О подвиге экипажа подводной лодки М-172

          Более восьми десятилетий отделяют нас от событий Второй Мировой войны, но наши современники – дети, внуки и правнуки её участников – продолжают мысленно возвращаться к её трагическим и героическим событиям, стараясь осмыслить их уроки и определиться в понимании значимости вновь и вновь открывающихся загадок, эпизодов и коллизий этой всемирной трагедии человечества. Чтобы понять значение подвига экипажа подводной лодки М-172 Северного флота необходимо подробно рассказать о предшествующем исторически значимом событии этой войны.
          Как известно, начав войну в сентябре 1939 года, возглавляемая Гитлером Германия и её союзники в короткий срок оккупировали или принудили к сотрудничеству в той или иной форме практически все западноевропейские страны. Лишь одно островное государство Европы – Великобритания – продолжало сопротивление германской экспансии. Однако для противостояния агрессору её сырьевые и продовольственные ресурсы требовали постоянного пополнения. Это осуществлялось массированными морскими перевозками из заморских колоний и поставками из  дружественных стран Азии и Америки.
          Вторжение в Великобританию в сравнительно близкое время было признано германским руководством невыполнимым из-за мощного британского военно-морского флота, значительно превосходившего германские военно-морские силы. Немецкое командование решило прибегнуть к блокаде британских островов, начав истребительную войну на море с использованием подводного флота. Десятки германских подводных лодок подстерегали и безжалостно топили направляющиеся в британские порты суда и корабли.
         Громадный урон, исчисляемый миллионами тонн необходимого для обороны Британии оборудования, сырья, топлива и продовольствия, тяжело сказывался на возможностях сопротивления британских вооружённых сил. И всё же части судов удавалось прорваться и доставить в британские порты необходимые грузы. К тому же флот и морская авиация Британии постепенно стали наращивать технические возможности и боевой опыт успешного противостояния германскому подводному флоту. В связи с этим Германии нужен был яркий эпизод для международного резонанса и пропаганды чрезвычайных успехов своего подводного флота. Таким эпизодом немецкому командованию представлялось проникновение одной из подводных лодок в Скапа-Флоу – главную базу британского флота, расположенную на Оркнейских островах, и успешная атака базирующихся там кораблей.
          Наметив такую операцию, командующий германским подводным флотом Карл Дениц тщательно проанализировал собранные разведданные. Основными трудностями при скрытом проникновении подводной лодки в гавань Скапа-Флоу, кроме мин, бонов и блокшивов, были необычно сильные течения, местами достигавшие 10 миль в час. Скорость  субмарины в подводном положении составляла не более 8 миль в час, и она просто не могла бы преодолеть такое мощное течение. Оценивая эти трудности, операция против Скапа-Флоу Деницу казалась чистейшей воды авантюрой. Однако, взвесив данные за и против, он все же решил, что стоит попытаться. Его выбор пал на командира подводной лодки U-47 капитан-лейтенанта Гюнтера Прина, обладавшего, по мнению Деница, всеми качествами, необходимыми для выполнения такого задания. 
          Дениц   передал   Прину  все   собранные   им   материалы  и  предоставил   ему   двое  суток  на размышление.  Взвесив   полученные   разведданные,  капитан-лейтенант  Прин  уже  на   следующий   день   заявил   Деницу  о   своей  решимости   выполнить   это   задание.  Атаку  назначили  на  ночь с 13  на  14  октября 1941 года.  Этому   выбору  способствовали   тихая    погода  и  новолуние. Целью  операции была   торпедная    атака    на    корабли,    которые   по   информации    немецкого   морского  штаба,  находились  в  гавани. Поэтому было решено, что  подводная  лодка  U-47, обычно несущая торпеды и мины,  будет вооружена только торпедами.
          Утром  8  октября 1939  года U-47 вышла из Киля и, уклоняясь от встреч  с  судами противника,  утром  13  октября  подошла к  входу  в  бухту Скапа-Флоу. Здесь капитан-лейтенант  Прин  сообщил  экипажу  главную  задачу похода. Дождавшись темноты,  ночью  с 14-го  на 15 октября 1939  года,  в   надводном  положении,  преодолевая встречное  течение  и  избегая  столкновения  с  ограждениями,  U-47   смогла   проникнуть   в    бухту   через    маленький    канал    Киркезунд.  Проход  здесь    был    перекрыт     давно      потопленными      кораблями,    лежавшими    на     значительном    расстоянии   друг  от  друга.   
         Лодка   незамеченной  прокралась  в Скапа-Флоу.   Войдя  в бухту,  Прин  увидел,  что   якорная  стоянка была пуста. Все  главные  силы  британского флота за пару дней до этого вышли в море, чтобы противостоять обнаруженной германской эскадре. В   бухте   оставались   лишь   два   старых    корабля:   линкор   «Королевский  дуб»   (Royal  Oak)  и  авианосец   «Пегасус»  (Pegasus).   С   расстояния   четырех  тысяч   ярдов   Прин   выпустил   четыре  торпеды. Но одна торпеда не вышла из  аппарата, а  из  трех  выпущенных только одна  взорвалась у  линкора, порвав  якорную  цепь. Однако  британцы   не   обратили   внимания  на   небольшой  взрыв. Перезарядив  торпедные  аппараты, Прин   провел  вторую  атаку  Royal  Oak, выпустив  еще  четыре  торпеды, две из которых взорвались. При этом сдетонировали  артиллерийские  погреба, разорвав на  две части линкор водоизмещением 31 200 тонн.  Атакованный  линкор опрокинулся и за  23  минуты  затонул.  Погибли командующий Второй дивизией линкоров  контр-адмирал  Генри Блэнгроув и  832  члена команды  (из  1234  человек). А  подводная  лодка  U-47  без  преследования  ушла  в  открытое море через  проход, которым и вошла в бухту.
          Германия торжествовала. В Вильгельмсхафене экипаж U-47 встречали ликующая толпа и военный оркестр. Командующий германским флотом гросс-адмирал Редер поднялся на борт лодки, лично пожал руку и вручил каждому члену команды Железный крест II класса. Прина и его экипаж на личных самолетах Гитлера доставили в Берлин, где их встретили как триумфаторов – все улицы по пути от аэродрома до отеля «Кайзерхоф» были забиты ликующей толпой, скандирующей славословия. Гитлер принял их в своей Рейхсканцелярии, выслушал доклад Прина о ходе операции и наградил его Рыцарским крестом. Вечером того же дня Геббельс принимал моряков в Винтергартен театре. Его пропагандистская машина получила возможность на примере похода Прина заявить всему миру о непревзойдённых и уникальных боевых возможностях военно-морского флота Германии. 
         Своими смелыми действиями капитан Прин заслужил высокую оценку даже у противника.  Уинстон Черчилль так охарактеризовал это событие: «Этот эпизод, который можно с полным основанием рассматривать как воинский подвиг командира немецкой подводной лодки, потряс общественное мнение». А историк адмиралтейства Стефан Роскилл в своей книге «Война на море» изданной в 1954 г., написал об этой атаке: «Теперь известно, что это действие было тщательно спланировано адмиралом Деницем, который был правильно информирован об относительно слабом состоянии защиты восточных проходов. Необходимо отдать должное и капитан-лейтенанту Прину за хладнокровие и целеустремленность, с которыми он реализовал план Деница». Разумеется и мы, отдавая должное воинскому искусству Г.Прина, не забываем, во имя какой идеологии, ради какого государства совершались эти боевые действия и чем оборачивался любой успех германской военной машины для стран антигитлеровской коалиции.
            Начавшаяся 22 июня 1941 года Великая Отечественная война уже в первые летние месяцы привела к большим потерям кораблей и подводных лодок советского флота на Балтике и Черном море. Но, несмотря на потери, советский военный флот с первых дней войны оказал героическое сопротивление фашистским захватчикам. Одним из эпизодов этого сопротивления на Северном флоте явилось проникновение 22 августа 1941 года подводной лодки М-172 в защищённую гавань Лиинахамари и потопление стоявшего там под разгрузкой вражеского транспорта. При этом нужно отметить, что решение об атаке было принято совместно командиром лодки капитан-лейтенантом Израилем Ильичом Фисановичем и контролирующим его действия в первом боевом походе капитаном третьего ранга Иваном Александровичем Колышкиным совершенно самостоятельно без указаний и помощи командования Северного флота и разведданных. Безусловно, успех этого прорыва полностью зависел от умелых совместных действий всего экипажа подводной лодки М-172.
         Вот как по свежим впечатлениям описывает командир подводной лодки М-172 И. И. Фисанович атаку 22.08.1941в Лиинахамари («Записки подводника». М.: Военмориздат, 1944. – 60 с. Стр. 13-15):         
         «Лодка входит в гавань. Перископ опять поднят, виден западный причал. Он тоже пуст. Неужели напрасно затрачено столько сил? Неужели не будет боя?
         Вот! Вот он! Занимая всю длину северо-западного причала, стоит огромный транспорт. Часть груза, по-видимому, уже выгружена, и нос приподнялся, обнажив красную от сурика подводную часть.
        - Транспорт! У северо-западного причала транспорт! – взволнованно кричу я.
 Колышкин бежит к перископу.
       - Ого, большой! Ну, командир, бей!
       - Аппараты товсь!
       Мы проходим поглубже в гавань, чтобы видеть борт цели во всю его длину. Старшина Серёгин и торпедист Немов готовят аппараты. Весь борт судна уже не вмещается в поле зрения. Нить перископа легла на трубу.
       - Аппарат номер один… Пли!
       Серёгин дёргает на себя рукоятку пистолета. Из-под боевого клапана врывается в торпедный аппарат упругая струя сжатого воздуха. Толчок – и смертоносная стальная сигара понеслась к борту врага.
       -Торпеда вышла, - раздаётся в переговорной трубе голос Серёгина.
       Облегчённая лодка рвётся вверх… Удержать! Инженер-механик Каратаев, как дирижёр, разыгрывает этот манёвр. Боцман гонит рули полностью на погружение. Бедин заполняет цистерну быстрого погружения, принимая воду в носовую диферентную. Головлёв прибавляет ход. Лодка на глубине разворачивается к выходу.
        Колышкин бежит в нос слушать взрыв. Глухой, отдалённый, но мощный звук настигает его во втором отсеке. Этот звук знаком Ивану Александровичу по испытанию боевых торпед в мирное время. Встретив недоумённый взгляд лейтенанта Шарова, Колышкин радостно кивает ему головой:
        - Да, да. Это взрыв…
        Это взрыв, это смерть и разрушение, это ответ на смерть наших людей, на разрушение наших городов и сёл. Кровь за кровь, смерть за смерть! Нигде не укрыться врагу от нашей мести.
         Бутов смотрит на часы. Ровно четырнадцать. Назад, да побыстрее. Сейчас у врага переполох, но скоро он бросится за нами в погоню. Азарт атаки несколько спадает. Вновь в отсеках слышна лишь чёткая разноголосица работающих механизмов. Лодка спешит к выходу в море, к свободе, к жизни.
         Я на мгновение поднимаю перископ. Прямо по носу ещё далеко виден желанный выход из фиорда».
           Этот поход и атаку М-172 в бухте Лиинахамари вспоминал контролировавший действия командира лодки в его первом боевом походе И. А Колышкин (с 17.01.1942 г. Герой Советского Союза, к концу войны контр-адмирал, командир бригады подводных лодок Северного флота). См.:  «В глубинах полярных морей». — М.: Воениздат, 1964. — 328 с. Гл.3 „Талант тоже оружие“:
          „Еще  раз  осматриваем   бухту.  Наконец-то!   Справа,  у  большого  причала,  нам  открывается транспорт, из трубы которого валят черные клубы.                — Аппарат  номер  один, товсь! — звонко выкрикивает Фисанович, — Право  руля!  Отводи… Прямо руль! Аппарат — пли!                —Торпеда вышла! — доложили из первого отсека.
           В перископ хорошо виден весь транспорт — его борт еле вмещается в поле зрения. На палубе у стрелы работают люди.  И прямо к середине судна чертит свой след торпеда — Фисанович  целился в трубу. За  несколько  секунд   эта  картина  прочно  запечатлелась  в  памяти.  Тут  же  мы  уходим  на глубину, безопасную от таранного удара,  и  начинаем  разворачиваться на выход из Лиинахамари. Во время  циркуляция  лодка  дрогнула  от  близкого взрыва — это торпеда  через тридцать секунд после выстрела достигла цели.               
           Мы легли на курс, ведущий к выходу из Петсамо-Вуоно, и всплыли на перископную глубину.
           Атака   удалась,   но   самые   большие    неприятности    нас   могут   ожидать  впереди.  Немцы спохватились, и, если до сих пор мы охотились за транспортом,  теперь  они  начнут  охоту за нами. И результат этой охоты может быть всякий.               
          Причал, у которого стоял транспорт, окутан непроницаемой стеной дыма“.
          Эта успешная атака в первые месяцы Великой Отечественной войны показала, что советские подводные лодки тоже умеют проникать в защищённые немецким флотом гавани и топить находящиеся там суда. Разумеется, потопление линкора Г.Прином и уничтожение частично разгруженного транспорта И.Фисановичем несравнимы по тяжести удара. Однако несравнимы и боевые возможности лодок – немецкой, несущей 14 торпед и предназначенной для дальних, в том числе океанских, походов, и советской «малютки», вооружённой двумя торпедами и предназначенной для войны в прибрежной зоне. Однако успех подводной лодки М-172 решительно разоблачал геббельсовскую пропаганду об уникальной боеспособности и непревзойденных возможностях германского флота. Поэтому успешный поход советской подводной лодки М-172  немецкое командование решило замолчать. Ну не было никакого Лиинахамари и всё тут! 
         Собирая материал для этой статьи, мне довелось читать фотокопии некоторых архивных документов немецко-норвежского командования. В этих документах немецко-норвежское командование северо-восточными портами Баренцева моря, тщательно регистрируя приход и уход многочисленных плавсредств в августе 1941 года, исключило упоминание о каком-либо базировании немецких, финских или норвежских судов и кораблей в Лиинахамари, да и само название этой бухты. Впрочем, один-единственный раз норвежский адмирал допустил оплошность и отметил появление советского бомбардировщика над Лиинахамари 22 июля 1941 года в 19 ч.40 м., т.е.вечером того же дня после атаки М-172. Понятно, что этот самолёт совершал разведывательные действия и подтвердил успех атаки М-172. В противном случае не было бы представления Израиля Ильича Фисановича к званию Герой Советского Союза и награждения экипажа орденами, а флаг подводной лодки М-172 не украсил бы орден Красного Знамени (Указы Президиума Верховного Совета СССР от 3 августа 1942 года), тем самым высоко оценив подвиг всего экипажа.
        В послевоенных немецких публикациях ( J.Rohwer, G.H;mmelchen „Chronik des Seekrieges 1939-1945“. Oldenburg-Hamburg, 1968) тенденция к замалчиванию побед М-172 сохранилась. К сожалению, некоторые отечественные историки, доверяя немецким публикациям, тоже ставят под сомнение боевые успехи подводной лодки М-172,поёрой доходя до нелепости. Так в авторитетном журнале «Морской сборник»  за август 1991 г., в хронике боевых действий Северного флота в августе 1941 года, на стр. 21 сказано, что торпеда, выпущенная подводной лодкой М-172 в Лиинахамари, не взорвалась. Но утверждать это можно в трёх случаях: или будучи одним из участников этого похода, или заведомо зная, что торпеда, имевшаяся на М-172 вообще взорваться не могла (например, по ошибке загрузили требующую ремонта торпеду), или после обнаружения невзорвавшейся торпеды с конкретным номером в акватории Лиинахамари. Но анонимный автор этой публикации не был на М-172, так как за исключением инженер-механика лодки Г.Ф.Каратаева и И.А.Колышкина все участники этого похода не пережили войну, в том числе и те, кто был переведен на другие корабли и лодки. Однако и Г.Ф.Каратаев, и И.А.Колышкин описывают отчётливо слышимый взрыв торпеды вскоре после её выпуска (см. выше воспоминания И.А.Колышкина, а также публикации Г.Ф.Каратаева „Дерзкий прорыв“- Газета „На страже Заполярья“ 27.08.1981, „Легендарная малютка“- Газета „Смена“ 27.07.1983, „Мой командир“- Газета „На страже Заполярья“, 14.01.1986). Погрузку в боевой поход заведомо неспособной взорваться торпеды сочли бы диверсией и непременно расследовали после похода. Также известно, что после освобождения Лиинахамари от вражеских войск в её акватории никто не находил неразорвавшиеся торпеды. Другие авторы, отрицающие победу М-172, избегая ставящих в смешное положение заявлений, попросту бездоказательно отрицают успех М-172 или ссылаются на то, что в описании боевого эпизода Фисановичем не указан подъём перископа после выпуска торпеды. Разумеется, перископ поднимали, причём неоднократно, и чтобы оценить результат атаки, и для того, чтобы правильно развернуть лодку к выходу из бухты Лиинахамари и затем сориентировать её продвижение в узостях Петсамо-вуоно по направлению к выходу в открытое море.
          Героический поход М-172 в Лиинахамари был по достоинству оценен и британскими подводниками, посетившими Полярное. Так командир британского подводного крейсера, по карте измерив циркулем узости Петсамо-вуоно и изучив линии курсов, нанесённые штурманом лодки, восторженно пожал руку Фисановичу и сказал: «Эту карту я вставил бы в рамку и повесил бы на стене своей каюты!»
         Непонимание, недооценка, а то и отрицание боевых успехов подводников Северного флота, тем не менее достигают порой не поддающихся разумению проявлений. Так памятник прорывавшимся в Лиинахамари подводникам, воздвигнутый на сопке над бухтой в шестидесятые годы прошлого века, был несколько лет назад снесён неким предпринимателем, задумавшим строительство на этом месте. Несмотря на возмущённые заявления обществ ветеранов-подводников, властями и прокуратурой Мурманской области до сих пор не предприняты необходимые действия для восстановления памятника и наказания виновных в его разрушении.
         До сих пор остаются невыясненными и вызывают споры многие эпизоды боевых действий Второй Мировой войны. Немало неясных моментов имеется в историографии боевых действий на море. Однако, не смотря на давность этих событий в немалом ряде случаев это можно выяснить и в наши дни. Известно, что 18 августа 2015 года президент России  В.В.Путин в батискафе спускался на дно Чёрного моря. Подобные спуски должны стать постоянной тренировкой спасательных команд отечественного флота, попутно совмещая с исследованием результатов атак по координатам, указанным в военные годы командирами отечественных боевых кораблей и подводных лодок. Без сомнения широкий и пунктуальный поиск позволит подтвердить не только факт уничтожения неприятельских плавсредств, но в ряде случаев уточнит, что именно и каким образом было уничтожено. Важно и то, что такой поиск может раскрыть до сих пор неизвестные обстоятельства гибели ряда отечественных кораблей и судов, на деле осуществляя лозунг: «Никто не забыт, ничто не забыто!».