоился я и на этот раз.
Больше я таких вопросов в больнице не задавал. Лечение всё-таки шло своим чередом. Поэтому после очередной капельницы я решил выйти в коридор, где был столик с чайником, да решил налить себе горячего чайку. Надел я на лицо свою защитную маску, а без неё выходить в коридор нельзя было, взял свою кружку, вышел из палаты и направился к заветному столику. Там уже стояла какая-то женщина и уже наливала себе чай. Я собрался сделать то же самое, но женщина вдруг неожиданно заговорила со мной.
- Простите, вы из Электростали? – Спросила она.
- Да, - ответил я, - а откуда вы знаете?
- А я вас один раз видела там. Вы стояли на автобусной остановке.
- Я что-то вас не припомню.
- Наверное, не обратили внимания. Но у вас очень заметная внешность, поэтому я вас и запомнила. Вас как зовут?
- Павел.
- Очень приятно, а меня Лиза.
- Елизавета, значит.
- Да, правильно, - в ответ улыбнулась она.
Мне действительно это показалось странным. Узнать меня в другом городе, да ещё когда часть лица закрыто медицинской маской. Но, тем не менее, это произошло. Да где – на «Красной зоне»!
- А как вы здесь оказались? – Далее спросила она меня.
- Как и все, наверное, - ответил я, - заболел, высокая температура, «Скорая помощь», и вот я здесь.
- А я прежде лежала здесь недалеко, в «Онкологии». Меня выписали, муж приехал за мной. А на второй день вдруг температура – 38! Муж меня снова повёз в больницу. Ну как же так? Ведь выписали же только что. Но меня не стали сразу принимать. Муж тогда стал грозиться медперсоналу, сказал, что сейчас съездит домой за пистолетом – он у меня полицейский – и будет стрелять. Так меня после этого тут же и приняли.
- Интересная история, - сказал я на это.
- Мне выписали лекарства, - продолжала она, - и отправили обратно домой. Вскоре мне стало немного легче, и я решила на ужин пожарить картошку. Но когда я стала жарить лук, то вдруг заметила, что я его почему-то не слышу. Запаха нет! Меня тогда это только удивило. Но потом вновь стала подниматься температура, и я снова попадаю в больницу. Оказалось, что у меня – короновирус, при котором запахи и теряются, а потому я сейчас здесь.
- Вот и у меня тоже короновирус, - добавил я, - потому тоже нахожусь здесь.
- И как ваши дела?
- Лечусь, вот. Только из-под капельницы.
- И я также!
- А когда привезли сюда, - на этот раз я продолжил разговор, - нам троим тут плохо стало. Один при мне даже в туалете на спине лежал. Но все, правда, живы остались. Я, как видите, в том числе.
- А у нас из палаты старушку одну увезли, прямо в реанимацию.
- Ну и как?
- Так больше мы её и не видели.
- Вот как? – На этот раз удивился я, - а я даже и не слышал об этом.
На этой ноте наш разговор закончился, и мы разошлись по палатам пить свой чай. Вместе посидеть там было негде, да и нельзя. Особый режим, что поделаешь. Но тут у меня опять зазвонил телефон. Это была снова Ира.
- Здравствуй, Паша, как дела у тебя? – Спросила она.
- Немного лучше, - отвечаю я, - сегодня даже с врачом поговорил.
- И что?
- Сказал, что лечение идёт у меня нормально.
- Я рада за тебя, - сказала она, - а у нас тут Юру похоронили, сегодня уже девять дней.
Юра Калиниченко – это сват Иры, отец жены её сына, Андрюши. Я и прежде уже слышал о его смерти, но тут заболеваю, некстати, я сам.
- Определили его диагноз? – Поинтересовался я.
- Да, определили. Короновирус, как и у тебя. И тоже двустороннее воспаление лёгких. Но он сам запустил свою болезнь, а когда уже отвезли его в реанимацию, то спасти его так и не смогли. На следующее утро он умер.
- Да, печально, - еле выдавил я из себя, - а сколько ему было лет?
- Ещё не старый, 56.
- Да, ещё меня моложе.
- Вот ты заболел тем же самым, а потому мы по тебе и беспокоимся.
- Не беспокойтесь, - уже ровно ответил я, - я всё-таки лечусь, и очень доволен тем, что попал в эту больницу. Иначе через неделю меня тоже бы не стало.
- Вот мы про это и думали, - ответила она.
Разговор наш вскоре закончился, а меня всё ещё не покидала эта неприятная мысль. Одно заболевание, один и тот же диагноз. Но вот Юры уже нет, а я – живу. Это значит, что мне действительно предстояло выжить, а потому я тогда и выжил. Не просто выжил, но и вылечился, и вскоре благополучно покинул эту «Красную зону», в надежде, что я снова туда уже больше никогда не вернусь.

2022 г.