Беседа Ангела с грешником

Сверкнуло в облаках. Яркость, небесная, сложив крылья, ступила на белую пушистую землю. Природа будто замерла; стоит, не дышит, боясь вспугнуть тишину. Посёлок, хворый на вид, ещё спит. Калитки с улицы во двор у всех распахнуты настежь. Поленницы дров укрыты чем попало – разбитым шифером, рваными кусками рубероида, досками, а то и просто иссохшими мохом, травой и тряпками. На улице, где стоит небольшой супермаркет «Пятёрочка», - перекошенные столбы, некоторые без проводов. Чуть в стороне, ближе к распадку, видны почерневшие трубы, остовы зданий и корпусов магнито-никеливого завода, давно усопшего; рядом разбитые, без рам и крыш трёхэтажные здания общежития, дворца культуры, больницы и школы. Слышен скрип снега под чьими-то валенками. К осветлённому месту приблизился человек в рваной фуфайке, ватных штанах и строительном подшлемнике. Он слегка прихрамывал, припадая на правую ногу. Яркость заговорила:

- Аааа Колька, грешник…, нарисовался с утра пораньше… чего делашь?

- Ногами снег вездеходю. Колею налаживаю… Ой, не свети в глаза, яркость жмурит и сбиват с обзору.

- Надо ж ти…, занятие себе нашёл… Интересно, кому путь утаптывашь?

- Ессествено, покупателям. Скоро девять утра… Щас братва проснётся на опохмелку и полезет за бухлом…

- Куда полезет? В «Пятёрочки» что ли?

- Неее…К Бабке Фроське… Ей вчера из района племянник, зам Главы, палёнку подвёз… десять кеглей. По сто рубли за пол-литра…. Добрая цена, уважительная… не кусучая… Братва ужо одобрила – бодяжится, души промыват.

- Ну-ну… Вездеходь дальше. Смотри гусеничные траки не сотри в ошметки…

- Не промахнусь… прямо к фроськиным окошкам и выведу… А погода чё сегодня делат! Снежины так и сыпят… так и куражатся над чувствами… жаль, что я не поэт – стихи б написал: чё-нибудь о неразделённой любви, мол, я туда-сюда, а она не туда-не сюда. Ничего, ничего… пусть снегище сыпет… а я уж потружусь за ради общего дела, подчищу ходом. На стаканчик «палёшки» и заработаю… Я чё, я тут забесплатно вожусь усердно, топчу тропку?

- Послушай, Кольк, а ты не пробовал ну, там сено коровам разносить, в телятнике загон поремонтировать, бабке какой-нибудь сумку с «Пятёрочек» поднесть, за водой к проруби завездеходиться…

- А чё к ней ходить-то… «В Пятёрочках» она по восемь рупей за пять литров… очищенная, без макробов и коронавирусей. Пей, хоть захлебнись… ходи себе за водой и думай о лучшем… а коровьЯм охапки подавать – это отстой, полный, оно мне надо - напрягаться. Сейчас не модно трудиться, проще дурку валять… чудиком прикидываться... на халяву заглядываться в чужой карман…

- Да брось… В проруби она ж родная, своя, серебром отливает, радужится при всплесках… в ней ангелы купаются, святостью омываются... в «Пятёрочках» не вода, а одна – смерть почкам… срамота… искусственная… в ней вся таблица Менделеева, вас, дураков, черти подсадили на фильтрованную, вы и на дешёвке прикормились, то есть припились…к химии… Эх вы, чудики…

-Да фиг с ним, нам бы день прожить да ночь скоротить, побегать ещё хотса…

- И много уже километров набегал?

- Не помню ужо, палёнка память отшибла, все извилины напрочь законопатила.

- Армию помнишь?

-Ну да, я ж десантуре служил, на китель значки заработал за отличную военную и политическую подготовки, … двадцать пять прыжков с парашютом – самолично исполнил. Имею медаль за Осетию…

- Медаль-то где?

- Пропил… бабке Фроське загнал за поллитровку… Так вот.

- Ей то зачем?

- Не знаю… Может себе на грудяку повесит, а может для внука, чтоб игрался в войну…. Ой, а снег-то, снег-то чё делат…Так и прёт… Осеняет землю белью, нашу тошноту и блевотину укрывает от взгляда Божьего… осерчал Он на нас. Вот непруха и чепушИт наше село, дома рушатся, калитки не закрыватся, «Пятёрки» строят в насмешку над нами... Когда ж нас просенит…?

- А что тебя осенять-то? Через год-другой сдохнешь от палёнки и в ад загремишь на перековку. Бог-то наказует первым делом бездельников и пьянчужек. Что от вас толку...

- Не правду ты грузишь… Бог-то помнит все, заслуги мои у него на виду, сверху наблюдал каков я в молодости был.  Споможествовал мне в делах... Когда в Осетии воевал, меня в Гори четверо с ножами окружили, дык, я изловчился, нож отобрал у одного амбала и посёк их, окровавленный вышел с гор на середь дороги, а там грузины невдалеке стоять кучкой в амерской форме с винтарями, упакованные, на пингвинов похожие, я к ним иду с ножом и ору: «Пацаны! Скажите, где наши!? Заблукал я, потерялся в горах…". Они увидели меня всего в кровищах – руки, ноги, лицо, волосья слипшиеся – и в рассыпную, некоторые на гору полезли, винтари побросали, корячатся по камням, скулят, воют как собаки…. Я им кричу: «не трону вас… мне бы ко своим… устал я тут в ваших горах..."  Вот и, думаю, как я мог один четверых увалить, а остальных рассеять и загнать на вершину горы. Это токмо Бог мне помог. Больше никто. Так что Всевышний меня не бросил в беде… Мы с ним всегда как одно целое. Вот и медалька «За отвагу» это тоже того…Его трудами добыта…

- Так ты ж её пропил, Божий труд сплавил хабалке за водку… теперь её плямаш, замглавы района, на грудь нацепит твои честь, храбрость и будет перед селянами речи толкать о добре, справедливости и патриотическом долге… Деньги с вас за бухло рубить на карман.

- Да пусть себе! Однако снег крепчает… надо тропинку ладить…. Ну бывай, пошёл я дальше вездеходить… Щас братва на свет Божий выйдет, а тропка ещё ж не сделана!­