Дочь короля Глава Настойчивый поклонник

На следующий день я наконец испробовала машину. Ездила она хорошо и прилично экономила: на сто километров, я тратила не пять, а три с половиной литра.

— Колька, ты гений! — радостно я крикнула ему в телефон. — Машина огонь! Экономия бензина офигеть. Ты молодец!

— Спасибо, — сконфуженно ответил он. — А может, в кафе посидим пообедаем? Рядом с твоей работой есть замечательное место с литовской кухней.

— Колька, ты опять за свое? — строго спросила я.

— Да что ты заладила! Как друзья пообщаемся, расскажешь впечатления от ремонта. Я хочу ввести эти детали при ремонте автомобилей. Я же экспериментов парочку заказывал. Да и посидим, успех работы новых деталей обмоем, но так как мы оба еще работать будем, то молочным коктейлем.

— Ну если так, ладно. Только давай сегодня вечером. Завтра у меня деловая встреча.

— Ну раз не выходит в обед, тогда до вечера, — радостно проговорил Колька.

После семи часов мы пошли в кафе. Это было милое кафе, сделанное в стиле девятнадцатого века. Там чудесная литовская кухня. Удобная деревянная мебель с мягкой обивкой. Огромные порции местной литовской кухни, радовали людей. Традиционная музыка располагала к спокойному времяпрепровождению. В центре кафе стояла деревянная бричка с высеченной из дерева фигурой на козлах. Официантки в национальной одежде Литвы заставляли невольно улыбнуться. Это кафе не из самых дешевых, но и не из самых дорогих тоже. Бедные могли позволить тут есть раз в месяц, люди со средним заработком, приходили пару раз в неделю. Но несмотря на наличие более престижных мест в городе, здесь постоянно были очереди.

Сначала я с Колькой и вправду говорила о машине. А потом темы начали сменять друг друга. И я посмотрела на Кольку другими глазами. Теперь я поняла почему, он так хотел быть со мной. Потому что сама на него смотрела такими же глазами. Между нами проскочила искра. Как я так упустила? Но все же вид я попыталась оставить невозмутимый.

После кафе Колька проводил меня до дома с предложением чаще устраивать посиделки. Он постоял, рядом со мной, немного помявшись, по нему было видно, что он хочет меня поцеловать, но смущается. Я не настаивала, он не просил. Так мы и разошлись с неким неловким чувством: я в квартиру, а он домой.

Наши встречи стали происходить чаще. Даже бывало, что забывали про Серегу и Нэт. Но отношения наши еще не дошли до поцелуев.

Наступил день, когда Колька стал для меня важен, не только как друг. Произошло это молниеносно. Хоп и забулькотело, заколюжило, закурчавилось чувство к нему. Даже мысль посетила при встрече расцеловать его. На вечер мы договорились, встретиться, как обычно. После долгого обсуждения решили ехать на окраину вечером, как в старые добрые времена, на берег реки и, сидя на пригорке, перекусить. Вечером я приехала на берег, а меня ждал сюрприз.

На земле было расстелено покрывало, лежали мягкие подушки; стоял маленький столик –– подобные в кровать приносят. Вокруг покрывала, и на столике зажжены низенькие свечки-таблетки, источающие цветочный аромат. Так же композицию дополняли бутылка вина с двумя бокалами, фрукты и скромные закуски.

Увидев это изобилие, я присвистнула:

— Да у нас свидание никак ожидается? — с хитрым прищуром спросила я по-доброму. — А я думала, совсем меня испугался.

Я с широкой улыбкой на лице плюхнулась на ближайшую к Кольке подушку и поцеловала его в нос. Он рассмеялся, но растерялся — не такой первый поцелуй он ожидал

— Не щекочи! — сказал он ухмыляясь и чихнул.

Блюдо с черешней от его движения опрокинулось, и ягоды покатились по покрывалу. В этот момент уже чихнула я - от насыщенного аромата свечей. А потом мы дружно рассмеялись, что даже у обоих выступили слезы. Нам было тепло и хорошо. Хотелось продлить это мгновение на вечность... Когда мы отсмеялись и вытерли слезы, Колька посмотрел на меня серьезно. И резко припал на колено, схватив мою руку.

— Ты выйдешь за меня? — с надеждой в голосе прошептал он, как будто боялся спугнуть момент.

Я хитро прищурилась. Посмотрела на него с минуту и кивнула, расплывшись в такой широкой улыбке, что аж скулы свело от счастья. А после чмокнула его в нос и, рассмеявшись, лизнула его. Так как последнее мое прикосновение было слегка уловимое, ему стало щекотно и он снова чихнул. А потом подскочил с покрывала, схватил меня в охапку и начал кружить, приговаривая:

— Мы станем семьей. Как долго я этого ждал!

***

Спустя два часа Колька привез меня домой. Он был счастливый, и его глаза горели огнем.

— Пойдем с мамой знакомиться, — сказал Колька.

— Но ты же знаком с мамой? — удивилась я.

— Ну так в качестве будущего зятя, она еще не знакома, — рассмеялся он.

Мы поднялись ко мне. Мама сидела на кухне вместе с теткой и пила чай. Около окна стоял мягкий уголок и стол. На подоконнике росла герань в горшке, рядом с которым часто любил лежать наш кот. Коричневые дверцы шкафчиков придавали дополнительный шарм домашнему уюту. Воротник из бежевой плитки не давал запачкаться стене около раковины и плиты.

Ситуация с долгами давно прошла, мама встала на ноги, но никогда не забывала темных времен и потому постоянно с теткой обсуждала дальнейшую стратегию, как улучшить положение и иметь запас на черный день. Вот и сейчас они занимались тем же самым. Как обычно, чай стыл в кружках, а на страницах блокнота созревал новый бизнес-план. За этим занятием, они обычно ничего не замечали вокруг. Наш кот по кличке Мерфик, сидел и буравил взглядом пустую миску, иногда пошкрябывая по полу. Я рассмеялась и пошла давать ему корм.

Только тогда мама с теткой очнулись от своих обсуждений. Мой смех выдернул их из дискуссии.

— Вот! Знакомьтесь! — хитро сказала я.

— В смысле знакомьтесь? — удивилась мама. — Колька, вы что, белены объелись на прогулках своих? — и перевела взгляд на меня обратно.

— Так то ты знакома с моим другом детства, а это мой будущий муж! — с гордостью произнесла я.

— Постой, а не рановато ли ты собралась замуж? Я думаю, вам не стоит спешить! — категорично ответила мать. — Пообщайтесь, посмотрите, как что, но не спешите.

— Мам! Ну что ты такое говоришь? Мы друг друга любим, Колька так вообще меня любит много лет, а мое чувство он взращивал через дружбу. Такая любовь самая ценная.

— Ай, не знаю. Делайте что хотите! Вам хоть кол на голове чеши, — тяжко вздохнула мать, при этом отхлебнув из кружки остывший чай. — Молодежь нынче пошла, гляди сестренка, лишь бы замуж выйти. Ну, посмотри на меня, - снова обратилась она ко мне, - я из-за любви отказалась от семьи и пошла за твоим отцом. Думаешь, мне легко было? Если бы твоя тетя не пошла со мной, я бы не справилась. А ты даже себе представить не можешь, через что нам пришлось пройти! Я сейчас не о кредитах твоего отца.

Мать встала и вышла из кухни, направилась на балкон и закурила, чем сильно удивила меня и Кольку. Мы никогда не видели ее с сигаретой. Тетка посмотрела на это, фыркнула, и прокомментировала:

— Эх, Улька, тут дело не в тебе, ну, почти. Знаешь, наша семья со странностями. Может, потом она тебе и расскажет, но явно не сейчас. Один совет дам: любите друг друга, встречайтесь, но не советую расписываться или играть свадьбу. Чревато! Это все, что могу вам двоим посоветовать.

Балкон был стареньким. Застекленный еще в девяностые, полный мелких щелей, которые выстужали его в зимнее время. В ящиках стояли сезонные вещи. На балконе мы хранили то, что сейчас не нужно, а в следующем сезоне жизненно-необходимо.

Тетка на одном дыхании допила холодный чай и поставила кружку в раковину.

— Дела! — пролепетал Колька, сползая на уголок у окна. — И как мы теперь? Что будем делать?

— Давай подождем, может, потом станет понятнее. А через пару недель понесем заявление в ЗАГС, хотят они того или нет! — отрезала я.

— Ты уверена? Твоя мама была очень грозной и серьезной во время этого разговора. Мне как-то стремно стало. Но я все-равно тебя люблю, и даже если придется жить так, то я согласен, лишь быть рядом с тобой.

Он схватил меня на руки и очень нежно поцеловал, едва касаясь губ. После аккуратно поставил на пол.

— Ну, я пойду, — он неловко почесал за ухом. — Утром на работу. Да и остыть всем надо. Потом еще с мамой твоей поговорим, авось уболтаем.

— Ладно. Тогда увидимся завтра, — я с надеждой в глазах посмотрела на Кольку.

— Конечно, пообедаем в кафе. Тогда до обеда.— послав воздушный поцелуй, Колька направился к входной двери.

А я осталась дома, в мрачной атмосфере, не зная, как поступить в такой ситуации. Но ничего, как там в сказках говорят: «Утро вечера мудренее»? Поговорю с мамой утром! На улице пошел дождь, и я с тяжелыми мыслями отправилась спать.

Утром проснулась от того, что мне в глаз светил солнечный зайчик. Я сощурилась, глаза слезились от яркого света. Светлые обои в моей комнате, в синий цветочек, усиливали солнечный свет. Я спала на старом, но удобном диване-книжке. В углу стоял письменный стол, для уроков, за которым я почти никогда и не сидела. В другой стороне старый деревянный шкаф с четырьмя полками и местом для одежды на вешалках. На противоположной стене от кровати висела картина, вырезанная из дерева. На ней стояла девушка и смотрела в даль уходящего пейзажа. За эти годы, толком не обжитая комната, в которой я не чувствовала себя в своей тарелке, если вы понимаете, о чем я. Постоянно хотелось делать перестановки, но переставлять было по факту не чего.

Разлепив окончательно глаза, я отправилась на кухню, чтобы налить кружку чая и сделать поесть. В пижаме с растрепанными волосами и помятым лицом я сидела и сонно откусывала от бутерброда, периодически закрывая глаза, так как спать все-равно хотелось. Что тут поделать? Я всегда вареный пельмень по утрам, пока не поем. Кофе мне не помогает, а наоборот усыпляет.

На кухню зашла тетка. Посмотрела на меня и со смехом сказала:

— Опять ты сидишь, как трехлетний ребенок. Расчесалась бы и умылась — нет, она с утра проснуться не может, сидит, как тюлень.

— Ф-р-р-р-р-р, — выдохнула я недобро. — Тетя, ну что ты взъелась на меня с утра? Тебе настроение некому портить? Вы и так вчера с мамой внесли свою лепту. Я не понимаю, что вы там вчера наплели. Но сегодня ты упорно продолжаешь. Чего ты добиваешься?

— Чего я добиваюсь? Да ты с моральными проблемами сама справиться не можешь, чуть что в депрессию и расстройство, благо это у тебя не на долго, а иногда и плачешь. Эка невидаль! Мы, видишь ли, испортили барыне настроение. Да если хочешь, я расскажу тебе о нашей семье...

— Молчи! — грозно сказала мать, обращаясь к тетке, заходя на кухню. — Не для того я страдала, чтобы еще дочь впутывать.

Она долго стояла, смотрела в окно и потом со вздохом сказала:

— Дочка, ты пойми, я плохого тебе не желаю. Лучше тебе не знать то, что знаем я и сестра. Одна просьба — не играй свадьбу, иначе потеряешь все. А я не хочу, чтобы ты потеряла свое счастье. Слишком высокую цену я заплатила, и мне не хотелось бы, чтобы и тебя это коснулось.

— Ма, я тебя не понимаю! Дело в Кольке? — сказала я с отчаянием, глядя на мать.

— Нет, дочка. Колька хороший парень, и он мне нравится. Дело не в нем. Давай так: встречайтесь пока с Колькой так. А если вы захотите все же заключить брак, то я расскажу правду и там вы с ним решите, верить мне или нет.

— Ничего не понимаю, конечно. Но ладно, мам, я обещаю, что так и сделаем.

***

Прошла пара недель. Колька каждый день носил меня на руках. Он пару раз разговаривал с мамой и видел ее хорошее отношение к себе. Но все же не оставлял мысль о женитьбе, несмотря на ее не согласие. Чем ближе становился момент к принятию решения, тем мрачнее ходила мама. Тетка с грустью смотрела на нее, положила руку ей на плечо и, потрепав немного, уходила. Мерфик стал все реже урчать. Но за любовью и теплыми осенними деньками я не обращала внимания на такие мелочи. Мы, я и Колька, просто были счастливы.

Колька с Серегой решили поехать на рыбалку. В последствии мы поехали вместе, решили взять палатки, спальники, надувные матрасы — дни хоть и теплые, но ночью уже свежо.

День был в разгаре, река здесь делала поворот, и мы разместились на этом месте. Был пологий спуск к реке, с песчаным берегом. Мальчики ставили палатки, и разжигали костер. А я с Нэт остались сидеть и ворковать, похрустывая свежими огурцами и морковкой, которые предусмотрительно помыли и порезали дома.

— Ну, что там у вас? — сказала Нэт с набитым морковкой ртом. Она была такая забавная с полными морковки щеками, прямо как хомяк.

— У нас-то все хорошо. Но мама против свадьбы говорит: живите так, что вам мешает? Но Колька не преклонен. Одно взять не могу — почему мама против?

— Ну, мало ли какой опыт у нее был. Может, ей Колька не нравится? — Нэт скорчила гримасу омерзения.

— Да нет! Она говорит, Колька хороший, и она одобряет его. Но есть то, чего она мне рассказать не может. Зафлужила весь мозг. Вот теперь колюжат и колюжат мысли в голове, прямо засупонился мозг весь. Эх! — я тяжело вздохнула и с улыбкой посмотрела в сторону Кольки. — Он такой красивый, умный, заботливый. Куда я без него?

— Да это любовь! — выговорила Нэт и, хрумкнув огурцом, над чем-то задумалась. — А может, вы по-тихому распишитесь и скажете им по факту? Хотя, с другой стороны, миллионы детей мечтают, чтобы их родители запрещали им выходить замуж. А тут… — она многозначительно промолчала.

— Да я уже думала об этом, но она такими речами говорит, что невольно усомнишься. Чего только я не думала, за это время... А дети другие, ну, пусть мечтают. Я что, им мешаю что ли?

За этот поход, мы не возвращались к этой теме. Провели чудесно время, при чем каждый по-своему. Мы радовались солнышку вместе с Нэт и гуляли в основном. А наши мальчишки удили рыбу. Конечно, улов был не ахти какой, но вечером мы сделали на решетке, прихваченной из дома, рыбу. Тех пяти штук, что поймали ребята, хватило нам на ужин.

Вечером мы положили матрасы под открытое небо, завернулись в пледы и налили чай из термоса в пластиковые кружки. Мы наблюдали за звездами, Колька приобнял меня, и, так как моя голова лежала у него на груди, поцеловал в макушку. Начал фыркать, как крысенок. Нэт с Серегой так не дурачились, но тоже без ласки друг друга не оставили. Так проходил наш первый месяц осени. А в октябре мы собирались, с согласия мамы или нет, все-равно подавать заявление в ЗАГС.

Вот и пролетел месяц, обещанный маме не подавать заявление, однако она была не преклонна. Встречаться разрешала, да хоть жить вместе, но ни в коем случае не играть свадьбу.

— А мы все-равно подадим! — топнула я ногой.

Колька стоял в стороне и водил ногой по квадратику плитки на полу.

— Уля, а может, все же не будем, как мама твоя просит. Она так сказала, что у меня аж кошки на душе заскреблись, — пролепетал Колька.

— Послушай парня, он дело говорит, — ответила мне мама.

— Да что же ты такая непреклонная? — вскрикнула я.

— Ну, раз ты так настаиваешь и все-равно не отстанешь от меня с этой просьбой, то слушай. Вдалеке от сюда живет мой и твоей тетки отец. Могу сказать, что он очень могущественный человек. Мы жили в отдалении от большого города, но поселок у нас большой. Мама родилась и всю жизнь прожила там, а мы появились от незаконного союза отца и матери. Видишь ли, твой дед должен был жениться на выбранной невесте, которую и не любил вовсе. Задолго до свадьбы он любил путешествовать и как-то забрел в нашу деревню. Там, около колодца, он встретил нашу матушку. С первого взгляда ее глаза поразили его в самое сердце. И он отдал ей свою любовь, поведал, что не сможет взять ее в жены. И что когда настанет час женитьбы, он никогда не сможет ее увидеть. Но твоя бабушка не испугалась трудностей и сказала, что выдержит эти неудобства. Он приезжал чуть ли не каждый день, потом стал оставаться на недели. Так появилась я и твоя тетка. Но в один из дней кулон на его шее засветился бирюзовым оттенком. Он с грустью посмотрел на бабушку, и та поняла, что он больше не сможет остаться. Да и что он не отсюда. И тогда он долго с ней прощался, потом поцеловал, обнял нас — а мы были еще маленькие — и ушел, — мать склонила голову и плакала. — Лишь позже бабушка пошла к гадалке, узнать есть ли шанс увидеть его в будущем. Гадалка посмотрела на рассыпанный песок и присвистнув сказала: «Так пришлый королек твой любимый. Не свидитесь вы более никогда. Он важный человек в своем мире, но кто и где обитает, сказать не могу, словно магической пеленой закрыт от всех. А ушел он, потому что магически связан клятвой, данной в детстве, не мог он отказать зову. Но если внучка твоя выйдет замуж, то погибнет в течение суток и окажется на месте его третьей дочери, которая погибает там. Интриги в его мире творятся вокруг трона. Если внучка туда попадет, ох уж ей тяжко придется. Ей придется учиться жить в новом мире, но есть у нее способности, которые сможет там раскрыть. И даже, быть может, найдет дорогу обратно. Если любимый твой не умрет. Удар может взять его от появления внучки в теле дочери. Уж больно настырная внучка вырастет у тебя, никого не слушает и никому не верит. Скорей всего, сбудется мое предсказание».

Мама замолчала и повернулась ко мне. Я сидела с удивлением на лице, а потом не выдержала и рассмеялась.

— Ой, не могу, зачем ты выдумала эту историю. Ну мам? Ты что, не могла реальную историю рассказать. Не хочешь серьезно, ну и ладно. Зафлужила весь мозг. Ну право, скажи, как ты хочешь, чтобы я прореагировала?

— Дочь, пойми. Та гадалка известна чуть ли не на всю страну, ее предсказания сбываются, и, видимо, дед твой не так прост. Я, конечно, понимаю, что есть шанс твоего возвращения, но он ничтожно мал. Прошу тебя, не надо.

— Ира, ну, подтверди этой не верующей Фоме! — мама с надеждой смотрела на тетку.

— Арина, ты же видишь, как она смотрит. Не верит она тебе. Придется смириться. Радует хоть одно, она будет жива...

— Ну спасибо, тетя, успокоила! — ответила я.

Колька наблюдал за этим диалогом со стороны. Думал, наверное, в какой он дурдом попал. Через некоторое время беседа прекратилась, он встал с серьезным лицом и проговорил:

— Надоели мне ваши споры. Всю ответственность за наше будущее я беру на себя. Завтра мы идем в ЗАГС подавать заявление и выбирать дату свадьбы. Как малые дети, играетесь в выдумки всякие. Честное слово, надоело. Я долго ждал, а я довольно терпеливый человек, но пора и честь знать, как говорится!

Он выставил вперед руку, жестом, не требующим комментариев, и вышел из квартиры.

— Вот так поворот! — охнула мама. — Что же, от судьбы не уйдешь. Прости, дочка, я пыталась оградить тебя. Да, знаю, нет у меня доказательств, но в скором будущем, ты поймешь, о чем мы тут говорили все это время. Ну, зато ты увидишь мир нашего отца. Будь там смелой и сильной! Хотя интернат, вон, тебя научил. Да и стрелять из лука умеешь. Вон, все алкаши уже вдоль стенки дома ползают, боятся, что опять разобьешь их драгоценные стеклянные пузатики точным попаданием стрелы. Скажи хотя бы день, когда свадьба будет, чтобы мы готовы были.

— Да, мама, не такого согласия я от тебя ждала. Но что поделать?..

Я ушла в свою комнату и позвонила Кольке.

— Коль, ну что, давай завтра пойдем подавать заявление. Устала я уже от них. Хочется поменять все. Обещай мне, что мы будем жить отдельно от них.

— Уль, ты чего? У меня же квартира, которую выдали от интерната, жилплощадь есть, да, она не большая, но и детей пока у нас нет. Если будут — расширимся, — ответил Колька, явно улыбаясь на том конце провода.

— Ко-о-о-оль!

— А-а-а-а, — тоже протянул высказывание Колька.

— А можно я к тебе перееду? Сегодня вечером?

В трубку раздалось сдавленное дыхание, а потом Колька прокричал:

— Наконец-то! Ты не представляешь, как долго я этого ждал. Да и сказки мамы твоей и тетки слушать надоело, вот честно.

— Смотри, не засупонься весь от радости, ты мне еще пригодишься, — рассмеялась я в трубку.

— Так уж и засупонюсь! Не дождешься!!! — засмеялся Колька. — Ну что, моя невеста, зимняя невеста, и пусть завидуют мне все вокруг, — начал сочинять на ходу песню Колька.

— Ой, и дурачок! — фыркнула я. — У вас, мужчин, всегда надо дурачиться? Правда? Я, скорее, буду осенней.

— Позволь сказать в свое оправдание, что я юмором и харизмой взял твою неприступную крепость,— гордость так и играла в голосе.

— Ой, конечно, харизмой. Ты меня с интерната знаешь. Конечно, если знаешь, что люблю, чем интересуюсь и бла бла, бла бла... Хотя ты прав, ты был весельчаком. Люблю тебя! — выговорила я

— А я тебя! — вторил мне Колька.

— Все, я иду собирать вещи! Забирай меня часа через два на машине, приданое будем грузить.

— Ладно, как раз закончу дела и приготовлю поесть. Надо же отметить твой переезд романтическим ужином.

По коже пробежали мурашки, вечер обещал быть откровенным, волнующим и проникновенным. Об одной мысли, чего может ждать вечером, от истомы все волоски на теле встали дыбом. Ух! Главное, вещи собрать все и ничего не забыть. Слишком часто домой наведываться не охота.

Конечно, с квартирой Кольки стоило изрядно поработать. Ведь конура холостяка должна превратится в семейное гнездышко. Но у меня была хорошая помощница, на которую я рассчитывала.

***

Октябрь в этом году был хорош. Как выдержанное вино, осень дарила ароматы спелых яблок, сухих пестрых листьев под ногами и периодически дождями, навевающими меланхолию. Мы уже жили вместе пару недель. По утрам я просыпалась от кружки ароматного чая с вкусняшками, приготовленными Колькой. Кто бы мог подумать, что мой мужчина — фантастический повар.

— Когда у нас будут дети, — чавкая набитым ртом и облизываясь, пролепетала я, — ты будешь главным кашеваром семьи. Остальное я готова все делать. У меня так не получится! Вот как ты делаешь гренки такими тающими? Ну как?

— А это, — ухмыльнулся Колька, закатив глаза. — Еще в интернате Татьяна Робертовна подсказала одну тонкость готовки гренок. Все просто, ты тоже так сможешь. Итак, берем засушенный, черствый батон.

— Зачем? — округлила я глаза. — Свежий вкуснее ведь! — прищурилась я.

— Так в том все дело обстоит, что свежий не так пропитывается молоком. За счет этого нежность. А после молока в яйцо, от этого корочка; а вот при добавлении сахара — сладость. Все просто и элементарно, Ватсон!

— Все-то ты знаешь и понимаешь, как открыть окно к женщине. Засупонил мое сердце в свои стальные объятия.

— Так и засупонил? Нежно обнял, не иначе! — подняв указательный палец, проговорил Колька.

— Вредина, давай собираться на работу!

Время неумолимо летело вперед. Неотвратимо приближался день свадьбы, я, как все невесты на свете, нервничала, хотя повода не было. Мама и тетка мрачнели с каждым днем, видя мои приготовления к свадьбе, и старались больше со мной общаться. Периодически я сама заходила, пожамкать Мерфика. Он так смешно рассупонивал лапки, когда ему гладили брюшко и урчал, словно портативный домашний трактор.

Уже через неделю должна быть свадьба. Выбирать платье я ходила с Нэт и семьей. Чтобы была семья, Нэт настояла. Выбрали мы обычное приталенное платье, с легким декольте, руки были открыты, а поверх платья шла белая кожаная курточка, которую можно было бы носить и потом. На голову нашли брошь в форме лилии, к которой крепилась фата.

Колька с Серегой тоже времени не теряли: купили смокинг жениху, заказали ресторан, пригласили друзей и Татьяну Робертовну. В общем, в ресторан должны были прийти тридцать человек.

Свадьба должна получиться на ура. Да это было не самое шикарное празднование, которое видел наш город, но мне это и не было нужно, ведь важно не то, сколько мы потратим, а то, как мы будем жить! Место проведения мы искали долго, выбор пал на хороший ресторан, с демократичными ценами. Это было второе место в городе по посещаемости. Блюда были довольно вкусные, арендованный зал имел свободное пространство для танцев.

Это было милое место: стены покрыты цветочными узорами; обстановка выполнена в постельных тонах. Местами попадалась отделка светлым деревом. К нашему празднику Нэт подготовила украшение из живых цветов и шариков. Многие шарики висели под потолком и привязаны к стульям. На каждом из них было написано имя того, кто сидит на этом месте.

***

Как обычно, знаменательные даты наступают слишком быстро, я сказала бы даже стремительно. Все время, пока мы готовились к этому мероприятию, я нервничала. Но, однако, проснувшись утром от аромата мятного чая, рядом с которым стоял бутерброд на блюдце, я почувствовала умиротворение и спокойствие. Я была уверена в своем выборе мужа. Все время, что мы жили вместе, взаимопонимание зашкаливало, порой по жесту руки мы предугадывали желания друг друга. Через полчаса должна была прийти Нэт вместе с платьем, а Кольку должен был забрать Серега.

— Так не хочется тебя отпускать из кроватки! — проговорил Колька, забираясь под одеяло. — Но у нас есть еще полчаса! — хищно рассмеялся он и начал, щекоча, целовать мои ноги.

— О-о-о-о-о! — простонала я. — Ко-о-о-о-о-лька! Оста-а-а-а-новись! Ох! Так, все, прекращай, совращение невесты запланировано на вечер. Мне в душ надо сходить, а то у тебя будет невеста пахнуть не духами, а потом.

— Мне любой твой запах нравится! — произнес Колька с нотками разочарования в голосе, когда выбрался из недр одеяла. Ладно, давай хотя бы вместе позавтракаем, а потом беги в душ.

— Хорошо! — ответила я, уже чавкая бутербродом, запивая чаем.

— Как я люблю наблюдать, как ты кушаешь! Моя сладкая Улька! — Колька, как завороженный, смотрел на меня.

«Ну да!» подумала я, представляя себя с набитыми щеками жующей бутерброд. Засмеялась так, что брызнул чай изо рта с кусочками еды. Пришлось закрывать рот рукой, чтобы не растерять завтрак. Конвульсия смеха сжимала тело, но я никак не могла успокоиться. «Главное, не подавиться», — посетила меня мысль. Отсмеялась я минут за пять.

— Ну вот, придется постель стирать. Зачем ты смешишь меня в самый не подходящий для этого момент?

— Потому что ты даришь мне бурю эмоций при этом. Вот поэтому и смешу. Это непередаваемые очучения! Обожаю такие моменты! — ответил Колька, все еще хихикая.

Не переставая смеяться, он взял с блюдечка салфетку и вытер с моей щеки творожный сыр. А после, уже рукой без салфетки, нежно провел по моей голове, убрал прядь волос за ушко и нежно коснулся моих губ в поцелуе.

— Все, беги в душ. Я тут сам уберу все, пока ты будешь бултыхаться в душ.

Я убежала в душ и стала под горячие струи воды, чтобы проснуться, взяла апельсиновый гель для душа, который всегда придавал мне энергии засчет эфирных масел и стала наносить на кожу. Минут пять я массировала тело, пока не настало расслабление, но в тоже время бодрость в мышцах. После этого я помыла голову два раза, так как вчера мы гуляли. Ветер занес мне много пыли в волосы. А вечером так лень было лезть в душ, и мы завалились спать.

Выходя из душа, я окинула взглядом душевую и подумала: после медового месяца надо заняться холостяцкой ванной и комнатой в первую очередь. А там дойдет черед и кухни с прихожей. Хочу крутую квартиру, похожую на ту, что у Нэт.

Фен помог мне быстро высушить волосы. Я вышла в домашнем халате и с довольной улыбкой. Постель уже была убрана, результаты моего смеха — тоже. Колька, увидев, что я вышла, побежал в душ с криками:

— Теперь моя очередь!

— Беги, Форест, беги! — ответила я фразой из фильма.

«Ох, это будет долгий день!» — проговорила я сама себе.

Как и ожидалось, Нэт с Серегой прибыли в скором времени. Когда я их запускала в квартиру Колька, завернутый в полотенце, с голым торсом выходил на кухню. Его изгибы тела мне казались соблазнительными, от него еще поднимался пар. Он с ухмылкой посмотрел на меня, отхлебнув кофе.

— Так, голубки, время жмет. Так что, Колька, руки в ноги и вперед с Сережей к нам готовиться, а я тут поработаю с нашей невестой, — потирая руки сказала Нэт.

Колька пожал плечами и ушел одеваться в комнату.

— Ну что же, приступим! — с хищным оскалом сказала Нэт, доставая из сумки огромных размеров косметичку.

— Нэт, мы договорились: ресницы, совсем чуточку теней и помаду, — пролепетала я.

— Так и будет, но я все же выровняю тебе тон лица. Чтобы ты на фото была лучшей невестой на свете. И чуть подкрашу брови для выразительности, а то, как блин безэмоциональный.

— Нэт! — я строго посмотрела на нее.

— Ну ладно, ладно, без бровей! — подняв руки с кисточкой, сказала Нэт.

И она приступила: сначала обезжирила лицо каким-то тоником, потом промокнула какой-то бумажкой, похожей на промокашку для красок. После этого она поочередно наносила три каких-то средства, даже понятия не имею, как они называются. Потом щипцами загнула мне ресницы — они стали выше бровей, а когда накрасила, так они вообще стали выглядеть, как накладные. Потом она добавила серебристые тени, слегка их растушевав и наконец намазала губы какой-то штукой, что они начали щипать и неметь. После этого намазала помадой и блеском для губ. Осмотрев фронт своей работы, она кивнула — больше себе, чем мне. Вся эта процедура заняла минут сорок. Я уже устала сидеть и решила пройтись по комнате, чтобы размять ноги.

— Куда спешишь, подруга? А прическа? — подмигнула мне Нэт. — Или пойдешь в ЗАГС с прической «я летела с сеновала, тормозила головой»?

— А-р-р-р-р! — стиснув зубы, я села обратно.

Теперь мне предстоял квест под названием прическа. У нас оставался час до прибытия машины с мамой и теткой. А еще минут через тридцать, должны были явиться Колька и Серега.

Нэт старательно завивала мне волосы очень маленькими прядками. Планируя их укладывать в объемной прическе, при этом выпустить одну озорную прядь, которая будет изящно развеваться на ветру. На всю прическу ушло сорок пять минут. Мы хотели заняться платьем, как в дверь позвонили. Нэт побежала открывать. Оказалось это мама и тетя приехали чуть раньше, чтобы помочь мне с платьем.

— О! Помощь нам не помешает, — ответила Нэт. — Ну, раз прибыла тяжелая артиллерия, то я пойду сделаю кофе всем, а тебе, невестушка, — чаю, помню, что спишь от кофе.

— Пошли дочка, поможем надеть платье, скоро жених приедет, — с тяжелым вздохом проговорила мама и вымученно улыбнулась.

Но прежде чем надевать платье, она меня крепко обняла и произнесла:

— Чтобы не случилось, я буду любить тебя, — и протянула мне кулон в форме сердца с бирюзовым камнем.

Он красиво играл на свету. И мы решили, что можно его повесить на шею в сочетание к свадебному наряду. Платье наделось быстро. Несмотря на шнуровку на спине, через десять минут я была готова, и к лилии цепляли фату. Когда я ради забавы накинула фату на лицо, мама смахнула слезинку с глаз; она, наверное, подумала, что я не заметила. Я подошла к маме и произнесла:

— Ну не переживай ты так! Все будет хорошо. Ты еще будешь мной гордиться!

— Я и так тобой горжусь и всегда гордилась. Как стоически ты выдержала испытания, которые мы прошли с тобой. Твой отец ушел, оставил долги, и нам пришлось тебя везти на новое испытание интернатом.

— Ма, успокойся, я все понимаю, иной раз жизнь сама диктует обстоятельства. Что с этим поделать.

— Знаю, — сказала мама. — Ну все, ты готова открыть окно в семью, дочка, и в иной мир.

Во дворе стали слышны гудки машин, характерные для свадьбы. Мы подошли к окну. Внизу стояли, Колька и Серега, нарядные, в смокингах. Колька махал букетом цветов, а Серега доставал пачку денег для выкупа невесты, потому что наши знакомые знатно постарались, составляя квест «поднимись на третий этаж и забери невесту».

Вся эта процедура заняла от силы полчаса, потому что Колька с Серегой решили оплатить проход, а не участвовать в испытаниях.

Наконец мы встретились в комнате уже нашей квартиры. Колька схватил меня на руки и закружил. Потом аккуратно поставил на ноги, отобрал у Сереги букет цветов и вручил его мне. Затем полный смущения от наличия фотографов и знакомых откинул фату и нежно поцеловал меня в щечку. Я при этом зажмурила глаза от удовольствия, и в этот момент нас начали фотографировать. «Ох, еще целый день быть под объективом камеры. Уф!»

Потом, как все нормальные пары, мы сделали круг почета по местным достопримечательностям, повесили замок на мосту и прибыли в ЗАГС. Церемония пролетела незаметно. Нам быстро выдали документ.

 Мы протанцевали вальс минуты с две и молниеносно убежали на улицу, где меня Колька кружил на руках, а я смеялась звонко и счастливо. На душе было тепло и спокойно.

После ЗАГСа все поехали в ресторан, где благополучно отпраздновали знаменательное событие. Были полупьяные пляски под музыку. Даже Лепса включали, только кто додумался до этого, так и не узнали, — сознаваться никто не стал.

Около часа ночи, со слезами на глазах мама провожала меня. Было впечатление, что она прощается со мной, будто видит в последний раз. Мне стоило больших усилий, ее успокоить.

— Пойдем, — сказала ей тетка, — молодым тоже надо побыть вместе. Пусть едет! Мы же знаем, как все будет, уже не первый год. Смирись и отпусти ее. Это ее дорога, по которой суждено пройти только ей.