Теософское движение 1875-1950 глава 20

АДЬЯРСКОЕ ОБЩЕСТВО

СМЕРТЬ М-РА ДЖАДЖА, менее чем через год после отделения Американской секции от родительского Общества и образования Т.С. А., поставила полковника Олькотта в уникальное положение единственного оставшегося в живых основателя из первоначальных трёх основателей Теософского общества. Полковник Олкотт был теперь «величественным старцем» Движения, по-прежнему стоящим во главе Общества, и на многих из тех, кто мог бы остаться безразличными к заявлениям миссис Безант как «правопреемницы» Е.П.Б., несомненно, производило впечатление название – «Теософское общество» и связь с ним досточтимого президента-основателя. Все индийские и австралийские члены были верны этому Обществу. В Великобритании, в Европе и отчасти в Соединённых Штатах способности и репутация миссис Безант, второстепенное, но значительное влияние м-ра Синнета и других авторов и лидеров в сочетании с тем фактом, что фракция Безант- Олкотт была обвинителем, а не обвиняемым в полемике с м-ром Джаджем, давали первоначальному Обществу особое преимущество в привлечении и удержании внимания широкой публики.
Однако направление, которого придерживалось Теософское общество, вряд ли привлекало серьёзно настроенных людей к поддержке теософского Дела. Стареющий Олкотт всё чаще становился лишь подставным лицом, в то время как склонность миссис Безант к драматическим заявлениям и притязаниям постепенно стала доминировать в деятельности Адьярского общества. Летом 1899 года миссис Безант отменила клятву, меморандум и инструкции Е.П.Б. и предложила своим «эзотерических» ученикам новую «клятву». За этим последовали её собственные «исследования» и «инструкции», а также распространение в её «школе» литературных обработок «оккультных исследований», проводимых м-ром Ледбитером и ей самой. Последние в конечном итоге были опубликованы как «Оккультная химия» и «Мыслеформы».
В 1906 году м-ру Ледбитеру были предъявлены обвинения в сексуальных домогательствах и печально известном обучении мальчиков, доверенных его заботе. Полковник Олкотт провёл расследование этого дела в Лондоне. После признания достаточного количества обвинений, которые шокировали членов следственной комиссии Олкотта и вызвали у них отвращение, Ледбитер вышел из Общества. Полковник Олкотт, который относился к м-ру Ледбитер как к «посреднику Учителей» был очень обеспокоен таким ходом событий, что, вероятно, ускорило его смерть. Между тем, стоял вопрос о том, кто «сменит» его на посту президента Общества. М-р Чакраварти и другие пытались добиться от полковника Олкотта одобрения Бертрама Кейтли в качестве следующего президента Общества, в то время как последователи миссис Безант добивались того же от её имени. После смерти Олкотта в начале 1907 года миссис Безант заявила, что «Учителя» приходили в штаб-квартиру Т.О. в Адьяре и «внушили» ей, что она должна стать «преемницей» Олькотта, точно так же, как она уже «наследовала» Е.П.Б.. При поддержке показаний двух «ясновидящих» женщин, миссис Хотченер (миссис Мари Руссак) и мисс Ренда, миссис Безант одержала победу и стала новым президентом Общества. В самом начале м-р Синнетт отверг эти «адьярские манифестации», объявив их чем угодно, но только не тем, за что они выдавались, и Дж. Р.С. Мид также восстал против них. Во время последовавшей войны притязаний «за» и «против» миссис Безант выпустила брошюру «Е.П.Б. и Учителя Мудрости», подразумевающую защиту Е.П.Б. от обвинений Кулонов и О.П.И. более чем двадцатилетней давности. Однако, на самом деле, она представляла её автора в контексте мученичества и гонений Е.П.Б. Разве миссис Безант не обвиняли теперь в фабрикации доказательств «оккультных» связей, как это было с Е.П.Б.? Миссис Безант была избрана на пост президента большинством членов, которые считали, что она была «назначена Учителем».
Миссис Безант сразу же начала кампанию по восстановлению репутации своего коллеги, м-ра Ледбитера. Вскоре его пригласили вернуться в Общество, и с годами он всё больше становился «силой за троном» в крыле движения миссис Безант. Со временем (в 1911 году) миссис Безант учредила «Орден Звезды Востока», чтобы возвестить о «грядущем Христе». За этим последовал ряд дополнительных и дочерних орденов и организаций, наиболее известным из которых было смешанное масонство, за которым последовала «либеральная католическая церковь».
То, что случилось с Теософским обществом за эти годы под руководством миссис Безант, стало вполне ясно во время «звёздного» съезда, состоявшегося в Оммене, Голландия, в 1925 году.
То, что это событие должно было произойти в год пятидесятой годовщины основания Теософского движения и 11 августа, в годовщину рождения Е.П.Б., лишь подчеркивает почти неимоверный отход от первоначального духа Движения, к которому миссис Безант привела своих верных последователей. Целью съезда было продвижение культа «Кришнамурти», поскольку миссис Безант возложила на этого молодого индуса задачу «спасти мир». В своём вступительном слове, которое изобилует сверхъестественным и захватывающими дыхание упоминаниями таких особ, как «Безымянный» и «Владыки огня», она говорила своим слушателям:
«А теперь я должна передать вам по приказу Царя Его послание и некоторые послания Господа Майтрейи и Его великих братьев... и то, что я говорю относительно объявления, безусловно, является повелением царя, которому я служу.
Он овладеет выбранным Им проводником... скоро. Затем Он изберет, как прежде, своих двенадцать апостолов... и их главу, самого Господа. Он их уже избрал, но я имею повеление назвать только семерых, достигших уровня архатов».
Кто был этими «архатами»?
«Первые два архата [продолжает миссис Безант] – мой брат Чарльз Ледбитер и я,. . . Ч. Джинараджадаса,... Джордж Арундейл, Оскар Коллерстром,... Рукмини Арундейл.
Я пропустила одного и должна пропустить ещё одного. Естественно, наш Кришнаджи один из них, но он должен быть проводником Господа. А другой, кто очень дорог всем нам, как и всему Братству – епископ Джеймс Веджвуд. Он претерпел распятие до того, как его Царь наложил на него печать архатства.
Вот первые семеро из двенадцати, которых Он избрал, а сам Он — тринадцатый. «Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то».
Теперь вам может прийти в голову удивительная мысль – Е.П.Б. была единственной, кого действительно объявляли посланницей Учителя. С тех пор мир очень увеличился, и возможно, что, хотя немногих это оттолкнёт, многие тысячи потянутся к Христу... Каков бы ни был результат, поскольку Он сказал это, это уже сделано...»
Непрерывный поток такого рода «откровений» пронизывает анналы Теософского общества того периода. Например, в то время как в 1925 году Рукмини Арундейл, молодая жена Джорджа Арундейла, достигла степени «архата», к 1928 году она была готова к продвижению до почти невыразимого положения «Матери мира», воплощающей силу «Дурги, Лакшми и Сарасвати» — аспектов индийского божества Тримурти «в его женском проявлении». Однако м-р Джидду Кришнамурти, потенциально или фактически являвшийся «Владыкой мира» с 1909 года и открыто провозгласивший себя таковым в 1911 году, в конце концов, был уже не в состоянии участвовать в этих притязаниях, и в 1929 году он распустил «Орден Звезды Востока» и продолжал игнорировать как либеральную католическую церковь, так и Матерь мира. Он полностью упразднил свою собственную должность «Господа» и «Спасителя мира» и удалился, чтобы вести жизнь относительно безвестного обычного человека. С тех пор он занимался лекционными турами и приобрёл значительное количество поклонников, как в Соединённых Штатах, так и в Европе. Его главный совет своим слушателям заключался в том, чтобы они уповали на себя и ни на кого больше в отношении духовного образования.
Отступничество Кришнамурти могло немного притормозить миссис Безант, но вряд ли могло её остановить. Полтора года спустя она опубликовала статью, в которой намеревалась рассказать о том, что происходило на совете «иерархии, которая состоит из истинных правителей мира» по поводу решения, кто будет посланником в этом мире. В этом отчёте, который, как объясняла миссис Безант, был «отправлен» ей, в частности говорится:
«Вопрос, по-видимому, заключался в том, следует ли выбрать Е.П.Б. или Анни Безант. Если выбрать Е.П.Б., то акцент будет на оккультизме при конфликте с материализмом. Если выбрать Анни Безант, то акцент будет на братстве в целом, и в то же время с небольшим конфликтом с материалистическим подходом. Е.П.Б. сразу была доступна. Анни Безант не могла быть доступна так рано. Поэтому Общество, если бы она была главным медиумом, могло быть основано только много лет спустя, а не в 1875 году. Некоторые из старших Братьев были откровенно обеспокоены упором на оккультную сторону...
Е.П.Б. была... не менее героической, чем та, которая станет её великой преемницей... Она была замечательным каналом для Учителей и совершенно бескорыстной — во всех отношениях Их слугой не меньше, чем Анни Безант.
В любом случае, потребность мира была неотложной. Безопасно ли ждать до 1891 года, когда в перспективе грядёт мировая катастрофа (1914–1918 гг.)? С другой стороны, было бы разумно ждать, учитывая настоятельную необходимость подготовки мира к принятию своего Господа в первой половине двадцатого века?
... В этом заключался риск, на который не пошли бы... но в целях гарантии, предлагаемой нашими великими Учителями… эти два Великих предложили взять на себя личную ответственность за эксперимент, одновременно и опасный, и долгожданный. Они будут следить за ним с величайшей осторожностью, используя все средства, что в их силах, также следить, чтобы оккультная сторона не превратилась в те ужасные преувеличения, которые в прошлом привели к таким великим бедствиям».
Любой, кто покопается в подшивках журнала «Theosophist» почти за любой год после смерти Олкотта, найдёт достаточно материала такого рода, чтобы уличить миссис Безант либо в бессовестном обмане, либо в «духовном» тщеславии, уводившим её далеко за пределы здравомыслия, до такой степени, что она могла верить тому, что говорила о себе. В приведённых выше «сообщениях» говорится о «материализме», но ведь честно сомневающийся материализм «научного» толка был бы гораздо желательнее, чем медиумическая бессвязная речь, выдававшаяся под именем «теософии» в Обществе миссис Безант почти в течение полувека. «Материализм» современного мира был, по крайней мере, защитой для многих людей от сентиментальной бессмыслицы, до которой опустилось Теософское общество под опекой миссис Безант.
Миссис Безант умерла в Адьяре, Мадрас, Индия, 20 сентября 1933 года. За её смертью вскоре последовала смерть Ч. У. Ледбитера, который с 1895 года оказывал определяющее влияние на её жизнь и на жизнь Теософского общества, президентом которого она была, а также на его «эзотерическую секцию», главой которой она была. М-р Джордж С. Арундейл стал президентом Общества, а м-р Ч. Джинараджадаса возглавил его эзотерическую секцию. Ни м-р Арундейл, ни м-р Джинараджадаса не пользовались такой славой, как миссис Безант, и это обстоятельство вряд ли можно считать несчастливым, учитывая странный набор самонадеянных заявлений, унаследованных ими от неё. В любом случае, были заявлены все возможные притязания ещё при жизни миссис Безант, так что всё, что было бы сказано от имени м-ра Арундейла, сочли бы разочаровывающим. Во время правления последнего время от времени появлялись свидетельства возобновления интереса к трудам Е. П. Блаватской. Около сорока лет назад, в период расцвета режима Безант-Лидбитера, «епископ» Ледбитер опубликовал список книг, которые, как утверждается, подходят для обучения «надёжной» теософии. Из примерно тридцати рекомендуемых книг все, кроме одной, были сочинениями «архата» Ледбитера и «архата» Безант. Эти двое продолжали пополнять свои откровения до конца своей жизни, так что члены их общества едва ли имели какое-либо реальное знание первоначального изложения теософской философии. Однако в 1934 году м-р Арундейл объявил, что возобновляет свое знакомство с «Тайной доктриной», и такой опыт он после этого рекомендовал другим.
««Тайная доктрина», — писал он, — это вызов усилиям, а не навязывание авторитета. Каждая страница — это призыв к путешествию через открытия, и только тот, кто отправляется в путешествие, может надеяться начать понимать книгу».
Были и другие признаки того, что м-р Арундейл обдумывал разные ситуации. В редакционном разделе журнала «Теософ» он рассказал о разговоре с женщиной, недавно вышедшей из Общества. Когда он спросил её, почему она так сделала, она ответила, что большинство лекций в Ложе, которые она посещала, «были обо всём, кроме теософии». М-р Арундейл описал опыт этой женщины так:
«Она ожидала серьёзного изучения теософии, а также учебных занятий, чтобы получить более или менее всестороннее представление о нашей науке. Она сказала, что нашла учебную программу с темами по астрологии, финансовым схемам, Индии, археологии и т. д. — всё это интересно, но по большей части с ними более умело разбираются организации, специализирующиеся на таких предметах. Чего она хотела, так это теософии и последовательного курса по ней. По какой же причине, спросила она, она вступила в Теософское общество?.. Должен признаться, я был склонен согласиться с ней; и мне интересно, насколько она представляет среднего исследователя и нашу неспособность предложить ему то, ради чего он пришёл».
М-р Арундейл умер в Адьяре 12 августа 1945 года в возрасте шестидесяти шести лет. Его сменил на этом посту м-р Ч. Джинараджадаса, нынешний президент Теософского общества. Пока что правление м-ра Джинараджадасы было отмечено своеобразным «эстетическим» акцентом в его опубликованных работах и многочисленными ссылками на «Бога». Недавняя публикация Т.О., например, содержит краткий трактат о «Теософском рае», и о том, как попасть в него. «Артистичность», по словам м-ра Джинараджадасы, является одним из необходимых условий. Как он выразился, например: «Почему я настаиваю на артистической натуре, как одном из условий для достижения теософских небес? Потому что теософские небеса — это не просто место праведности и преданности. Это также место, где божественный разум проявляется во всей полноте; это такое небо, которое представлял себе Платон, когда принимал без доказательств совершенную реальность как тройственное воплощение блага, истины и красоты. Итак, если, входя в рай, вы будете просто благочестивыми и сострадательными, но не интеллектуальными или артистичными, ваше понимание жизни будет ограниченным, и ваша эволюция будет односторонней. Ведь есть эволюция и на небесах; иначе небеса были бы унылым местом, и их великолепие через какое-то время перестало бы производить впечатление на вас».
В другом месте м-р Джинараджадаса объявлял, что «струящиеся горячие потоки жизни», которые изливаются через сердце и ум художника, «открывают качество красоты, которое было задумано для всех Богом». Не только «образцы красоты», но также, по словам м-ра Джинараджадаса, «все понятия теософии являются идеями Бога. Президент Теософского общества должен прислушаться к совету своего предшественника на этом посту, м-ра Арундейла, и «непременно познакомиться, по крайней мере, с духом «Тайной доктрины», поскольку он найдёт в этой книге категорическое утверждение мадам Блаватской о том, что «посвящённые никогда не используют эпитет «бог» для обозначения единственного и неизменного начала всей вселенной. Как человек, который в 1925 году был не просто «посвящённым», но, согласно откровению миссис Безант, сделанному в Оммене, был первоклассным «архатом», м-р Джинараджадаса обнаруживает поразительное незнание традиций своей «степени».
Оглядываясь назад на путь Анни Безант и её Общества (поскольку Адьярское теософское общество стало поистине «её», что бы она ни делала), ещё два других, не упомянутых пока инцидента, кажутся достойными описания. Во-первых, миссис Безант получила письмо от «адепта», предупреждавшего её о направлении, в котором движется Общество. Несмотря на всю бессмыслицу, распространяемую миссис Безант от имени «Учителей», это сообщение, кажется, звучит достоверно. Следующий отрывок взят из печатной версии письма, появившегося в публикации Т.О. «Письма от Учителей Мудрости», первая серия, и описываемого в этом томе как «последнее письмо», написанное в 1900 году, которое было получено через девять лет после смерти Е. П. Блаватской»:
 «T.О. и его члены медленно создают некое вероисповедание.
В тибетской пословице говорится: «Легковерие порождает легковерие и заканчивается лицемерием». Как мало тех, кто может что-либо знать о нас. Разве нас нужно умилостивлять и делать из нас идолов… никто не имеет права претендовать на власть над учеником или его совестью. Не спрашивайте его, во что он верит… Гребень волны интеллектуального прогресса должен быть удержан и направлен на духовность. Её нельзя навязать через верования и чувственное поклонение. Сущность высших мыслей членов в своей общности должна направлять все действия в Т. О. «Мы никогда не пытаемся подчинить себе волю других людей»… Лицемерные речи об «Учителях» должны быть, молча, но решительно прекращены. Пусть преданность и служение будут только одному высшему духу, частью которого является каждый человек. Мы трудимся анонимно и молча, и постоянные упоминания о нас… создают беспорядочную ауру, которая мешает нашей работе… Т.О. предназначалось стать краеугольным камнем будущих религий человечества. Для достижения этой цели те, кто будут вести за собой, должны оставить в стороне свои слабые пристрастия к формам и церемониям любого конкретного вероучения и показать себя истинными теософами, как во внутреннем мышлении, так и в соблюдении внешнего…»
Даже с удалением, сделанным м-ром Джинараджадасой, тех частей письма, которые, по его словам, «относятся к оккультной жизни д-ра Безант», довольно просто понять его указание на ошибочный курса Т.О.. Каков бы ни был источник этого письма, если бы миссис Безант могла принять близко к сердцу совет, содержавшийся в нём, то она могла бы спасти себя и своих многочисленных последователей хотя бы от наиболее нелепого абсурда, до которого она дошла в более поздние годы, а также избежать презрения, по её милости, к термину «теософия» у тех, кто интересовался теософским движением только, читая газетные сообщения о деятельности Теософского общества.
Второй инцидент связан с обвинениями, выдвинутыми миссис Безант против Уильяма К. Джаджа. В 1920-х годах один уважаемый член Адьярского общества, человек, тщательно изучивший заявления и доказательства, представленные обеими сторонами в деле Джаджа, пришёл к миссис Безант, чтобы взять у неё интервью по этому вопросу. В ходе серьёзного разговора миссис Безант призналась, что то, что ей было представлено, а именно, что Джадж невиновен в предъявленных ему обвинениях, было на самом деле всё верно, и она сказала, что некоторое время назад она пришла к выводу, что Джадж не совершал подлога и что полученные им послания были подлинными. На просьбу сказать только это, если не больше, теософской публике всего мира, миссис Безант возразила и заметила, что это старая и забытая тема: «Зачем её воскрешать?»  А когда исследователь, который также был давним другом миссис Безант, попросил разрешения лично обнародовать её точку зрения, она наотрез отказала. Это повергло исследователя в шок, так как он был совершенно уверен, что в интересах исторической достоверности миссис Безант согласится сказать публично то, в чём она так охотно призналась ему в частной беседе, полностью сняв с м-ра Джаджа обвинение в изготовлении поддельных посланий Махатм.
Единственное, что можно сказать в оправдание позиции миссис Безант в этой связи, это то, что она, вполне возможно, действительно верила, что невиновность м-ра Джаджа больше не имеет значения, настолько далеко она отошла от основной работы и целей теософского Движения.
Отдавая должное миссис Безант как мировому деятелю, следует сказать, что она много лет трудилась во имя освобождения Индии, снискав этой работой уважение и восхищение индийских патриотов. Она принимала активное участие в Индийском национальном конгрессе и основала Лигу самоуправления, которая выступала за положение Индии как «равноправного партнера» в Британском Содружестве Наций. Из-за своей политической деятельности она была интернирована британским правительством в начале 1917 года, во время Первой мировой войны, но вскоре была освобождена. В том же году она была избрана первой женщиной-президентом Индийского национального конгресса. Однако после резни в Амритсаре в 1919 году она выступила против программы гражданского неповиновения, возглавляемой Ганди, что послужило причиной потери для неё по большей части популярности среди индийского народа. Тем не менее, лидеры Индийского движения за независимость вспоминают о ней с уважением как о человеке, который без остатка отдавал своё время и энергию делу, близкому их сердцу.
Полковник Олкотт, как и миссис Безант, также пересмотрел своё мнение о м-ре Джадже, но, опять же, как и миссис Безант, высказался только в частной беседе. Поводом стал разговор с Лорой Холлоуэй (одним из авторов книги «Человек: фрагменты забытой истории») в Нью-Йорке в 1906 году, во время последнего визита Олкотта в Соединённые Штаты за год до его смерти. Миссис Холлоуэй (тогда миссис Лэнгфорд) знала Олкотта уже давно, а также была знакома с его сестрой Беллой, которая на тот момент умерла. Олкотт написал миссис Холлоуэй из Бостона, прося её навестить его, когда он приедет в Нью-Йорк, чтобы прочитать лекцию в Карнеги-холле. Она так и сделала, и разговор зашёл о работе Теософского Движения. Олкотт, как вскоре поняла миссис Холлоуэй, был одинок, скучал по дому и очень скучал по прежнему общению с Е.П.Б.. Он говорил о своей «дорогой старой коллеге», признавая значительность её утраты для «хода событий в Теософском обществе после её смерти». Более того, хотя Олкотт по-прежнему был «президентом-основателем», другие, более молодые сотрудники, по его словам, вели дела Общества. Миссис Холлоуэй напомнила ему, что был третий сотрудник с ним и Е.П.Б. в самом начале, к которому Олкотт позже стал относиться враждебно. Олкотт понял, что она говорила о Джадже, и, ободрённый гостьей, взял её за руку и сказал «сдержанно и весьма внушительно»:
«Мы многому учимся и из многого вырастаем, и я многое пережил и ещё большему научился, особенно тому, что касается Джаджа... Теперь я понимаю, и вас утешит, если вы услышите, что я обидел Джаджа не умышленно или со злым умыслом; тем не менее, я сожалею о таком поступке».
Когда миссис Холлоуэй выразила свою радость по поводу этого признания, Олкотт ответил: «Никому другому я никогда не рассказывал так много, и, поскольку вы так довольны, я рад, что мог рассказать это вам».
Изложение этой беседы было опубликовано Гарольдом В. Персивалем в журнале «Слово» за октябрь 1915 года, как часть воспоминаний о главных деятелях Теософского движения. В дополнительном письме к редактору миссис Холлоуэй объяснила, что она «не добивалась признания от полковника Олкотта» и не хотела «от него каких-либо откровений, если бы они ни предоставлены добровольно». Она думала, что её собственная тесная дружба с Джаджем, которая была известна Олкотту, побудила его раскрыть сердечные чувства в конце своей жизни. Представляет интерес передача ею манеры разговора Олкотта:
 «По прошествии столь долгого времени и с чувством справедливости по отношению к памяти себя самого и м-ра Джаджа, я считаю, что поступаю правильно, соглашаясь на публикацию беседы. Я не могу воспроизвести его серьёзный и сокрушенный вид и не могу передать вам атмосферу мира и гармонии, характерную для этого случая, когда я напомнил ему, да, напомнил, о том, как давно и как неизменно она (Е. П. Б.) любила м-ра Джаджа, а он сидел, как человек, слушающий невидимого оратора». Но здесь нельзя рассказать в двух словах о том, что он говорил в защиту м-ра Джаджа.