В ночь полнолуния Глава 5

       Глава 5

    Линда встретила меня неспокойно. Подбежала ко мне, внимательно посмотрела в глаза, словно спрашивая всё ли у меня в порядке.

    - Всё нормально, Линдочка. Встреча прошла в обычном режиме. Был неприятный инцидент, но он закончился благополучно.

   Я погладил её по голове, и она быстро успокоилась. Есть мне не хотелось, но я всё же достал из холодильника кефир, из хлебницы булочку, что и стало моим лёгким ужином.

   Я уже укладывался спать, как  прозвучала мелодия мобильного телефона. Звонил Пётр.

   - Андрей, добрый вечер. Не стал бы Вас тревожить, но только что пришло сообщение от Адины. Она желает встретиться с Вами в девять часов утра на нашем месте. Выберите себе скамеечку под ветвистым деревом и ждите её. Она может немного задержаться. Вы нет.

   - Встреча с Адиной? Интересно. Буду, конечно, без опозданий.

   - Продумайте вопросы относительно будущей вашей деятельности.

   - Хорошо.

   - Всего доброго.

   - До встречи.

   Весёленькая жизнь у меня началась. Что ни час, то новая неожиданность. Уж не помню какой-то отрезок своей жизни, который был бы так  наполнен  разнообразными  событиями. Вот и завтрашнее утро начнётся  встречей с Адиной. Разве мог я подумать о таком ещё совсем недавно.
 
   Утром на прогулке с Линдой я  заглянул в сквер, где мне предстояло встретиться с инопланетянкой,  подошёл к скамейке, где мы накануне сидели с Петром. Линда внимательно обнюхала сначала место, где на скамейке сидел я, затем место Петра, на которое она угрожающе зарычала. Это меня насторожило. Линда безошибочно определяла отношение ко мне любого приблизившегося   субъекта. И обмануть её было  невозможно. И то, что она зарычала на место, где прошлым вечером сидел Пётр, означало, что он не очень расположен ко мне. Меня это насторожило, и я решил быть с ним начеку. 

   После прогулки я наспех позавтракал, привёл себя в порядок и пошёл на встречу с Адиной. В сквере я оказался минут на десять  раньше условленного времени. Сел я на уже  привычную для меня скамейку Адина появилась у входа в сквер в девять десять. Для девушки, подумал я, опоздание в рамках при-личий. Она сразу направилась ко мне, шагая лёгкой, грациозной походкой. Я невольно залюбовался ею. Ещё издали она нежно улыбнулась и помахала ле-вой рукой. В правой руке была  дамская сумочка под цвет её голубому платью из кажущейся невесомой  ткани, облегающей стройную фигуру девушки.

   - Доброе утро, Андрей. Извините за опоздание в рамках приличий,  - с улыбкой произнесла она, уселась рядом и внимательно посмотрела мне в глаза. –  Рада, что процесс  адаптации проходит у вас нормально. Даже с опережением оптимальных сроков.

   - Здравствуйте, Адина. Искренно рад встрече с вами. Правда, я несколько волновался, ожидая вас.

   - Это нормально. Вы ведь находитесь в неведении даже относительно ближайшего будущего, и у вас накопилось немало вопросов ко мне.

   - Да, это так. А относительно моей адаптации вам доложил Пётр?

   - Нет. О том, как проходит ваша адаптация я очень легко определила по вашим глазам. Не зря же у вас говорят: глаза - это зеркало души.

   - Верно. К тому же я забываю, что я для вас как раскрытая книга.
«Что-то я всё говорю не то. Она ведь без труда читает мои мысли».

   - А я отключаю сейчас функцию чтения ваших мыслей с тем, чтобы мы были на равных.

   - Вряд ли мы будем на равных. В вашем арсенале немало иных функций. В том числе, функций влияния на меня.

   Адина весело рассмеялась, протянула мне руку, нежно пожала мою ладонь.

   - Обещаю не пользоваться любым своим преимуществом.  В общении с вами мне это не нужно. О вас я знаю достаточно.

   - Поверю на слово. Слушаю вас внимательно.

   - Прежде всего, позвольте вам преподнести подарок.

   Адина открыла  сумочку и  достала коробочку, похожую на наши подарочные футляры, предназначенные для дорогих сувенирных авторучек. Коробочка была покрыта коричневым материалом, похожим на  замшу. Из неё она достала авторучку похожую на ту, которую я вчера вечером видел у Петра. 
      
   - Пётр рассказал мне о вашем вчерашнем вечернем приключении, а потому я решила подарить вам этот излучатель, который мы вручаем, обычно, после посвящения. Для вас мы делаем исключение.

   - А чем я заслужил такое исключение?

   - Вашим храбрым поведением. К тому же этот излучатель может вам скоро понадобиться.

   - Для чего?

   - Для защиты.

   - От кого?

   - От тех, кому ваша способность может очень не понравиться. Так у вас уже произошло вчера, в Алуште.

   - Вам и это уже известно.

   - Да, и мы  должны  обеспечить вашу безопасность в любых случаях.

   - Следовательно, за мной осуществляется слежка?

   - Правильнее сказать сопровождение в местах, где может возникнуть опас-ная ситуация для вас. А теперь я научу обращаться с излучателем.

   Адина минут пятнадцать объясняла и тут же проверяла моё умение  пользоваться излучателем. Пока я усвоил только оборонительные функции его. Все остальные я буду познавать после посвящения по мере надобности.

   - Главное, Андрей, обращайтесь с ним очень бережно. Никаких манипуляций, кроме тех, которые вы усвоили не производить. Иначе вы можете активировать  функции, которые станут опасными для окружающих.

  - Хорошо. Честно говоря, не хотелось бы попасть в ситуации, в которых мне надо будет использовать его.

  - Будем надеяться на это. А сейчас какие вопросы вам хотели задать мне?

  - Более всего меня волнует посвящение. Чем-то мистическим отдаёт этот процесс. Где оно будет проходить, его содержание, обязательства, накладываемые на меня, и можно ли обойтись без него? Да, а если мне что-то не по-нравится, смогу я отказаться от посвящения?

   - Давайте по порядку. Да, очень часто посвящение в тайную, глубоко законспирированную организацию имеет элементы мистического характера. Есть они и у нас. Разглашать их до посвящения не принято.

   - Согласен. С этим понятно.

   - Проходить посвящение будет  в одной из крымских пещер. Место нахождения её не сообщается даже посвящённым.

   - Понятно.

   - До начала содержание посвящения  кандидату не сообщается. Обо всём он узнает в процессе этого обряда. Да, да – посвящение и есть своего рода обряд, от которого ни один кандидат  не освобождается.

   - А какие обязательства накладываются на него?

   - Если коротко - быть преданным организации и строго выполнять возложенные обязанности.

   - А если посвящённый нарушает клятву?

   - Таких случаев у нас ещё не было.

   - Бояться строгой кары за это?

   - Нет. Во-первых, те, кого мы выбираем, не способны на предательство.  Во-вторых, функции, возлагаемые на посвящённых, направлены на спасение вашей цивилизации, а потому все члены организации делают всё  возможное для достижения этой цели.  Есть ещё вопросы?

   - Есть, последний. Петру я могу полностью доверять?

   - Да, он член организации с десятилетним стажем. Бывает строг, но спра-ведлив.

   - В таком случае пока всё. Нет, есть ещё один вопрос. Когда наша следую-щая встреча, и как часто мы будем видеться?

   - Наши встречи будут нерегулярными. Встречаться будем по мере необходимости.

   - Вот теперь, пожалуй, всё.

   - Ну что ж, приятно было пообщаться с вами, Андрей. Провожать меня не надо. Посидите здесь  минут пять, а затем можете идти домой. До свидания.

   - До свидания. Всего вам доброго.

   Адина пожала мне на прощание руку и направилась к выходу. Прежде чем скрыться из виду она обернулась и взглядом ещё раз попрощалась со мной. А я посидел ещё минут десять, размышляя о грядущих серьёзных переменах в моей жизни. Думал я и об Анжеле, о том, стоит ли её посвящать в тайны моего общения с инопланетянами. Не сейчас, конечно, но с течением времени. Всё решится после посвящения в члены организации, названия которой я до сих пор не знаю. С этой мыслью я встал и направился домой, где, как я знал, меня ждёт преданный друг, моя умница овчарка.
Линда встретила меня без тени беспокойства. Для меня это был хороший знак. Она ведь чувствует запах человека, с которым я общался. Обнюхав меня, она поняла, с кем я встречался. Адину она воспринимает как человека с дружескими чувствами ко мне. Это меня радовало. 

   - Вот, Линдочка, встречался я с девушкой, с которой мы познакомились ночью у моря. Зовут её Адина. Помнишь её?

   Линда слушала меня очень внимательно,  одобрительно глядя мне в глаза. При  последних  словах она помахала хвостом. Это на языке её означала «да». Никогда я не верил  утверждениям, что животные и, в частности собаки, не умеют думать. Ещё как умеют. Линда знает  значения многих слов. Вот только говорить она не умеет. А думать она может, но только не так, как человек. Она мыслит не словами, а образами, действиями и размышляет логически, пони-мая, каким будет следующий шаг  человека, наблюдая за ним.

   - А теперь иди на своё место, отдыхай. А мне надо писать.

   Моя собака хорошо понимает слово «писать». Для неё это действие, которое я произвожу за столом, совершая различные манипуляции над клавиатурой, периодически посматривая на экран монитора. Это наиболее уважаемая моей овчаркой работа. В это время она укладывается на полу справа от меня и лежит, не шелохнувшись, оберегая мой покой, боясь отвлечь меня.

   Я вымыл руки, переоделся и сел к компьютеру. Сегодня я решил перенести в память своего компа все события, начиная с моего последнего августовского купания в ночь полнолуния. Сегодня я подробно изложу мою встречу с Адиной. Начиная писать любое своё произведение, я долго мучаюсь над первым предложением, это для меня самая трудная часть моего повествования. Чтобы начать любую свою повесть я сижу от получаса до часа (иногда гораздо дольше), не в силах набрать хотя бы строчку.  Наконец наступает момент, когда текст, словно откуда-то свысока, буквально льётся в моё сознание, и я еле успеваю набирать его.

    Так и сейчас -  минут сорок подбирал слова для начала своего повествования, но ничего не получалось. Для меня первое предложение своего рода ключ к тексту повести,  которую я собираюсь написать. И когда  я уже осилил пер-вое предложение и приступил к тексту моей удивительной истории, прозвучал звонок. Обычно я в процессе письма телефоны, мобильный и стационарный, отключаю, а сегодня почему-то забыл это сделать. И вот надо же, звонок на мобильный телефон  в самый неподходящий момент. Первым порывом на это было желание попросту отключить мобильник, но я всё же решил посмотреть, кто же звонит мне. Оказалось – редактор. Я тут же вспомнил, что обещал вчера утром принести ему повесть «Космический ветер» и не принёс. Так от начала моего присутствия на страницах «Бригантины» я ещё не поступал. Мне стало стыдно из-за своей необязательности, и я решил ответить редактору.

   - Здравствуйте, Антон Иванович, - начал я, предполагая взять инициативу в свои руки. – Только что собирался позвонить вам относительно своей повести «Космический ветер», а тут вы – легки на помине.

   - Здравствуй, здравствуй коренастый, - не очень дружелюбным тоном произнёс редактор.

   Так он здоровался с автором, который по каким-то причинам впадал в немилость с его стороны.

   «Совсем изменился Андрей. Ни тени смущения за свой неприличный по-ступок. В отличие от многих, он всегда в срок исполнял свои обещания. Да, знакомство с Пенкиным изрядно подпортило его».

   - Да не с Пенкиным, а с Генкиным, - непроизвольно вырвалось у меня, о чём я тут же пожалел.

   Редактор поперхнулся, закашлял, что-то невнятное промычал в трубку и, кажется, чуть испуганно произнёс.

   - Я что, вслух о Пенкине, то есть о Борисе Генкине сказал?

   - Да, вслух, - подтвердил  я, желая исправить допущенную оплошность.

   - Совсем я плох стал, - растерянно проговорил редактор. – Вот к чему приводит читка огромной массы бездарной писанины. Уже и жена  не раз делала замечание о том, что я сам с собой вслух разговариваю.

   - Вам надо срочно отдохнуть, сменить обстановку, окунуться в иную атмосферу. Может вам в Ялту с женой на недельку съездить?

   - Ты чего мне зубы заговариваешь? Ты почему  вчера  повесть «Космический ветер» не принёс?

   - Я как раз и хотел сказать вам, что собираюсь принести вам повесть сейчас. Можно?

    - Вчера нужно было. Хватит, дурака не валяй, а сейчас же выходи ко мне. И флэшку с текстом не забудь. Чао.

   В трубке зазвучали короткие гудки. Я понял, что легко отделался. Выключив компьютер, я уложил рукопись повести и флэшку в папку и пошёл к редактору.

   Встретил меня Антон Иванович не очень приветливо. Оторвавшись от чтения очередного «шедевра», он молча протянул руку явно не для приветствия. Я, так же молча, достал из папки рукопись и протянул её. Редактор жестом указал мне на стул и погрузился в чтение мой повести. Постепенно лицо его добрело, пару раз он даже улыбнулся. Пролистав с десяток страниц, он закрыл рукопись, протёр салфеткой свои очки и снова надел их.

   - Ну что ж, Андрей, ничего. Флэшку давай.

   -  Возьмите, - протянул ему  флэшку. - А что значит «ничего»? Так себе?

    - Отчего же, лихо закрутил. Начало интригующее, но вступление, как обычно, немного затянул. Долговато читателя готовишь…

    - Зато потом так насытил действом текст, что передохнуть ему некогда будет. Обо всём забудет.

- Ну, ну, не хвастай. Я до этого пока не дочитал. Но чувствуется, что в третий номер я её помещу. В знак признательности за прежние заслуги.

   - В таком случае может не надо в знак признательности за прежнее. Я, по-жалуй, заберу её.

   Я протянул руку за повестью. Редактор нетерпеливым жестом отвёл  её.

   «Переборщил я. Осторожнее теперь с ним обращаться надо. После знакомства с Борькой Пенкиным осмелел совсем».

   - Ладно, уж пошутить с тобой нельзя. Что-то ты стал непочтителен со мной. Возгордился излишне. Забыл, кто тебя в мир  литературы ввёл?

   - Не забыл я, Антон Иванович, и очень я благодарен  вам за это.

   - Что-то не ощущаю я благодарности твоей. Романчик-то свой зажал, к Борьке Пенкину решил переметнуться?

   - Да нет. Тут у меня иные перспективы открываются. Не нужен мне ваш Генкин. Я, может, после некоторой доработки вам роман свой отдам.

   - Отдам, сказал Ван Дамм. Приноси. Теперь уж первая часть только в чет-вёртый номер пойдёт.

   - Ну и хорошо. Главное, что он напечатан будет.

   «Ничего не понимаю. Странно как-то ведёт себя Андрей. То не хотел отдавать свой романчик, то небрежно отдаёт его. И вроде Борька Пенкин тут ни при чём. Вчера разговаривал с ним. Он по-прежнему хочет выторговать у меня  роман Белова. Об авторе он никакого представления не имеет, и потому даже хотел хитровато выяснить его имя. А Андрей ведёт себя на удивление  уверен-но. Что-то здесь не так».

   - Не вижу твоей заинтересованности в этом. Есть какие-то предложения со стороны? И чего это ты так расщедрился? Ведь не хотел отдавать в «Бригантину» романчик свой.

   - Предложение, конечно, есть. Из тех, от которых нельзя отказаться. Но не с литературой это связано. На этом всё, я пошёл, спешу.

   - Иди, иди. Тоже, видать, в бизнес ударился. Заходил ко мне с утра поэт один. И долг вернул, и деньгами пахнет. Но тот поэзию с бизнесом всегда сочетал. А ты, вроде, не из таких.

- Пока, пока.
 
   Я развернулся и вышел, первым прервав полемику, чего никогда в общении с редактором не делал. По улице шёл в приподнятом настроении. Публикации в «Бригантине» меня уже не прельщали. Впереди маячила возможность накопления такого материала для будущих произведений, какого нет ни у одного из пишущих в мире. Так мне казалось.

   Не отошел я ещё  от редакции и на сто метров, как увидел, что мне с про-тивоположной стороны улицы машет лёгкий на помине поэт. По радостной физиономии его я понял, что финансовые дела его благополучны, и ему не терпится использовать заработанное в какой-нибудь кафешке.

   - Андрей, переходи ко мне, дело есть. Идём к светофору.

   Светофор находился по ходу, от Баранкина так просто не отвяжешься, к тому же он наверняка хочет и долг вернуть. Я подошёл к переходу, тут же включился «зелёный» и я перешёл улицу навстречу Вадиму. Тот подскочил ко мне, обнял. Он всегда бурно выражал свои чувства.

   - Андрюха, дружище,  рад тебя видеть. Слушай, зайдём в «Холодок», пивка попьём, потолкуем. Я вчера твою повесть прочёл, «Бумеранг». Своим впечатлением хочу поделиться. Не спешишь?

   - Я вообще-то письмом своим сейчас занят. Иду домой, к столу.

   - Успеешь. Разговор со мной, может, полезен для тебя будет. Пойдём.
Возражать было бесполезно, и мы зашли в  недавно открытое, но уже популярное у людей творческих кафе «Холодок». Здесь в любую жару благодаря кондиционерам   было прохладно. Вадим заказал четыре бутылки  «Балтики», пару порций креветок и бутерброды с чёрной икрой.

   - С чего гуляем? – удивился я.

   - Халтурка удачно прошла. Отремонтировал в одной солидной строитель-ной фирме  четыре компа, пару принтеров, ещё кое-что из оргтехники. Короче, гуляю сегодня. Прежде всего, долг возвращаю.

   Вадим достал из кармана рубашки конвертик и протянул широким жестом мне. Я опустил конверт в папку. Баранкин разлил пиво в бокалы.

   - Приступим, пивко прохладное, что может быть лучше в жаркую погоду. За твои успехи, Андрей.

   - Да брось ты, какие успехи. Так, обычная текучка.  Как твои дела? Вижу,  ты повеселел. Клад нашёл?

   - Что-то вроде того. Заказы вдруг посыпались. Сразу три. Один по ремонту и два по программам. Так что скоро смогу свой поэтический сборник издать – «Мелодии Чёрного моря». Как тебе название?

   - Очень даже неплохое.

   - Неплохое.  Сделал бы приятное автору. Сказал бы - замечательное.

   - Замечательное, конечно. Не обижайся.

   - Ладно, проехали. Я о твоей повести хочу сказать. Слушай, зачем ты представил её в жанре фэнтези. Меня от этого слова воротит.

   - Да это не я, редактор так решил. Ты же знаешь, он считает, что научная фантастика сейчас популярностью не пользуется,  читателям лёгкое чтиво   предлагать надо.

   - Жвачка им нужна?! Мозги им напрягать не хочется?! Я с этим не согласен. Многим чернуха уже набрыдла. Люди  по умной литературе  для думающих читателей  соскучились. Сегодня прозу и поэзию в дешёвый товар превратили. Издатели  древним базарным правилом руководствуются: «дешево купить, выгодно продать».

      Читать мысли Вадима не хотелось, и я не стал это делать.

   - Ну не все издатели этим принципом руководствуются. А потом, издательство без прибыли существовать не может. Вот и приходится им лавировать между литературой хорошей и на потребу.

   - Ладно, не будем. Теперь о твоём. Я бы определил жанр твоей повести так: научная фантастика философского направления. В ней ведь  прогнозы твои об обществе будущего на философско-научном фундаменте построены.

   - Что-то около того…

   - Около того?! Не скромничай. Но я не об этом. Меня более всего поразило, как ты афоризм Булгакова «Рукописи не горят» развил. Он же его не пояс-нил. А у тебя как это чётко объяснено – всё написанное  автором мастером, переходит в некое информационное поле, где и хранится многие века. И не только написанное, но и возникшее в его воображении в процессе размышления над сюжетом и содержанием произведения.

   - И как это выглядит, правдоподобно?

   - Ещё бы. Такое логическое обоснование всего изложенного, столько по-настоящему новых мыслей. А твоя модель распространения разумной жизни во Вселенной, твои логически построенные обоснования существования раз-личных цивилизаций на далёких созвездиях, их перемещения в межзвёздных пространствах со скоростями в миллиарды раз превышающими скорость света – это фантастика, имеющая под собой реальную почву. А дискретность существования материи Вселенной! Да это же открытие мирового значения! Эх ты, щедрая твоя душа. Делишься своими открытиями, которые беззастенчиво украдут заграничные мудрецы и, как обычно, выдадут за свои изобретения. Нашёл где помещать свои произведения. Тебе уже на другой уровень печатания своей фантастики надо переходить. В Москве печататься надо.

   - Всему своё время.

   - Да, не ценим мы свой труд. А чего креветки не щёлкаешь? Здесь их неплохо подают. С пивом хорошо идут. Давай перекусим пока.

   Мы принялись за поглощение креветок. Они для меня, как семечки. Начнешь грызть, остановиться не можешь.  И  пиво  закусывать ими просто здорово. В России процесс потребления пива – ритуал, уникальный в своём роде. Минут десять мы были заняты пивом и креветками, не разговаривали.  Вадим, наконец, сделав большой глоток пива, продолжил.

   - Мне вдруг вот какая мысль пришла в голову. Прямо сейчас. У нас ведь немало написано в печати об НЛО, инопланетянах, есть телепередачи об этом. И не только у нас. И за рубежом этого полно. А то, что ты написал настолько реально, достоверно, что невольно возникает мысль – а сам ты как-то не связан с инопланетянами, не в общении ли с ними ты обрёл материал для своей повести? А, признайся. А может ты уже с какой-нибудь инопланетяночкой познакомился? Как они, нежные создания или так себе?

   Вадим посмотрел мне в глаза пытливо, словно по их выражению  хотел определить ответ на свой вопрос.

   - Скажешь тоже. Вижу, процесс пошёл. Ещё пару бутылок «Балтики» и я тебе инопланетяниным  буду казаться. Давай закругляться.

   - Да брось ты, куда нам торопиться. Конечно, с человечками иных цивилизаций ты пока не связан, но если есть они, посещают Землю, то выйти им на тебя надо непременно. Ты их существование своей повестью доказал.

   После этих слов Баранкина я, честно говоря, впервые пожалел о том, что отключил свою способность чтения мыслей собеседника. Проницательность, ранее не наблюдаемая у Вадима, меня насторожила, показалась подозрительной. Но очень быстро я себя успокоил. Ведь ещё пару дней назад он сам поразился моей «проницательности». А то, что он основательно вжился в материал моей повести, было несомненным.

   - Тебе, я вижу, самому в жанр фантастики надо перейти. Фантазия у тебя разыгралась.

   - Ну что ты. Мне рядом с тобой в этом жанре делать нечего. А ты бутер-брод с икрой съешь. Ешь, ешь. Когда ещё придётся.

   - Платим поровну, Вадим.

   - Ещё чего. Я пригласил, я и расплачиваюсь.

   - Ладно, сочтёмся.

   - Вот именно. Слушай, Андрей, не в службу, а в дружбу. Вот, возьми сто баксов, а когда у меня деньжата закончатся, и я у тебя в долг попрошу, ты их мне и дашь.
Хранение денег у тебя надёжнее, чем в швейцарском банке.

   - Хорошо. Допиваем и идём.

   - Нет, я ещё здесь посижу. Ленке Артамоновой позвоню. Гульнём с ней, пока деньги есть. Спасибо тебе за приятную компанию.

   Я доел свой бутерброд, протянул ему руку, он крепко пожал её.

   - До скорого, Андрей. В письме своём не останавливайся, пиши.

   - Тебе удачи в издании «Мелодий Чёрного моря».

   - О, запомнил название, значит точно – издам. Пока.

   На улице ярко светило солнце. Идти домой не хотелось. С Баранкиным я расслабился, и писательский порыв исчез. Захотелось отдохнуть от своей писанины. Но это был тот случай, когда надо было преодолеть себя.

   Когда я вошёл в свою квартиру, овчарка встретила меня без особого восторга. Подошла ко мне, внимательно обнюхала и, видимо, не обнаружив для себя ничего интересного, пошла на своё место у моего письменного стола. Вот и Линда дала мне понять, что мне следует идти к столу и  писать.

   - Спасибо, Линда, я понял. Сейчас,  только  умоюсь и стану писать.
Линда в ответ одобрительно проворчала, опустила морду на передние лапы и закрыла глаза.

   Я немного  привёл себя в порядок, прошёл к столу и включил компьютер. Минут пять мне понадобилось, чтобы войти в тему, после чего я так увлёкся изложением своих впечатлений от встречи с Адиной, что не сразу услышал сигнал мобильного. Недовольно поморщившись, я всё же посмотрел, кто же звонит мне. Оказалось – Пётр.

   - Да, - недовольно произнёс я.

   - Добрый день, -  сказал Пётр, не представившись. – Как прошла встреча?

   - Нормально. А вы что, не общались с Адиной?

   - Нет. По тону вашему чувствую, что вы сейчас пишете.

   - Пишу.

   - Вот об этом не надо. Пока никаких записей о встрече с Адиной и о про-чем, ну вы понимаете, о чём я, писать не следует. Время для этого не пришло. И нечего так уж собаке доверять. Она  не хочет, чтобы вы со мной общались.  При встречах со мной в вас происходят изменения, которые ей не нравятся.

   - А вы не можете в разговоре со мной выключать свою способность чтения моих мыслей? Вы что, мне не доверяете?

   - Доверяю, конечно, но благодаря этому время разговора с вами сокращается.

   - Тогда, может, мне и говорить вслух ничего не надо?  Вы и так сможете выяснить всё, что вам надо узнать.

   - Да, такой метод разговора мы применяем, когда не хотим быть услышанными. Но сейчас не тот случай.

   - А вам не кажется, что мы находимся не в равном положении?

   - Пока, да. Но скоро мы будем абсолютно на равных.

   - Понятно. А общение наше будет продолжаться?

   - Только по конкретным вопросам. И, думаю, общаться мы будем редко.

   - А что по поводу моей писательской деятельности?

   - Об этом мы поговорим в процессе нашей ближайшей встречи.

   - Которая произойдёт?

   - Завтра, в восемь утра. Вас это устраивает?

   - Пока на утро у меня определённых планов нет.

   - Тогда до завтра.

   - До завтра.

   В трубке зазвучали короткие гудки, а я  с сожалением отложил свои записи. Желание творить пропало. Вдруг прозвучала мелодия моего мобильного телефона. Звонила Анжела.

   - Да, Анжела, рад тебя слышать. Как ты?

   - Вот решила тебе позвонить. Я тебя не оторвала от твоих занятий?

   - Нет. Я сейчас размышляю, чем бы заняться.

   - Ты дома?

   - Да, только пришёл. Встречался с редактором, отнёс ему повесть «Космический ветер».

   - Эту повесть ты и мне обещал дать почитать.

   - Да. Я свои вещи для чтения своим знакомым выпускаю сам в виде бро-шюр. С иллюстрациями, хорошо оформленными. И тебе уже приготовил одну.

   - С автографом, надеюсь.

   - Подпишу, непременно. А где ты сейчас?

   - Я только что вышла из офиса папы. Иду домой.

   - Как у Сергея Алексеевича дела?

   - Неважно. Он чем-то очень расстроен.

   - Что-то серьёзное?

    - Не знаю. Он меня в свои дела не посвящает.  Какие-то, видимо, с бизнесом проблемы.

   - А мы сегодня не можем встретиться?

   - Если только вечером. Не раньше семи.

   - Идёт. А где встретимся и во сколько?

   - В семь пятнадцать, у кинотеатра «Спартак». Тебе это удобно?

   - Конечно. Буду ждать тебя, Анжела.

   - Тогда до встречи.

   - До встречи.

    До свидания с Анжелой оставалось восемь часов. Пока я раздумывал, чем занять себя, вновь зазвучал мобильник. Номер был мне не знаком.

   - Алло, слушаю вас.

   - Андрей, здравствуй. Это Сергей Алексеевич.

   - Да, я узнал вас по голосу.

   - Анжела дала мне твой телефон.

   - Она только что звонила мне.

   - Обеспокоена она, наверное, моим настроением?

    - Да.

   - У меня серьёзные проблемы. Мы не можем сегодня встретиться?

   - Когда? – без особого энтузиазма спросил я.

   - Ну,  скажем, через полчаса. Если, конечно, ты не занят.

   - Нет, не занят. Могу встретиться. А где?

   - В моём офисе. Это на Пушкинской улице.

   - Хорошо. Буду через полчаса.

   Сергей Алексеевич предложил прислать за мной машину, но я отказался. Тогда он назвал номер дома, в котором расположен его офис. Сказал, что вход со двора.
Я  переоделся и вышел из дома. Идти до офиса Сергея Алексеевича мне предстояло минут пятнадцать. Времени было достаточно, я шёл не спеша, размышляя над тем, зачем я понадобился папе Анжелы. С Вахниным я проблемы вроде бы уладил. А что случилось у Сергея Алексеевича ещё, мне пред-стояло узнать.
Ровно в назначенное время я зашёл с улицы во двор указанного дома и увидел сидящего на деревянной, покрытой тёмным лаком скамье Сергея Алексеевича. Увидев меня, он встал, пошёл ко мне навстречу, поравнявшись со мной, протянул руку, не очень весело улыбнулся мне.

   - Рад тебя видеть, Андрей. Я до сих пор под впечатлением того, что ты сде-лал для меня в Алуште. Пройдём ко мне в офис, поговорим.

   - Я тоже рад вас видеть, и до сих пор под впечатлением от нашей морской прогулки. Какой уютный у вас дворик и как он изменился. Я был тут пару лет назад. Здесь была фирма по ремонту принтеров.

   - Да, но её уже как два года нет здесь. В бывшем её помещении теперь мой офис. Прошу.

   Сергей Алексеевич открыл входную дверь, и мы оказались сначала в небольшом коридоре, в противоположном конце которого находилась массивная деревянная дверь тёмной полировки. На ней табличка с названием фирмы – «Сириус».

   - О, это известная в Крыму фирма. Насколько я знаю – туристическая.

   - Туристической она была в самом начале.

   - А почему вы назвали её «Сириус»?

   - Сириус – моё любимое созвездие. Когда-нибудь я о нём расскажу кое-что интересное. А пока прошу  в офис нашей фирмы, - Сергей Алексеевич жестом пригласил меня войти первым.

   Он открыл мне дверь офиса, и мы оказались в светлом просторном помещении. Налево от нас находилась дверь кабинета сотрудников «Сириуса», направо кабинет руководителя фирмы Сергея Озерова.

   Из-за массивного стола у двери кабинета Озерова поднялась очень симпатичная женщина лет тридцати, его секретарша.

  - Сергей Алексеевич, опять звонил этот, извините, наглый господин Баш-маков. Спрашивал, где вы. Сказал, чтобы вы ему срочно позвонили, иначе он вас смешает, не могу даже повторить с чем. И, представляете, он даже в обще-нии со мной ругается матом.

   -  К сожалению, Анна Павловна, и с такими мерзавцами иногда приходить-ся общаться. Если он позвонит ещё раз, только и скажите ему, что вы всё передали, и я ему позвоню. После этого сразу кладите трубку.

   - Хорошо, Сергей Алексеевич.

   - У меня гость, принесите нам что-нибудь перекусить, а затем кофе.

   - Хорошо, Сергей Алексеевич.

   Мы зашли в хорошо обставленный кабинет. Здесь было довольно прохладно. Сергей Алексеевич усадил меня в кресло у журнального столика, сам сел напротив. Я невольно огляделся. На центральном месте кабинета находился письменный стол хозяина. На нём комплект оргтехники, телефон, письменные принадлежности, ноутбук, несколько очень оригинальных статуэток. К столу Озерова примыкал перпендикулярно другой стол, и по три стула по бокам его.

   - Ну как тебе здесь, Андрей? Ничто не смущает?

   - Всё довольно уютно, комфортно, я бы даже сказал – демократично.

   - Прекрасная оценка. А сейчас мы немного перекусим, а затем переговорим о важных для меня делах.

   - Хорошо, буду весь внимание.
Сергей Алексеевич встал, прошёл к встроенному в мебельную стенку холодильнику, достал бутылку коньяка, пару бутылок прохладительных напит-ков. Из бара достал рюмки, фужеры.

   - По рюмочке коньяка. Можно, Андрей?

   - Нет, нет. Я уже с утра был вынужден выпить с приятелем пару бутылок пива, а мне ещё писать сегодня.

   - Мне, вообще-то тоже нежелательно. Я буду за рулём. Хорошо, тогда употребим только напитки и кофе. Вы, как писатель, наверное, без кофе не обходитесь?

   - Не кофеман, конечно, но от кофе не откажусь.

    Предварительно постучавшись, вошла секретарша с подносом в руках. Поставила на журнальный столик блюда с холодным закусками, приборы, салфетки.

   - Кофе чуть позже. Что-нибудь ещё, Сергей Алексеевич?

   - Нет, спасибо. Больше ничего не нужно.

   - Приятного аппетита.

   - Спасибо. Меня минут на двадцать ни для кого, кроме Анжелы, нет.

   - Вы мне сообщите, когда будете свободны?

   - Да, конечно.

   Секретарша вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Мы с Озеровым молча перекусили, выпили хорошо приготовленный секретаршей ароматный кофе, и только после этого Сергей Алексеевич заговорил.

   - Я долго думал, Андрей, над всем произошедшим в Алуште, анализировал, ещё и беседовал о тебе с Анжелой и в отличие от неё решил, что ты не ловко угадываешь то, о чём думает человек, а буквально слышишь его внутреннюю речь.

   - Вы не преувеличиваете?

   - Отнюдь. И, что бы ты  не возражал мне, я останусь при своём мнении. У тебя, видимо, есть причина, по которой ты скрываешь свою способность в этом плане. И это меня абсолютно не касается. Ты, наверное, один из самых одарённых экстрасенсов, магов, может, даже волшебников…

   - И в таком случае я могу оказаться вам полезным?
«Очень, очень полезным. Ты, Андрюша, можешь буквально спасти меня от этого Башмака. И, главное, спасти от разорения Анжелу».

   - Не просто полезным. Ты можешь спасти меня и, соответственно, дочь мою от настоящего банкротства.

   - Если можно, об этом подробнее.

   - Пожалуйста. На Южном берегу я построил небольшой завод по производству эфирных масел. Мною затрачено немало средств на строительство  помещений, закупку оборудования и прочего. Уже изготовлена первая партия продукции, заключены договора с торговыми фирмами. И вот всего этого я могу лишиться из-за  Башмакова. Он сегодня может осуществить рейдерский захват завода и первой партии продукции, за которую  уже перевели деньги.

   - И как же я смогу помочь вам?

   - Мне надо съездить к нему на переговоры. Возможно, ещё уговорить его не посягать на мою собственность. Предложить ему отступного в пределах моих возможностей.

   - И что я смогу в этом плане сделать для вас.

    «Что предложить Андрею, как заинтересовать его ввязаться в это грязное, тёмное дело. Но у меня лишь один шанс выпутаться целым и невредимым из этой истории – попросить вмешаться его так, как это произошло с Вахниным. Это мой единственный шанс».

   - Вот если бы ты смог поехать со мной на переговоры с Башмаковым и выяснить,  что противопоставить его посягательству на моё предприятие.

   - Ну что ж, поехать с вами к нему я могу, а вот как-то повлиять на него смогу ли, не знаю. Но попытаться можно.

  - Да? Ты согласен?

   - Да, попробую вам помочь.

   - Спасибо, Андрей. Одно присутствие твоё уже даст мне силы противостоять ему.
Сквозь плотно закрытую дверь раздался шум, крики.

   - Где Озеров? Почему он до сих пор не приехал ко мне, не позвонил? – ис-тошно кричал мужчина.

   -  Не знаю, - испуганно прокричала секретарша.

   - Где он? – ещё громче проорал мужчина. – я сейчас ваш курятник разнесу.

   - Не знаю, его нет здесь. Не пущу.

   - Прочь с дороги. Сейчас проверим.

    Дверь кабинета Озерова широко распахнулась, и в помещение буквально ворвался  мужчина с красным, возбуждённым лицом.

   - Вот он, голубчик, - полуобернувшись к приёмной, прокричал он. – А ты говоришь, что нет его здесь. Привет, Озеро. Ты научил врать свою секретаршу? Нехорошо это – врать солидному человеку. Нехорошо и опасно.

   - Что ты здесь устраиваешь, Башмаков. Сейчас не девяностые, веди себя прилично, - попытался немного успокоить вошедшего Озеров. – Я был занят, только что освободился, и вот решил со своим консультантом поехать к тебе. Думаю, нам есть о чём поговорить.

   - Консультантом? У тебя что, новый консельеро?

   «Чувствую, что-то темнит Озеро. И кто это с ним, почему не знаю? Не из наших он, вижу. Надо не дать ему прийти в себя. Сразу  брать быка за рога».

   - А говорить нам уже особенно не о чём. Всё решено.  Люди из охранной фирмы уже на заводе. Судебное решение у меня уже почти в кармане. Судья Жуков, ну ты его знаешь, вынесет нужное решение.

    «Не зря же я ему сегодня утром десять штук зелёными в ящик стола положил. Повыделывался немного, намекал, что маловато. Но я ему кое-что на-помнил. Сразу вспомнил, как он Овода отмазал за мои  опять же десять штук зелёных. Мгновенно стал сговорчивее».

    - Так вот, я тебе десять тысяч за твой неправедно обретённый заводик при-готовил. Помни мою доброту. И на этом покончим. Едем сейчас туда, подпишем соответствующие бумаги, они уже подготовлены, получишь бабки и чеши на все четыре стороны.

   - К старой, привычной для тебя таксе вернулся. Надо же, десять тысяч за такой завод?

   - Я не жадный. Бери, пока дают. А то ни с чем останешься.

   - А ты, Башмак, ничего не попутал? Какой сейчас год, помнишь?

   - Помню. Не дрейф, всё будет по закону.

   - Даже так?

   - Только так. Всё по закону. Жуков всё оформит, как надо. Не сомневайся.

   - Хорошо, только я сейчас посоветуюсь со своим консультантом.

   «Ишь, расхрабрился чего-то. А всё-таки что за хмырь с ним?  Надо чтобы полковник Козинец о нём всё выяснил и если что не так, быстренько порешал. У меня на него компроматик старый давно имеется. По закрытию дела банды Перепела».

   - Что вы на это скажете, Андрей Васильевич? – обернулся ко мне Озеров. – Насколько обоснованы претензии Башмакова?

   - Он ошибочно полагается на благоприятное для него решение судьи Жукова, которому Башмаков сегодня сунул в ящик стола  десять тысяч долларов. Но у Жукова и так положение шаткое и стоит ему лишь намекнуть о том, что нам известно, он быстро вынесет решение в нашу пользу.

   « Ни хрена себе, кто такой этот консультант, надо срочно звонить Козинцу».

   - Что ты такое несёшь, пацан? Ты понимаешь, куда ты влез?

   - Правда, Башмаков начнёт угрожать Жукову, напоминать как тот, тоже за десять тысяч долларов,  закрыл «за недоказанностью» дело Овода. Но мы тут приведем свои доводы, и он быстро успокоится.

   «Кто такой, ничего сообразить не могу. Надо стоять до конца. Если отступлюсь, Бажа меня самого засадит. Идти надо напролом. Другого выхода нет».

   - Кончаем трёп, едем на завод. Ничего вы не докажете.

   - А я, честно говоря, о том,  что Овод выпутался из дела безнадёжного с помощью Башмака и не подозревал. То, что Филька Жуков – судья продаж-ный, знал, конечно. Но чтобы он так низко опустился, что с Башмаком дела имел и допустить не мог, - удивлённо произнёс Озеров.

   «Ещё как имел со мной дела. А кто Штыря отмазал от громкого убийства  Антона Новожилова. С помощью того же Фильки. Правда, за это уже пришлось выложить 30 тысяч зелёных. Я, конечно, здесь не в проигрыше был. Даже двадцать штук поимел. Я Баженову доложил, что Жук запросил 50 штук зелёных. Бажа до сих пор об этом не дознался, а то бы мне  очень не поздоровилось»,

   - Что-то ты осмелел, Озеро. С чего бы это? Ну, ничего, на пока ещё твоём заводе Баженов со своими  охранниками находится. Посмотрим, как ты при нём запоешь.

   Сергей Алексеевич при имени известного в деловых кругах человека помрачнел. Баженов, по кличке Бажа, был крутой личностью, с которым связываться никто не хотел. Озеров обернулся ко мне, как бы ища поддержки.

   - Это так, Андрей Васильевич? – с тревогой в голосе спросил Озеров.

   - Вполне возможно. Но вам по этому поводу тревожиться не стоит. Вот Башмаку его очень стоит опасаться.

   - Ха, ты, пацан, не в теме видно. Вон Озеро знает, как ко мне Бажа относится. Просвети его, Озеро.

   - Да, они вроде приятели, - подтвердил Сергей Алексеевич.

   - Это потому, что он не знает, насколько его нагрел Башмак за дело со Штырём, - быстро проговорил я, и резко повернулся к нему.

   Тот слегка покраснел, достал бумажный платок, вытер шею и машинально бросил его на пол.

   - На сколько? – испуганно произнёс Башмаков.

   - На двадцать тысяч долларов, забыл что ли, - сказал я, глядя ему в глаза.
« Ничего не понимаю. Кто такой? Может из России, из органов.  Нанял его, видимо, Озеро за большие бабки. Понятно, кто ж такой заводик прибыльный захочет потерять. Но ехать туда сейчас надо. Может, пронесёт. Если не поеду, хуже будет. Бажа меня тогда с потрохами сожрёт. Заводик-то он хочет прихватить. Я так, лицо подставное. Сам он с этим делом светиться не хочет».

   - Всё, Озеро, кончаем базар. Ехать надо, - уже не нахраписто, а с дрожью в голосе произнёс Башмак. – Там видно будет, кому повезёт.

   - Ну, что, поедем? – спросил уже более уверенный в себе Озеров.

   - Ехать стоит. Башмаков здесь не при делах. В данном случае он всего лишь подставное лицо. Выражаясь их языком - шестёрка Бажи. Это Баженов хочет завладеть вашим заводом, но записать его на имя Башмакова.

   - Вот как? - удивился Озеров, глядя на меня чуть не восхищенно.

   - Ну и хорошо. И Андрей Васильевич меня поддерживает, ехать надо. А обо всём, что вы сейчас мне рассказывали, Андрей Васильевич, никому больше и докладывать не стоит. Свои люди, сочтёмся, - произнося это, Башмаков смотрел на меня заискивающе, недвусмысленно давая понять, что он в долгу передо мной не останется.

   - Хорошо. Ты выходи, - уже повелительным голосом произнёс Озеров, - а мы минут через десять тоже выйдем.
- Лады, жду вас внизу, - засуетился Башмаков и быстро вышел из кабинета.
Тут же зашла испуганная секретарша.

   - Сергей Алексеевич, простите. Я не смогла его задержать.

   - Всё нормально. Мы с моим гостем все возникшие проблемы решили.

   - Да?! А я смотрю, Башмаков  даже в лице переменился. Испуганный какой-то вышел.

   - Он вас больше беспокоить не станет.

   - Слава Богу. А вам что-нибудь ещё принести, Сергей Алексеевич?

   - Нет, ничего не надо.

   - Хорошо.
 
    Секретарша вышла, Сергей Алексеевич проводил её взглядом, а затем обернулся ко мне, разглядывая, как диковинку.

   - Да, Андрей, был очень высокого мнения о твоих  уникальных способностях, и, тем не менее, такого чуда не ожидал. Но всё ещё впереди. Наша поезд-ка может затянуться допоздна. У вас на вечер были какие-то планы?

   - Да.

   - Какие, если не секрет? Их как-то можно отложить?

   - Даже не знаю, что и сказать. Я хотел вечером встретиться с Анжелой.

   - И больше ничего другого?

   - Нет, больше ничего.

   - Это, я думаю, мы сейчас урегулируем. Если у нас сегодня всё обойдётся, я вам с Анжелой такой круиз устрою, довольны будете. Я ей сейчас позвоню.
Сергей Алексеевич достал свой смартфон и включил громкую связь. Раздалась мелодия «Маленький цветок» из репертуара Фаусто Папетти.

   - Да, папа.

   - Анжела, Андрей у меня, внимательно тебя слушает. Я включил громкую связь. Знаешь, доча, он меня опять вытаскивает из ситуации, что ещё похлеще,  чем с Вахниным. Мы  едем с ним на завод.  Ваша встреча сегодня не состоится. Ты нас простишь? Я за это вам очень неплохой сюрприз устрою, на днях.

   - А я ещё у тебя почувствовала, что с тобой что-то серьёзное произошло. Занимайтесь своими делами. Андрею большое спасибо от меня. Мы с тобой встретимся завтра, Андрей, и ты мне всё расскажешь. Папа ведь от меня всё скрывает. Я тебе очень, очень благодарна. До встречи.

   - Спасибо, доченька. За нас не волнуйся. Всё будет хорошо.
Сергей Алексеевич выключил смартфон, облегчённо вздохнул, помолчал и встал.

   - Ну, с Богом, Андрей. Поехали, постоим за дело правое.

   - Поедем, - сказал я и пошёл вслед за Озеровым.